Студент в ответ наградил эрудированное чучело долгим поцелуем.
А потом ловко и умело подхватил затихшую Принцессу на руки и вынес из бани на свежий воздух.
Принцесса обняла своего ненаглядного отшельника.
Ветер почти угомонился.
Снегопад почти перестал.
От метели остались только слабые завихрения над сугробами.
От пурги - лишь отполированный до блеска наст.
Но таежным любовникам, испытавшим банное вожделение, банную страсть и банное умиротворение, было не до изменений в текущей погоде.
Принцесса умудрялась прямо на ходу нацеловывать своего Студента.
Несмотря на то, что валенки едва не слетали с ног.
Несмотря на то, что тулуп практически не давал двигаться.
Несмотря на лохматую шапку, сползающую до переносицы.
Лайка встретила счастливых влюбленных на дорожке, ведущей к избе.
Но ни прежний хозяин, ни новоявленная хозяйка не обратили никакого внимания на прыжковые собачьи экзерсисы.
Алиса старалась напрасно.
Вкусившие истинного блаженства, влюбленные обменивались и обменивались поцелуями, не разбирая целей.
Он попадал то в изящное запястье, то в не менее изящную шею.
Она же попадала то в теплый, упрямый, твердый нос, то в сочные, вкусные, податливые губы, то в колючий подбородок.
10
Роковое признание
Студент перенес затихшую Принцессу через порог, как положено новобрачным.
Студент положил свою Принцессу на медвежью шкуру.
Кротко поцеловал в нос.
Освободил от шапки.
Сочно поцеловал в губы.
И наощупь стянул с любимой валенки.
Она ответила встречным слабым поцелуем.
Студент понял, что у его ненаглядной силы на исходе.
Развернул полушубок, но не понес на вешалку, а накрыл им изумительные очертания, проступающие сквозь влажную простыню.
- Вери велл, - прошептала совсем неслышно Принцесса. - Вери велл.
- Может, тебе одеться?
- Нет. - Принцесса блаженно улыбнулась, вспоминая банную эпопею. - Лучше найди сухую простыню.
- Будет исполнено.
Студент ринулся к шкафу, благодаря небо за то, что когда-то, непонятно зачем, запасся постельным бельем самой престижной итальянской марки.
Наверное, сам не подозревая, он готовился к этой встрече.
- Давай-ка помогу… - Студент приподнял полушубок, давая Принцессе возможность сменить простыню.
Та это сделала немного неловко, но без малейших признаков стыдливости.
Студент, пользуясь удобным моментом, наслаждался видом прелестной наготы.
Там, в бане, он воспринимал ту, которая ответила любовью на его любовь, какими-то потрясающими фрагментами.
Грудь - то одна, то другая.
Бедро.
Голень.
Запястье.
Шея.
Промежность.
Ляжки.
В общем, сексуальный набор.
И все это - сквозь волшебное марево восторга и обожания, сквозь чудесный туман осуществленной мечты, сквозь пелену сбывшейся надежды, сквозь метельную снежность, сквозь мутность пурги.
Здесь же Принцесса смотрелась обыкновенной женщиной.
Все как надо и где надо.
Но от этого открытия, от этого прозрения Студенту еще больше захотелось понежить это милейшее существо, принадлежавшее теперь исключительно ему, и никому больше.
Только ему - таежному отшельнику, все-таки дождавшемуся своего реального счастья.
Она завернулась в свежую простыню и легла набок, поджав колени.
Он осторожно накрыл ее тяжелым полушубком.
- Дорогая, тебе надо поспать.
- Хорошо, милый.
- А я пока пойду в бане приберусь.
- Стой.
- Хочешь, чтобы я тебя побаюкал?
- Хочу.
- Отлично. - Студент придвинул табурет как можно ближе. - Может, колыбельную спеть?
- Нет.
- Почему?
- Скажи, ты любишь меня?
