– Превосходная система. Одна из моих, – сказал он, оглянувшись через плечо. – Поэтому мне она хорошо знакома. Для этого дома многое было сделано на заказ. Все имеющиеся в наличии опции здесь есть. Не могу поклясться, что систему совершенно невозможно взломать или оперировать ею при помощи пульта на дальнем расстоянии, но если бы клиент захотел приобрести нечто подобное, ему бы объяснили, что это поставит под угрозу всю систему. А если бы он начал настаивать, что ему нужна эта функция, ее пришлось бы делать на заказ. У нас остался бы бумажный след. Я это проверю, но сильно сомневаюсь, что он нечто подобное заказывал.
– А на коротком расстоянии?
– Любую систему охранной сигнализации можно взломать. Большинство из них я сам взламывал. В моей загубленной юности, – скромно добавил Рорк.
– Ты губил ее еще пару лет назад, приятель.
– Всего лишь… в развлекательных целях. В любом случае сигнальные устройства и камеры этой системы были отключены с короткого расстояния. Код был введен до того, как включилась дублирующая система. Быстрая работа. Либо это был кто-то вооруженный великолепным клоном, либо кто-то знавший код. Тому, кто это сделал, просто нужно было встать вне зоны действия камер, выключить их вместе с сигнализацией, потом подойти к двери и ввести код на щитке. При нужном оборудовании ребенок мог бы с этим справиться.
– Но Ава Эндерс этого не делала. Что, конечно, печально, – призналась Ева. – Теперь придется мне узнать, кто делал за нее грязную работу. Все, сворачиваемся, уходим. Я хочу нанести визит по дороге домой.
– Похоже, у нас неделя такая выдалась.
Они застали Сашу Брайд-Уэст дома, но она как раз собиралась уходить. Она сама открыла дверь, кутаясь в роскошную шубу из белой норки. Но внезапная помеха ее планам ничуть не смутила Сашу. Стоило ей бросить взгляд на Рорка, как она томно протянула:
– О, смотрите, кто пришел!
– Простите, что приходится вас беспокоить, – извинилась Ева. – Можете уделить мне минуту?
– Вам могу уделить минуту. – Саша повернулась к Рорку и одарила его знойной улыбкой: – А вам сколько минут уделить?
– Он со мной. Саша Брайд-Уэст – Рорк, – представила их Ева.
– Да, я знаю. – Саша протянула руку тыльной стороной вперед, как делают женщины, когда надеются, что ручку поцелуют. – Мы уже встречались, правда, мимолетно. Я просто в отчаянии, что вы меня не запомнили.
– Теперь запомню.
Саша засмеялась и отступила на шаг.
– Входите. Я как раз собиралась на встречу с друзьями. Ничего, все равно я вечно опаздываю.
– Вы собирались навестить миссис Эндерс? – спросила Ева.
– В таком прикиде? – Саша сбросила белую шубку. Под ней обнаружилось кроваво-красное платье, обтягивающее ее тело, как вторая кожа, и такое же тонкое. Свена можно было поздравить с хорошей работой. – Вряд ли. Ава укрылась в уединении до завтрашней поминальной службы. У меня полно друзей и помимо Авы. – Опять она послала Рорку обольстительную улыбку. – И всегда найдется место для новых друзей.
– На данный момент давайте сосредоточимся на Аве.
– Ладно. – Сделав приглашающий жест рукой, Саша прошествовала на высоких серебристых каблуках в гостиную, такую же броскую и вызывающую, как сама хозяйка, и села в кресло. Для Евы так и осталось загадкой, как она в этом тесном платье умудрилась не только сесть, но и закинуть ногу на ногу. – А что насчет Авы?
– Мне просто нужно уточнить некоторые пункты хронологии для отчета. Обычное дело.
– А вы всегда врываетесь к людям поздним вечером без предупреждения, да еще в сопровождении такого роскошного мужчины? Это для вас обычное дело?
– У нас были дела в городе, – непринужденно ответил Рорк и сел рядом с Сашей. – Моя жена почти никогда не забывает, что она коп.
– Ну как вас не пожалеть.
