Эми сказала негромким голосом:
- Я не могу пойти без тебя.
- Что ты имеешь в виду?
- Я не могу пойти в дом твоего отца, пока ты не пришел.
Лукас престал зашнуровывать ботинки и посмотрел на нее.
- Но ты же была там тысячу раз…
- Дело не во мне.
- Ты становишься глупой, - проговорил Лукас.
Эми облокотилась на одеяло и схватила своего жениха за руку.
- Не я. Теперь есть разница. В прошлом году были Джози и Руфус, причем Джози - на вторых ролях, поэтому мне было хорошо. Но в этом году там останутся только твой отец и Дейл.
Люк посмотрел на нее.
- Тебе же нравится мой отец.
- Да, - сказала Эми, - но он - член твоей семьи. Дейл - тоже. Только не я.
Лукас освободил свою руку и встал.
- Я сдаюсь.
Девушка легла спиной на подушки и натянула одеяло до самого подбородка.
- Я собираюсь ждать здесь. В Рождество я стану ждать, пока ты не закончишь работу и не сможешь прийти и забрать меня по дороге в дом своего отца.
Он встал, глядя на нее.
- Эми, ты - моя невеста. Мы собираемся пожениться. Ты законно станешь частью моей семьи. И я думаю о тебе как о члене семьи. Теперь так считает и мой отец. Ты относишься к нам.
Она откинула стеганое одеяло.
- Постарайся сказать это Дейл, - сказала Эми, закрывая глаза.
В канун Рождества Том Карвер сказал, что он предпочел бы пойти на полуночную мессу в аббатстве.
- Почему? - спросила Дейл.
- Я чувствую, что она понравится мне.
- Ты же никогда не ходил в церковь и не веришь во всю эту чепуху. Спорю, ты был там в последний раз, когда женился на Джози. И сделал это, чтобы ей было приятно, - ведь она была так настойчива.
Том взял Бейзила на руки с кухонного стола, где кот возлежал, ожидая, что кто-то забудет положить крышку на масленку. Он поднес его к окну кухни, выходившему в сад. Карвер неделями не бывал в саду. Казалось, там сыро и промозгло. Зимнее гнетущее настроение висело над ним. Даже милая каменная статуя девушки, держащей голубя, которой Том так любовался, выглядела, словно девушке все надоело. Он и Джози нашли скульптуру в архитектурном дворе среди забракованных изделий буквально перед свадьбой и ухватились за нее, словно она была для них символом, знаком надежды и гармонии. Та же надежда привела Тома в церковь на второй день его свадьбы. Он ждал, что венчание с Джози в таком месте (и неважно, значимом или нет) откроет возможность проникновенных отношений - как когда-то с Паулиной.
В конце концов, он искренне верил, что все сбылось. Джози побудила его к этому, считая, что он романтизировал свой первый брак. И этим Том сделал невозможным для любой реальной женщины даже попытаться заменить умершую праведницу.
Мистер Карвер наклонился и медленно потерся подбородком о широкую голову услужливого Бейзила. Том не думал, что Паулина безупречна, но предпочитал быть женатым на ней, а не на Джози. Но Руфус… Если воспоминания о Паулине утратили свою силу, причиной тому стала Джози, которая подарила ему сына. И неожиданно идея оказаться в аббатстве Бата в полночь показалась очень заманчивой.
Том обернулся:
- Дейл!
- Да?
- Ты купила елку?
- Да.
- И рождественские чулки?
- Да.
- И даже индейку? Вообще-то, Люк и я предпочли бы поэкспериментировать с гусем.
- Да.
- Так вот, я пойду на полночную мессу. Тебе не надо идти вместе со мной, я буду очень счастлив оказаться там один. Ну, значит, в путь.
Дейл вышла к нему из кухни. На ней были черные джинсы и бледно-серый свитер под горло, она держала миску из-под миксера с кремом, вынув оттуда деревянную ложку.
- Попробуй это.
