– Не вспомню, пожалуй. А чем тебе не нравится этот водоем? Всем нравится, а тебе нет. Там, помнится, много артистов и прочих баловней судьбы коттеджи себе дачные выстроили. Не жалуются вроде.
– Ты темная, газет не читаешь, телевизор не смотришь. Да там, кроме рыбы, зараженной солитером, больше нет никаких достопримечательностей. Классный отдых. Играть в волейбол с поддатыми коллегами и купаться в водоеме, в котором кишмя кишит больная рыба. Еще принимать участие в конкурсах и викторинах. Всю жизнь об этом мечтала, особенно радует бег в мешках. Да мы после такого отдыха так укрепим этот корпоративный дух, что уже в понедельник покусаем друг друга за все выдающиеся части тела.
– А весь этот банкет за чей счет? – Алине было смешно. Неужели подобная ерунда способна вывести человека из равновесия и вызвать такой шквал эмоций?
– Еще не хватало платить за издевательство над личностью из собственного кармана! За счет заведения, конечно, то бишь работодателя, будь он неладен.
– Не понимаю, чего биться в истерике. Посмотри на себя, ты даже про свой любимый шоколад забыла. Ничего не ешь, и чай скоро остынет. Новость, на мой взгляд, отличная. Управляющий заботится о нашем здоровье, организует для сотрудников активный отдых. Что в этом ужасного? Вот ты когда последний раз выезжала за город?
– Да плевать я хотела на этот загород. Я отработала добросовестно всю неделю – и имею право на выходные. И я хочу провести их не под диктовку управляющего или жизнерадостного массовика-затейника, а по собственному усмотрению. Насилия не терплю. У меня дел полно, а меня, как овцу, опять загоняют в стадо и везут на лужайку.
– Знаю я твои дела. Будешь носиться по магазинам два дня с выпученными глазами, накупишь всякой ерунды, а потом сама будешь мучиться от собственной глупости и окружающих донимать напрасными страданиями.
– Тебе хорошо рассуждать. Ты на больничном, и всеобщее безобразие тебе по барабану.
– Не драматизируй, умоляю, предстоящее событие того не стоит. А на больничном, скажу тебе по секрету, быть не очень здорово.
– Извини. – Татьяна сморозила глупость, но извинилась, хороший признак. Но остановиться была не в состоянии. – Может, у меня из-за этой поездки личная жизнь под угрозой. Только все началось налаживаться, – пожаловалась Татьяна и осеклась, спрятала глаза, словно брякнула что-то лишнее.
– Ну-ка, ну-ка, с этого момента попрошу поподробнее. Неужели опять Мурашов опомнился, в очередной раз воспылал с новой силой и пришел с повинной головой? Опять покаяния, страдания и новые обещания на старый лад? С ума сошла? Ты же мне слово давала.
– И вовсе нет.
– Тогда с какого перепугу глазки у тебя стали блудливыми, как у нашкодившей кошки, и бегают из стороны в сторону?
– Тебе кажется.
– Если бы я тебя знала не так хорошо, то, может быть, я бы тебе и поверила. Опять этот изверг решил из тебя крови попить? Проголодался, гад. А ты! Как ты могла! Когда ты научишься себя уважать? Сколько можно прощать этого поганца? Я тебя не понимаю, – возмутилась Алина. – Молчишь? Небось уже и квартирку присмотрела или уже успела снять? Господи, да когда же это кончится!
Татьяна не ответила и насупилась. Наступила неловкая и довольно продолжительная пауза. Недовольные друг другом подруги хмуро уставились в свои чашки, словно там было что-то жутко интересное. Алине стало совестно. Ну что она так взбеленилась, спрашивается. Никакие увещевания не способны образумить эту ненормальную. В первый раз, что ли? Ей сия история известна, как никому, давно и досконально. Скорее всего, эта тягомотина не закончится никогда, давно пора к этому привыкнуть. Жалко Татьяну. Хорошая девчонка, но не может с собой справиться – и точка. С одной стороны, происходящее находится за гранью логики и понимания. С другой – советы давать легко, проще простого. Не зря говорят: "Чужую беду рукой отведу". Наорала на подругу, теперь совесть мучает. Все правильно, она не сомневается в том, что права, но возникает одна маленькая неувязочка. Кто дал право, собственно, ей, Алине Тихомировой, советовать подруге, как себя вести, чувствовать и что делать.
