Егерь, стараясь не шуметь, присел на табурет.
Гостья снова затихла.
Лайка неслышно подкралась к табурету и легла возле ноги хозяина.
Егерь, не обращая внимания на собаку, напряженно вглядывался в нежданную гостью, в подарок с небес, в таинственную незнакомку.
Запекшаяся кровь на разбитой губе. Щеки в ссадинах. Припухшее лицо.
Спутанные длинные волосы, поблескивающие от влаги.
Безвольно лежащая маленькая рука.
Совершенно беспомощная поза, вызывающая лишь недоумение: как можно уцелеть при таком невероятном падении, как?
И эти непонятные государственные флажки - звездно-полосатый в области сердца и российский триколор с правой стороны…
Егерь напряженно вглядывался в нежданную гостью, в подарок с небес, в таинственную незнакомку.
И никак не мог определиться с оценкой данного факта.
Хорошо ли, что это событие нарушило привычный, устоявшийся ход жизни здесь, на Горячем ручье?
Или наоборот - плохо?
Нет, для лежащей без сознания красотки это, безусловно, великолепно. Надо же - упасть так удачно, и не где-нибудь в безлюдной тайге, а именно здесь, где он и Алиса. Алиса, точнее, а потом уж он… Просто сказочное везение.
А вот для Соболиного заповедника, для лайки Алисы, для него, свыкшегося с одиночеством и отсутствием каких-либо контактов с противоположным во всех отношениях полом?
Егерь, еще будучи студентом, понял, что все зло в этом не подчиняющемся законам здравого смысла мире исходит от женского сословия.
Выходит, провидению еще раз приспичило испытать мужской характер на прочность и устойчивость?
А может, права старинная народная мудрость - все, что ни делается, к лучшему?
Мысли егеря беспорядочно сменяли одна другую, как цветные стеклышки в калейдоскопе, и никак не желали сложиться в четкий и определенный узор.
Все, что ни делается…
Собака, чтобы не мешать хозяину думать, замерла, положив умную морду на ловкие натруженные лапы.
К лучшему?..
Но уцелевшая жертва катастрофы нарушила как собачий покой, так и душевные терзания мужчины.
- Сорри, - прошептала незнакомка, не открывая глаз. - Сорри.
Егерь подался корпусом вперед, чтобы лучше слышать.
Значит, звездно-полосатый флажок на ее комбинезоне не соврал.
- Сорри, где мои принцессы? - спросила американка по-русски, с едва заметным акцентом. - Где?
- Кто-кто?
- Куклы, мои кук…
Американка оборвала фразу на полуслове и вновь погрузилась в небытие. Егерь прошелся по избе.
- Еще нам не хватало каких-то принцесс, каких-то кукол… - Он вернулся на табурет. - Впрочем, будет хоть с кем поговорить. Хорошо, что она по-русски знает…
А за окном в полные суверенные права вступала жесткая метель, которой ассистировала колючая и стылая пурга…
6
Хищные глаза
Принцесса очнулась - и по боли, от которой саднили щеки, лоб и нос, поняла, что вопреки трагическим обстоятельствам ей все же удалось уцелеть.
Не открывая глаз, она проанализировала внутреннее состояние своих органов.
Сердце билось чуть чаще, чем обычно.
Дыхание оставалось ровным и абсолютно незатрудненным.
В желудке шевелилась тошнота.
А в области гениталий почему-то чувствовалось легкое покалывание.
Вот чуть не случилась величайшая глупость на свете, почему-то подумала она. Расстаться с жизнью, так и не попробовав, что такое секс, этот пресловутый секс… пусть и без любви.
Правда, говорят, что с любовью это гораздо лучше…
Закончив вслушиваться в себя, Принцесса, по-прежнему не поднимая век, начала сканировать окружающую обстановку.
Судя по теплоте и слабой подвижности воздуха, тело ее находилось в помещении.