Том слегка лизнул крем. Бейзил заинтересованно вытянулся вверх, фыркая, как мотор трактора.
- Великолепно.
- Может добавить сахар?
- Нет, определенно, нет. Думаю, ты должна прекратить играть в отличную домохозяйку и пойти навестить друга, погулять или что-нибудь еще в этом роде.
Дейл посмотрела на него, слегка покачав головой:
- Я, наверное, пойду в аббатство. Зачем делать из этого событие?
- Отлично.
- А с чего это у тебя вдруг появился порыв идти в церковь?
Отец пожал плечами, наклонился и выпустил Бейзила на пол с рук. Он ждал со смирением и долей страха, что Дейл продолжит: "Я думаю, ты надеешься встретить ее там, в аббатстве? Верно?" Но дочь не сделала этого. Том слышал стук ее каблуков, когда она пошла назад на кухню. Потом он выпрямился.
- Я иду вниз в мастерскую.
- Ленч? - сказала Дейл. - Суп? Круассаны с начинкой?
Мистер Карвер отрицательно покачал головой.
- Нет, благодарю. Очень мило с твоей стороны, но не надо.
Дейл улыбнулась отцу.
- Нет проблем, - сказала она, начиная перекладывать крем из миски в зеленую стеклянную тарелку. - Все просто, когда я здесь. Я люблю приглядывать за тобой, вот и все.
Элизабет не могла видеть Тома в аббатстве. Ничего удивительного, ведь сюда пришли сотни людей, а он никогда не давал понять, что может здесь оказаться. Правда, в невысказанной зависти к самостоятельно организованному Рождеству Лиз мистер Карвер думал, что есть самая крошечная возможность встретить ее.
У Лиз была новая стрижка - более короткая - и новое пальто с меховым воротником и манжетами. Она удачно добилась одним махом этих перемен за несколько дней до Рождества, изумляясь самой себе. Ее отец восхищался и тем и другим.
- Это тебе очень к лицу, - говорил мистер Браун про ее волосы. - Очень! Ты выглядишь гораздо моложе и не так респектабельно. А красное пальто! Красное! Я думал, ты равнодушна к любому цвету на свете, кроме темно-синего.
Отец стоял теперь позади нее в церкви. На нем была твидовая шляпа и толстое старое твидовое пальто, которое он носил еще в ту пору, когда Элизабет была ребенком. К шляпе мистера Брауна много лет назад прицепилось несколько рыболовных мушек.
Он разглядывал книгу псалмов с помощью очков, которые дочь закрепила проволокой этим вечером.
- Надеюсь, ты заметила похожие на брильянты украшения на окнах?
Отец очень гордился своей квартирой.
- Да, - ответила Элизабет.
- И безупречную чистоту в туалете?
- Ослепительно.
- Он хотел четыре фунта за час. Это на двадцать пенсов больше, чем платят ему за час в "Лисе и винограде".
- Ты должен чувствовать себя подобно леди Баунтифул.
- Я никогда не эксплуатировал физический труд кого бы то ни было - разве только разум.
- Значит, ты жил в очень изолированном мире.
- Я знаю, - сказал мистер Браун. Его голос достиг грани сожаления по этому поводу. - Знаю, что это так.
Элизабет почувствовала большую симпатию к нему, стоя возле отца в аббатстве. Когда она подумала об этом, то ощутила чудесное восхищение всеми вокруг нее, этой церковью восемнадцатого века и ее чрезмерно роскошным убранством, своей новой стрижкой, блестящими черными манжетами на новом пальто, Рождеством, Англией и жизнью. Хотелось петь - от всей души, радуясь, что она - часть такой жизни, такого действа, что в Рождество она разом порывает со всем тяжелым и неприятным.
Лиз повернулась к отцу и улыбнулась ему. Дункан Браун подмигнул ей, потом поднял очки на лоб.
- Что за вандалы викторианских времен были здесь?! Причем - с хоралами.