– Какие еще новости? – Алина, терзаемая муками совести, первая нарушила молчание.
– Новостей полная корзина, – защебетала Домашнева, – и самая потрясающая среди всех про зануду Костикову. Сидишь? Смотри не свались со стула.
Алина улыбнулась, хорошо, что Татьяна девушка незлопамятная. Проглотила обиду – и вперед. Хорошая черта.
– Костикова вернулась из отпуска, – многозначительно произнесла Домашнева. – Ты помнишь, она по туристической ездила в Германию.
– Помню, и что рассказывает? – кивнула Алина.
С какой стати Татьяна рассказывает о Галине, да еще нагоняет тумана? Начало не предвещало ничего интересного. Костикова работает в экономическом отделе. Они, конечно, знакомы, но не особенно дружны и не расположены друг к другу. Человек Костикова довольно странный, со своими тараканами в голове. Алина ее не понимает. Что называется, не ее человек.
– Чудеса! – выпалила Домашнева.
– Так понравилась Германия? – удивленно подняла брови Алина.
– И Германия тоже понравилась, но не в этом дело. Не буду тебя мучить, давать три попытки угадать, что произошло. Все равно не догадаешься, даже если призовой фонд для сообразительных будет составлять миллион долларов США. Представляешь, наша грымза в панировочных сухарях умудрилась жутко влюбиться. Каков пассаж, а? – Домашнева победно засверкала глазищами, словно роман Костиковой состоялся исключительно благодаря ее личным заслугам.
– Надо же, кто бы мог подумать? – Новость была действительно из разряда очевидного, но очень маловероятного. Татьяна достигла желаемого эффекта. Огорошила, что называется, по полной программе. – В кого, если не секрет?
Татьяна для пущей важности решила выдержать паузу подольше, чтобы окончательно заинтриговать Алину, но ее терпение лопнуло ровно через две секунды.
– В немца! Настоящего западного немца, и, по ее словам, взаимно. Представляешь? Сама все рассказала, никто ее за язык не тянул.
– А девушка от безысходности ничего про себя не придумала? Надоело, наверное, что все с дурацкими вопросами пристают, и она решила таким образом защитить себя.
– Исключено. Так притворяться невозможно, она же не Комиссаржевская, она Галина Александровна Костикова. Ты бы ее видела. Измениться за две недели до неузнаваемости, за просто так мало кому под силу. Это просто уму непостижимо. Десятка лет как не бывало. Похудела, похорошела. Представляешь, два понятия несовместных слились в экстазе. "Костикова" и "похорошела". Такое представить сложно. Чудо, настоящее чудо. Вот что с людями делает любовь, подруга! Этот влюбленный по уши фриц звонит ей каждый день на мобильный. Умора! – Татьяна неожиданно звонко расхохоталась.
– Не вижу ничего смешного. Что это ты так развеселилась?
– Ага, ничего смешного, абсолютно ничего. Потому что ты этого концерта не видела и не слышала. Картина еще та. Он знает два слова по-русски, а Костикова три по-немецки, из них два – "Гитлер капут"! Ты бы слышала их любовные переговоры. Фриц в Германии страстно мычит о любви к русской, а Галка в Москве млеет и отзывается звуками непонятного происхождения. Очень напоминает разговор малышни до полутора лет в песочнице. Но что самое потрясающее, они друг друга прекрасно понимают. Я еще такого цирка ни разу в жизни не видела.
– Грустная история на самом деле.