Но где именно и как она в это самое помещение попала? Это явно не больница - не чувствуется запаха лекарств…
Последнее, что ясно и четко помнила чудом спасшаяся Принцесса, - это как инструктор выталкивает ее наружу, обмякшую, не сопротивляющуюся, скованную паническим ужасом надвигающейся катастрофы.
От остального в памяти остались лишь обрывки, как от безумно смонтированной киноленты, как от недоделанного триллера, как от финала техногенного ужастика, как от кошмарного сна, завершающегося падением, которое никак не кончается…
Принцесса инстинктивно сгруппировалась, как ее учили.
Принцесса старалась беречь конечности во время непроизвольных кульбитов по пружинящим хвойным веткам.
А дальше - удар, хруст, погружение в темноту сугроба и отключившееся сознание.
Сейчас же Принцесса лежала на горизонтальной поверхности, явно застеленной какой-то шкурой, чрезвычайно лохматой и пахнущей чем-то диким и опасным.
Принцесса напряженно вслушивалась в окружающую действительность.
Сквозь завывание ветра, сквозь мерный гул какого-то механизма, сквозь наружный шум разгулявшейся стихии она различила чье-то дыхание.
Принцесса осторожно приподняла веки.
В полумраке комнаты с низким потолком и бревенчатыми стенами она разглядела две пары зрачков, уставившихся прямо на нее.
По силуэтам догадалась: одна пара - та, что выше, - принадлежит человеку, а та, что ниже, - волку.
Похоже, опасность не миновала. Просто одна опасность пришла на смену другой. Что же с ней будет?..
Принцессе вдруг вспомнилась страшная и захватывающая сказка, которую ей, совсем маленькой, любила рассказывать ее русская бабушка, - сказка про царевича, серого волка и принцессу.
Нет, там была не принцесса, а, кажется, лягушка, но не простая, а лягушка-царевна…
Или царевна-лягушка - это совсем из другой сказки…
- Я живая? - на всякий случай осведомилась Принцесса.
- Еще как живая, - ответил низкий, немного хрипловатый голос. - Еще как. Это надо умудриться - уцелеть в такой катавасии. Вовремя вы покинули обреченную машину.
- Это инструктор! Силой вытолкнул меня. Инструктор! Я бы сама, наверное, не сообразила.
- Да, ступор - это хуже паники.
- А что с ним?
- С кем?
- С инструктором?
- Наверное, не успел.
- Вы уверены?
- Увы, но кроме вас мы никого уцелевшего не нашли.
- Значит, я спаслась одна?
- Похоже на то.
- Мне, наверное, повезло?
- Как минимум, трижды. Вы не остались в сгоревшем вертолете, вы упали на столетний кедр и вы приземлились в гигантский сугроб. Сказка, иначе и не скажешь.
- Сказка?
- Ну да.
- А это, сорри, рядом с вами не волк?
- Это собака, - рассмеялся незнакомец. - Сибирская лайка. Но предки ее точно были полярными волками.
В подтверждение своей хищной родословной Алиса зарычала.
- Фу! - Хозяин погладил верную собаку за ушами. - Свои!
- Грозный песик.
- Да у вас на Аляске почти таких же собак разводят.
- Мне не посчастливилось побывать на Аляске.
- Мне тоже не довелось. Впрочем, как и в Калифорнии, и во Флориде.
- Флорида - это райское место, но только не в сезон ураганов.
- А у нас тут ни тайфунов, ни торнадо, ни прочих смерчей. Лишь метели да пурга.
- Можно, я отдохну? - жалобно попросила Принцесса, уставшая от этого странного светского разговора.
- Разумеется.
Американка отвернулась к стене.
Хозяин задумчиво гладил собаку промеж ушей крепкими пальцами.
Лайка от удовольствия жмурилась и тихонько повизгивала.
Американка, застонав, повернулась в прежнее положение.
- Как закрою глаза, так сразу вижу падающий вертолет.
- Ничего, пройдет.
- Надеюсь.