- Если, - прошептала она в ответ, - ты был просто крестьянином, что бы ты сказал доброму королю Венцеслесу?
Дункан снова подмигнул и вернулся к пению.
Стоявший неподалеку Том Карвер (Дейл оказалась за его спиной) понял, что женщина в красном пальто - действительно Элизабет Браун. Только стрижка у нее стала более короткой. Он взглянул на дочь. Та держала свою книгу псалмов почти нарочито перед носом и пела с торжественной сосредоточенностью.
Том сдвинул свои очки на кончик носа так, чтобы ему было удобно смотреть поверх них на большом расстоянии, и сосредоточил свой взгляд на Элизабет…
- Привет, - сказала Лиз.
Руфус разглядел ее. У него на руках был Бейзил, и обладание этой огромной меховой подушкой, казалось, служило достаточным оправданием, чтобы ничего не отвечать.
Элизабет улыбнулась.
- Я - приятельница твоего отца. Он помогает мне с моим новым домом.
Мальчик потерся лицом о кошачью шерсть. Эта приятельница отца казалась нормальной и не отпугивающей. На ней была такая же плиссированная юбка, какие носили его учительницы в старой школе в Бате. Учительницы в Седжбери не носили плиссированных юбок, и у них были неприятные и, как правило, усталые голоса. Когда в классе становилось слишком шумно (а это случалось частенько), они посылали школьников найти другого учителя, чтобы тот помог заставить кое-кого замолкнуть…
- Только что приехал? - спросила Элизабет. Она присела на ручку одного из кресел возле телевизора, и Руфусу теперь не нужно было глядеть на нее снизу вверх.
Мальчик утвердительно кивнул:
- Папа забрал меня.
Он на миг закрыл глаза. Какое это было удовольствие - видеть своего отца и его машину на той придорожной стоянке, где они все договорились встретиться! И Руфус, к своему стыду, захотел плакать. Но не сделал этого, поскольку чувствовал себя виноватым перед матерью. Он видел, что та выглядит ужасно, ее лицо смотрелось измученным и бледным - особенно на фоне пышной прически. Мальчику показалось, что его отец заметит это - и то, как крепко мама обняла его при прощании. Они недолго разговаривали друг с другом - его мать и отец. Потом переложили его сумку, резиновые сапоги и прочие вещи из одной машины в другую. А когда Руфус оказался в машине мистера Карвера, то слегка опустил голову, застегивая ремень безопасности. И Джози увидела лицо сына и, наверное, поняла, что он чувствовал, возвращаясь домой в машине своего отца.
В автомобиле лежали на полу привычные резиновые коврики, а в бардачке нашлись те же карты, карандаши и необычайно "атомные" мятные конфеты…
Элизабет протянула руку и дотронулась до одного из небрежно выпущенных когтей Бейзила.
- Хорошо провел Рождество?
Держать кота становилось тяжело. Руфус пытался переложить его, потерпел неудачу и выпустил Бейзила из своих объятий на диван.
- Я не знаю…
- Понимаю, что ты имеешь в виду, - сказала мисс Браун. - Когда предвкушаешь что-то очень сильно, то не можешь поверить, когда все уже случилось. А потом не можешь решить, так ли было хорошо, как ты надеялся…
Руфус начал легонько стучать ногой по дивану. Он неуверенно проговорил:
- Было непонятно, когда они ушли.
Элизабет молчала, и возникла пауза. Она чувствовала, что это было излишне многозначительно со стороны Тома - оставить ее наедине с Руфусом, ради того, чтобы побеседовать с ним, если получится.
Она мягко спросила:
- Кто ушел?
- Другие, - ответил Руфус. Он перестал стучать ногой, оперся руками о диван и начал прыгать вниз и вверх. Его каштановые с рыжиной волосы подскакивали вместе с ним. - Позвонила их мать, вот они и ушли.
- А, - кивнула Лиз, - ты имеешь в виду детей твоего отчима?