– Ничего грустного. Очень даже классно. Это же просто мечта, воплощенная в жизнь. Вот представь картину. Случится чудо, и наша Костикова действительно уедет в Германию и выйдет за этого фрица замуж. Я тебе гарантирую, что это будет самая лучшая, любящая, дружная и счастливая супружеская пара на земле. Возникают, например, трения или некоторое недопонимание. Фриц, естественно, расстраивается, начинает ворчать и выражать свое недовольство. А Костикова при этом не бесится, а очень даже наоборот – сходит с ума от счастья. Она же не понимает его и думает что? Правильно, она думает, что ей комплименты рассыпают. Глядя на счастливую и улыбающуюся жену, фриц постепенно остывает. У него не остается выбора. Он начинает жену обнимать, целовать, миловать. И опять мир и дружба между народами и вечная любовь.
– Ой, я сейчас умру. – Алина не выдержала и рассмеялась. Татьянины выводы насмешат кого угодно. – А если в рекордные сроки они оба заговорят на двух языках? По твоей теории это означает полный крах отношениям?
– До этого еще далеко. Представляешь, Галка говорит, что между ними настоящая любовь случилась и фриц ее замуж зовет.
Алина не успела отреагировать на новость, которая действительно ее удивила не на шутку, как почти одновременно, как тогда в поезде, предупреждающе пискнули оба мобильных телефона, сообщая, что их владелицам пришли сообщения. Девчонки, при внешней несхожести, стали вдруг похожи на сестер-близнецов. Щеки вспыхнули у обеих по мобильной команде, а руки потянулись к телефонам. Встретившись глазами, подруги фыркнули, положили телефоны на стол и стали обсуждать главную новость дня.
Костикова девушка особенная и на первый взгляд довольно смешная. Она относится к категории людей, про которых в народе говорят, что они не от мира сего. Возраст ее определить крайне сложно, хотя нашим красавицам хорошо известно, что Галке давно за тридцать. Для настоящей женщины это не года, но только не для Костиковой. Девушка настолько наплевательски относится к себе, что и выглядит соответственно. Ей, как говорится, можно дать от двадцати пяти до сорока пяти годочков. Девушка без возраста не в лучшем смысле этого слова. Галина относится к разряду тех женщин, для которых любовь, личная жизнь не имеют ни малейшего значения. Как специалисту по финансам и банковскому работнику ей нет равных. Умнее и профессиональнее не бывает. Но что касается внешней стороны, можно только всплескивать руками. И тихо удивляться про себя.
Молодая женщина, которая махнула на себя рукой и не подчиняется общепринятым правилам.
Про это хорошо читать в романах, но, когда ты встречаешь подобную особь в жизни, наступает полный крах. Галка может зимой прийти на работу, снять шапку и даже не провести по своим тусклым, тоненьким волосенкам расческой. Про маникюр, стрижку или косметику с ней лучше не разговаривать. Человек искренне не поймет, что от нее хотят. Одевается Галка страшно небрежно. Такое впечатление, что утром человек встал, умылся, открыл двери шкафа и натянул на себя первое, что попалось под руку. Нестандартная девушка, мягко говоря. На самом деле есть о чем посплетничать. Костикова – девушка особенная, со странностями в полном ассортименте. И последние новости никак не вписываются в ее образ и биографию. Представить себе Костикову влюбленной и уж тем более страстно любимой невозможно, потому что это похоже на нелепый анекдот. Чудеса, настоящие чудеса.
