Возникла проблема: вдруг в редакции остались сотрудники "Базза" ? Пусть вчера был тяжелый рабочий день, найдутся любопытные, которые задержатся подольше, чтобы потом незаметно переместиться в другое крыло. Мое появление никого не удивит, надо будет только незаметно заглянуть в стол Робби. Вот потеха, придется играть в Джеймса Бонда без смокинга.
Махнув пропуском охраннику в вестибюле, где поставили отдельный стол для контроля приглашенных, я села в лифт и поднялась на шестнадцатый этаж. У прохода в сторону редакции "Трека" стояли два охранника. С вечеринки доносились шум и смех. Едва я успела покинуть лифт, как из зала вышел молодой человек, за ним дама. В мужчине я узнала Брэндона Котта, мужа Евы Андерсон, а вот загорелую блондинку видела впервые. Она была лет на десять старше его. Догнала, поймала за руку, пытаясь остановить. Переполняясь любопытством, я остановилась, опустила голову и стала рыться в сумочке.
- Где ты пропадал весь вечер? - сердито спросила блондинка полушепотом.
- Твоя очередь оправдываться, - ответил Котт. - Как только я собирался подойти, так тебя нигде не было.
- Я выполняла мою работу.
- Так возвращайся и выполняй ее дальше. Я решил разорвать отношения.
- Брэндон, пожалуйста, не надо. - Голос сменился на слащавый. - Если ты сейчас уйдешь, все подумают, что ты сбежал. Ей будет плохо. - Очевидно, блондинка защищала Еву.
- А почему плохо должно быть мне?
- Пожалуйста, останься. Я у тебя в долгу.
Я украдкой бросила на них взгляд. Он был привлекательным мужчиной с задумчивым видом, как у Джонни Деппа, хотя оказался ниже, чем мне раньше казалось. Большая голова непропорционально сидела на плечах - прямо мистер Кочан Капусты. Видимо, с экрана телевизора это малозаметно. Брэндон - звезда популярного сериала, у которого упал рейтинг. После двух лет карьерного штиля он снялся в сериале о ФБР на Ти-эн-ти и Ю-эс-эй, возымевшем неожиданный успех. Тут ему повезло, потому что Ева не любит неудачников.
- Я не могу более находиться здесь ни секунды, - сказал Брэндон. - Извинись перед гостями, скажи, я не справился с биоритмами из-за смены часового пояса. Или лучше, что я подхватил западнонильский вирус. Ведь он встречается в Нью-Йорке?
Пока меня не заметили, я вставила пропуск в Щель и открыла дверь в редакцию "Базза".
- Ты делаешь ошибку, - сказала блондинка напоследок. Уголком глаза я увидела, как Брэндон зашагал к лифту.
Вопреки моим ожиданиям на рабочем месте никого не осталось. Свет нигде не горел, а значит, уборщицы уже сделали свое дело.
Кабинет Робби был справа от приемной. Я тихо вошла и включила настольную лампу. Оглянувшись на всякий случай, открыла выдвижной ящик. Там валялись рекламные проспекты, тюбик крема и несколько фирменных конвертов. Рекомендательных писем не было. Следующий ящик предназначался для папок: просмотрев заголовки, я не нашла ни одной, которая могла бы содержать в себе письма. Стол пока не разбирали, значит, Робби ошибся и на самом деле не клал сюда своих ценных бумаг. Я достала из сумочки сотовый и набрала его номер. Опять автоответчик. Досадно. Ладно, пойду хотя бы заберу всю мою корреспонденцию, чтобы не приходить завтра на работу.
Повернув за угол в сторону коридора к "чреву", я затаила дыхание: в кабинете Моны горел свет, жалюзи были закрыты. Замечательно. Мона трудится во вторник допоздна и сейчас застукает меня за воровством. Нет, не может такого быть. Наверное, там уборщица. Успокоившись, я направилась к своему столу и тут заметила уборочную тележку у стеклянной приемной, где обычно сидят помощницы.
В темноте я собрала все, что накопилось в ящике с входящими бумагами. Засунула их в сумку и услышала странный звук - стон. Застыла как вкопанная, блуждая вокруг глазами. Кажется, стон раздался со стороны кабинета Моны. Неужели кто-то с вечеринки пробрался сюда перепихнуться?
