Ник попятился от двери, после того как Энни захлопнула ее у него перед носом. Он намеревался сказать девушке о том, что сегодня приезжает его мать, но вид Энни ослепил его - особенно нежное лицо, которое как будто светилось изнутри и было еще прекраснее, чем раньше.
Он должен уйти от нее сейчас же, пока еще в состоянии побороть безумное желание. Печальный факт заключался в том, что только себя он должен винить за то, что не может контролировать собственные порывы.
Злясь на себя, Ник запрыгнул в джип и направился в сторону деревни, туда, где сейчас шло, строительство.
Когда он передавал Энни свои обязанности по исследовательскому центру, ему представлялось, что это будет самым лучшим решением для них обоих. Однако не было ли эгоистичным с его стороны стремление держать Энни достаточно близко от себя, чтобы видеть, и, в то же время, достаточно далеко, чтобы не иметь возможности вернуть ее в свою жизнь?
Едва ли для нее хорошо оставаться на этом изолированном острове и не иметь возможности выходить в люди, чтобы заводить друзей и, быть может, найти мужчину, который ее полюбит.
Эта беспокойная мысль заставила его замедлить скорость и изо всех сил сжать руль.
Энни как-то сказала, что он представляется ей заколдованным принцем, ожидающим принцессу, которая развеет злые чары. Она ошиблась. Ему нет нужды читать эту чертову цыганскую книжку, чтобы понять, что он вел себя как злодей. Как чудовище из сказки, запиравшее красивых женщин в своем замке и не выпускавшее их.
Что ж, после отъезда матери Ник примет решение, и оно будет единственно верным.
- Остров выглядит не так уж плохо, - сказала его мать, когда они подъезжали к бунгало. - В целом все гораздо лучше, чем я представляла. Ты, должно быть, трудился день и ночь, чтобы проделать такую работу.
Он покачал головой.
- Жители острова здорово помогали мне. Они просто молодцы.
Мать улыбнулась:
- Твой прапрадедушка тоже всегда так думал.
Время от времени Ник забывал, что семья матери владела островом в течение уже нескольких поколений. Отец занимал такое огромное место в его жизни, что он всякий раз поражался, вспоминая, что именно мама унаследовала все деньги от своих богатых американских предков.
- Вот мы и приехали, - сказал он ей, припарковав джип возле бунгало. - Сомневаюсь, что Энни сейчас дома. После обеда она обычно бывает в лагуне, работает с дельфинами.
Мать бросила на него странный взгляд, затем пожала плечами и выбралась из машины.
- Ничего страшного, дорогой. Зато у меня будет время как следует устроиться. А вечером я с удовольствием поужинаю в ней.
Ник подхватил мамины чемоданы и последовал за ней, когда она открыла дверь и вошла в дом. Едва его глаза привыкли к прохладному полумраку трехкомнатного бунгало, как Энни выбежала из ванной и едва не налетела на них.
На какую-то долю секунды она замерла в замешательстве, по потом она улыбнулась и обняла маму Ника.
- О, миссис Сковил! Здравствуйте!
Пожилая женщина поцеловала Энни в щеку и отстранила на расстояние вытянутой руки, чтобы поглядеть на нее.
- Как чудесно снова видеть тебя, моя дорогая. Мне не терпится поболтать с тобой. Выпьешь со мной чашку чая?
- Э, можно попозже? Сейчас мне нужно вернуться на работу. - Энни отстранилась, кивнула Нику и выбежала из дома.
Ник побросал материнские чемоданы и выскочил на улицу вслед за Энни.
- Погоди секунду, - произнес он, хватая ее за руку. - Что за срочность такая, что ты даже не можешь задержаться на несколько минут, чтобы поговорить с моей матерью?
- Ник, пожалуйста. Я должна идти. Извини.
Вглядевшись в ее глаза, он заметил, что они как-то подозрительно блестят, а ресницы мокрые от недавних слез.
- Что случилось? Может, я могу что-то сделать.
