Я люблю Париж - Линдси Келк 18 стр.


- Они оба играют в группах, так? И выступают на завтрашнем фестивале? Значит, это скорее всего просто деловая встреча.

Я даже не стала вскидывать бровь. Она что, считает меня полной дурой?

- Вы же сами сказали, что между ними ничего нет. Это уже история.

Ну да, и история иногда повторяется, подумала я, хотя вслух произнести не смогла. Прежде всего потому, что это было слишком затасканное выражение. Я допила остатки вина и снова налила полный бокал из теперь уже почти пустой бутылки. Который тут же осушила.

- Энджел, я бы…

- Виржини?

- Да?

- Не обижайся, но ты можешь помолчать минуту?

- Конечно.

Мы пили в молчании несколько минут, пока я переваривала то, чему только что стала свидетелем. Должно существовать совершенно рациональное объяснение того, почему мой парень ушел выпить со своей бывшей девушкой, ничего не сказав мне. Например, они просто случайно встретились, и он не хотел показаться невежливым. Или что она угрожала броситься в реку, если он откажется от встречи с ней. Или он решил просто выпить вместе перед шоу, потому что больше не хотел делать этого со мной. Ничего себе, вот так размышления.

Еще десять минут тишины прошли в видениях об Алексе и Солен, канканом проносившихся в моей голове, а Виржини сидела и сосредоточенно молчала. Я знала, что ее убивает эта ситуация, но действительно не желала выслушивать ее соображения в данный конкретный момент. Я хотела добить бутылку как можно быстрее, чтобы получить удобное и действенное оружие.

- Энджел?

Я слегка повернула голову к Виржини.

- Если ты собираешься сказать, что это невинная дружеская встреча, то серьезно: лучше не надо.

- Вообще-то я хотела спросить, не хотите ли вы переночевать у меня сегодня, - нерешительно сказала она. - Если что-то будет не так.

- А. - Я была немного шокирована. Разве она не должна была скакать и орать, что Солен шлюха и что я такая замечательная, а Алекс полный идиот, раз посмотрел на другую женщину?

- Потому что - я не знаю Алекса, - но я не доверяю этой Солен. Да, я уже говорила это, - добавила она, наливая еще вина в бокал, пока бутылка не оказалась пустой.

- Ясно. - Я взяла бокал и проглотила его залпом. Не ощутив вкуса. И, сдается мне, это было плохое предзнаменование. Вино было не самое лучшее. И мне вообще не стоило пить красное. - Что ж, надо с ним поговорить. А вдруг они случайно встретились, и он не хотел показаться невежливым.

- А мне казалось, его не очень беспокоило, вежлив он с ней или нет, - напрасно напомнила мне Виржини. - Именно поэтому он не пошел на вечеринку с вами.

- Ах да.

Я притворилась, что забыла, хотя все прекрасно помнила. Я не могла придумать ни одной причины, по которой Алекс мог быть в баре с Солен в то время (как ему было известно), когда я должна быть на встрече, и он ничего мне не сказал. Ни одного слова. Если только он в последний момент не узнал, что его мать нуждается в почке, а Солен - единственный подходящий донор на всем свете. Нет, это тоже вряд ли. Он никогда не видел свою мать.

- Может быть, вам не надо ходить на концерт? Может быть, вам надо пойти и забрать свою сумку из гостиницы? - предложила она, допивая вино. - Вам пришлось столько всего пережить из-за измен, нельзя снова переживать такое в одиночку.

- Господи, нет же! - Я замотала головой, стараясь не обращать внимание на то, что комната вращается вместе со мной. - Нет, правда, я веду себя как дура. Я должна просто пойти и спросить. В конце концов, это смешно - выдумывать черт знает что, когда мне ничего не известно.

Впрочем, у меня появилась идея, в том-то и проблема. Причем она была очень красочная и потому не нравилась мне еще больше.

- D’accord, - надулась Виржини. - Как хотите. Но вы должны остановиться у меня, если не желаете возвращаться в гостиницу.