– В то утро, когда пришло известие о смерти мистера Эндерса, – как ни в чем не бывало продолжала Ева, – когда миссис Эндерс вас разбудила, чтобы сообщить об этом?
– Она нас не будила.
– Она вас не разбудила, когда узнала, что ее муж мертв?
– Честно говоря, мне показалось, что она сама этого не сознавала. Она оставила нам мемо-кубик. Меня разбудила Бридж. Около половины девятого. Во всяком случае до девяти. Она была в истерике. Помню, поначалу я разозлилась. У меня первая процедура – уход за лицом – была назначена только на одиннадцать. Бридж сказала, что Ава уехала, что с Томми что-то случилось. Я… – Саша вздохнула и понизила голос: – Я брякнула глупость. Нечто необдуманное, бестактное, о чем теперь горько сожалею. Что-то вроде: "Бога ради, если только он не упал замертво у шестой лунки, дай мне спокойно поспать". Тогда Бридж проиграла мне сообщение, и это было ужасно. Я прямо слышала ужас и слезы в голосе Авы.
– Что именно она сказала в своем послании?
– Я помню слово в слово. "Звонила Грета. Что-то случилось с Томми. Что-то ужасное. Я должна вернуться домой". Она оставила мемо-кубик на столе в гостиной. У нас был номер-люкс на троих, с тремя спальнями. Она оставила мемо-кубик на столе.
– Что вы сделали? – спросила Ева.
– Ну, мы ей сразу позвонили. Позвонили по сотовому. Она была в шоке, вы же понимаете. Она нам сказала, что Грета позвонила и сказала ей, что Томми мертв. Что он умер в постели, но она уверена, что это какая-то ошибка. Что он, наверно, заболел, поэтому ей надо возвращаться домой немедленно. Что она позвонит нам, как только доберется до дому и поймет, что случилось.
– Спасибо. Вы нам очень помогли. – Ева выждала, пока Саша не поднялась с кресла, чтобы проводить их до двери. – Очень жаль, что она не разбудила вас или миссис Плаудер. Ей не пришлось бы совершать весь этот трудный путь домой в одиночестве.
– Бриджит была просто в ярости по этому поводу. Знаете, некоторые люди приходят в ярость, чтобы заглушить свою тревогу. Вот и она так. Уж не помню, сколько раз за утро я ей повторяла, чтоб она так не волновалась, что Ава, наверно, просто ударилась в панику. Что в таком состоянии ее лучше оставить одну, что она ни о чем не может думать, только хочет поскорее вернуться домой. Это было ужасное утро для всех нас, лейтенант. Когда Ава позвонила и сказала, что Томми больше нет, мы уже упаковали вещи и были готовы лететь домой. Я думаю, в глубине души мы уже понимали, что она не вернется. Мы всегда ездим втроем и… Томми умер, разве тут можно ошибиться? Мы поняли, что она не сможет вернуться.
Ева вышла на улицу вместе с Рорком. Воздух в городе был как будто стеклянным от холода.
– Ударилась в панику, – повторила она. – Хочет поскорее вернуться домой. Ни о чем думать не может. Но ты успела подумать о том, что надо оставить сообщение, Ава. Ну да, да, чтобы не будить подруг, спящих в соседних комнатах. Но ты успела подумать о том, чтобы заказать рогалик на завтрак. И о том, чтобы подобрать браслетик в пару к элегантным цифровым часам.
– Она не хотела, чтобы они ее видели. – Рорк распахнул пассажирскую дверцу машины, но остановился, глядя на Еву поверх нее. – Она не хотела, чтобы они ехали вместе с ней. При них пришлось бы притворяться, "делать лицо", а ей этого не хотелось.
– Верно, ей этого не хотелось. Ей хотелось побыть одной, упиваясь сознанием своей чертовой ловкости. – Опять глаза Евы стали холодными и бесстрастными. – Я припру ее к стенке, Рорк. И тогда мы увидим, какая она ловкая.
10
На следующее утро, стоя под упругими струями воды в душе, Ева обдумала дальнейший ход действий. Она могла бы вызвать Аву на допрос и попытаться выжать из нее признание – но это вряд ли – или хотя бы заставить ее поволноваться, пошатнуть ее уверенность в себе, дать ей знать, что она под наблюдением.