- Ты уже сделал.
Он уставился на нее, отчаянно желая заключить Энни в объятия и прогнать все ее тревоги.
- Ты о чем? Постой спокойно хотя бы секунду и поговори со мной. Ты больна?
Она рассмеялась, но смех больше походил на сдавленный всхлип.
- Третий раз за сегодняшний день говорю, что я в порядке, черт побери. - Вырвав у него свою руку, она откинула на спину распушенные волосы. - Я не больна - просто беременна.
Потребовалось несколько секунд, чтобы ее слова проникли в его сознание.
- Что? Этого не может быть!
Снова рассмеявшись, она провела ладонью по лицу, стирая одинокую слезинку.
- Только что сделала тест. Все подтвердилось. Полагаю, твои врачи ошибались, когда уверяли тебя, что ты не можешь иметь детей.
Он стоял, оглушенный, онемевший, ошарашенный. И вдруг увидел, как неприятие и боль наполнили ее глаза.
- Извини, что вот так вывалила на тебя это, Ник, но ты настаивал. А теперь мне действительно пора. - Она повернулась и бросилась в сторону лагуны.
Глава седьмая
Ноги Ника приросли к земле, в голове все смешалось, лишая его возможности соображать. Неужели Энни носит его ребенка?
- Это на самом деле возможно, сынок? - послышался мягкий голос у него за спиной.
Ему не хотелось оборачиваться и смотреть в лицо матери. Что он может сказать? Что-нибудь, вроде: "Я воспользовался своей служащей, милой и наивной девственницей. Очень благородный поступок совершил твой единственный сын, не правда ли?"
Выдохнув, Ник все-таки повернулся.
- Ты имеешь в виду, возможно ли, что Энни беременна? Не могу представить, чтобы она солгала о подобном, мама. - Ему вдруг стало стыдно. - Но если ты о моем предполагаемом отцовстве, - поспешил продолжить он, - я не знаю. Врачи в Альсаке уверяли, что уровень моей спермы слишком низкий, чтобы быть эффективным, но… если Энни носит ребенка, то это должен быть… мой ребенок. - Ну, вот. Он сказал это.
- Давай зайдем в дом, Николас, - сказала мама, мягко дотрагиваясь до его руки. - Тебе явно надо присесть.
Ослепленный шоком, Ник позволил ей увести себя в бунгало. Все его мысли были о детях. Маленьких мальчиках с огненно-рыжими волосами и бьющей ключом энергией, резвящихся возле дома. И маленьких девочках с зелеными глазками, тянущих к нему свои крохотные ручки.
Когда они сели за небольшой столик, мама тихо заговорила:
- Ты никогда раньше не говорил о том, что сказали тебе врачи в Альсаке. Я подозревала, что у Кристины были проблемы с зачатием, но теперь все становится понятнее.
- Что становится понятнее? - Для Ника весь мир перевернулся с ног на голову. Он совсем ничего не понимал.
- Твое бегство от мира. Твое уединение. Твоя решимость открыть этот научно-исследовательский центр.
- Я просто пытался выполнить желание Кристины… почтить ее память.
- Нет, Николас. Все это основывалось на чувстве вины, которое ты испытывал из-за неспособности иметь детей. Держу пари, не последнюю роль в этом сыграло и то, что ты разочаровал своего отца.
Ник встал и стиснул руки в карманах.
- Мама, прошу, не пытайся вмешиваться.
Она тоже поднялась и взглянула на него с разочарованием в глазах.
- Тогда просто позволь мне сказать всего несколько вещей. Во-первых, я хочу, чтобы ты съездил в деревенскую больницу и обсудил свое физическое состояние с доктором Гемблом. Да, он всего лишь семейный врач маленького городка, но ты знаешь его всю свою жизнь и доверяешь его знаниям и опыту так же, как и я. Сделай это ради меня.
- Ладно, сделаю.
