Билл беззаботно рассмеялся и провел пальцами по каштановым волосам Гейл:
- Что за вздор! Ей на самом деле все равно!
- Ты воспринимаешь ее любовь как нечто само собой разумеющееся.
- А почему нет? Разве это не так?
- В каком-то смысле так, но ведь это чувство не может быть односторонним.
- Но ведь с нами не так. Я даю тебе всю свою любовь.
- Но я не уверена, что ты не станешь заставлять меня подбирать за тобой вещи с пола. - Гейл показала рукой на валявшийся на ковре галстук.
Он снова рассмеялся:
- Но ведь мужчины не предназначены для уборки. Это женская работа.
Гейл почувствовала, как в ней нарастает раздражение.
- Не могу согласиться с тобой, что женщины созданы только для того, чтобы убирать за неаккуратными мужчинами. Полагаю, если ты сделал из своей матери рабыню, то ты постараешься и со мной поступать точно так же?
Улыбка исчезла с лица Билла. Он вдруг понял, что Гейл не отвечает на его ласки, а критикует его. А он очень не любит, когда его критикуют.
- Давай прекратим этот глупый разговор, - сказал молодой человек.
- Но, Билл… - Ее сердце забилось часто-часто. - Если тебе нравится бросать вещи на пол, это совсем не означает, что я их стану подбирать за тобой. Вот и все.
Несколько секунд он неподвижно смотрел на нее. На какую-то долю секунды ей вдруг показалось, что Билл схватит ее за руку и заставит немедленно все собрать с пола. Он был в ярости. Она была прекрасно осведомлена о том, каким темпераментом обладал Билл. Но Гейл не боялась. Она чувствовала лишь некоторое презрение.
Затем девушка вдруг подумала, что просто нелепо ссориться из-за таких вещей через неделю после свадьбы.
- Билл, дорогой, - проговорила она.
Молодой человек воспринял эти слова как сигнал к перемирию, притянул Гейл к себе, крепко обнял и страстно стал ее целовать.
- Не нужно говорить мне, дорогая, что я должен делать и что нет. Ты принадлежишь сейчас мне, и ничто другое не имеет значение.
Он протянул руку и щелкнул выключателем, комната погрузилась в темноту. Гейл почувствовала, как в нем клокочет ненасытная страсть. Да, это так похоже на него. Этот напор, эта неукротимость чувствовалась во всем. Настоящий ураган. И она принадлежала этому человеку, была его женой. Он казался ей привлекательным мужчиной. И он ее старый друг. Но тем не менее девушка теперь твердо знала одно - она никогда не станет его рабыней.
На следующий день Билл ушел в свой полк, и вчерашняя размолвка забылась. Но через три дня неприятности возобновились. Теперь уже в доме Патнеров.
Билл пришел на обед. Когда все поели, Перчинка отправилась к себе в комнату, отец и мать Гейл тоже занялись своими делами. В столовой остались только Билл, Крис и Гейл. Крис, как обычно, возился со своим любимым радио. Билл пошарил рукой в кармане и, не обнаружив там сигарет, сказал:
- Черт! Я забыл свои сигареты в плаще. Крис, не сгоняешь за ними?
Младший брат Гейл, сидевший со своим радио на полу, угрюмо посмотрел на Билла:
- Минутку. Я кажется, нашел Америку.
- Америка подождет, - покровительственно проговорил молодой человек.
- В таком случае ты тоже можешь подождать.
Гейл занервничала. Отношения Криса и Билла всегда были напряженными, и ей совершенно не хотелось, чтобы ее муж и брат окончательно разругались.
- Я принесу сигареты, - сказала она.
Ее молодой муж откинулся на спинку дивана и вытянул перед собой ноги:
- Как мило с твоей стороны, дорогая.
Крис Патнер проворно вскочил с пола:
- Какого черта Гейл должна бежать за твоими тухлыми сигаретами! У тебя, кажется, есть ноги. Почему бы тебе ими не воспользоваться?
Билл окаменел.
- Будь добр, не говори со мной в таком тоне, - резко бросил он.
