Мирная, домашняя картина…
Сегодня утром секретарша передала ему, что звонил Альберт Колман из службы социальной защиты детей, оставил свой телефон и просил перезвонить. Это уже второй раз, первый звонок был в пятницу. Но тогда Рамсфорд не позвонил, потом были выходные, а потом он улетел на два дня в Вашингтон…
А если честно, то где-то в глубине души он надеялся спустить этот звонок на тормозах, еще немного потянуть время. Потому что звони - не звони, и так ясно, о чем пойдет речь: о несовершеннолетнем, находящемся под опекой штата Миссисипи - иными словами, о Рэе Логане.
Едва узнав, что у Рэя нет ни родных, ни близких, Рамсфорд решил, как только врачи позволят, перевезти его к себе на виллу. Представил себе искалеченного мальчика, который лежит в больнице без надежды, что к нему кто-то придет, принесет ему игрушки и лакомства или подержит за руку, если ему будет больно, и подумал, что в домашней обстановке малышу будет все же лучше, чем в больничной палате. Попросил своего помощника уладить все формальности и сказал, что готов подписать любые нужные документы и обязательства.
Тогда работники социальной службы пошли ему навстречу, но теперь, очевидно, спохватились и решили, что мальчик чересчур загостился в его доме. А может, узнав, что Рэю уже сняли гипс, что он может ходить, пусть и на костылях, захотели побыстрее отправить его в приют или в приемную семью и поставить галочку - "проблема решена".
Хотя насчет семьи сомнительно - большинство приемных родителей предпочитают брать детей помладше, и тем более не тех, у кого в личном деле стоит пометка "Склонен к побегам".
"…Ну, тут уж социальники, понятное дело, мальчонку забрали. Но только и месяца не прошло, как он вновь появился. Утром смотрю - стоит как ни в чем не бывало… тощий, волосы острижены коротко - спрашивает, нет ли работешки. Я обрадовался, сказал, чтобы он к мамаше моей сходил, дровишки ей для камина из сарая в дом поперетаскал, а остальные в поленницу сложил - сам ей быстренько позвонил, велел накормить его как следует и с собой еще пакет еды сунуть. Недели через три они снова его зацапали - он снова сбежал. И так несколько раз. Как-то обмолвился, что его аж в другой штат увозили, и то вернулся. Ну не хотел он в приют, хоть тресни. И чего они к нему вязались-то… хороший пацан, работящий. И честный. У меня еда кругом лежит, но он чтобы хоть печенья пачку втихомолку утащить - ни разу. В жизни ничего не возьмет - и не попросит даже…"
ГЛАВА ПЯТАЯ
Когда мисс Фаро сказала, что через месяц он сможет играть в футбол, это было чересчур оптимистично. Гипс на ноге, правда, уже сменился пластиковым каркасом на застежках-липучках, но дальше этого дело не пошло, и без костылей Рэй все еще ходить не мог.
Поначалу с ними была проблема - попробуй-ка, ухватись за ручку костыля, если рука замотана в повязку и при малейшей попытке согнуть пальцы болит, будто ее ножом режут! Но потом он приноровился цепляться за ручку большим пальцем, и дело пошло на лад.
Вообще рука доставляла куда больше хлопот, чем нога. Когда с нее сняли швы, оказалось, что пальцы кое-как шевелятся, но сжать ее в кулак, или, скажем, взять ею что-то не то что больно - просто невозможно, такая она вся была какая-то чужая и задубелая. И выглядела она жутко - синевато-бледная, с пятнами и кровоподтеками, к тому же неестественно узкая, будто щупальце у инопланетянина.
Но врач, глядя на нее, кивнул, словно был доволен увиденным, и похлопал Рэя по плечу.
- Ну вот, теперь походишь на физиотерапию, и будет как новенькая! А что мизинца нет - так и без него обойтись можно. - Хохотнул: - Разве что в ухе ковырять теперь будет нечем!
Сидевшая рядом мисс Фаро сердито засопела - шутка ей не понравилась.
Что такое физиотерапия, Рэй спросить постеснялся. И так ясно, что что-то медицинское.