- Виржини, правда, все нормально, - пыталась я убедить ее и себя. Не уверена, что, если мои опасения оправдаются, будет уместно рыдать на полу у девушки, с которой мы едва знакомы, даже если она была моей личной шикарной парижской Мэри Поппинс. Практически леди Совершенством. - Ты должна помогать мне со статьей, а не приглашать на душеспасительные беседы.

- Но я хочу помочь, - настаивала она, протягивая руку и сжимая мою ладонь. И тут же поняла, что это слишком даже после трех бокалов вина на полупустой желудок Энджел. Она отпустила мою руку и пожала плечами, делая вид, что ничего не произошло. - Может, вам навестить свою подругу из Англии? Уверена, она поможет вам лучше меня.

- Ты прекрасно мне помогаешь, - уверила я ее, обрадованная тем, что мне выпала возможность хотя бы одну секунду подумать о чувствах кого-то другого. - Правда, Виржини, ты самая лучшая. И знаешь, если тебе понадобится приехать в Нью-Йорк, ты всегда сможешь остановиться у меня.

- Спасибо, - пробормотала она, пригладив свои длинные волосы по всей длине и проверяя, не секутся ли кончики. Естественно, они не секлись.

- Нет, правда, я очень ценю то, что ты пытаешься выразить. - Господи, она даже не может смотреть на меня. Вот черт, не хватало только ее обидеть. - Ты самая лучшая, Виржини. На самом деле. Да, и я попросила Алекса включить тебя в список гостей фестиваля в воскресенье, я буду рада, если ты придешь. Думаю, он уже это сделал, несмотря на то что ведет себя как сукин сын.

- Это не проблема, у меня есть пропуск для прессы. Еще вина? - Она посмотрела на меня, и ее невидимый переключатель счастья включился.

Я натянуто улыбнулась и поднялась, чтобы пойти в бар.

Глава четырнадцатая

Когда мое сознание затуманилось, я перешла на мохито, чтобы попытаться проскочить барную часть вечера поскорее. Почему-то пьяная логика убедила меня, что все дело в неправильном выборе вина, а не в моей склонности к выпивке. Находясь под воздействием смеси из нескольких напитков, я решила поговорить с Алексом о том, что видела своими глазами. Мне хотелось побыстрее развязаться с этим неприятным разговором, но Виржини увлеклась вином. Казалось, она вернулась в режим моей поклонницы, но что-то было не совсем так. Ее раздражавшая когда-то бойкость скисла, и теперь она казалась встревоженной. Я принялась было рассказывать ей о работе, которую сделала по статье, но она отвечала на мой полупьяный энтузиазм кивками и улыбками вперемежку с односложным бормотанием, а когда я попыталась вытянуть из нее, что она думает насчет переезда в Нью-Йорк, она только пискнула, пожала плечами и посмотрела в окно.

Сдавшись, я вернулась к своему мохито, но выпила его так быстро, что в стакане осталась только одна очень сладкая мятная вода со льдом. Мои ноги еще болели после вчерашнего марафона по городу на высоких каблуках, но концерт выстоять я могла. Ведь Виржини сказала, что мероприятие состоится неподалеку. Выяснилось, что мы находимся всего в двух шагах от этого места; более того, "Нуво казино" находилось буквально по соседству с тем кафе, в котором мы с Алексом встретились впервые. Площадь "прикинутого" Парижа, оказывается, такая миниатюрная, и это обрадовало мои ступни до невозможности. Виржини, однако, не улыбнулась ни разу с тех пор, как мы вышли на улицу. Может, она сердится, что я не отдаю ей ее туфли, подумала я. Взглянув на свою миниатюрную компаньонку, я увидела, что она сосредоточенно набивает что-то на айфоне, которого я раньше не замечала.

- Это у тебя айфон? - спросила я, стараясь завязать разговор. - Круто.

- О… да. - Она взглянула на меня слегка растерянно. - Я искала магазин, где можно купить кабель питания для вашего компьютера. Какая я была дура - теперь в Париже, конечно же, есть магазин "Эппл". Вот я и купила телефон.