- Иди сам за своими сигаретами, и нечего тут командовать. Хотя Гейл тебе и жена, но ей никто и никогда ничего не приказывал и не приказывает в этом доме.
- Крис! - вскрикнула Гейл, чувствуя, как краска заливает ее щеки.
- Думаю, ты будешь полной дурой, если станешь его дожидаться. Он просто ленивая свинья и разыгрывает тут из себя героя.
Билл Кардью вскочил со своего места. В его синих глазах промелькнул зловещий огонек, которого Гейл всегда так боялась. Ее вдруг охватил ужас, и она быстро-быстро заговорила:
- Послушайте, не стоит так ругаться из-за какой-то ерунды. Всего лишь из-за пачки сигарет!
- Оставь, Гейл, - зловеще прошептал Билл. - Кажется, твоему братцу очень понравилось фамильярничать со мной. Но я этого так не оставлю. Если он скажет еще хоть слово, я как следует отделаю его.
Кровь отлила у Криса от лица, его губы сделались мертвенно-бледными. Несколько мгновений он стоял неподвижно, сжав руки в кулаки. Затем повернулся к сестре.
- Если бы не ты, Гейл, я бы просто врезал бы ему как следует. И еще неизвестно, кто бы тут кого отделал, - сказал Крис. - Как ты только могла выйти за такого хама, не понимаю. Ведь так, как я, думают все…
- Крис! Замолчи! - попросила Гейл брата. Она была потрясена до глубины души этой сценой.
Крис резко повернулся и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Билл зло бросил:
- Если в следующий раз он попытается снова так со мной разговаривать, я как следует его вздую. Вы все миндальничаете с ним, а он всего-навсего испорченный щенок. Тебе бы следовало поддержать меня, Гейл.
Она все еще продолжала дрожать.
- Я всегда готова встать на твою сторону, особенно если Крис дерзит, но ты раздаешь команды направо и налево, как будто мы твои слуги. Почему бы тебе самому не сходить за этими проклятыми сигаретами?
- Так, значит, ты поддерживаешь своего братца?
- Совсем нет. Он был груб с тобой, потому что вышел из себя. Но он не сказал ничего такого, за что его можно было бы "отделать".
- Понятно! - холодно процедил сквозь зубы Билл. - Возможно, ты бы предпочла, чтобы я выполнял команды твоего шестнадцатилетнего братца?
- О чем ты говоришь! Я просто хочу объяснить тебе, что Крис ни в чем не виноват! А вот ты всегда пытаешься поставить его на место, причем на то, которое ты сам определил для него. У тебя для каждого из нас есть свое место. Ты неправильно себя ведешь, Билл. Ты не диктатор, и не стоит так обращаться с людьми.
Он, не шевелясь, смотрел на свою жену с маской неприязненного удивления на лице. Затем медленно проговорил:
- Значит, теперь ты пытаешься указать мне мое место? Предпочитаешь покритиковать меня, вместо того чтобы послать к черту этого щенка!
- Крис не щенок. Его все любят, кроме тебя. Ты неправильно ведешь себя с ним.
- А тебе, милая, не стоит забывать, что ты моя жена.
У Гейл к горлу подступил комок. Ей было крайне неприятно, что их стычка приобрела такой накал. Ведь со дня свадьбы прошла всего неделя. Что бы ни случилось, она не должна жалеть о том, что вышла за Билла замуж. Хотя его самодовольство отталкивало от него людей. Ей нужно что-то с этим сделать, иначе это может привести их брак к весьма печальному финалу.
Билл сказал:
- Тебе, пожалуй, лучше сегодня остаться здесь и утешать своего малютку братца. Я возвращаюсь домой один.
Ее сердце сжалось.
- Билл, дорогой. Не говори глупости…
Он молча проследовал в коридор. Через несколько секунд она услышала, как щелкнул замок входной двери. Похоже, Билл действительно ушел. Он был зол, но никак не желал понять, что во всем виноват сам.
Гейл не мигая смотрела на пол. Она почувствовала, что боится. Боится того, что не сможет сделать свое замужество счастливым. Потому что Билл ставил впереди всего только свои собственные желания. "Взять все и ничего не отдать" - это был его девиз. Ни один брак не сможет долго продержаться при таких условиях.
