– Ты не сказала мне ничего нового, Мосси. Я влюблена, и мне все равно, что о нем говорят. – В ее голосе зазвенела непреклонность. – Закроем тему.
Мосси подняла тонкую выщипанную бровь.
– Как хочешь, дорогая. Надеюсь, он по крайней мере хорош в постели!
Леони невольно рассмеялась:
– Вечно ты об одном и том же, Мосс!
– Кстати, – подхватила Мосси, – тебе еще не надоело сидеть здесь, нюхать выхлопные газы и изнывать от жары? Может, вернемся в отель и освежимся перед обедом? Там же выпьем и по второму коктейлю.
– Почему бы и нет? – отозвалась Леони.
Пока Мосси отмокала в ванне с душистой пеной в недорогом номере отеля "Сохо Гранд", Леони растянулась на постели, читая "Нью-Йорк таймс". Крупный заголовок притянул ее внимание, словно магнит:
"Генри Рейнолдс и Чандлер обвиняются в торговых махинациях.
Нью-Йорк, 15 августа. Комиссия по ценным бумагам и биржам предъявила бывшему биржевому маклеру и бывшему служащему инвестиционной компании обвинение в махинациях, связанных с приобретением "Саут-Бэнк инкорпорейтед" корпорацией "Уолл-Бэнк".
Сегодня комиссия подала иск против Генри Уилсона Рейнолдса и Роберта Уинстона Чандлера Четвертого…"
Леони ощутила, как холодок пробежал по ее спине. Ее бросило в холодный пот. Пульс участился, в ушах зазвенело. Сердце бешено колотилось.
Уронив газету на колени, словно ядовитую змею, Леони схватила с тумбочки стакан с минеральной водой, но не удержалась и пробежала глазами статью до конца. Газета шелестела в ее трясущихся руках.
"…Комиссия утверждает, что дело против мистера Рейнолдса и мистера Чандлера… уголовное преступление…"
Леони откинулась на подушку, борясь с подступающей к горлу тошнотой. В статье упоминались миллионные пакеты акций и миллионы долларов прибыли от нелегальных продаж.
"Хэнк и Бобби влипли, – вертелось у нее в голове. – И крепко влипли".
Проведя пятерней по волосам, она выпрямилась, сбросив газету на пол. Ее первым порывом было снять трубку и позвонить Хэнку и Бобби, выразить им сочувствие и ободрить. Она понимала, что их мир вдруг перевернулся вверх ногами, что обоих терзает мучительный стыд.
"И я чувствовала себя точно так же в недавнем прошлом, правда, по другим причинам".
Она потянулась к телефону, но передумала и поспешно отдернула руку. "В том, что произошло, они виноваты сами, – напомнила себе Леони, – пусть сами и расплачиваются".
Хэнк и Бобби бесцеремонно вышвырнули ее из своей жизни – избавились от нее. Значит, их беды не ее забота. В конце концов, они причинили ей немало страданий.
Ей полагалось бы позлорадствовать, видя публичное унижение своих обидчиков. Чем бы ни кончился процесс, их репутация навсегда останется запятнанной – и в деловых кругах, и во влиятельном светском обществе, где они вращались. Невеселая перспектива.
Подавив вздох, Леони сглотнула и ощутила во рту привкус желчи. Если бы она стремилась отомстить, судьба не могла бы предоставить ей более благоприятного шанса. Но публичное разоблачение бывшего мужа и бывшего друга не доставило ей ни малейшего удовольствия. Напротив, оно вновь напомнило Леони о том, что она напрасно дарила свою любовь и доверие бывшим близким.
Несмотря на все события последних месяцев, несмотря на предательство бывших дорогих людей, Леони по-прежнему терзали сомнения.
Неужели человеческая натура настолько непостижима? Так коварна и непредсказуема?
Она не знала ответа ни на этот, ни на множество других вопросов. Но если право карать действительно принадлежит Создателю, пусть он вершит справедливость. А она займется собственной жизнью.
– О Господи! – воскликнула вышедшая из ванной Мосси, обернутая большим белым полотенцем на манер саронга. – Ты выглядишь так, словно узрела призрак.