- А разве раньше у тебя был не другой телефон? - спросила я, завистливо разглядывая тысячи приложений. Честное слово, зацикленность на "Эппл" сродни болезни.

- Э-э, ну да. - Она беспечно кинула телефон в сумку. Я не могла на это смотреть - он же так исцарапается за одну секунду! - Я и сейчас использую два номера. Новый есть еще не у всех.

- Знакомо - я тоже раньше пользовалась несколькими телефонами, - кивнула я. - Мой телефон и рабочий блэкберри. Но конечно, стоило мне захотеть использовать блэкберри, как он падает и разбивается к чертям. Надо купить айфон.

- Наверное. Вызвонили в офис? Чтобы обговорить это?

- Сисси занимается всеми моими телефонными делами, - объяснила я. - А она, очевидно, помогать мне не собирается. Я послала письмо в отдел ИТ, после того как зарядила ноутбук, но они мне так и не ответили - обычно это занимает несколько дней. Еще я послала письмо своему редактору в "Лук" Мэри и написала, что Сисси меня подставила, но она не ответила. По крайней мере тогда, когда я проверяла в последний раз.

- Вы писали редактору? - встревоженно спросила Виржини. - Что вы написали?

- Что все нормально, мы справляемся. Мэри - мой босс по сайту, а не в "Белль", Сисси - ее ассистент. Я ничего никому не говорила в "Белль"; не переживай так, у тебя не будет никаких неприятностей. Как ни крути, ты просто героическая личность. Я буду всем рассказывать, как ты мне помогала.

- Ладно. - Наконец она улыбнулась от всей души. - Вы знаете, какие девочки в "Белль", но я не буду переживать.

Похоже, мое обещание похвалить ее прилюдно подбодрило ее, и она практически поскакала по улице впереди меня. Я пыталась не отставать, но мои все еще одеревенелые подушечки пальцев ног сопротивлялись и горели. Она ходила с невероятной для коротышки скоростью.

Через пару минут Виржини неожиданно остановилась как вкопанная и повернулась ко мне, указывая на очередь, столпившуюся перед какой-то большой черной дверью. Было немногим позже десяти, но люди уже собирались на шоу. На мгновение я забыла, как сержусь на Алекса, и почувствовала необычайную гордость. Невозможно представить себе, каково это, когда столько людей толпится, ожидая посмотреть на то, что ты любишь делать больше всего. Вряд ли кто-нибудь выстроился бы в линию и стал наблюдать, с каким удовольствием я вдыхаю пенку с "Фиш фуд" или засяду дома, чтобы смотреть трехчасовой марафон "Топ-модели по-американски". Я пообещала себе, что в жизни надо будет сделать что-то существенное. Или хотя бы подумать об этом.

Подойдя к двери, Виржини объяснила на французском девушке, с по-модному скучающим видом и списком приглашенных в руках, что мы обе там есть и что да, мы знаем, что еще не открывают, и нет, нам все равно, потому что я вообще-то подружка вокалиста "Стиле". Я старалась не думать о том, надолго ли останусь в этом звании, и вскинула брови с выражением лица, которое говорило: "Да-да, именно так". Я делала это не в первый раз, но все равно еще не слишком поднаторела.

Ступив в кромешную темноту главного зала клуба, я чуть не наткнулась на железную лестницу посреди него. Там толпилось несколько человек - журналисты и знакомые знакомых, наверное, - а на сцене настраивалась разогревающая команда.

- Я пойду попробую найти Алекса, - прокричала я Виржини, пытаясь перекричать ужасную обратную связь. Да, звукорежиссура не помешает. - Встретимся потом в баре?

Она кивнула и прислонилась к стене, изображая каменную холодность и выражение лица, говорящее "даже не думайте", чтобы смешливые мальчики, которые уже перешептывались и указывали в ее сторону, утерли слюнки.

