В середине правления XVIII династии царь Аменхотеп IV (около 1500 г. до н. э.) (даты его правления – 1351–1334 гг. до н. э., и он являлся одним из последних представителей XVIII династии. – Примеч. пер.) возглавил восстание против верховенства Амона, но оно завершилось провалом. Этот правитель настолько ненавидел самого бога и его имя, что стал называться Ху-эн-атоном, т. е. "слава солнечного Диска" (этот царь принял имя, которое в современной науке читается как "Эхнатон", то есть "угодный Атону", богу солнечного диска. – Примеч. пер.). Он приказал стереть имя Амона, написанное прежде на стенах храмов и памятниках, уничтожить его везде, где это представлялось возможным. Во многих местах это действительно было сделано.
У нас нет возможности точно охарактеризовать религиозные воззрения царя, но мы можем с полной уверенностью говорить о том, что он хотел заменить культ Амона поклонением Атону, одному из воплощений солярного божества, которое с древнейших времен почитали в Иуну (т. е. Оне, или Гелиополе). Дословно имя "Атон" можно перевести как "солнечный диск". Хотя определить, когда возникли различия между поклонением Ра и почитанием "Ра в диске", сложно, можно утверждать, что эта тонкая теологическая разница существовала. Но какой бы она ни была, ее оказалось достаточно для того, чтобы Аменхотеп перенес столицу из Фив в другой город, расположенный немного севернее, где он стал поклоняться своему любимому Атону. В дошедших до нас сценах почитания Атона этот бог изображен в виде солнечного диска, протягивающего к своим приверженцам множество рук, дарующих им жизнь. После смерти Аменхотепа этот культ пришел в упадок, и Амон снова занял главенствующее положение в умах египтян.
Из-за небольшого объема этой книги мы не можем привести полный список эпитетов Амона, и короткого отрывка из папируса царевны Несихонсу будет достаточно для того, чтобы охарактеризовать то, каким уважением пользовался этот бог около 1000 г. до н. э. Его автор обращается к Амону как к "священному богу, владыке всех богов, Амону-Ра, повелителю престолов мира, правителю Ипета (т. е. Карнака), священной душе, воссуществовавшей в самом начале, великому богу, живущему правдой и истиной, первой эннеаде, породившей две другие эннеады, существу, в котором пребывают все боги, Единому Единого, творцу вещей, появившихся на свет, когда земля приняла форму в самом начале, рождения которого сокрыты, облики которого многочисленны и чье развитие не может быть познано. Священный образ, возлюбленный, ужасный и могучий… владыка космоса, могущественный облика Хепри, воссуществовавший благодаря Хепри, владыка образа Хепри. Когда он возник, ничего, кроме него, не существовало. Он сиял над землей с изначальных времен, он диск, правитель света и лучей… Когда этот священный бог создал себя, небо и земля были сделаны его сердцем (или разумом)… Он диск луны, красота, наполняющая небо и землю, неутомимый и благодетельный царь, воля которого проявляется от восхода до заката, из священных глаз которого произошли мужчины и женщины, изо рта которого возникли боги, [тот, кто] сотворяет и дает пищу и питье, тот, кто создал все существующие вещи. Он владыка времени и проходит сквозь вечность. Он старик, обновляющий свою молодость… Он тот, кто не может быть познан, и он сокрыт более, чем все другие боги… Он дарует долгую жизнь и множество лет тем, кто пользуется его расположением. Он милосердный защитник того, кого он помещает в свое сердце, и он создатель вечности и бесконечности. Он царь Севера и Юга, Амон-Ра, царь богов, владыка неба, земли, вод и гор, с появлением которого воссуществовала земля, могучий, более величественный, чем все боги первой эннеады".
Следует отметить, что в приведенном выше фрагменте Амон назван "Единым Единого", или "Единым". В современном понимании этот эпитет не имеет отношения к единству Бога. Однако что еще могут означать эти слова, если не стремление выразить идею единства? Также в тексте говорится о том, что у него "нет второго". Таким образом, все сомнения отпадают: называя Амона Единым и не имеющим второго, египтяне имели в виду то же, что и евреи и арабы, повествующие о единстве своего Бога. Подобное божество было совершенно не похоже на воплощение сил природы и на существ, которых, за не имением лучшего термина, называли богами.
Однако, помимо Ра, с древнейших времен в Египте был известен бог по имени Гор, воплощением которого являлся сокол и которого, судя по всему, можно считать первым живым существом, ставшим объектом поклонения египтян. Гор, подобно Ра, был солярным божеством, а в более поздние времена его стали смешивать с Гором, сыном Исиды. В текстах встречаются следующие основные ипостаси Гора:
1. Хор-ур (Аруэрис).