- Я однажды попал в небольшую аварию на шоссе. - Хозяин оставил собаку в покое. - Так мне грузовик, врезающийся нам в бок, снился год, не меньше.
Егерь замолчал, вспоминая тот момент, когда между неуправляемым грузовиком и отчаянно тормозящим внедорожником оставалось меньше метра.
Вопрос гостьи вернул хозяина в реальность.
- Это вы нашли меня?
- Нет, скажите спасибо Алисе, - он снова приласкал собаку, - это она вас нашла и откопала.
- Сенкью, Алиса.
Лайка в ответ махнула роскошным хвостом, изогнутым, словно калач.
Такие пышные калачи с маком стряпала до самой своей нелепой смерти ее русская бабушка.
Остаться в Америке после завершения гастролей Большого театра, устроиться на Бродвее в самом кассовом мюзикле, пусть и в кордебалете, умудриться выйти замуж за овдовевшего старика-миллиардера, родить ему единственного сына, дождаться появления внучки, рассказать малютке самые жуткие сказки своей бывшей родины… И закончить дни под колесами такси, за рулем которого находился обкуренный мексиканец, угнавший машину от пиццерии…
- Можно один вопрос? - Незнакомец прервал детские воспоминания спасенной Принцессы.
- Сколько угодно.
- Вы американка?
Этот вопрос заставил Принцессу усомниться в реальности происходящего.
Ведь и телевидение, и радио, и газеты, а тем более Интернет целых полтора года обязательно включали в свои сообщения новости о Принцессе, собирающейся туристкой на орбиту.
- Ничего более странного спросить не могли? - Выжившая жертва катастрофы любовно погладила звездно-полосатый флажок, нашитый точно напротив ее сердца. - Можно подумать, вы не смотрите телевизор.
- У меня нет этого идиотского ящика.
- Почему?
- Я сознательно и полностью отрезал себя от мира, где царствуют исключительно потребительские отношения. Да и природа куда интересней любой передачи, не так ли?
- Наверное.
- А если учесть, что на фоне великолепных закатов и восходов никогда не бывает рекламных вставок, а стаи пролетающих гусей вполне заменяют любой шпионский сериал, то сплошная благодать. Ни стрельбы, ни драк, ни пыток.
- О да!
- Конечно, вы можете вполне резонно возразить, что в естественной среде тоже с избытком жесточайшей борьбы за выживание. Волк рвет зайца, лиса хватает мышь, орел клюет змею… Но это же совершенно другое. Если насилие в естественных условиях воспринимается как способ выжить, то на экране насилие выглядит отвратительно. А показывать изощренные пытки и кровавые убийства ради поднятия рейтинга передачи - это мерзко и гадко.
- Наверное, вы правы.
- Никогда не понимал, отчего репортерская братия так обожает похороны. Лучше бы показывали свадьбы, свадьбы и свадьбы. Ведь нет ничего прекрасней на свете, чем невеста в подвенечном платье, в полупрозрачной фате!
- Может, сменим тему? - Американка поморщилась, то ли от каких-то неприятных воспоминаний, то ли от саднящих царапин. - Мне, к сожалению, не довелось бросать букет за спину.
- Зачем букет… и за спину?
- Обычай. Кто из подружек невесты букет ловит, тому скоро замуж.
- А вам, значит, мисс, букета ни разу не досталось?
- Ну я же попросила сменить тему.
- Дико извиняюсь.
- Почему дико, а не цивилизованно?
И оба вдруг одновременно засмеялись. Гостья - сдержанно, щадя травмированные губы и щеки.
Хозяин же хохотнул на всю мощь.
Собака, встревоженная непонятными звуками, вскочила и, метнувшись к двери, вернулась на место у стола с рацией.
Опасения Алисы оказались напрасными.
А за единственным окном, смотрящим на незамерзающий ручей, усиливалась и усиливалась ветреная метель и резвилась колючая пурга.
Но внутри протопленной избы держалась точно такая же температура, как в тренировочном отсеке, имитирующем орбитальный борт.
Принцесса улыбнулась и закрыла глаза.