Вечер подходил к концу. Телефон разрывался, и желание прочесть сообщения и ответить любимому становилось свербящим. Алина уже была готова проводить подругу. Все-таки той предстоит корпоративный подвиг в Подмосковье. Это надо понимать, это надо уважать. Тем более что Татьяна, хочет она того или нет, должна отдохнуть, набраться сил, чтобы достойно встретить и пережить потрясающую, сногсшибательную новость. Сообщить подруге о предстоящей свадьбе с Виталием у Алины пока не хватило мужества, хотя она понимала, что рано или поздно сделать это придется. И этот факт нельзя сбрасывать со счетов. А эсэмэски сводили с ума. Телефоны вибрировали в одном режиме, подруги делали вид, что это их не касается, и сплетничали изо всех сил про Костикову. Если приметы сбываются, Галка должна уже час назад захлебнуться от икотки. Вот уж парадокс: девка давным-давно поставила крест на своей личной жизни, махнула на себя рукой и нежданно-негаданно обрела счастье в чужой стране.
Подружки перетерли бедной Костиковой все косточки, чаю выпили невероятное количество.
Проводив подругу, Алина рухнула на диван без сил. Надо было отдышаться после визита Татьяны. Очухавшись, первым делом она прочитала все телефонные сообщения от любимого. Какой же Виталий внимательный и милый, какие он находит прекрасные и трогательные слова! Какая удивительная жизнь ждет ее впереди!
Глава 8
Прошло целых восемь дней. Нога вела себя вполне прилично. Алина закрыла наконец больничный и вышла на работу. Теперь приходилось ездить в банк на автобусе, так как нога еще постанывала и была не готова к длительным прогулкам. При виде знакомого перекрестка в первый день Алина неожиданно для себя чуть взгрустнула. Невольно сквозь стекло автобуса она попыталась найти среди прохожих знакомую фигуру Талисмана, но увы. Попытка не увенчалась успехом. Работы, впрочем, как всегда, накопилось невпроворот, что не давало расслабляться и хандрить. Жизнь потихонечку налаживалась, и это замечательно.
Наконец наступила долгожданная пятница, день, который Алина ждала с нетерпением и нешуточным волнением. Ждала – это слово не может передать всего, что накопилось за дни разлуки с любимым: радостного смятения, легкой тревоги, ожидания чуда, боязни, предчувствия настоящего счастья. А вдруг чары пропадут и не случится волшебства, которое произошло в Питере? Тихомирова нервничала страшно. Все валилось из рук, все раздражало. Больше всего на свете она хотела увидеть Виталия и в то же время чуточку побаивалась этой встречи. Для любой девушки замужество не простое слово. Слишком много с ним связано переживаний и хлопот. А в ее ситуации, когда все происходит скоропостижно и непостижимо, грех не волноваться. Квартира блестит, холодильник забит продуктами на всякий случай. Меню для романтического ужина стало настоящим испытанием. Одна мысль о том, что они останутся одни в квартире, сводила ее с ума. Ведь, кроме объятий, признаний и поцелуев, между ними ничего не было. Еще надо привести себя в порядок. Она обязана выглядеть блестяще, это не обсуждается. Как назло, все получалось не так, как хочется. Или она слишком требовательна к себе? Не важно, сейчас не время разбираться в чувствах и испытывать сомнения. Волосы, словно враги, не хотели укладываться, маникюр идеальным не получался. Мандраж бил с такой силой, что хотелось закричать во всю силу голосовых связок. А заодно выбросить имеющуюся косметику в мусоропровод. Состояние смятения и легкой паники не давало соображать как следует. Ужас! Скоро ехать на вокзал, а она выглядит ужасно. И переполох в душе царит нешуточный. Вдобавок напрягает страшно, что приходится скрывать происходящее от родителей. Алина привыкла делиться с мамой своими проблемами. Та ее понимала, как никто. А нынче приходилось звонить родителям и все время изображать из себя актрису невнятного жанра. Скрывать и врать – это точно не ее амплуа. Она не обманывает родителей, и этот факт ее несколько успокаивает. Но в то же время она не говорит всей правды, и ей от этого ох как непросто. Чувство вины перед родителями присутствует, и с этим ничего не поделать. Раньше времени не хочется устраивать переполох. Алина сама приняла решение пока ничего не говорить маме и отцу. У них лето, дачная пора, пусть отдыхают и наслаждаются долгожданным сезоном. Она их знает, попробуй сообщи им радостную новость, наверняка переполошатся, примчатся в город. Никому от этого лучше не станет.