- Нет, это не для меня, - сказала Гейл себе. - Никогда…
Но она не могла оставаться в доме родителей. Ей было неприятно, что родители могли подумать, будто у нее размолвка с Биллом.
Она чувствовала себя и без того униженной. Накинув пальто, Гейл вышла на улицу вслед за своим мужем.
Догнав его, девушка поняла, что молодой человек справился со своей вспышкой гнева. Он даже рассмеялся и, обняв Гейл за плечи, пылко поцеловал ее в губы.
Ночью ей снова приснился Ян. Как будто они идут рука об руку по Парижу. Вокруг - цветущие каштаны. Вдоль тротуара расставлены маленькие столики. Запах кофе, приятная музыка. И Ян говорит:
- Апрель в Париже! Ты помнишь эту песенку? Как там было? А! "Что ты сделал с моим сердцем?"
И она ответила:
- А что ты сделал с моим? О, дорогой, я не знала, что жизнь может быть такой сладкой и горькой одновременно.
Ян посмотрел на нее своими темными кельтскими глазами и прошептал:
- Помни только о сладости, Гейл. Старайся не думать о боли…
Она вдруг разрыдалась и уткнулась ему в плечо…
Гейл проснулась оттого, что плакала. Билл тоже проснулся и был неприятно поражен тем, что жена вся в слезах. Он обнял ее. Девушка сказала, что ей приснился кошмар. Билл еще сильнее сжал ее в своих объятиях и прошептал:
- Бедняжка!
Затем снова поцеловал ее. Он самонадеянно полагал, что его поцелуи - панацея от всех неприятностей.
Гейл прижалась к мужу, но почему-то от этого спокойнее ей не стало. Теперь она знала точно - ей не стоило выходить замуж за Билла. Призрак Яна будет преследовать ее постоянно. Возможно, всю оставшуюся жизнь.
Ее жизнь превратилась в кошмар. Гейл чувствовала боль от разлуки, постоянную ноющую боль.
Три недели спустя после их свадьбы Билл пришел в Кингстон и сообщил жене, что получил приказ незамедлительно отбыть на север.
Ее сердце оглушительно застучало в груди.
- На север! Но куда? Куда мы едем?
- В Эдинбург. Ты рада? - был ответ.
Она отвернулась, сильно побледнела и тихо пошла к себе в спальню.
Глава 5
Миссис Кардью стояла у окна и задумчиво смотрела на улицу. В Эдинбурге они уже две недели, и каждый вечер Гейл ждала Билла. Она не только не испытывала радости от ожидания встречи с мужем, но даже наоборот - боялась его возвращения.
Временами ей казалось, что перед ней снова тот самый молодой человек, очаровательный и дружелюбный, которого она знала очень давно. Но каждый раз в Билле проступали другие черты - властность, эгоизм, высокомерие. Гейл обнаружила, что быть соседкой этого человека и его женой - совершенно разные вещи. Она чувствовала, что просто задыхается от близости этого человека.
По профессии Билл был инженером-электротехником. И сейчас его работа в Эдинбурге была связана с зенитными установками. Он никогда не упускал случая похвастаться перед своей женой, каких замечательных успехов он достиг по сравнению с другими ее приятелями и знакомыми. Просто невыносимо было слушать эту хвалебную оду самому себе. А теперь он стал еще и первоклассным офицером.
Глупо, конечно, сравнивать его с Яном. Нетрудно представить, как подчиненные Яна обожали его. Он всегда с сочувствием относился к солдатам. Билл же всегда отличался высокомерием и с удовольствием подчеркивал свое превосходство над другими. Точно так же он вел себя и с ней. С самодовольным видом принимал похвалы и становился невыносимым, если Гейл пыталась покритиковать его недостатки.
Девушка стояла и, как обычно по вечерам, любовалась открывавшимся перед ней чудесным видом этого города: большой торговой улицей и величественным готическим собором.