Рев стихии за надежными бревенчатыми стенами напоминал гул ракетных сопел на старте, гул, но тысячекратно меньший и совсем не управляемый.
Две пары внимательных глаз следили за погружением спасенной американки в дремоту.
7
Обмен позывными
Гостья очнулась минут через двадцать.
Лайка подошла к лежащей мисс и ободряюще лизнула расслабленную ладонь.
Егерь первым нарушил затянувшееся молчание.
- Извините меня за болтовню, но я так долго не беседовал ни с кем… - Студент грустно и виновато улыбнулся. - Кроме собаки.
- Правда? - прошептала разбитыми губами американская гражданка. - Сорри, больно… чуть-чуть.
- Через пару дней пройдет. Кстати, для поправки рекомендую выпить.
- Рашен водки?
- Нет, водку предложу позже, когда оправитесь. У меня есть такая прелесть, настоянная на кедровых орешках. А в данный момент угощайтесь клюквенным морсом.
Егерь протянул американке большую алюминиевую кружку, наполненную до краев чем-то темно-кровавым.
- Морсом?
- Ну это как бы сок, только вареный. Я клюкву по осени собрал, два мешка. На моховом болоте. Нынче для клюквы год урожайный. Значит, и рябчиков будет много, и глухарей, и прочей живности пернатой.
- Значит, сок… - Американка приняла кружку. - Из развесистой клюквы.
- Развесистую клюкву только в вашем Голливуде сыщешь. У нас же клюква обыкновенная. Да пробуйте, не стесняйтесь.
Американка сделала первый осторожный глоток.
Губы резануло какой-то приятной кисло-горько-сладкой теплотой. Еще глоток… и еще. Тошнота пошла на убыль.
- Давайте-ка до дна.
Американка подчинилась.
В горле, пищеводе и желудке образовалась устойчивая благодать.
- Класс!
Американка вернула пустую кружку хозяину.
- Кстати, доказано медиками: клюквенный морс выводит из организма шлаки, радикалы, холестерин и даже радиоактивные элементы!
Лайка, задорно гавкнув, подтвердила суперполезность ягоды клюквы.
- Не шуми, Алиса.
- Сенкью!
Американка достала из потайного кармана расстегнутого комбинезона чистый платочек и осторожно промокнула губы.
На чистейшем батисте отпечатался кроваво-клюквенный след припухших губ.
- Полегчало?
- Ощущение, будто меня изнутри чем-то нагревают до температуры кипения воды. Да, на чем мы остановились?
- Я декларировал свою ненависть к телевидению. По-моему, одна передача о маньяке порождает не меньше двух потенциальных маньяков. Они же смакуют любое извращение, они же упиваются подробностями! Лучше бы каждый день в прайм-тайм демонстрировали свежие новости из камеры осужденных на пожизненное заключение.
- Это вряд ли поможет. Наш общештатовский ночной канал ведет прямые репортажи о казни самых закоренелых преступников. А толку?
- С рекламой новой модели электрического стула?
- Почему вы, русские, знаете только электрический стул? У нас, как известно, самая развитая демократия в мире. Так что приговоренный на казнь сам выбирает - между ядом, газом и током.
- Скудный ассортимент.
- Может, поговорим о чем-нибудь более веселом?
- Давайте я расскажу вам о привычках дикого соболя.
- Лучше развейте мои опасения.
- Насчет чего?
- Как я подозреваю, радиоприемника здесь тоже не имеется.
- Совершенно верно. По той же причине. То есть из-за врожденной аллергии на всякую чушь.
- О газетах я уже не спрашиваю… - Американка мужественно улыбнулась. - Ни о старых, ни, тем более, о новых.
- Газеты ненавижу больше всего - сплошная некрофилия. Это же абсурд, когда сенсациями становятся только мертвые. Надо писать о счастье, о любви, наконец, а не о катастрофах, несчастных случаях и преступлениях.
- Да, о любви нынче писать совсем невыгодно.