Мальчик утвердительно мотнул головой.
Телефонный звонок затрезвонил довольно поздно в канун Рождества. Руфус уже лежал в кровати и ждал почти с нетерпением Рори, которого отошлют спать, как и его. Он слышал, как мать крикнула: "Бекки, это тебя!" Таким голосом она обычно говорила, если была не в духе, но пыталась скрыть это. Потом какое-то время было слышно бормотание. Руфус слышал, как была положена с грохотом телефонная трубка, а потом начался скандал. Бекки кричала, мать - тоже, Клер плакала, отчим орал, а сводный брат включил телевизор так громко, что люди за стенкой стали барабанить по стене и вопить, чтобы все заткнулись. Спустя немного времени Рори пришел в их комнату в слезах и начал запихивать свои вещи в рюкзачок.
Руфус сел на кровати.
- Куда ты собираешься?
- Обратно к маме…
- Но ведь Рождество…
- А что с того? - сказал Рори. Он отвернулся от Руфуса. - Разве, черт побери, это важно?
Сводный брат наблюдал за ним. Он слышал, как Бекки и Клер глухо стучат по двери в соседней комнате. Младшая сестра плакала, было слышно, как старшая несколько раз очень отчетливо непристойно выругалась. Потом внизу, у ворот, развернулась машина, и все дети с грохотом спустились вниз по лестнице и хлопнули входной дверью, хлопнули дверцами машины, мотор заревел, как у автомобиля на гонках в Бренд-Хетч. И воцарилась тишина.
Тишина была хуже, чем прежний шум. Спустя немного времени Руфус встал с кровати и вышел на галерею. Его мама сидела на ступенях, опустив голову на руки.
- Ты плачешь? - спросил Руфус.
Она посмотрела на него. Глаза у нее были сухими.
- Нет.
- Почему они уехали?
- Надин велела им.
- Вот так и велела?
Руфус спустился вниз по лестнице и сел возле нее, прислонившись к матери.
- Тебе приятно, что они ушли?
Он задумчиво сказал:
- Я не знаю…
- Понимаю, - вздохнула мать. - Я тоже не знаю. Я готова убить Надин. Почему Мэтью уступил ей?..
Руфус не знал. Он не знал этого и теперь. Мэтью был погружен в себя все Рождество, у него возникли темные круги под глазами. Джози и ее сын тоже ушли в себя. Мать сказала, что отчим разочарован. Странная вещь, но какое-то разочарование почувствовал и Руфус. И в этом чувствовалось нечто тревожное.
- Это тяжело для тебя, - сказала теперь Элизабет. - Так должно быть.
Мальчик перестал прыгать. Постепенно он стал задыхаться, плюхнувшись спиной на диван так, что его лицо почти касаюсь кота, который мирно лежал именно там, где шлепнулся.
- Это тяжело для тебя, - повторила приятельница отца. Она проговорила это почти нейтрально, но не печальным, сочувствующим голосом, а как если бы это было правдой, фактом. Ни к чему притворяться.
В глубине души у Руфуса возникло ощущение благодарности и искренней симпатии.
Он сказал, не глядя на нее - только на Бейзила:
- Вы не хотите посмотреть мою комнату?
Глава 7
Надин глядела на кусок холодной свинины на кухонном столе. Она не была уверена, что мясо можно есть спустя много времени после того, как оно было приготовлено. А приготовлено оно почти неделю назад - на Рождество.
Она не могла вспомнить, когда прежде готовила свинину. Это было одно из тех многочисленных блюд в списке фирменных рецептов, за которые Надин никогда не бралась. Но на сей раз было не избежать готовки куска мяса - подарка фермера, который жил в полумиле от коттеджа. Фермер принес свинину рождественским утром вместе с бумажным пакетом картошки и мешком брюссельской капусты. Если бы он не пришел, то неясно, чем им пришлось бы питаться.
Надин почти не думала о еде, когда звонила по телефону в дом Мэтью и умоляла Бекки не оставлять в Рождество ее одну - совсем одну!