Леони подняла голову и слабо улыбнулась.
– Твоя правда, – подтвердила она. – Вот, взгляни. – Она подняла с пола газету и протянула ее Мосси, указывая на злополучную статью.
Мосси внимательно прочитала статью и перевела взгляд на Леони.
– Так им и надо, – заявила она. – Всем воздается по заслугам.
Заметив растерянность на лице Леони, Мосси присела рядом с ней на постель, отбросила газету, обняла подругу за плечи и нежно сжала их.
– Не расстраивайся, дорогая, – произнесла Мосси. – Если ты беспокоишься за этих двух гомиков, то совершенно напрасно – что им сделается!
– Пожалуй, ты права, – насилу выговорила Леони.
– Лучшие адвокаты, мешки денег, – продолжала Мосси. – Вот увидишь, они купят себе свободу. – И она слегка похлопала Леони по щеке. – А теперь улыбнись, дорогая. Радуйся, что ты вовремя вернула себе девичью фамилию!
Глава 20
Леони старательно завязала коричневый бант на коробке в черной обертке и критически оглядела свое творение.
– Прелесть, – заключила она, особенно радуясь тому, что Сэм наверняка оценит ее труды.
По пути из Нью-Йорка она завезла Мосси домой, в Чатем, а затем направилась к Октагон-хаусу, сгорая от желания узнать, какие перемены произошли в доме за время ее отсутствия. Едва особняк показался вдалеке, Леони охватил благоговейный трепет: дом ничем не напоминал тот, который она покинула всего несколько дней назад.
Сквозь строительные леса на фасаде просматривались стены, покрытые тускло-желтой краской, которая придала дому такой элегантный вид. Как и предполагала Леони, его идеально дополняли белые рамы и темно-зеленые ставни. Общее впечатление было ошеломляющим, ибо жалкое, ветхое, потрепанное непогодой, но некогда прекрасное здание преобразилось. Казалось, некий выдающийся пластический хирург подтянул морщины и удалил пятна с кожи престарелой прелестницы, вернув ей девственную, безупречную красоту.
Стеклянный купол поблескивал под солнцем, словно драгоценная корона, напоминая о Сэме и о том, сколько сил он потратил на то, чтобы придать куполу первозданный вид.
Ведя машину по аллее, Леони облегченно вздохнула, с удовольствием увидев, что ее цветовое решение превзошло все ожидания. Еще много лет назад она убедилась: то, что красиво выглядит на бумаге или в воображении, не обязательно создает такое же впечатление в реальности.
Близился субботний полдень, в доме не было ни души, поэтому Леони никто не встретил. Прежде чем разгрузить "вольво", она решила осмотреть дом снаружи. Рабочие и впрямь многое успели. Однако ее острый глаз не упустил несколько мелких погрешностей, которые требовали исправления. Леони мысленно взяла себе на заметку указать на них Сэму.
Выгрузив из "вольво" сумки с покупками, Леони начала бродить по дому, заглядывая в каждую комнату. И здесь появилось немало перемен.
Наконец Леони вошла в кухню, подбоченилась и оглядела царящий вокруг хаос. "Ладно, придется улыбаться и терпеть…"
Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что предстоящие две недели ей придется питаться консервами и заказывать пиццу. После роскоши отеля "Сохо Гранд" в Нью-Йорке такая походная жизнь ее ничуть не прельщала.
Сэм и рабочие перенесли кушетку и остальные вещи на верхний этаж. Поднявшись туда, Леони, к своему удовольствию, увидела мини-бар. С ним она легко протянет эти две недели.
Оглядев сумки, поставленные на верстак, Леони решила, что унесет их в верхнюю спальню, подальше от пыли и грязи. Теперь оставалось лишь расслабиться и вкусить прелести сельской жизни, особенно приятные после городской жары и сутолоки.
Но прежде Леони принесла из спальни, из холодильника, бутылку вина и бокал. Наполнив бокал, она принялась рыться в сумках, пока не разыскала подарок, приготовленный для Сэма. Из той же сумки она выудила упаковочную бумагу, ленту, ножницы и скотч.