Через три дня, в понедельник, незнакомое слово получило объяснение. Он уже заканчивал завтрак, искоса поглядывая на Ри - она выкладывала в кучку на краю тарелки зеленый горошек, вот-вот заноет шепотом: "Рэйки-ии, забери-ии!" - когда раздался цокот каблучков и в кухню вошла молодая женщина. Очень хорошенькая - смуглая, с большими темными глазами и черными блестящими коротко стрижеными волосами, в которых, словно блики солнца, проглядывали светлые прядки.
Подойдя к столу, она сказала с улыбкой:
- Здравствуй, Рэй! Тебя ведь Рэй зовут, правда?
Он судорожно проглотил большой кусок яичницы: неприлично здороваться с набитым ртом.
- Здравствуйте, мэм.
На социальника она была никак не похожа - у социальника не может быть таких ласковых темных глаз и такой красивой прически.
- Рэй, это мисс Лоскинз, - сказала вошедшая следом мисс Фаро. - Она отвезет тебя на физиотерапию.
- И я! И я! - Ри, не доев, соскочила с места. - И я поеду!
Мисс Лоскинз уставилась на нее, даже рот приоткрыла.
- На фи-зо-те-ра-пи-ю! - по слогам проскандировала девочка длинное слово. - Мисс Фаро!
- Но это далеко, в Билокси! - сказала та с сомнением.
В Билокси? Сердце Рэя забилось - может, удастся на море посмотреть?! Стыдно сказать, он жил всего в пятидесяти милях от моря и никогда его "вживую" не видел, только по телевизору.
- Я поеду! - Ри повернулась и стремглав понеслась по коридору.
- Помилуй, Господи, - полушепотом пробормотала мисс Лоскинз. - Она…
- Да, будто ничего и не было, - так же тихо ответила мисс Фаро. - Теперь вы понимаете, как мистер Рамсфорд… - Поймав внимательный взгляд Рэя, осеклась, сказала уже нормальным голосом: - А, вот он сам идет.
Сенатор Рамсфорд не шел - его волокли, как баржу на буксире. В роли буксира выступала Ри, которая тянула его за руку, подпрыгивала и верещала: "Я поеду, ну я поеду, ну правда я поеду, скажи им, что я поеду!.." Позади них шел Джейстон; войдя на кухню, он подмигнул Рэю.
- Здравствуйте, Эмили, - сказал с улыбкой сенатор. - Мне бы не хотелось вас затруднять, но вы не против, если Мэрион тоже поедет?
- Да, конечно, мистер Рамсфорд, - торопливо закивала мисс Лоскинз.
- Возьмите лимузин, и пусть кто-нибудь из охраны… - обернулся к Джейетону.
- Я сам съезжу, - кивнул тот.
В лимузине Рэй еще никогда не ездил, и когда машина подъехала и плавно затормозила у крыльца, замер в восхищении - уж очень она выглядела внушительной и шикарной: длинная, черная и такая блестящая, что больно глазам.
Шофер вылез, обошел ее и открыл заднюю дверь.
- Ну что же ты, Рэй - садись! - сказала мисс Лоскинз.
Только теперь до него окончательно дошло, что это действительно ему, Рэю Логану, шофер в фуражке открыл дверь - как в кино! - и ждет, пока он сядет. Заторопившись, Рэй шагнул вперед, споткнулся, забыв про костыли - шофер подхватил его под локоть и помог опуститься на сидение.
Внутри машина была еще шикарнее, чем снаружи: бежевые мягкие сидения одно напротив другого, между ними - столик с полированной столешницей. В ней даже пахло не по-обычному - не бензином, а кожей и духами; век бы сидел, зажмурившись, и нюхал.
Ри влезла следом, переползла на левую сторону и прилипла к окну, с интересом разглядывая сквозь стекло ту самую клумбу перед крыльцом, которую до того видела десятки раз. Джейстон и мисс Лоскинз сели напротив.
С морем повезло - они проехали добрый десяток миль по шоссе вдоль берега, а потом еще по набережной, так что Рэй всласть насмотрелся и на волны с белыми гребешками, и на купальщиков, и на растущие вдоль берега растрепанные пальмы со сбитыми на одну сторону кронами. Даже виндсерферов с разноцветными, издали похожими на лепестки цветов парусами удалось увидеть.