Я прислушалась - тишина. Надо поскорее сматываться. Только развернулась и снова услышала стон - не от страсти при сексе на столе, а от боли. Сердце заколотилось. Что же здесь происходит? Тихо прокравшись вдоль коридора мимо "чрева" и отдела оформления, я прильнула к стеклу приемной: вид снизу закрывали столы, а сверху никого не было. Должно быть, стоны раздались из кабинета Моны. Дверь оказалась открыта.
Вдохнув поглубже, я направилась дальше. Уборочная тележка представляет собой резиновую помойку на колесах с черными мешками для мусора, моющими средствами спереди и перьевой палочки для пыли. Ее хозяйки нигде не было видно.
- К-кто здесь? - заикаясь, выкрикнула я. В ответ раздался гудок шестнадцатью этажами ниже и еще один стон.
Я быстро обогнула тележку и вошла в приемную. У двери в кабинет Моны лицом ко мне стояла на коленях светловолосая уборщица в голубых штанах и рубашке. Она покачивалась, держась руками за голову.
- Что случилось? - спросила я, подлетев к ней.
Женщина опустила руки и уставилась на меня
затуманенным взглядом.
- Вы упали? - спросила я. Она ничего не ответила, лишь подняла правую руку к голове. Я нагнулась и вгляделась. Между пальцами в желтых резиновых перчатках проступала кровь. Пока я искала тряпку или полотенце, чтобы приложить к ране, услышала странный шлепок в кабинете Моны. Подошла к щелке приоткрытой двери и приставила глаз. Один из стульев конференц-столика был опрокинут.
Я тревожно обернулась и посмотрела сквозь зеркало приемной в темное "чрево". Никого.
Распахнула дверь в кабинет. Мона лежала на полу, перед столом, лицом вверх, в черных брюках и блузке. Руки и ноги дергались, словно она держалась за провод под напряжением. Изо рта исходил булькающий звук. И оба карих зрачка закатились вверх, несмотря на косоглазие.
3
Несколько секунд я просто стояла. Меня парализовали страх и неуверенность. Приступ… приступ? Я стала рыться в памяти, куда еще в школе пытались вбить знания об оказании первой помощи. Сначала устраняется опасность западания языка в горло. Но как вытащить язык так, чтобы Мона не откусила мне руку? Моя основная задача - не дать ей себе навредить и как можно быстрее вызвать врача.
Голова лежала в паре дюймов от ножки тяжелого деревянного стола, и тело спазматически передвигалось в его направлении. Я подбежала, опустилась на колени и подсунула руку под голову Моны. Тут же заметила, что волосы вокруг лица пропитаны кровью. Всматриваясь в темные мокрые пряди, увидела безобразную глубокую рану на левом виске.
Теперь мое сердце не просто колотилось, а выпрыгивало наружу. Я не раз писала статьи о серьезных травмах и смерти, но не привыкла лицезреть насилие воочию. Очевидно, кто-то напал на Мону и уборщицу. Сидя на корточках, я развернулась и со страхом бросила взгляд в приемную. Там только Уборщица.
- Мона? Мона, ты меня слышишь? - спросила я.
Глаза выписывали большие круги, левая рука колотила меня по бедру. Сознание явно не фиксировало действительность.
Я встала, обогнула стол и набрала 911. Сказала телефонистке, что произошло нападение на двух женщин, у одной из них - тяжелые повреждения. Девушка на проводе попросила меня подождать, но я ответила, что должна позаботиться о жертве, и положила трубку.
В приемной уборщица пыталась встать на ноги. Она была моложе, чем мне показалось сначала. Едва за тридцать.
- Что произошло? - спросила я, обхватив ее рукой. На лице расплылось кровавое пятно: наверное, она нащупала перчаткой рану, а затем коснулась щеки и лба. - Кто это сделал?
- Голова… - простонала она. - Больно. - У женщины был русский или восточноевропейский акцент.
- Да, у вас там рана. Но я уже вызвала "скорую помощь", и они вот-вот приедут. Вам лучше присесть.