- Зачем задавать нелепые вопросы, которые не требуют ответа?
- Нет, скажи все-таки - любишь?
- Люблю! - Студент поцеловал Принцессу чуть ниже розовеющего после банных испытаний уха. - Люблю!
- А ты знаешь, что я тебя обманула самым мерзким образом?
- Хочешь сказать - это была не девственная плева?
- Фак!
- Так ты еще и ругаться умеешь?
- Ты можешь не перебивать? Мне очень трудно говорить, а тем более правду.
- Извини, дорогая, извини.
Принцесса тут же получила сатисфакцию в виде череды поцелуев от макушки до пяток.
И самых интимных ласк.
- Не балуйся.
Студент выпрямился и демонстративно сложил руки на груди.
- Я понимаю: тебе необходим отдых, понимаю.
- Сейчас я тебе все скажу, и можешь быть свободен часа на три.
- Только не вздумай сказать, что ты отдалась мне без любви, а ради научного эксперимента.
Студент сердито надул щеки и выпятил губы.
- Мой хороший, мой единственный и неповторимый…
- Приятно слышать.
- Не перебивай, прошу.
- Извини, извини, извини.
- Я, как бы это правильно выразиться по-русски… Не то, что ты обо мне думаешь.
- Так ты не американская космонавтка?
- Астронавт я, астронавт, но не профессиональный.
- Это как понимать?
- Я должна была отправиться на Международную космическую станцию в качестве туриста.
- Стоп, стоп, дай сообразить.
- За собственный счет.
- Ты намекаешь, что у тебя много денег?
- Очень много.
- Никогда бы не подумал.
- Почему?
- Потому что деньги, особенно слишком большие, портят людей.
- Не всех.
- Но ты совсем не похожа на чересчур богатую особу, совсем не похожа. - Студент для подтверждения своих недоуменных слов чмокнул Принцессу в щеку. - Совсем не похожа.
- Увы, Стью, но я и правда в некотором роде принцесса. Дочь автомобильного короля.
Принцесса закусила губу, ожидая бурной реакции на сногсшибательное заявление.
Егерь лишь усмехнулся.
- А я - царь всех сибирских соболей.
- Стью, я серьезно - мой папочка входит в первую десятку американских миллиардеров.
- В первую десятку миллиардеров, - повторил егерь. - В первую десятку…
Наконец-то мельтешение и неразбериха событий последних трех суток прекратились, и смутные фрагменты сложились в четкий и логичный узор, от которого повеяло…
- Дочь миллиардера!
Егерь осторожно поцеловал самую желанную невесту мира в губы.
Та даже не ответила.
Он повторил поцелуй, но более страстно.
Результат отрицательный.
- Похоже, Принси, ты не шутишь.
- Но мы же не выбираем, в какой семье родиться.
- Кому как повезет.
- Вот и в любви то же самое.
- Значит, нам повезло?
- Конечно.
- Может быть, Принси, ты и права.
- Конечно, права.
- По крайней мере, будет что вспомнить.
- Мне тоже… Ты огорчен?
- Да практически нет. Видишь ли, я и так не питал особых иллюзий. Так как смешно думать, что американка променяет Международную космическую станцию на сибирскую таежную избушку.
- Хочешь, я скажу отцу, и он здесь такой райский уголок для тебя устроит - спутниковую связь, телевидение, дополнительное благоустройство…
- И мы будем каждый день с тобой беседовать по телефону.
- Я не против. Ты будешь мне рассказывать про соболей, я тебе - про невесомость.
- Нет, мне как-то не хочется возобновлять активные контакты с цивилизацией.
- А со мной?
- Принси, давай договоримся так. Когда ты уедешь, я буду просто мечтать, что, быть может, когда-нибудь ты вернешься. А телефон только все испортит.
- Боишься, что однажды я объявлю, что выхожу замуж?
- Да.
Замолчали.
Принцесса понимала, что после такого признания не надо больше никаких слов.