- И я про то же… - Хозяин почесал верную собаку за ухом. - Мы с Алисой за позитивный взгляд на мир.
- Кстати, о мире. А Интернет вы тоже игнорируете?
- Само собой. В эту сеть только влезь - и, считай, пропало. Вот я в летний период неоднократно наблюдал, как очередная глупая мошка попадает в расставленную паутину. Бац - и влипла. Подергалась-подергалась, а надежды вырваться - уже никакой. И замерев, ждет, дурочка, когда в нее вопьются жадные мандибулы.
- Слово какое страшное - мандибулы.
- Есть и пострашнее. Вот, например, если взять ротовой аппарат энцефалитного клеща…
- А можно о чем-нибудь хорошем?
- Молчу, молчу.
- А телефоном вы тоже брезгуете?
- Разумеется. Еще не хватало, чтобы меня доставали всякие кретины вздорными эсэмэсками! Самая горячая девушка, самая холодная сосиска! А эти голоса роботов, с железной настойчивостью сообщающие об очередных льготах провайдера!..
- Так что, у вас вообще нет связи с людьми?
- Есть. - Хозяин указал пальцем в сторону грубо сколоченного стола, на котором, кроме тусклой лампы под металлическим абажуром, находилось устройство, помигивающее индикатором и манящее шкалой настройки.
- Рация! - воскликнула облегченно американка. - Рация!
- Была рация.
- Аккумуляторы сели?
- Нет, - хозяин почесал собаке за вторым ухом. - Кстати, мой позывной - "Студент".
- А мой - "Принцесса".
- Красивый позывной.
- Я сама выбрала.
- Тогда, может, перейдем на "ты"?
- Не возражаю.
- А как будет уменьшительное от "Принцессы"?
- Зови, если хочешь, Принси.
- Тогда меня, наверное, переделаем в Стью, Коротко и симпатично.
- Стью, так что там случилось с рацией?
- Мачту с антенной свалил рухнувший вертолет.
Егерь изобразил руками схему произошедшей катастрофы.
- Примерно вот так.
- Значит, связи с внешним миром никакой?
- Увы, Принси, увы.
- Значит, до сих пор никто не знает… - Принцесса откинулась на подушку. - Никто не знает, что я осталась в живых!
- Наверное, тебя пока считают пропавшей без вести. Хотя в таких катастрофах шансов уцелеть практически не бывает.
- Никто не знает, что я спаслась?
Егерь молча налил полную кружку подогретого клюквенного сока.
- Никто не знает… - недоуменно повторяла Принцесса, машинально принимая у него из рук чудодейственный напиток. - Никто не знает, что я осталась жива!
С кружки сорвались две сочные капли цвета крови и разбились о давно не крашеный пол.
- Никто не знает…
8
Медвежий угол
Егерь, как бы оправдываясь за порушенную антенну, присел за рацию.
- "Рысь-один", "Рысь-один", ответь "Студенту". "Рысь-один", "Рысь-один"!
Но рация в ответ выдавала только умеренный треск и беспощадные и бессмысленные помехи.
- "Рысь-один", ответь "Студенту".
- Никто не знает! - повторила Принцесса одними губами. - Никто.
Хозяин оставил рацию в покое.
И снова четыре пары внимательных глаз уставились на спасенную американку.
- А может, сорри, можно что-нибудь с антенной придумать?
- Пока не стихнет метель, что-либо делать бесполезно. Ветер штормовой, любую антенну обратно скинет. Так что будем ждать, как говорится, летной погоды.
- Почему летной?
- Потому что, милая Принси, до места нашего пребывания можно добраться исключительно воздушным путем и исключительно на вертолете.
- Ты серьезно?
- Еще как. На отрогах даже охотничьих троп нет. Как-никак, заповедник.
- А надолго эта непогода?
- Думаю, суток на трое, не меньше. Хотя может вьюжить и неделю, и две. Помню, как-то месяц пришлось сидеть, не покидая заимки.
- Чего не покидая?