Совершив бесполезную прогулку по заведению, я наконец приметила того, кто выглядел похожим на ребят, которые должны здесь работать, и блеснула своим стикером с допуском "проход везде" (ну как, крутая я?). Французский помощник группы остался индифферентен, указал на металлическую лестницу и покачал головой. Ну и ладно, это все равно было единственное место, куда я еще не заглядывала. Я глубоко вздохнула, сосредоточиваясь для преодоления довольно крутых ступенек и предстоящей беседы, которую не представляла, как построить, взобралась наверх и обнаружила там небольшую зону отдыха с кожаными кушетками и низенькими столиками. Еще один блеск стикера - и очередной лысоватый человек жалкого вида пропустил меня. К сожалению, там не было Алекса. И вообще ни души. Я прислонилась к перилам балкона, стараясь привлечь внимание Виржини. Воздействие мохито, придавшего мне храбрости, начало ослабевать, мое сердце стало биться сильнее, и мне уже не хотелось ни о чем спорить с Алексом. Я хотела только веселиться и видеть добрые лица. В VIP-зоне можно было видеть всю сцену, и, что еще более важно, здесь раздавали бесплатные напитки, но Виржини меня не видела. Причем не видела она меня капитально, очень деловито набирая что-то на своем айфоне. Парни, которые таки прятались под лестницей как парочка троллей-хиппарей, передислоцировались к бару и пытались привлечь ее внимание, но по-прежнему безрезультатно.

Я встала на колени на один из кожаных диванов, махая Виржини и в миллионный раз жалея, что у меня нет исправного телефона, когда вдруг поняла, что теперь звучит другая музыка. Это был уже не ненавязчивый альтернативный рок разогревающей группы, это был Алекс. Я замерла на полувзмахе, увидев его в центре сцены с гитарой в руках; он проверил звук, взял несколько аккордов и стал задавать вопросы звукорежиссеру на французском. Мне было странно слышать, что он говорит на другом языке, и притом так мастерски, как будто это был и не он даже. Ах, если бы этот факт был единственным открытием, которое я совершила во время нашего с ним путешествия, я была бы намного счастливее. Позади Алекса появились Грэм и Крейг и начали возиться со своими инструментами, пока Алекс бренчал и напевал мелодию, а потом и совсем остановился, когда звук его удовлетворил.

- Я помню, когда он написал эту песню.

Мне не надо было поворачиваться, чтобы узнать, кто это сказал, но я не удержалась. Солен стояла на коленях на диване рядом со мной, положив руки на металлический барьер, а подбородок - на руки. Она не спускала глаз со сцены и нежно улыбалась.

- Мы тогда долго не жили вместе. Я ужасно скучала по Парижу, а он делал все, чтобы мне было лучше. - Она повернулась ко мне, положила голову на руки и улыбнулась той же нежной улыбкой. - Звучит лучше, чем когда он пел на французском.

Я сжала губы и сдавила перила. У меня не было достойного ответа, только очень сильное желание врезать ей по башке, назвать ее сукой и сказать, чтобы она отвалила. Я знала, что после почувствую себя лучше, даже если такой поступок и не подобает взрослому человеку.

- Временами мы даже пели ее вместе, и тогда она звучала даже еще лучше. - Она положила свои белокурые волосы на одно плечо и стала расчесывать их пальцами.

- Слушай, да отвали ты, сука! - выпалила я, глядя прицельно перед собой. Да, я вела себя не как взрослый человек. Зато я ей не врезала. - Ты говорила, что у тебя имеется парень, или мне приснилось?

- Говорила? - Как любая порядочная вероломная гарпия. Солен не стала реагировать на мою подростковую выходку. Она продолжала улыбаться мне. - Энджел, а я думала, мы друзья.

- О нет, ты думала не об этом, - сказала я. - Ты думала о том, как украсть моего парня.

- Умоляю тебя, мы же не дети. - Она звонко засмеялась. - Я не собираюсь красть твоего парня.

- Да ну? - Мне не понравились невидимые кавычки, в которые она заключила фразу "красть твоего парня". А намек на то, что я веду себя как ребенок, и того меньше. Даже если это было и так.

Она слегка вздохнула:

- Алекс и так мой. Я не могу воровать у себя самой.