Гейл очень нравился этот город, и она понимала, почему так любил его Ян. Девушке казалось, что она уже была тут когда-то. Только вот сейчас Ян находился не с ней. А с ней был только Билл, который называл это чудесное место "ужасной дырой". Он скучал по Лондону.
Жены других офицеров жили в отеле и часто ходили куда-нибудь вместе отдохнуть и поразвлечься, но Гейл не принимала в их забавах никакого участия.
Она была несчастна. В ее душе с новой силой вспыхнула любовь к Яну. Все дома, улицы, сам воздух напоминал ей о нем. Девушка надеялась, что со временем ее чувства угаснут или потускнеют, но сейчас убедилась лишь в том, что ее любовь - бессмертна.
Она отыскала дом, где жил Ян, но не подходила к нему, лишь смотрела издалека.
Гейл изо всех сил старалась быть верной и в мыслях, и в поступках тому мужчине, за которого вышла замуж. Она говорила себе, что ее муж скоро отправится на фронт и ей следует с нежностью относиться к нему. Она старалась быть терпеливой, несмотря ни на что. Но все чувства в ней словно омертвели. Она не ощущала даже физического влечения к Биллу. Она лишь подчинялась его желанию, его страсти.
В этот вечер закат был особенно красив. Внизу по улице промаршировал шотландский взвод: клетчатые юбки, шапочки с лентами. Отлично обученные солдаты. Гейл внезапно ощутила гордость и прилив патриотизма. Офицер, шедший впереди, вдруг повернул голову, и этот поворот, темные глаза снова напомнили ей о Яне. Здесь, в Эдинбурге, девушка встретила немало мужчин, похожих на него. И каждый раз, увидев шотландца, чем-то напоминавшего Яна, девушка приходила в замешательство.
Вздохнув, она отошла от окна, взяла носок Билла и стала его штопать. Ей доставляло удовольствие оказывать ему мелкие услуги такого рода, потому что он был солдат, а она - его жена. Но как бы Гейл хотелось снова оказаться сейчас в Кингстоне рядом со своими близкими. Она хорошо знала - мать, отец, сестра и брат скучают по ней. Девушка получала от них письма. И еще она знала, что Крис так и не простил Билла.
Здесь, в комнате, где они поселились, было очень тихо. Обстановка в викторианском стиле создавала ощущение уюта, чего-то старомодного и до боли знакомого. А Билл называл это "вшивой конурой". Он предпочитал что-нибудь посовременнее. Их скромное жилище состояло из спальни и гостиной, в которой домохозяйка миссис Дау кормила Гейл и Билла обедами и ужинами. А также очень вкусными булочками. Если потеряешь бдительность, то сразу потолстеешь, улыбаясь, думала девушка.
Вскоре домой пришел Билл. Похоже, он пребывал в прекрасном расположении духа. Девушка обрадовалась этому и с удовольствием отметила, каким привлекательным был в этот момент ее муж. "Он может быть добрым", - радостно подумала она. Возможно, ей удастся восстановить то хрупкое чувство, которое она питала к нему, если только Билл попытается…
Вдруг он заговорил:
- Сегодня я хорошо поработал, и бригадный майор очень мною доволен. Говорит, я прошел испытание. Еще у нас новичок. Не могу сказать, что он меня интересует, но парень будет моим начальником. Он родственник бригадира.
Гейл насмешливо посмотрела на мужа:
- Понятно, Билл. Значит, ты должен быть с ним особо внимательным и приветливым.
- Я поставлю ему выпивку. Собственно говоря, я пригласил его сегодня к нам вечером.
Гейл встала:
- В таком случае пойду приведу себя в порядок.
В ее голосе промелькнула нотка энтузиазма. Гейл, без сомнения, не интересовали приятели Билла, но она хотела сделать приятное своему мужу - достойно принять гостей. Билл подошел к ней и грубо обнял:
- А как насчет поцелуя?
Она послушно подставила губы.
- Дорогая, постарайся быть милой с этим парнем. У него хорошие связи, он холост и стоит того, чтобы перед ним попрыгать.