2. Хор-мерти.
3. Хор-неб.
4. Хор-хенти-хат.
5. Хор-хенти-эн-маат.
6. Хор-хути (другой, более распространенный вариант этого имени – Хор-Ахети, или Харахти – "Хор Двух горизонтов". – Примеч. пер.).
7. Хор-сам-тауи.
8. Хор-хекенну.
9. Хор-бехутет.
С одной из ипостасей Хора изначально были связаны божества четырех сторон света, или "четыре духа Хора" (вероятно, имеются в виду четверо сыновей Хора. – Примеч. пер.), поддерживавшие четыре угла неба. Их звали Хапи, Дуамутеф, Имсет и Кебексенуф, и они олицетворяли север, восток, юг и запад соответственно. Внутренности умерших бальзамировали и помещали в четыре сосуда, каждый из которых находился под защитой одного из этих богов.
К числу других богов, игравших важную роль в судьбе умершего, относились:
1. Анубис – сын Ра или Осириса, правивший в загробной обители и разделявший с Упуатом власть над "погребальной горой"; воплощением обоих является шакал.
2. Ху и Сиа – дети Атума или Ра, находившиеся в момент творения в солнечной ладье, а позднее изображавшиеся в сцене Суда.
3. Богиня Маат, которая вместе с Тотом, Птахом и Хнумом участвовала в процессе творения; ее имя можно перевести как "прямая", отсюда ее связь со справедливостью, правдой, истиной, реальностью, подлинностью, честностью, праведностью, стойкостью, устойчивостью и т. д.
4. Богиня Хатхор, то есть "дом Хора", олицетворявшая ту часть неба, где восходит и садится солнце; ей была посвящена сикомора, и умершие обращались к ней с молитвой, прося покормить их небесной пищей из плодов этого дерева.
5. Богиня Мехетурет, олицетворявшая ту часть неба, где солнце совершает свой ежедневный путь и где, как считалось, по крайней мере, на протяжении одного периода истории страны, происходит суд над умершими.
6. Нейт – мать Себека, которая также была богиней восточной части неба.
7. Сехмет и Бастет, соответственно изображавшиеся с головами львицы и кошки и символизировавшие разрушительную и опаляющую силу солнца, а также его нежное тепло.
8. Селкет – одна из ипостасей Исиды.
9. Тауэрт – родоначальница богов.
10. Уаджет – одна из ипостасей Хатхор, правившая северной частью неба, в то время как Нехбет была владычицей его южной половины.
11. Нехебка – богиня, обладавшая магической силой и походившая по своим атрибутам на Исиду.
12. Себак (не вполне понятно, какое именно божество имеет в виду автор. – Примеч. пер.) – одна из ипостасей солярного божества, в более поздние времена его смешивали с Себеком, другом Сета.
13. Амсу (Мин (этот бог известен под данным именем; Имси – это титул Мина, носившего с собой посох имес. – Примеч. пер.) или Хем) – олицетворение производящей и созидательной силы природы.
14. Беб, или Баба (автор, очевидно, имеет в виду Бабаи, сподвижника Сета, демона – олицетворение тьмы. – Примеч. пер.), – первородный сын Осириса.
15. Хапи – божество Нила, с которым отождествлялось большинство наиболее могущественных богов.
Имена существ, которых в тот или иной период истории Египта называли богами, настолько многочисленны, что одно лишь их перечисление займет множество страниц и не может быть приведено в подобной книге. Поэтому мы предлагаем читателю обратиться к труду Ланзоне "Египетская мифология" (Mitologia Egizia), где перечислено и описано большое количество богов.
Глава 4
Загробный суд
Вера в то, что все совершенное человеком при жизни будет после его смерти подвергнуто божественными силами тщательному изучению и проверке, возникла в один из наиболее ранних периодов существования древнеегипетской цивилизации. Она оставалась неизменной на протяжении многих тысячелетий. Хотя мы ничего не знаем ни о том, где происходил загробный суд, ни о том, когда душа попадала на него – сразу после смерти или по окончании мумификации, после того как тело помещали в гробницу, – можно с полной уверенностью утверждать: вера в загробный суд возникла в Египте так же давно, как и в бессмертие.
Очевидно, египтяне не верили в то, что рано или поздно состоится Страшный суд, во время которого всем людям, когда-либо жившим на земле, воздастся по их делам. Наоборот – судя по всем источникам, жители долины Нила считали, что каждую душу будут судить отдельно. Она либо получит право войти в царство Осириса, где пребывают блаженные, либо будет немедленно уничтожена.