Пришлось встречаться с Мэтью на полпути, чтобы забрать детей. Надин хотела не этого, ей надо было, чтобы бывший муж подъехал к самому коттеджу, чтобы он увидел своими глазами, как она живет, в какой оказалась ситуации.
Но Мэтью отказался, заявив, что если придется проехать больше, чем полпути, то он вообще не будет подвозить детей. И тут же Надин услышала, как Бекки стала умолять его, как заплакала Клер. Она не могла поверить, что бывший муж мог так обойтись со своими собственными детьми. В воображении представлялись самодовольно улыбающиеся Джози и ее сын, сидящие в удобном доме со включенным отоплением и набитым до отказа холодильником.
Потом Мэтью положил трубку. Когда она попыталась дозвониться снова, включался автоответчик, и Надин испугалась, что может опоздать на встречу с детьми. Поэтому пришлось тут же побежать к машине и выехать в ночь, припав к рулю, словно это как-то могло помочь ехать быстрее.
Дети выглядели измученными. Надин отметила про себя, что не смотрит на Мэтью, не говорит с ним. Однако она отлично рассмотрела, что бывший муж тоже выглядел измотанным. Это утешало. Он похудел. Мэтью всегда был склонен к худобе, но теперь выглядел сухопарым и гораздо старше своих лет. Отец толком не попрощался с детьми, просто молча позволил им пересесть из одной машины в другую, помог только Клер с ее сумками. Рубашка младшей дочери зацепилась за дверцу его автомобиля. Когда девочка выбиралась из машины, рубашка порвалась. Клер снова начала плакать, выглядя так, словно ревела неделями.
А потом, в миле от дома, автомобиль остановился: просто намертво встал посреди дороги и не трогался с места, лишь издал слабый глухой звук, когда Надин повернула ключ. Было очень темно, а у них не оказалось с собой фонарика.
Надин сказала как можно более жизнерадостно, что придется идти пешком.
- Нет, - возразила Бекки.
- Но…
- Я не потащу все свои шмотки и не оставлю их в машине. Она не закрывается.
Мать проговорила с долей сарказма:
- Что же ты собираешься делать в таком случае?
- Пойду на ферму.
- На какую ферму?
- На одну из здешних. Кому-то же принадлежат коровы.
- Но мы не знаем фермеров…
- Пока не знаем, - ответила старшая дочь.
Бекки велела Рори идти с ней, они вместе вышли в темноту и вернулись обратно за удивительно короткое время в "лендровере" с фермером по имени Тим Хантли. Это был моложавый улыбчивый мужчина, широкоплечий и сильный. Он подмигнул Надин и сказал, что бензин закончился.
- У меня нет…
- У тебя есть… У тебя есть! - закричала Бекки.
Тим Хантли наполнил бак из канистры, которая лежала у него в багажнике его "лендровера".
- У вас все в порядке в коттедже? - спросил он у Надин.
- Нет. Кто может этим похвастаться?
Фермер усмехнулся:
- Мы никогда не думали, что коттедж сумеют сдать снова.
- Это все, на что мы могли рассчитывать, - ответила Надин. Она видела, как дети поежились при этих словах.
В свете фар "лендровера" Тим Хантли внимательно посмотрел на семейство.
- Заводите прямо сейчас, - сказал он.
Надин попыталась.
- Возникла воздушная прослойка.
Она попробовала снова.
Фермер опустил руку на дверь водителя.
- Подвиньтесь, - сказал Тим, - Я сам это сделаю.
Он сел за руль и вытянул подсос. Потом повернул ключ. Мотор зарычал один или два раза и все же завелся.
- Вот так.
Он вышел из машины и придержал для Надин дверцу.
- Я зайду утром, - сказал Тим, - чтобы проверить, как она будет заводиться.
- Благодарю вас…
- Нет проблем. Я все равно встаю около пяти из-за коров.