Гейл ненавидела всяких "нужных" людей, которых надо было развлекать. Это расстраивало ее еще больше, чем высокомерное отношение мужа к подчиненным. Но она уже научилась не спорить и не возражать. Лучше, когда Билл веселый и благодушно настроенный.
Девушка переоделась в черное платье с белым воротничком, тщательно расчесала свои каштановые кудри и надела жемчужные серьги и брошь, которые ей подарил Билл на свадьбу.
Она услышала, что пришел гость. Быстро нашла свою сумочку, сигареты и вошла в гостиную.
Билл разливал вино. Высокий молодой человек с темными волосами, стоявший к Гейл спиной, разговаривал с ее мужем.
- Вполне с вами согласен. Очень тяжело не получать никаких новостей из дома. Я вернулся из Индии всего два дня назад, и меня сразу отправили сюда.
Он замолчал и вдруг обернулся назад. Молодой человек уставился на девушку, а она на него.
Билл на мгновение поднял голову, поставил бутылку и сказал:
- О, познакомьтесь. Это моя жена… Гейл, это капитан Далмиер…
От неожиданности Гейл не смогла вымолвить ни слова.
Глава 6
Билл ничего не заметил, так как продолжал возиться около стола, смешивая коктейли и расставляя тарелки.
А Гейл продолжала смотреть на Яна Далмиера, чувствуя, что кровь прилила к лицу. И он смотрел на нее, не в силах оторвать взгляд.
Билл наконец все приготовил и посмотрел на своего гостя с довольной улыбкой. Гейл заставила себя двигаться и говорить.
- Здравствуйте, - тихо проговорила она. - Похоже, мы уже знакомы. Не правда ли?
- Да, целую вечность, - отозвался гость. - Как вы поживаете?
Но руки друг другу они не пожали.
Гейл просто не могла дотронуться до его руки. Так же она не могла отвести от Яна свой взгляд. Эти черные глаза просто гипнотизировали ее. И все ее тело тут же начало дрожать, а лицо сделалось мертвенно-бледным.
Неужели судьбе было угодно выкинуть такой трюк - Ян командир Билла! Когда они познакомились в Париже, он еще не состоял в капитанском чине. Он был лейтенантом. Капитаном можно стать лет в тридцать. Да так и есть - ему сейчас как раз где-то тридцать лет. Теперь он может жениться. Раньше им казалось, что этот день никогда не настанет.
Но он настал. Ян теперь - капитан Далмиер. Другой и все тот же. Какие с ним произошли внутренние перемены, она не знала. Но внешне он, несомненно, изменился. Стал немного шире в плечах, а его лицо осунулось. Глаза сделались серьезнее, взгляд суровее. Индия оставила свой след.
Билл приблизился к жене и гостю с двумя бокалами вина:
- Джин и французский коньяк для вас, Далмиер. Гейл ты присоединишься?
Обычно она никогда не пила коктейли. Но сейчас ей было просто необходимо немного расслабиться, чтобы хоть как-то вступить в разговор. Девушка взяла второй бокал. Ее пронзила боль воспоминаний.
- Так вы говорите, что уже встречались? - с любопытством поинтересовался Билл. - И где это было?
Ян Далмиер неуверенно посмотрел на Гейл, не зная, что ему ответить. И без слов было понятно, что она очень нервничала из-за неожиданной встречи. Для молодого человека это тоже был шок - обнаружить, что та девушка, которую он так страстно полюбил в Париже, оказалась женой Билла.
Она сказала:
- О… мы давно встречались…
Билл продолжал настаивать:
- Но где? Не в Кингстоне?
Гейл не смотрела на Яна. Ее глаза были устремлены на бокал. Руки девушки заметно дрожали. Она пролила вино на скатерть и постаралась побыстрее вытереть пятно своим шифоновым платком.
- Нет-нет. Во Франции.
- Во Франции! - эхом повторил Билл. - Но когда же ты была во Франции, дорогая?
Гейл почувствовала, что сейчас вот-вот закричит или заплачет, если он станет продолжать расспрашивать ее.
- Я училась в Лозанне и приезжала в гости в Париж к своей подруге. Там я и встретила мистера Далмиера. То есть капитана Далмиера.