Когда машина свернула с набережной и, проехав еще немного, затормозила, Рэй даже не сразу понял, что они уже приехали. Здание, около которого они остановились, мало напоминало больницу - скорее, торговый центр: длинный, уходящий внутрь пассаж, по обе стороны витрины; в глубине виднелись столики кафе, у дверей цветочного магазина в пластиковых ведрах стояли букеты.
Оказывается, больница начиналась этажом выше. Едва они поднялись на лифте, как обстановка резко изменилась: белые стены, пол из пластиковых разноцветных квадратов и запах… Рэй нечасто бывал в больницах, но тамошний запах помнил хорошо, его ни с чем не спутаешь.
Джейстон шел уверенно, ни у кого не спрашивая дорогу; свернув в тупичок с несколькими креслами и дверями, постучал в одну из них - дверь открылась, и оттуда выглянул пожилой мужчина в белом халате.
- Рэй Логан, - сказал Джейстон. - На одиннадцать двадцать.
- Это он?
- Да.
- Проходи, парень, - кивнул врач. - А вам всем придется снаружи подождать. И девочке тоже, - сдвинув густые, как гусеницы, брови, он взглянул на Ри - выйдя из машины, она накрепко вцепилась Рэю в правую ладонь и так с тех пор не отпускала, ни в лифте, ни в коридоре.
- Я хочу с Рэем. На физотерапию, - требовательно отозвалась она.
- Нельзя.
Рэй знал, что она сейчас запросто может расшуметься, поэтому быстро нагнулся.
- Ри, посиди здесь и подожди меня. Я скоро вернусь. - Отцепил от себя сильные маленькие пальчики.
- Ну Рэй-ки-ии! - в ее голосе зазвенели плаксивые нотки.
- Посиди и подожди! - Будь они одни, он бы на нее цыкнул, но при людях было неудобно. Посулил шепотом: - Я тебе… я тебе вечером про Терминатора расскажу! Но пока меня не будет, не шуми, сиди смирно.
Она нахмурилась, но замолчала.
В кабинете на стенке висел плакат - скелет в натуральную величину. Больше ничего интересного не было: письменный стол, пара стульев и с двух сторон - пластиковые занавески, как в душевых; что за ними, непонятно.
- Садись. - Врач усмехнулся. - С тобой хотела, а?! Обычно младшие сестренки - занозы в заднице, но ты со своей, похоже, неплохо ладишь.
Рэй промолчал - не хотелось объяснять, что Ри ему не сестренка.
- Что у тебя, рука?
- Да, сэр. Вот. - Он положил руку на стол, показывая той стороной, где раньше был мизинец. Врач с некоторым интересом взглянул на шрам, помял его пальцами.
- Эк тебя угораздило! В привод, что ли, руку сунул?
- Нет, сэр, это аллигатор.
- Да ты что! Никак на него поохотиться решил?! - в голосе врача послышалось веселое удивление.
Рассказывать всю историю Рэю не хотелось - еще подумает, что он врет, прихвастнуть хочет.
Поэтому он пробормотал:
- Ну, так вышло, так… так получилось…
- А это, - врач кивнул на костыли, - тоже он?
- Да, сэр.
- Ну ладно, давай работать. Поначалу будет больно, но надо потерпеть. Если совсем уж невмоготу станет, скажи.
За следующие полчаса Рэю пришлось десятки раз стиснуть зубы, потому что было действительно больно. Не просто больно - а очень больно.
Для начала врач принес тазик с горячей маслянистой жидкостью, велел положить руку туда; когда она основательно распарилась, вытер ее и снова жесткими пальцами начал давить и разминать шрам. А потом велел Рэю сжимать ее в кулак - как можно крепче. Вот тут-то самая боль и началась!
Как Рэй ни старался, кулака не получалось - рука сжималась едва ли до половины, да и то от боли и ощущения собственной беспомощности на глазах выступали слезы. Он готов уже был взвыть: "Не могу больше!", когда врач кивнул:
- Хватит пока. Погрей еще немного руку в тазу, и дальше пойдем.
Следующие упражнения - катать ладонью по столу мяч и крутить прикрепленную к стенке круглую скользкую ручку - дались уже проще. Или, может, рука понемногу привыкла, притерпелась.