Студент же пытался убедить себя, что по большому счету ничего ужасного не произошло.
Подумаешь, дочь миллиардера.
Не инопланетянка же, в конце концов.
Обыкновенная женщина, обремененная капиталом.
Конечно, никогда не быть ему женихом той, которую он любит. Не быть…
Егерю надоело терзаться, прикидывая недоброе будущее, и он деловито вернулся в почти невероятное настоящее.
Факт, как говорится, налицо: американская миллиардерша отдалась ему по доброй воле и согласию.
А это дорогого стоит.
Не каждому такое доводится испытать, далеко не каждому.
Так что хватит нюни распускать.
Подумаешь, дочь миллиардера.
Не инопланетянка же, в конце концов.
Обыкновенная женщина, обремененная капиталом.
- Принси, лучше посоветуй отцу…
- Что? Стью, что?
- Лучше посоветуй отцу, чтобы на месте гибели вертолета поставили какой-нибудь памятник.
- О'кей. Закажем самому лучшему дизайнеру черную мраморную стелу с позолоченным вертолетом.
- По крайней мере, эта трагедия, подарившая мне самые счастливые дни моей жизни, будет увековечена.
- Самые счастливые дни, - повторила срывающимся голосом Принцесса. - Самые, самые…
И она вдруг зарыдала, не сдерживая ни слез, ни воплей, ни соплей.
Егерь не стал утешать миллиардерскую дочку.
Он подозвал отдохнувшую лайку.
- Ну что, красавица, пойдем подышим свежим воздухом? - В сопровождении верной собаки егерь, не оглядываясь, двинулся к двери. - Пусть наша гостья отоспится как следует.
Хозяин выпустил собаку на крыльцо и сам вышел следом.
- Пусть выспится…
11
Падающая звезда
Нарыдавшись, Принцесса уткнулась в подушку.
Теперь ей предстояло подвести хотя бы предварительный итог случившемуся.
Она никак не могла определиться в оценке того, что произошло, - то ей казалось, будто она совершила самую большую глупость на свете, то, наоборот, хотелось верить в сбывшуюся мечту, в мечту, которая осуществилась только наполовину.
Принцессу подташнивало, как после кросса по пересеченной местности.
Принцессу ломало от основания черепа до пяток, словно после центрифуги, настроенной на десятикратную перегрузку.
И особенно ныло и саднило там, где полагается, и чуть глубже.
Но она все принимала как должное и терпела.
Она привыкала к тому, что не менее получаса назад стала женщиной во всех смыслах этого изумительного слова.
Женщиной!
А ведь эта холеная красота могла остаться не востребованной ни одним настоящим мужчиной.
Женщиной!
А ведь эта принципиальная девственность могла уйти в мир иной, так и не познав ни любви, ни секса, ни взрывчатой смеси этих самых изумительных, самых непредсказуемых, самых желанных чувств.
Женщиной.
Теперь что бы ни случилось в дальнейшем, теперь какие бы зигзаги ни выписывала ее судьба, - то, что произошло так неловко, но так нежно, мило, восхитительно, навсегда останется в ее биографии такой же поворотной датой, как день появления на свет.
Женщиной!
Принцессу подташнивало, как после кросса по пересеченной местности.
Принцессу ломало от основания черепа до пяток, словно после центрифуги, настроенной на десятикратную перегрузку.
И особенно тупо ныло и саднило там, где полагается, и чуть глубже.
Но Принцесса все принимала как должное и терпела.
Пусть саднит.
Пусть ноет.
А еще нестерпимо клонило в сон.
Но Принцесса не могла так просто заснуть, не увидев хотя бы еще раз своего милого…
И вот он вошел с ружьем на плече - герой-хантер, да и только.
- Дорогая, - сказал он простуженным хриплым голосом. - Дорогая Принси, я ухожу.
- Куда, милый?
- На охоту, дорогая.