Когда подарок был наконец упакован, Леони задумалась, решая, стоит ли позвонить Сэму. "Близится субботний вечер, – рассуждала она, – самое время для коктейля в компании родственников и друзей. Наверное, неприлично отвлекать его?" Немного поколебавшись, она схватила трубку и набрала номер Сэма.
Он ответил после второго сигнала. Звучный баритон вызвал у Леони такой же трепет, как при первой встрече.
– Сэм, это Леони.
– Ты дома?! – ликующе воскликнул он.
– Да, только что вернулась.
– Можно заехать к тебе? – Сэм слегка задыхался, словно ему пришлось бежать к телефону. Интересно, чем он занимался?
– Да, конечно. – Леони грелась в лучах его неподдельной, мальчишеской радости и заботы. "С Сэмом мне не придется играть в загадки", – подумала она. Он не скрывает свои мысли и чувства.
– Уже еду! – крикнул он и повесил трубку.
"Ну и ну! – довольно улыбнулась Леони. – Кажется, он тоже соскучился".
Она метнулась в ванную, чтобы поправить прическу и освежить макияж. Нанеся на губы новый слой красной помады "Шанхайский экспресс", Леони внимательно вгляделась в свое отражение. "Великолепно, – наконец заключила она. – Даже мне не к чему придраться". Ее настроение тоже было превосходным.
Схватив маленький хрустальный флакончик духов "Каприфолья", она прыснула благоухающую жидкость на шею и грудь, вдыхая опьяняющий медовый аромат. Этот замах неизменно уносил ее на холмы Капри. Леони часто пользовалась этими духами, особенно летом, с тех пор как нашла их в Милане, в древнем и почтенном "Чентро ботаника". Бобби звал эти духи ее тайным оружием, а Леони думала, что если этот восхитительный аромат доставляет окружающим такое же наслаждение, как ей самой, то Бобби совершенно прав.
Поразмыслив, она решила остаться в свободном кремовом шелковом платье длиной до колена. V-образный вырез щедро обнажал ложбинку между грудей, нежный шелк холодил кожу. Правда, не испачкать светлое платье в доме, переполненном опилками, гипсовой пылью и другим мусором, было мудрено. Вновь взбежав наверх, Леони захватила еще один бокал, а затем вынесла оба бокала и бутылку вина на террасу. Покончив с делами, она достала из сумки большой альбом в хорошем переплете, разложила его на шезлонге и принялась неторопливо листать.
Альбом был заполнен планами интерьера дома. Леони сделала подробные чертежи каждой комнаты, затем записала размеры окон, простенков, даже предметов мебели. Мало того, она набросала предварительные планы расстановки мебели и нарисовала виды каждой комнаты с нескольких углов. Здесь же были собраны образцы оттенков и тканей, которые Леони предполагала использовать. Напоследок она сделала поляроидные снимки каждой комнаты с разных ракурсов. Работа была утомительной, но доставляла Леони удовольствие. Она знала, что таким образом сэкономит время и сведет до минимума количество ошибок. Этот альбом она возила с собой в город. Он значительно облегчил процесс покупки материалов и служил наглядным свидетельством прогресса в работе.
Все ткани и отделочные материалы, купленные в Нью-Йорке, Леони отправила прямиком к миссис Миллер, замечательной портнихе, найденной в соседнем Чатеме. Ей предстояло сшить все портьеры и покрывала. После нескольких бурных переговоров портниха знала, что хочет Леони. А мелкие украшения из магазина пообещали прислать на следующей неделе.
Леони глотнула вина и огляделась. Солнце садилось; от панорамы, открывшейся на западе, над рекой Гудзон и горами Катскилл, захватывало дух. На востоке гигантские старые ивы казались серебристыми. Прежде чем Леони отвела взгляд от изумительного пейзажа, возле дома послышалось урчание "рейнджровера".
Леони испытала уже знакомую и желанную дрожь предвкушения.
Не успела она подняться, как Сэм затормозил, выскочил из машины и бросился к ней с широкой улыбкой. Белые зубы отчетливо выделялись на фоне бронзового загара.
– Вот это да! – воскликнула Леони. – Какой ты сегодня… элегантный!