Вероятно, в некоторых текстах говорится о существовании некоего вместилища духов умерших, где могли обитать души тех, кто не был оправдан на суде. Однако следует отметить, что жившие там считались врагами солярного бога Ра. К тому же довольно сложно представить, что божественные силы, председательствовавшие на суде, могут допустить, чтобы эти души жили после того, как они были осуждены, став таким образом врагами блаженных праведников.
Однако, с другой стороны, если принять во внимание то, какой ответ на данный вопрос давали копты, и предположить, что они унаследовали эти верования от своих предков, то можно сделать вывод о возможности существования в древнеегипетском загробном мире некой области, где души грешников подвергались вечному наказанию. В коптских житиях святых и мучеников встречается множество рассказов о страданиях проклятых, но мы не всегда можем определить, как возникли эти описания – являлись ли они плодом воображения египетских христиан или были унаследованы ими от древнеегипетских писцов. Если принять во внимание то, что название коптского ада произошло от древнеегипетского слова "Амент", или "Аментет", которым обозначался загробный мир, то можно сделать следующий вывод: христиане вполне могли позаимствовать у древних египтян не только термин, но и связанные с ним представления и верования.
Некоторые христианские авторы приводили в своих сочинениях классификацию обитавших в аду грешников. Именно об этом говорится в приведенном ниже отрывке из жития Писентия, епископа города Кефта, жившего в VII в. н. э. Святой поселился в гробнице, где было свалено в кучу множество мумий. Прочитав список имен тех, кто был похоронен там, он передал его своему ученику, чтобы тот разложил тела по порядку. Затем он обратился к своему ученику, сказав, что тот должен выполнить этот богоугодный труд с прилежанием, и предупредив, что каждый рано или поздно станет таким же, как и мумии, лежащие перед ним. "И некоторые, – продолжил он, – совершившие множество грехов, сейчас пребывают в Аменте: одни – во тьме внешней, другие – в ямах и рвах, полных огня, а третьи – в огненной реке, и никто не может даровать им там покой. Иные же, подобные им, находятся в месте отдохновения, ибо совершали хорошие поступки".
Когда ученик ушел, святой начал разговаривать с одной из мумий, некогда бывшей насельником Гермонтиса, а его родителей звали Агрикола и Евстафия. Он поклонялся Посейдону и даже не слышал о пришествии в мир Христа. "И, – сказал он, – о горе мне, горе, ибо я родился. Почему лоно моей матери не стало для меня могилой? Когда пришел мой смертный час, первыми, кто окружил меня, были Божьи ангелы, и они рассказали мне о всех совершенных мною грехах. И говорили мне: "Позволь прийти сюда тому, кто может спасти тебя от страданий, которым ты должен подвергнуться". И в их руках были железные ножи и заостренные палки, подобные острым копьям, и они кололи ими мои бока и скрежетали на меня зубами. Когда через некоторое время после этого я открыл глаза, то увидел смерть, которая вертелась вокруг меня во множестве обличий. В тот же миг пришли ангелы, безжалостно вытащили мою несчастную душу из тела и, заключив в обличье черной лошади, увели меня в Амент. Горе каждому грешнику, подобному мне, появившемуся на свет! О господин и отец мой, я был отдан множеству безжалостных мучителей, у каждого из которых был свой облик. О, сколько чудовищ видел я по пути! О, какое множество находившихся там сил наказывало меня! И когда произошло так, что меня бросили во внешнюю тьму, я увидел огромный ров, глубина которого была более 200 локтей, и он был полон пресмыкающихся. У каждого из них было по семь голов и тело скорпиона. Там также жил огромный червь, один вид которого ужасал того, кто отваживался взглянуть на него. Зубы в его пасти были похожи на железные колья. И один из них взял меня и бросил этому червю, никогда не отказывавшемуся от еды. Тотчас же все [остальные] чудовища собрались возле него, и, когда он наполнил свою пасть [моей плотью], все монстры, окружившие меня, стали набивать свои".
На вопрос святого, удалось ли ему отдохнуть и было ли время без пыток, мумия ответила: "Да, отец мой: те, кто терпел муки, удостаивались жалости каждую субботу и каждое воскресенье. Как только воскресенье заканчивалось, нас снова подвергали пыткам, которые мы заслужили, и мы могли забыть годы, проведенные в этом мире. Как только мы оправлялись от одной пытки, нас тотчас же подвергали другой, еще более ужасной".