- Ты, милый, хочешь оставить меня одну?
- Ненадолго, дорогая.
- Я буду ждать.
- Дорогая Принси, я постараюсь добыть для тебя самого красивого соболя в заповеднике.
- Но это же нарушение закона?
- Ничего, дорогая, здесь не Соединенные Штаты Америки, здесь Россия.
- Ты хочешь сказать, что в России…
Но милый не дослушал гневной тирады поборницы строгого исполнения и непременного соблюдения любого, даже самого идиотского закона.
Он ушел в тайгу вместе с лайкой.
Принцессе хотелось прикинуть, на что она пустит шкурку знаменитого соболя, но все прикидки и расчеты показывали, что на шубу надо не меньше девяноста девяти соболей, и не меньше.
Впрочем, что стоит милому настрелять сотню? Пусть только попробует вернуться лишь с одним.
Тотчас же пойдет обратно на охоту за шубой.
Но тут меховые грезы прервал отчетливый гул прилетевшего спасательного вертолета.
Принцесса выбежала на крыльцо.
Из машины, зависшей над крышей избы, космической туристке скинули трос, на конце которого сиял никелированный альпинистский карабин.
Принцесса защелкнула тугой карабин в специальной петле на поясе своего комбинезона.
И время как-то мгновенно спрессовалось в непрерывные эпизоды.
Триумфальное возвращение в Центр подготовки.
Сдача экзаменов - в билете всего один вопрос, и то самый легкий: как выживать зимой в тайге. Отправка на космодром. Старт корабля. Удачный выход на орбиту. Идеальная стыковка.
Переход в жилой отсек Международной космической станции.
И сюрприз от автомобильного короля.
Папочка, оказывается, за дополнительную оплату купил обожаемой дочке право на двухчасовую прогулку в безвоздушном пространстве на высоте в триста пятьдесят семь километров от земной поверхности.
Выход в открытый космос состоялся над Северной Америкой, точно над родным штатом Принцессы.
Она парила над планетой.
И вот, когда промелькнул океан и большая часть Азиатского материка, Принцесса вдруг догадалась, что она в данный момент находится над Сибирью, точно над тем самым местом, где Соболиный заповедник и Горячий ручей.
Она снизилась максимально возможно, до упора натянув фал, но никак не могла разглядеть ту избушку, где к ней пришла любовь, ту баню, где она утратила девственность, где стала женщиной…
Женщиной…
Принцесса, обливаясь счастливыми и горькими слезами, рванула страховочный фал. Она увидела наконец то, что хотела. И избушку. И баню.
И милого, несущего с охоты девяносто девять соболей ей на шубу.
Но тут страховочный фал не выдержал напряжения и лопнул.
Обреченная на верную гибель незадачливая космическая туристка с красивым позывным "Принцесса" неумолимо понеслась на встречу с атмосферой, порождающей метель, пургу и снег.
Скафандр начал постепенно нагреваться.
И нет рядом ковша с ледяной водой, чтобы остудить раскаленную докрасна Принцессу.
Скафандр, врезаясь в плотный воздух, мгновенно вспыхнул…
Но Принцессе было не страшно погибать.
Ведь там, внизу, среди глубокого снега и столетних реликтовых кедров, там, внизу, стоит милый егерь, задрав голову в полночное небо, и завороженно наблюдает, как она, его Принцесса, его любовь превращается на краткий миг в звезду - самую яркую из всех звезд.
Самую яркую…
И Принцесса успела выкарабкаться из погибельного сна в тот самый момент, когда потеряла сознание от перегрева, не совместимого с жизнью…
12
Собачье настроение
Надышавшись вдоволь, егерь тихонечко заглянул в избу.
Принцесса, тихо простонав, глянула отчаянными глазами на Студента и снова провалилась в непредсказуемость и безжалостность послебанных сновидений.
Лайка попыталась ловко проникнуть внутрь.