Сэм и вправду был удивительно красив в черной тенниске, белых облегающих бриджах и запыленных черных сапогах для верховой езды. "О Господи! – мысленно ахнула Леони. – Неудивительно, что я соскучилась по нему!"
– Ты позвонила, как раз когда я вернулся с верховой прогулки, – объяснил Сэм, – мне не хватило времени переодеться.
Леони встала, Сэм заключил ее в объятия.
– Привет, – прошептал он, легко касаясь ее губ.
– Привет, – ответила на поцелуй Леони.
Она упивалась прикосновениями, близостью любимого тела. А его мужской запах! Он опьянял, смешиваясь с запахами трав и цветов, солнца, пота и кожи и даже лошадей. Леони принюхалась и затрепетала.
Несколько долгих минут они стояли обнявшись – Сэм просто прижимал Леони к себе, зарывшись лицом в ее волосы, касаясь губами уха, вдыхая ее аромат.
– Я соскучился по тебе, Леони, – прошептал он. – Так соскучился, что не передать словами.
– Мне тоже недоставало тебя, Сэм. Я и не думала, что буду так скучать.
Он крепче прижал ее к себе.
– Я не мог дождаться, когда ты вернешься.
Леони вдруг охватило буйное веселье, и она рассмеялась, наслаждаясь минутой.
– Чему ты смеешься? – спросил он, слегка отстраняясь и испытующе всматриваясь ей в глаза.
– Ничему, – беспечно ответила она. – Просто радуюсь. Ты. Я. Мы.
– Да, мы, – кивнул он. Его ладони беспокойно и нетерпеливо скользили вверх-вниз по спине Леони.
– Подожди, – велела Леони. – Сначала присядь и выпей вина. А еще я приготовила тебе сюрприз.
– Какой? – Сэм нехотя отпустил ее.
– Скоро узнаешь. – В глазах Леони заблестели лукавые огоньки. – Я сейчас вернусь.
Сэм налил себе вина и сел. Потягивая вино, он заметил альбом и начал листать его.
Его занятие прервала Леони, вышедшая на террасу.
– Невероятно! – воскликнул Сэм, указывая на альбом. – Я знал о том, что ты очень организованная, но это феноменально! Настоящий шедевр! Когда же ты успела? Я не замечал, чтобы ты работала над альбомом…
– Это происходило по вечерам, после того как рабочие уезжали, – объяснила Леони, – и во время выходных.
– Он выглядит весьма профессионально, – оценил Сэм.
– У меня он не первый, – сообщила Леони, – и, надеюсь, не последний. – Все это время она держала подарок за спиной, а теперь протянула его Сэму. – Вот, – произнесла она. – Я разыскала его для тебя в городе. Это благодарность за твою помощь… и за все остальное.
– Красивая упаковка, – довольно улыбнулся Сэм. – Даже жаль рвать ее.
Помедлив, он осторожно развязал бант, разорвал бумагу, положил их на каменный пол террасы рядом с собой, а затем принялся внимательно рассматривать подарок. Когда Сэм наконец поднял голову, на его лице застыло выражение искренней благодарности.
– Не знаю, что и сказать, Леони, – хрипловатым, благоговейным голосом выговорил он. – Поразительная красота. Пожалуй, еще никто не дарил мне ничего подобного.
– Я надеялась, что он тебе понравится, – кивнула Леони.
– Александр Фридрих Вернер, – прочел Сэм. – Германия, около тысяча восемьсот семьдесят седьмого года.
Подарок представлял собой небольшой чертеж неоклассического купола, подобного куполу в Октагон-хаусе, над реставрацией которого Сэму пришлось так много потрудиться.
– Пусть чертеж напоминает тебе об этом доме, – пояснила Леони. – И о том, сколько сил ты потратил, чтобы отремонтировать купол и найти стекло.
Сэм поднялся и вновь обнял ее.
– Ты права, – кивнул он, целуя ее в лоб. – Спасибо, Леони.
– Не стоит благодарности.
– Ты уже успела осмотреть дом? – спросил Сэм.