Остаются считаные часы до встречи, сердечко выпрыгивает из груди от волнения. В душе полная неразбериха, в голове – сумбур. Время остановилось, оно стало плотным, вязким, будильник словно забыл о своем прямом предназначении, цифры на нем менялись так медленно, что хотелось плакать от отчаяния. От беспокойства, которое уже зашкаливало, трудно было дышать, и, самое главное, она не знала, что делать и как себя вести. Все, пора выходить. Алина поняла, что она несется по улице как сумасшедшая. Нет, это не годится, при таком темпе она примчится на вокзал задолго до прибытия поезда. И снова придется ждать. Она заставила себя сбавить темп, но легче от этого не стало.
Метро в своей бесконечной суете давило и угнетало, равнодушные чужие взгляды, грохот поездов, толпы народа в переходах, попрошайки и бомжи, сквозняк, безжалостно разрушающий прическу. До обморока остается пара шагов. Какое счастье, что ей не приходится ездить на работу на метро. Это не испытание, это хуже средневековой пытки. Наконец нужная станция. Походкой робота Алина вышла к Ленинградскому вокзалу, миновала зал, как во сне, вышла на платформу. Воздуха не хватает. В городе жара, и вечер не приносит ни малейшего облегчения. Странный конец июня, горячий и недобрый. Вот так сходят с ума от любви, она теперь это точно знает. Двадцать минут до прибытия поезда. Что такое двадцать минут, когда от ожидания сводит скулы, прерывается дыхание и меркнут все краски мира? Настоящая вечность. Кругом, как в метро, снуют чужие, озабоченные личными проблемами люди. Встречаются, прощаются, тащат чемоданы и сумки, выпивают, жуют вокзальные чебуреки, курят, целуются. Для всех жизнь продолжается, только для нее стрелки часов замерли и остановились, кажется, навсегда.
А потом – взрыв, водопадное долгожданное счастье. Виталий первым из пассажиров выскочил из дверей вагона. Красивый, молодой, блестящий офицер в форме лейтенанта Военно-морского флота с кортиком на ремне, улыбающийся, самый желанный и лучший на свете. Схватил в охапку и сжал так, что все перестало иметь значение. Заплеванный перрон превратился в лучшее место на земле. Моменты острых приступов счастья сродни огромным потрясениям. Не зря люди иногда плачут в такие минуты. У Алины кружилась голова и подкашивались ноги. Сил после всех приготовлений и переживаний просто не осталось. Виталий не захотел ехать на метро и взял такси. Они сидели на заднем сиденье, обнявшись, и целовались всю дорогу до дома, как сумасшедшие. К черту прическу, какое это имеет значение! Переживала, глупая, из-за сущей ерунды. Это такие мелочи по сравнению с тем, что они рядом и будут теперь вместе всегда.
Все, что произошло потом, было ни на что непохоже. Как только они вошли в квартиру, Алина, немного тушуясь от волнения, предложила Виталию умыться с дороги, но он неожиданно расхохотался, как будто услышал страшную глупость. Алина смутилась, но Виталий не дал ей ни секундочки времени на страдания. Отсмеявшись, он стал вдруг очень серьезным, еще крепче обнял девушку и поцеловал.
Мир, с его сложностями, радостями, заботами, остался там, за дверью. Алина только успела прошептать между поцелуями что-то насчет ужина, но не договорила фразу до конца. Виталий не дал ей сделать этого. Они оба не разговаривали. Слова были лишними в эту волшебную и счастливейшую пору. Они упивались друг другом бесконечно, и Алине иногда казалось, что еще чуть-чуть – и она не выдержит этого невероятного накала и умрет от счастья. От этой мысли не было грустно, наоборот, она казалась вполне естественной. Очнулись и пришли в себя влюбленные около пяти часов утра.