Итак, изучив приведенное выше описание пыток, которым, как считали копты, подвергались проклятые, можно предположить, что автор представлял себе картины, известные нам благодаря раскопкам гробниц, проводившимся в Египте на протяжении нескольких последних лет. Также довольно легко понять, что он наряду с другими коптскими писателями неправильно понимал их смысл. Тьма внешняя, то есть самое темное место в подземном мире, огненная река, ямы с огнем, змеи и скорпионы и т. п., у всех них есть свои двойники или, вернее, прототипы на изображениях, сопровождающих тексты, в которых описывается ночное путешествие солнца по загробному миру. Однажды неправильно поняв общий смысл этих сцен, копты могли с легкостью превратить врагов солнечного бога Ра в души проклятых, а их сожжение (отметим, что они были всего лишь олицетворением различных сил природы) – в заслуженное наказание тех, кто при жизни совершал зло. Определить, насколько далеко зашли копты, неосознанно воспроизводя представления, которых их предки придерживались на протяжении тысячелетий, невозможно. Но даже если допустить возможность подобного заимствования, многие верования и взгляды, являющиеся плодом воображения египетских христиан, останутся необъясненными.
Выше уже говорилось о том, что представление о загробном суде возникло в Египте очень рано. Оно действительно настолько древнее, что попытки определить время его возникновения не имеют смысла. В самых ранних из дошедших до нас религиозных текстов уже прослеживается мысль о том, что египтяне ожидали судилища, однако она недостаточно отчетлива, чтобы делать какие-то определенные выводы. Еще больше сомнений вызывает предположение о том, что тогда суд казался им таким же тщательным и основательным, как тем, кто жил в более поздние времена.
Уже в период правления Менкаура (Микерина греков), около 3600 г. до н. э. (2539/2489-2511/2461 гг. до н. э. – Примеч. пер.), царевич Джедефхор нашел железную плиту с написанным богом Тотом текстом, который позднее вошел в состав главы XXXb Книги мертвых. Нам неизвестна истинная цель написания этого текста, но сомнений в том, что при его помощи умерший мог благополучно пройти суд, быть не может. Если дословно перевести его название, то станет понятно, что он предназначался для того, чтобы не дать сердцу покойного "выпасть из него в загробном мире". В первой части этой главы умерший, обратившись с молитвой к своему сердцу, говорит: "Да не выступит ничто против меня на суде. Да не будет сопротивления мне в присутствии верховных правителей. Пусть тебя не отделят от меня в присутствии того, кто держит Весы!.. Да не позволят слуги двора Осириса (шенит по-египетски), творящие обстоятельства жизни людей, моему имени стать зловонным! Пусть [суд] будет благополучным для меня, пусть слушание будет благополучным для меня, и пусть я испытаю радость сердца во время взвешивания слов. Да не будет лживое произнесено против меня перед великим богом, владыкой Аментета".
Хотя папирус, на котором записаны это изречение и молитва, был составлен через две тысячи лет после правления Менкаура, не может быть ни малейших сомнений в том, что эти тексты являются копией намного более древнего протографа, который, в свою очередь, также был переписан с гораздо более древнего произведения, и что рассказ об обретении текста, вырезанного на железной плите, появился тогда же, когда его на самом деле нашел Джедефхор. Здесь не стоит рассуждать о том, действительно ли слово "находить" (по-египетски "гем") можно перевести как "обнаруживать". Однако вполне понятно, что те, кто копировал папирус, не видели ничего странного или неправильного в том, чтобы отнести создание записанного на нем текста к периоду царствования Менкаура.
Другой текст, который в более поздние времена также вошел в состав Книги мертвых под названием "Изречение, не дающее сердцу умершего быть отнятым у него в загробном мире", был найден на саркофаге, относящемся к эпохе правления XI династии, примерно к 2500 г. до н. э. (2160–2000 или 2119–1976 гг. до н. э. – Примеч. пер.). В нем содержится следующая просьба: "Да не выступит ничто против меня на суде в присутствии владык суда (дословно – "владык вещей"). Да не будет сказано обо мне и о том, что сделано мной: "Он совершал дела, направленные против того, что действительно правильно и правдиво". Да не выступит ничто против меня в присутствии великого бога, владыки Аментета".
Судя по этим отрывкам, можно предположить, что представление о "взвешивании на весах" было к концу царствования IV династии уже достаточно развито, что египетские жреческие школы учили, будто во время подобного слушания бог наблюдал за состоянием весов, что это взвешивание происходило в присутствии существ, называвшихся шенит и призванных контролировать дела и поступки людей, что считалось, будто враги умершего могли во время суда свидетельствовать против него, что взвешивание совершалось в присутствии Великого Бога, владыки Аментета, и что сердце умершего могло физически или морально покинуть его.