– Да, – кивнула она, – и я в восторге, но…
Сэм понимающе улыбнулся. Леони смущенно объяснила:
– Видишь ли, есть несколько мелочей, которые надо подправить. Давай бегло осмотрим дом, а я покажу их тебе, пока они еще свежи в памяти.
– Само совершенство! – Он прижал ее к себе.
– Так уж вышло, – улыбнулась Леони.
– Идем. – Сэм взял ее за руку.
Позднее, успев обойти дом и обсудить предстоящие переделки, они задержались в большой комнате флигеля, восхищаясь величественной картиной угасающего дня.
– Прекрасно, правда? – прошептал Сэм.
Леони согласилась:
– Ты проделал большую работу.
Он обнял ее за плечи и привлек к себе.
– Не я, а мы, – поправил он.
Наклонившись, он поцеловал ее в щеку, и Леони ответила ему, утоляя жажду, накопившуюся за время разлуки. Физическая близость Сэма превращала любое, даже самое короткое ожидание в пытку.
Не прошло и мгновения, как их тела сплелись, губы и руки Сэма завладели ею. Леони прислонилась к стене, Сэм медленно приподнял ее платье и осторожно спустил трусики, поглаживая ягодицы. Затем его чуткие пальцы стали исследовать ее холмик – сначала деликатно дотрагиваться до него, затем потирать все сильнее, ощущая влагу.
Леони ахнула, ее дыхание стало неровным. Сэм со стоном проникал в ее лоно, пальцами доставляя ей неизъяснимое наслаждение.
Опустившись перед ней на колени, Сэм снял с нее трусики и поднял платье повыше. Он осыпал поцелуями ее бедра, продвигаясь все выше, дразня языком нежный и влажный треугольник, который с нетерпением ждал его.
Леони запрокинула голову, запустила пальцы в волосы Сэма. Он нашел губами крохотный бугорок и жадно прильнул к нему. Его язык описывал круги, дразня, проникая в глубь ее естества.
– О, Сэм! – выдохнула Леони. – Какое чудо!
Внезапно он встал, вновь заключил ее в объятия и завладел ее губами.
– Больше я не могу ждать ни секунды, – простонала Леони. – Я хочу тебя. Иди ко мне…
Ее слова пронзили Сэма подобно электрическому разряду. Не отрываясь от ее губ, он расстегнул ремень и молнию бриджей, взял Леони за руку и приложил ее к пульсирующей плоти.
Затем Сэм подхватил ее снизу под колени, прижал спиной к стене и развел ноги. Его ладони касались ягодиц Леони. Она обвила его ногами, и в тот же миг он вонзился в ее лоно.
Леони не сдержала крик экстаза. Сэм стал наносить страстные удары, сильные и продолжительные, выходя из нее, а потом вновь погружаясь в манящие глубины.
Леони казалось, что она не выдержит такого мощного натиска, но неудержимая страсть Сэма только усилила ее безумное желание.
И вот уже Леони застонала, не сумев сдержать дрожь. Ее возгласы подхлестнули Сэма, ритм ударов ускорился, и он взорвался, содрогаясь всем телом.
Задыхаясь, хватая ртом воздух, он прижимал к себе Леони еще несколько долгих минут, жадно впитывая вкус ее губ, и наконец простонал:
– Я люблю тебя, Леони. Я люблю тебя… Люблю…
– И я люблю тебя, – призналась она.
Сэм осторожно поставил ее на пол, лицом к себе. Вспышка страсти оставила их обоих обессиленными. Сэм держал Леони в объятиях, покрывал легкими поцелуями лицо, шею, уши, пока их дыхание не выровнялось, а сердца не застучали тише.
– Это правда? – спросил он. – Ты действительно любишь меня?
Леони смотрела ему в глаза.
– Да, правда, Сэм. Я люблю тебя.
Он теснее прижал ее к себе и надолго застыл в такой позе.
Наконец они разжали объятия.
Сэм подобрал трусики Леони, протянул их ей, и она оделась. Он застегнул молнию бриджей и пояс.
Леони вдруг покачала головой и расхохоталась.
– Мы спятили!
– Точно, – согласился Сэм, смеясь вместе с ней. – Спятили от любви.