И что сделает Ава? Быстрее ветра побежит к адвокатам, устроит истерику в СМИ, очень может быть, что и пожалуется жене Тиббла. А сама Ева при этом лишится таких ценных источников информации, как Форрест, Плаудер и Брайд-Уэст.
Приятно было бы, конечно, заставить ее задергаться, но на данном этапе этот шаг, скорее всего, был бы неэффективным.
Придется и дальше снимать слой за слоем, прорывать ходы в грязи и вранье, пока она не нароет достаточно несоответствий, достаточно резонных оснований, чтобы сшить крепкое дело.
Но одно надо признать, сказала себе Ева, выключив воду и входя в сушильную кабину. Ава действительно была ловкой. Она прикрыла свою скульптурную задницу со всех сторон. "Но кто же исполнитель? – спрашивала себя Ева, пока ее обвевали струи теплого воздуха. – Где тот, чьи руки затянули черную бархатную удавку на шее Томаса Эндерса? Где тот, кто вошел в спальню и исполнил то, что задумала и спланировала Ава?" В том, что все это задумала и спланировала Ава, Ева была уверена.
В версию любовника Ева не верила. У Авы был муж и дважды в месяц свидание с лицензированным компаньоном. В сутках всего двадцать четыре часа. Могла ли Ава втиснуть в свое расписание еще и роман на стороне, могла ли она жонглировать столькими мячиками сразу, да так, чтоб никто из окружающих не заподозрил? Нельзя сказать, что это невозможно, особенно для такой расчетливой и организованной особы, но… все-таки трудно поверить.
Подруга? Могла ли Плаудер или Брайд-Уэст – или обе – сговориться с Авой и убить Томаса Эндерса? Какой стимул, какую компенсацию могла бы предложить им Ава для совершения убийства? Обдумывая варианты, Ева накинула на себя халат и отправилась в гардеробную одеваться.
Рорк сидел за столом, попивая кофе и почесывая Галахада за ушами. Пока Ева принимала душ, он успел переключиться с биржевых отчетов на утренние новости.
– Только что передали краткое интервью с Беном по поводу сегодняшней заупокойной службы. Скорее даже не интервью, а заявление. Он отказался отвечать на вопросы о характере смерти дядюшки и о ходе следствия. Вид у него был убитый.
Ева выбрала черный костюм. Так было проще, а главное, это давало возможность затеряться в толпе на заупокойной службе.
– Позволь задать тебе вопрос. Только ты, пожалуйста, забудь, что этот парень тебе нравится. Он мог закрутить роман с Авой?
Рорк заглушил звук и принялся наблюдать, как Ева одевается.
– Не могу вообразить, что он способен предать дядю подобным образом – по правде говоря, любым образом, – но особенно в этом плане. Даже если бы его любовь к дяде была притворной, Ава не в его вкусе.
– Почему ты так думаешь?
– Ему нравятся более молодые, ориентированные на карьеру, спортивные женщины, любящие общаться за кружкой пива или бокалом вина. – Рорк замолк, глядя, как Ева застегивает кобуру. – Так что мне повезло. Я успел тебя перехватить прежде, чем он положил на тебя глаз.
– Отлично. Теперь я знаю, куда идти, когда покончу с тобой. Теперь представь себе такой вариант. Три женщины отправляются на Санта-Люсию. Они каждый год куда-нибудь ездят вместе, так что поездка никаких подозрений не возбуждает. Но на этот раз у них более напряженная программа, чем грязевые обертывания или потребление коктейлей.
Ева повела плечами, поправляя жакет. Рорк внимательно наблюдал за ней. Ей и в голову не пришло посмотреться в зеркало, она направилась прямо к автоповару и взяла кофе.
– Одна из них тайно возвращается в Нью-Йорк, убивает Томми согласно плану Авы, пока сама Ава остается на Санта-Люсии. Ава на месте, когда звонит Грета. Она уезжает без спешки. Дает своей напарнице время вернуться. Потом Ава летит домой, а две другие выжидают, сколько нужно, и потом звонят ей, чтобы ее история звучала железобетонно.
– Думаешь, все три в этом замешаны? – Рорк покачал головой. – Рискованно.