Я отвела ее к столу и помогла опуститься.
- Как вас зовут? - спросила я.
Она задумалась, и я испугалась, что у нее отшибло память.
- Катя, - заикаясь, ответила она. - Катя Витальева.
- Катя, я сейчас поищу льда для твоей головы, но сначала позвоню еще за подмогой, хорошо?
Над столом помощницы висел листок с телефонными номерами. Пробежав по нему взглядом, я нашла номер вестибюля.
- С кем я говорю? - спросила я, как только на другом конце подняли трубку.
- С Бобом.
- Это Бейли Уэггинс с шестнадцатого этажа, редакция "Базза". Здесь напали на двух женщин. Я вызвала "скорую". Предположительно преступник уже покинул здание, но все же постарайтесь никого не выпускать до приезда полиции.
- Хорошо, хорошо. Я пришлю вам кого-нибудь.
Положив трубку, я задумалась, где раздобыть лед
для Кати. Столовая находится на другом конце коридора. Как-то не хочется оставлять Катю с Моной, да и самой страшно. Вдруг по этажу бродит маньяк? Здесь должен быть холодильник. Я огляделась и заметила мини-холодильник около стола помощницы. Дернув за дверцу, обнаружила крошечное морозильное отделение с подносом льда, покрытого шестимесячным инеем. Выбила кубики на бумажное полотенце и подбежала к Кате.
- Вот. Приложи к голове и держи. Справишься? Это приостановит кровотечение.
- Справлюсь.
Окровавленной перчаткой она взяла собранный на скорую руку комок и осторожно приставила к темени. Судя по расположению раны, удар нанесли со спины. Интересно, видела ли она преступника?
В кабинете по-прежнему билась в припадке Мона. Я ничего не могла сделать.
- Что произошло, Катя? - снова спросила я. - Ты видела его?
- Я… я его не видела, - покачала она головой. - Я вообще ничего не видела.
- На тебя напали снаружи?
- Нет, - ответила она. - Я заходила в кабинет, заметила ее… редактора, госпожу Ходжес, на полу. И тут меня кто-то ударил. Он… я думаю, он стоял за дверью.
- И ты вышла обратно в приемную?
- Да. Поначалу я нормально себя чувствовала, но потом… закружилась голова.
- Можешь сказать, как долго ты простояла на коленях?
- Не знаю. Недолго, наверное.
Значит, нападение произошло, пока я рылась в столе Робби. Следовательно преступник удалился не через главный вход, иначе я бы его заметила. Он мог спрятаться в лестничную шахту или проскочить через дверь в редакцию "Трека".
- Ладно. Посиди здесь, - велела я уборщице и вбежала в кабинет Моны.
Тело содрогалось, но уже не так сильно. Голова наклонилась влево. Мне стало стыдно от своего бездействия.
Сзади послышалось некое шевеление, я снова вылетела из кабинета. Вдруг редакцию залил свет, к нам бежал охранник. На лице Кати отобразилась паника.
- Это охранник, - успокоила я и вышла ему навстречу: тощий перепуганный пакистанец раньше наверняка имел дело только с незаконным выносом папок из здания.
- Где они? - прокричал он мне. - Что произошло?
Не успела я ответить, как раздался топот. По коридору неслись четверо в белых халатах, два полицейских в форме и крепкий охранник, дежуривший на вечеринке "Трека". Они словно бежали посмотреть на любопытное зрелище. Чувствую, устроят здесь цирк.
У приемной все резко остановились и вопросительно уставились на меня. Среди представителей правоохранительных органов были только белый парнишка и женщина около тридцати, афроамериканка.
Я указала на Катю и пояснила, что на нее напали, а в кабинете лежит еще одна пострадавшая - редактор журнала. Женщина-полицейский велела охраннику вернуться ко входу и проследить, чтобы никто не входил и не покидал редакцию "Базза". Она же распорядилась, чтобы юный офицер полиции проверил комнаты на этаже. Три медработника ввалились в кабинет Моны, а четвертый подошел к Кате. Он сразу же осмотрел череп и померил кровяное давление. Через минуту из кабинета вышла афроамериканка, разговаривая по рации. Она вздохнула, поставила стул рядом с Катей и начала задавать вопросы, записывая ответы в блокнот с толстой кожаной обложкой. Катя повторила то же самое, что сказала мне, хотя уже внятнее.