- Ну, все, - сказал наконец врач. - Ты молодцом держался. Следующий раз в четверг.
Едва Рэй вышел из кабинета, Ри налетела, чуть не сшибла с ног. Обхватила обеими руками, вскинула голову, сияя до ушей и засматривая в глаза - так, будто он не из соседней комнаты, а с Северного полюса вернулся.
Нет, будь она его сестренкой, он никогда не стал бы обзывать ее "занозой в заднице"…
- Врач сказал, что в следующий раз в четверг, сэр, - отрапортовал Рэй Джейстону.
- Рэйки, Рэйки, а знаешь чего! - нетерпеливо заверещала Ри.
- Чего?
- Мы сейчас пойдем мороженое есть! Тут, внизу, в кафе! И мне купят два шарика - лимонное и шоколадное!
За то время, что они шли до кафе, она успела перехотеть с лимонного на земляничное, войдя же, ткнула пальцем в витрину:
- Хочу вон то, синенькое! И желтенькое… нет, лучше с изюмом шоколадное!
- Рэй, а тебе какое? - обернулся Джейстон.
Лотков с мороженым в витрине стояло, наверное, штук двадцать - глаза разбегались, и хотелось попробовать из всех: и малинового, и шоколадного, и с орехами, и зеленого (интересно, из чего его делают?), и…
- Не знаю… может быть, с орехами, сэр? И персиковое…
- Возьми земляничное! - Ри подсунулась ему под руку, точнее, под костыль - Рэй пошатнулся и еле удержал равновесие.
- Ребятки, пойдите сядьте пока, - сказала мисс Лоскинз, - мы сейчас все принесем.
- Давай руку! - велел Рэй. Ри послушно подсунула ладошку, он прихватил ее указательным пальцем правой руки - остальными приходилось держать костыль - и повел на возвышение, где стояли стояли круглые стеклянные столики и металлические стулья.
Свободных столиков было много, он свернул к первому попавшемуся.
- Я хочу к окну! - запротестовала Ри.
Выбранный ею столик был действительно у окна; пока Рэй пристраивал костыли, цепляя их за спинку стула, она влезла на свой стул и огляделась. За соседним столиком сидела семья: мужчина, женщина и девочка лет семи со светлыми кудряшками. Заметив ее, Ри показала ей язык.
Та в ответ скорчила такую рожу, что Рэй едва не хихикнул: большущие уши из приставленных к голове ладоней, выпученные глаза и язык, болтающийся вверх-вниз в растянутом, как у жабы, рту. Ри немедленно тоже выпучила глаза и скривилась, будто у нее все зубы болят. Пришлось ее одернуть:
- Веди себя прилично!
- А зачем?! - она отмахнулась и скривилась еще противнее.
Пока Рэй искал, что сказать в ответ, белобрысая девчонка за соседним столиком, сделав вид, будто соседи ее больше не интересуют, взяла ярко-алую лаковую сумочку на ремешке, висящую у нее через плечо, раскрыла ее, пошарила там и снова закрыла, громко щелкнув блестящим замком: вот какая у нее шикарная вещь! Как у взрослой!
Ри, ни секунды не колеблясь, соскочила со стула и подбежала к Рэю. Схватила его под руку - подбородочек был задран, взгляд, устремленный на соперницу, весьма красноречив: "Зато у меня вот кто есть!"
Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, но тут мать девочки встала, сказала: "Эйби, не кривляйся! Пошли!" - и вся семья двинулась к выходу.
Подоспел Джейстон, принес стаканчики и запотевший кувшин с чем-то красным. Улыбнулся:
- Заждались, ребятки? Сейчас уже будет мороженое!
И Рэю вдруг отчаянно, до боли захотелось, чтобы они тоже были не просто так, а семьей: он сам, и Джейстон, и Ри. Чтобы Ри была его сестренкой, а Джейстон - отцом. А мисс Лоскинз… ладно уж, пусть Джейстон на ней женится: она хорошенькая и не вредная. И улыбается так, что смотреть приятно…
Тут же осадил себя: "Не думай об этом, не мечтай! Потому что все это вранье и никакая они не семья!"