Но егерь вернул беспокойную собаку на крыльцо, поплотнее закрыл дверь и продолжил дыхательные упражнения.
Ветер стих, но снег еще, пусть и редкий, падал и падал, красиво иллюстрируя закон гравитационного тяготения, гораздо красивее, чем винтокрылая машина, два дня назад исполнившая смертельную крутую диагональ.
Студент присел на нижнюю ступеньку крыльца.
Лайка устроилась рядом.
- Эх, псина ты, псина! - Студент обнял Алису правой рукой. - Ничего-то ты в человеческой жизни не понимаешь.
Собака блаженно припала мордой к хозяйскому колену.
- Эта катастрофа будет пострашней, чем трагедия с вертолетом, гораздо страшней.
Студент снял меховую шапку-ушанку и, зажмурившись, запрокинул голову, подставляя еще не отошедшее от пара и страсти лицо под холодные снежинки.
- Как же мне, собака, не везет с любовью!
В ответ Алиса только лизнула запястье огорченного хозяина.
- Как не везет! Ну почему она дочь миллиардера!
Собака проигнорировала некорректный вопрос.
- Она же ни за какие коврижки не останется здесь с нами в глухой тайге. Да дело даже не в том, что у нас медвежий угол и бездорожье. Принси же на всей Земле тесно и неуютно. Поэтому она и рвется, глупая, в космос, не понимая, что там тоже нет ни счастья, ни любви. Сплошной вакуум и температура, близкая к абсолютному нулю. Конечно, слетав на орбиту и намаявшись в международной консервной банке, она поймет, что зря покинула Землю. Но к этому времени, Алиса, поверь мне, эта космическая, блин, туристка забудет и тебя, и меня, и баню, и даже то, что она была на волоске от гибели. Конечно, веселясь на светских раутах или лежа на частном пляже, она будет изредка вспоминать, кто ее лишил девственности и одарил настоящей любовью. А потом выйдет замуж за какого-нибудь никчемного сынка, разумеется, миллиардерского, и постарается все позабыть, понимаешь, все.
Собака терпеливо выслушала необычайно пространный монолог хозяина и, незаметно выскользнув из-под слабеющей руки, рванула по нужде к поленнице.
Егерь же, по-прежнему без шапки, по-прежнему зажмурясь, ждал, когда же небо охладит его лицо и чувства.
Но облегчения не наступало.
Тучи вдруг спохватились, закаялись в своей многодневной расточительности, заскаредничали.
Студент открыл глаза, так как лишь одна последняя снежинка легла ему на лоб.
Небесные запасы иссякли.
Ветер тоже упорно не хотел возвращаться, наработавшись вдоволь за истекшие сутки.
А сквозь облачность пробилось тусклое солнце, предвещающее ясный и морозный вечер.
Но самоликвидация метельного фронта не обрадовала егеря.
Наоборот, донельзя расстроила.
Летная погода ускоряла расставание с любимой женщиной.
- Эх, Алиса! Даже проклятая метеорология, и та против нас. А я так хотел, чтобы метель не утихала хотя бы неделю или две, а лучше всего - до самой весны!
Собака явно не хотела внимать новому монологу и спряталась за баню.
- Но если счастливое ненастье закончится сегодня и проклятая хорошая погода все же подпишет смертный приговор нашей любви, то останется лишь одно - пустить себе пулю в лоб. Нет, две пули! Из обоих стволов разом. Это же так просто. Главное - соединить спусковые крючки изолентой. Да к тому же бахнуть в рот не пулями, а картечью. И дурные, влюбчивые, несусветные мозги красиво разлетятся по всей тайге. И пусть эти мыслящие ошметки жрут соболя, грызут зайцы, склевывают птицы!
Пожалев хозяина, лайка перестала таиться и снова приблизилась к крыльцу.
- И будешь ты, Алиса, безутешно завывать над трупом безголовым, трупом вечного неудачника!