Получив от уборщицы всю информацию - коей оказалось не так много, - полицейский переключилась на меня.
- Вы обнаружили пострадавших? - спросила она, зафиксировав мое имя и адрес и сама догадавшись, что я сотрудница "Базза".
- Да, я услышала стон, а затем нашла уборщицу на коленях. Она держалась руками за голову. Пытаясь помочь ей, я бросила взгляд в кабинет - стул валялся на полу. Вошла внутрь и увидела Мону…
- Вы всегда работаете так поздно по вечерам?
- Нет. Я находилась весь день вне стен офиса, а вечером пришла забрать накопившиеся бумаги.
Пришлось кое-что утаить от полиции, но я решила не упоминать Робби, когда меня спросят о цели прихода. Боялась, у него возникнут неприятности, если я расскажу о тайном поручении. К тому же я на самом деле забирала документы.
- Кроме вас, здесь кто-нибудь был?
- Нет, ни души, - ответила я, качая головой. - Хотя на вечеринке полно народа.
Полицейский указала на отдел оформления, что находится сразу за приемной, и велела присесть там. Со мной якобы захотят побеседовать детективы.
Я подняла с пола сумочку, подошла к столу художественного редактора и опустилась на стул. На доске объявлений висела страничка из таблоида с заголовком "Обнаженный самурай-хулиган". Стол был завален журналами, книгами, жевательными резинками. Там даже лежала игрушечная челюсть. Я едва успела прийти в себя, как в конце коридора появились двое полицейских - детективы, надо полагать. Они скользнули по мне взглядом и пулей пронеслись мимо к месту происшествия. Через две секунды вышли медработники с Моной в кислородной маске, на каталке. Они передвигались быстро, один из них держал капельницу. Мона больше не дергалась.
За ней выкатили Катю, которая неистово вертела головой. Врач прильнул к ее уху и что-то шепнул. Наверное, чтобы успокоить.
Пять-десять минут я сидела, наблюдала за действиями полицейских и пыталась понять, что же сегодня произошло. Кто мог сотворить такое с Моной и за что? Есть вероятность, что в офис проник какой-нибудь сумасшедший или наркоман в поиске денег. Забрался в кабинет, думая, что там никого нет, и испугался при виде Моны. Она закричала или пригрозила позвать охрану, а непрошеный гость ударил ее по голове, чтобы заткнулась. Собираясь бежать, он услышал приближение тележки с уборщицей. Спрятался за дверью, а когда она вошла, ударил заодно и ее.
Однако сегодня в здании наставлено так много охраны, что теория о наркомане как-то не вязалась. Не менее странно звучит другое объяснение: некто, знающий Мону, вычислил, что она задержится в офисе допоздна - что для вторника большая редкость, - и пришел к ней. Возможно, он не намеревался причинить ей вреда, но они поругались, и страсти закипели. Не исключено, что он работает в "Баззе".
Я взглянула в окно. Внизу уже собрались папарацци, а скоро появятся остальные представители прессы. Произошла скандальная история, и о ней напишут все.
В конце коридора раздался громкий топот. Человек, в котором я узнала Карла, мужа Моны, с полоумным видом пролетел мимо "чрева". Фалды пиджака развевались точно флаг. За ним следом спешил еще один полицейский. Не успел Карл добраться до кабинета жены, как путь ему преградил детектив. С уст слетели слова: "Больница Святого Винсента". Вот, значит, куда ее отправили. Супруг незамедлительно развернулся и удалился, полицейский не отставал. И зачем только к Карлу приставили охрану?..
Вскоре оба детектива направились ко мне вместе с Женщиной-полицейским. Она объявила мое имя и ушла. Следователи пододвинули стулья и присели.
Главным оказался дюжий мужчина за сорок, под метр девяносто, с толстыми щеками и редеющими спереди каштановыми волосами. Очки без оправы почти не были заметны на лице. Низкий пухленький напарник был на пару лет старше, от виска шла серебристая дуга проседи.