Меня затрясло, во рту пересохло из-за большого количества выпитого. Я повернулась к ней.

- Ты серьезно? Я не ослышалась? - скептически поинтересовалась я. - Такие вещи никогда нельзя знать наверняка. И кстати говоря, он не может быть твоим. Вы с ним давно расстались.

- Что у тебя с лицом? - спросила она, приложив руку ко рту, изображая ужас и смеясь. - Надеюсь, не слишком сильно болит.

Я проигнорировала ее и сосредоточилась на том, чтобы не расплакаться. Однако Солен совсем не обескуражило мое весьма скудное участие в беседе, ей нравилось говорить за нас обеих.

- Печально, что мы с Алексом провели столько времени врозь, но теперь мы готовы снова сойтись, - обосновала она. - Он готов.

- Нуда, и он смирился с тем фактом, что ты изменила ему, как последняя шлюха? - осведомилась я, стараясь оставаться спокойной. Нелегкая работа.

- Я поступила ужасно, но тому, конечно, была причина. Мы говорили об этом.

- Именно так я и узнала, что ты последняя паскудная шлюха.

- Какое нелепое слово. - Солен покачала своей сверкающей блондинистой головкой. - Ты ведь писатель, поп? У тебя разве нет другого слова для меня?

Самое худшее заключалось в том, что нет. У меня не было другого слова. У меня не было вообще никаких слов. Только огромный ком в горле и растущий позыв проблеваться.

- Я сделала то, что сделала, только потому, что его было слишком много. - Солен положила свою ладонь поверх моей. - Я сильно любила Алекса, но была очень молода, а он торопил события. После того как он сделал предложение, я запаниковала, напилась, тут пришел его друг, а я была расстроена. Я даже не успела понять, что мы в постели, и тут, конечно, явился Алекс.

Я отдернула свою руку так, словно она загорелась. Да как она смеет касаться меня?!

- Погоди-ка, сдай назад. Что ты сказала?

- Я не понимаю, сдать куда? - спросила она, невинно хлопая ресницами.

- Пошла в задницу, ты все прекрасно понимаешь. - Идея дать ей по тыкве мне вновь показалась привлекательной. - Он делал тебе предложение?

- Да, делал. Несколько раз. - Она грустно улыбнулась и откинулась назад, положив голову на спинку дивана. - И я каждый день жалею о том, что не согласилась.

По-прежнему стоя на коленях, я смотрела на своего бойфренда, стоявшего на сцене. Он сменил акустическую гитару на электрическую и сосредоточенно подкручивал колки, глядя на монитор под ногами. Его волосы отсвечивали синим под сценическими прожекторами, а видавшая виды футболка с надписью "Нирвана", та самая, в которой я спала во второй раз, когда осталась у него (я девушка, и мне свойственно помнить такие вещи), была скрыта под мешковатым черным свитером. Его застиранные черные облегающие джинсы слишком сильно подчеркивали его нижнее белье, когда он наклонялся, чтобы свериться с монитором. Грэм заметил меня первым и замахал, беззвучно проговорив губами "привет", а потом обратившись к Алексу. Он взглянул вверх со сцены и одарил меня такой лучистой улыбкой, что я не устояла и ответила тем же. Хотя моя и не шла ни в какое сравнение.

- И вот тогда я вернулась в Париж. Без него. У меня больше не было причин оставаться там. Нью-Йорк стал мертвым и холодным для меня, - продолжала Солен свою сопливую историю, пока я смотрела вниз на сцену, а мое дыхание становилось все более неровным и тяжелым. - Я умоляла его забрать меня назад, писала письма, посвящала ему песни, я даже прислала билеты на самолет, но его сердце было разбито. А потом я слышала множество историй о нем и других девушках, и тогда мое сердце разбивалось.

- Это я тоже слышала. - Я оторвала взгляд от Алекса и повернулась, чтобы сесть на диван. Нет, этого просто не может быть. Не может. - А потом он встретил замечательную девушку, и стал встречаться с ней, и обрел самое настоящее счастье.

Назад Дальше