– Может, Брайд-Уэст еще спала. Может, она сказала правду. Может, они подсыпали ей что-нибудь в мартини, не важно что… Черт, я сама в это не верю. Так зачем я пытаюсь втюхать это тебе?
Рорк встал, положил руки ей на плечи и поцеловал в лоб. Потом, зная, что ей такое и в голову не придет, подошел к автоповару и запрограммировал завтрак.
– Это был кто-то, кому она доверяла. Стопроцентно. Абсолютно. Без вопросов. Кто-то готовый убить ради нее. Ее родители в разводе. Мать живет в Портленде, отец – в Чикаго. Оба вступили в повторные браки. Я проверила обоих, ничего подозрительного. И я не могу найти никаких записей о том, что в нужную нам ночь кто-то из них летал куда бы то ни было, не говоря уж о Нью-Йорке. Братьев и сестер у нее нет. Насколько я могу судить, со своим бывшим мужем она не виделась последние лет двадцать. Кого же она так хорошо знает, кому так доверяет? Кто мог сделать за нее грязную работу? Убить, да еще таким извращенным способом?
Рорк поставил на стол тарелки с яичницей и беконом. Галахад сделал вид, что его это не интересует.
– Если хочешь еще кофе, иди и возьми сама. Стоит мне отвернуться от этих тарелок на две секунды, еда переместится в кошачье брюхо.
Ева нахмурилась, глядя на тарелки.
– Да я собиралась перехватить…
– Забудь об этом. Принеси кофе и для меня тоже, я хочу еще.
Она могла бы поспорить. Она упорно думала о деле, поэтому ей хотелось спорить. Пар выпустить. Но отказаться от кофе она не могла: пошла к автоповару, взяла две чашки, вернулась и села.
– У меня ничего нет. Ничего нет на нее. Никакой видимой связи. Хожу кругами.
– Может, твой путь выпрямится, когда мы увидим ее сегодня на поминальной службе.
Ну, раз уж яичница перед ней стояла, Ева насадила кусок на вилку.
– Ты тоже пойдешь?
– Мы с Беном друзья. "Всемирный спорт Эндерса" находится в моем здании. Я хочу выразить свои соболезнования. А может, замечу что-нибудь из того, что ты пропустила. Свежий взгляд.
– Свежий взгляд. – Ева схватила кусочек бекона и вдруг выругалась. – Свежий взгляд, черт бы его побрал! Совсем забыла. Я же обещала Бакстеру посмотреть одно его дело. Дело остывает. А я его все "завтраками" кормлю. – Она свирепо куснула бекон. – Придется прочесть сегодня утром.
– А может, оно и к лучшему, – улыбнулся Рорк. – Переключаться полезно. Займись этим, развейся, а потом опять вернешься к Эндерсу. Свежим взглядом.
– Может быть. Я ему сказала, что не все дела раскрываются. Кое-кто из преступников от нас ускользает. Но мне думать больно, что на этот раз убийца от меня ускользнет.
Галахад прополз дюйм, потом два дюйма, не сводя своих двухцветных глаз с тарелки Рорка. Рорк пристально уставился на кота, сверля его взглядом. Галахад перевернулся на спину и замахал лапами в воздухе.
– В твою невиновность никто не поверит, – сказал ему Рорк.
– Зато все верят в ее невиновность, – пробормотала Ева. – Гм… А что, если кое-кто не поверит?
Обдумывая эту идею, она торопливо доела завтрак, пока его не уничтожил Галахад.
В своем кабинете еще до начала смены Ева начала изучать дело об убийстве Неда Кастера, которое передал ей Бакстер. Она просмотрела фотографии с места преступления, как будто сама вошла в номер убогого притона, ничего не зная о заключении судмедэксперта, как будто не читала отчетов "чистильщиков", заметок следователя, распечаток допросов.
Кто-то, думала она, жестоко и быстро убрал Неда Кастера. Само по себе помещение выглядело как типичный номер секс-притона. Дешевая кровать, продавленный и засаленный бесчисленным количеством тел матрас. Шкаф из древесно-стружечных панелей, засиженное мухами зеркало, тусклый, истертый пол, бумажные шторы на убогом окошке. И ванная, воспринимающаяся как скверная шутка: проржавевшая раковина на стене и унитаз – рассадник микробов.