Мисс Лоскинз начала выставлять с подноса на стол вазочки с мороженым, сказала:
- Рэй, я не знала, как ты любишь, и твое мороженое посыпала орешками с какао.
"И она здесь только потому, что сенатор попросил, а взаправду ей до меня никакого дела нет!" - стиснув зубы, повторил себе Рэй.
- Спасибо, мэм! - ответил он вслух.
- Почему ему больше?! - громко возмутилась Ри.
Только теперь Рэй заметил, что перед ним стоит такая же порция мороженого, как у взрослых - целых четыре разноцветных шарика.
- Потому что он тебя в два раза старше, - объяснила мисс Лоскинз.
- А я тоже хочу зелененькое, как у него!
Рэй молча отломил ложечкой четверть зеленого шарика и переложил к ней в вазочку. Поймал взгляд Джейстона - показалось, что тот догадывается, о чем он думает, и смотрит с сочувствием.
На обратном пути Ри не захотела сидеть напротив - дергала и теребила Рэя, пока он не пустил ее к своему окну. Ладно, пусть, ему и через ее голову все видно…
- А давай кто больше женщин в красном платье заметит! - на ходу придумала она. - Вон, смотри - раз, два… я уже двух вижу.
- Вон еще одна, - нехотя отозвался он, - из магазина вышла.
- Нет, эта не считается. У нее только юбка красная, а не платье!
Едва машина свернула на набережную, как Рэй увидел яхту. Большая, с золотистым корпусом и белыми парусами, она медленно скользила вдоль берега, будто плыла по воздуху; сновавшие тут и там виндсерферы казались по сравнению с ней совсем крошечными.
- Смотри! - подтолкнул он прилипшую к окну Ри. - Видишь?
- Подумаешь! - едва удостоив судно взглядом, отмахнулась она. - Ты лучше глянь, какая у нее шляпа!
- Какая еще шляпа?
- С цветочками! Вон там! - Ри показала на стоявшую у пешеходного перехода женщину в красном сарафане и большой соломенной шляпе, украшенной пучком искусственных роз.
- Да ну тебя! - Как можно сравнивать шляпу с яхтой, да еще с такой! - Яхта же интереснее. Смотри, какая огромная!
- Наша больше. И красивее. У нее бока белые, перила красные, и она двух… двух…мачтовая. Паруса тоже белые, а окна круглые, называются иллюминаторы, и в каюте диванчики такие пушистые, бархатные. Вот приедем домой, сам увидишь! Я попрошу, чтобы папа нас взял покататься.
- А где ваша яхта? Тоже здесь, в заливе?
- Нет, она дома, в озере. Папа там любит рыбу ловить.
- В каком еще озере? - Насколько он помнил, никакого водного пространства, кроме небольшого искусственного прудика, рядом с домом сенатора не было.
- Ну там, дома!
- Подожди-ка, а разве это… ну, куда мы едем - не ваш дом? - удивленно переспросил он.
- Наш, но это Миссисипи. Ну, Миссисипи, понимаешь?
Рэй понимал, что Миссисипи - он же не дурак, чтобы не знать, в каком штате живет! - не мог только понять, почему, если это их дом, то он не дом.
- Мы здесь живем только летом, - объяснила Ри. - Скоро будет папин день рождения, а потом мы поедем домой, в Нью-Гемпшир - папа и я, и мисс Фаро, и Джейстон, и мисс Лоуэлл, - она загибала пальцы, выпевая имена, как детскую считалку. - У нас там красиво! Везде клумбы с цветами, и оранжерея, и озеро - мне, когда тепло, разрешают по воде босиком ходить…
Рэю вдруг вспомнился фильм, который он видел в детстве - про щенка, которого оставили на даче. Вроде бы хозяева его и любили, и играли с ним, но лето кончилось, и они, уезжая в город, его с собой не взяли: кому нужна в городской квартире собака, тем более обычная дворняжка. И вот он весь фильм ходил и искал "своих" людей, не понимая и не веря, что они его нарочно бросили.
Кончилось все, правда, хорошо - он их нашел, и они к тому времени уже жалели, что его оставили, и обрадовались ему, но до того… Рэй даже чуть не заплакал пару раз, так жалко ему было этого щенка, когда он брел по лужам, голодный и замерзший.