- Мисс Уэгтинс? - прозвучал то ли вопрос, то ли утверждение, когда старший по званию прочел запись в блокноте.
- Да.
- Вы проявили похвальное мужество. Я детектив Рэнди Тейт, а это детектив Маккарти.
Я кивнула, ощутив ту тревогу, какую всегда испытываю при общении с полицией.
- Очень приятно.
- Я знаю, вы уже рассказывали о происшествии, но не могли бы вы повторить все нам в деталях?
Пришлось изложить все заново с момента, как я услышала стоны, не упомянув причину, по которой оказалась в редакции. Не хотелось опять лгать без надобности.
- Я передвинула тело Моны на несколько дюймов от стола. Понимаю, нельзя ничего касаться на месте преступления, но она билась в припадке, и я испугалась, что голова ударится о ножку стола. Кстати, не знаете, как она?
- Нам пока не сообщили, - ответил он, и стало ясно, что это меня не касается. - Жертва что-нибудь говорила?
- Ничего. Ее сильно трясло от конвульсий. Я расспросила другую пострадавшую - уборщицу, Она считает, что преступник спрятался за дверью и напал на нее оттуда. Она его не видела.
- А вы никого не встретили на этаже по дороге сюда?
- Нет, тут было пусто. В приемную доносился шум с вечеринки в "Треке". Скорей всего нападение произошло незадолго до моего появления.
- Ходжес часто работает допоздна?
- Да, но кроме вторников, насколько мне известно. По понедельникам мы сдаем материалы для очередного номера и сидим до полуночи. А по вторникам сотрудники расходятся около шести.
- А вы почему задержались?
О Боже, опять!
- Ну, прежде всего я работаю не на полную ставку, и поэтому у меня свой график. На протяжении всего дня я находилась вне офиса - знаете ли, добывала информацию для статьи - и зашла вечером забрать накопившиеся во входящем ящике бумаги.
Я кивнула на бумаги, торчавшие из сумки. Мне было неловко лгать Тейту. Он пристально на меня посмотрел, словно чувствовал, что я что-то недоговариваю, или просто пытался связать все воедино.
В редакции послышались новые голоса и шаги. Мы одновременно вытянули шеи и увидели четырех человек, передвигавшихся чуть ли не строем, - группа осмотра места преступления. За ними двое в спортивных костюмах несли основное оснащение. Вероятно, тоже детективы. Тейт поймал взгляд одного из них и кивнул в сторону кабинета Моны - мол, подойду, как закончу допрос свидетеля.
- Скажите, а есть ли среди сотрудников сильно обиженные на госпожу Ходжес ? - спросил Тейт. - Может, кто-то желал свести с ней счеты?
Я обомлела. Боже, что мне теперь-то говорить? Конечно, Робби держал на нее зуб, но он не убивал, и не стоит напрасно навлекать на него подозрение полиции. Да и какой смысл перечислять всех людей, кого достала Мона. Не долго раздумывая я решила проявить осторожность и не давать прямых наводок. Все равно полиция опросит кучу людей, которые работают здесь намного дольше меня, и тогда всплывут все внутренние передряги, включая увольнение Робби.
- Я здесь всего шесть недель и не вникла в тонкости отношений, - сказала я. - Вам лучше поговорить с Нэшем - исполнительным директором.
- Ладно, на сегодня к вам больше вопросов не имеется, - заключил детектив. - Вот как раз подошли специалисты по уликам. Вы не могли бы показать им, где именно вы нашли жертву и насколько ее передвинули?
- Конечно, - согласилась я и последовала за Тейтом в приемную. Там уже огородили часть помещения, включая то место, где упала на колени уборщица. Снаружи и внутри желтой ленты кружили полицейские. Детектив оставил меня снаружи, посовещался с кем-то внутри и махнул мне рукой, чтобы заходила. Сюрреалистически мощные прожекторы создавали такое впечатление, будто кабинет Моны готовят к съемкам показа мод.
Ко мне повернулась молодая женщина в темно-синем пиджаке не по размеру.