Типичный образец комнаты в дешевом секс-притоне.
Что же за человек был этот Нед Кастер, если он искал утех в такой жуткой дыре, пока дома его ждали жена и дети?
Ну, кем бы он ни был при жизни, теперь он был мертв. Разрез на горле был глубокий и длинный. Острое лезвие, направляемое немалым мускульным усилием. При немалом росте, подумала Ева, прикинув угол вхождения лезвия в плоть. Рост убитого пять футов девять дюймов. Значит, убийца… Ева закрыла глаза, мысленно перенеслась в омерзительный номер притона, поместила себя позади Кастера. По крайней мере, одного роста с ним, а возможно, на дюйм или два выше.
Высоковато для женщины, но многие уличные проститутки обожали высокие каблуки и туфли на платформе. Как бы то ни было, не коротышка.
И не неженка. Надо иметь крепкие нервы, чтобы вот так, одним взмахом, отхватить парню все, чем его бог наградил.
Брызги и лужи крови ясно говорили, как было дело. Женщина вышла из жалкой ванной и напала на мужчину сзади. Один быстрый удар. Никаких колебаний. Ее наверняка окатило фонтаном крови от такого разреза. Еще больше крови от доморощенной кастрации. Но раз в стоках крови не было, значит, убийца либо вышла из комнаты вся в крови – следов нет, так что это вряд ли, – либо, находясь в ванной, заизолировалась до самой макушки.
Не уличная проститутка, даже накачанная наркотиками. Слишком хорошо подготовлена, слишком бессердечна. Проститутке незачем убивать клиента. Она подсыплет ему в питье какой-нибудь дряни, купленной на черном рынке, а когда он отключится, обыщет и заберет деньги и ценности. И тихо уйдет.
Кастер был мертв еще раньше, чем вошел в эту комнату, только он этого еще не знал. Может, любой, кто вошел бы в этот притон, был обречен? Или заказали именно Кастера?
Ева послала сообщение Бакстеру и Трухарту, чтобы доложили ей, как только заступят на смену. Услышав стук в дверь, она хмыкнула, потом вскинула взгляд и увидела Трухарта в чистенькой, без единого пятнышка униформе.
– Вы хотели видеть меня, лейтенант?
– Да. Где Бакстер?
– Он еще не приходил. Я… э-э-э… стараюсь при любой возможности приходить немного раньше начала смены: перечитываю записи вчерашнего дня.
– Угу. – "Трудолюбивая пчелка", – подумала Ева. Молодой, но упорный, с зорким глазом. И уже совсем не такой желторотый, каким был в патруле, когда она впервые его увидела. – Я просматривала дело об убийстве Кастера. Вы с Бакстером ничего не упустили. Сколько дел у вас было с тех пор?
– Девять, – не задумываясь, ответил Трухарт. – Два открыты. Плюс дело Кастера, значит, всего три открыты.
– Ну и что ты думаешь об этом деле?
– Убитый жил, постоянно рискуя, лейтенант. Шатался по барам, по кварталам красных фонарей, находил себе подружек среди самых дешевых лицензированных компаньонок. Мы опросили многих уличных девушек и нашли двух, которые его вспомнили. Они сказали, что он любил, чтоб по-быстрому и грубо. И… гм… дешево.
– Да, я понимаю. Вы опросили всех на месте, обошли всех соседей от двери к двери, заглянули в бары, нашли девочек.
– Никто не помнит, с кем он ушел в тот вечер. Только двое вспомнили, что вроде бы он подцепил какую-то рыжую. То ли короткие прямые волосы, то ли короткие кудрявые волосы. Один говорит одно, другой – другое. Вы же знаете, как это бывает.
– Да уж.
– В таких местах у людей короткая память. Парень, сидевший за стойкой в притоне, сказал, что вроде бы видел ее раньше, а может, и не видел. Но насчет цвета ее волос в тот вечер он твердо уверен. Он говорит: рыжие, короткие, прямые.
Все это Ева прочитала в отчете, но она не стала перебивать Трухарта.