- Вот и хорошо. А потом я настаиваю, чтобы ты обсудил эту ситуацию с Энни. Я понятия не имею, что произошло между вами… - Она запнулась, затем встала и тронула его за руку. - Впрочем, кое-что я могу представить. Но несмотря ни на что, сынок, ты благородный человек. Я надеюсь, ты спросишь Энни, что она намерена делать, а затем перевернешь небо и землю, чтобы исполнить ее желания.
- Делать? - тупо повторил Ник.
- Обдумай все возможности по дороге к доктору.
- Хорошо. Что-нибудь еще? - Его раздражение росло, и ему требовалось глотнуть воздуха.
Мать привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его.
- Я люблю тебя, Николас. Ты и Энни создали моего первого внука.
Чувство вины едва не сбило его с ног.
- Я был бы признателен, если бы ты не говорила об этом отцу, - произнес он сквозь стиснутые зубы. - Только не обсуждай это ни с кем до тех пор, пока я не объяснюсь с Энни.
- Согласна, сынок. Ты сам должен рассказать об этом отцу. Но ты не рассердишься, если я поговорю с Энни до тебя?
- Не вмешивайся, мама. - Увидев, что она обиделась, Ник смягчился и обнял ее. - Ладно, вероятно, ты сможешь дать ей кое-какие советы. Но только не дави на нее. Это ясно?
- Более чем, Николас. - Она снова поцеловала его. - Теперь поезжай, задай свои вопросы доктору и подумай о том, что ты хочешь делать.
Теперь, когда, кажется, появилась реальная возможность, что у него будет ребенок. Ник задумался, какой отец из него получится. Следовать примеру своего родителя ему не хотелось. Отец Ника был деспотичным тираном.
Всю свою жизнь Ник старался угодить ему, и все безрезультатно. Никогда не был достаточно хорош, достаточно умен. Единственный правильный поступок, который, по мнению отца, он совершил в своей жизни, - это женитьба на Кристине.
А теперь? Теперь он собирается обзавестись ребенком, даже не будучи женатым. Ник мог себе представить, что отец скажет по этому поводу.
Энни удалось проделать всю послеобеденную работу в лагуне, не расплакавшись, хотя в голове у нее царила сумятица. Ей очень нравился этот остров, с его дымчато-голубым небом и сверкающей аквамариновой водой. Но теперь она ждет ребенка и, следовательно, надо серьезно поразмыслить о будущем.
От идеи вернуться домой, к своей семье, Энни сразу же отказалась. Ей не хотелось даже думать о том разочаровании, которое исказит их лица, когда она скажет им правду.
Один раз Энни уже вырвалась из домашних сетей, и это было очень непросто, потому что все были убеждены, что она не справится одна. Однако с тех пор девушка стала взрослой и независимой, и не сомневалась, что сможет найти лучший выход, чем обращаться за помощью к родителям.
Как появление ребенка отразится на ее карьере? Энни полагала, что о работе личного тренера на некоторое время придется забыть.
Перспектива стать матерью приводила ее в восторг. Она обожала своих племянниц и племянников и постоянно возилась с ними, втайне завидуя старшим сестрам. Но вскоре ее ждет перспектива стать матерью-одиночкой, и она боялась столкнуться с отрицательной реакцией общества.
И какой будет реакция Ника, когда он преодолеет первоначальный шок? Захочет ли он участвовать в жизни своего ребенка или отречется от них обоих, чтобы ничто не напоминало ему о мимолетном увлечении?
Вздохнув, Энни направилась вверх по склону к дому и в патио увидела мать Ника, наблюдающую за ней.
Смотреть в глаза пожилой женщине, которая наверняка слышала их разговор, было последним, чего хотелось Энни.
Чувствуя, как краска стыда заливает ей шею, Энни медленно подошла к миссис Сковил. Та улыбнулась и шагнула ей навстречу.
- Ты выглядела такой потерянной и одинокой, стоя там, на берегу, совсем одна. Пожалуйста, выпей со мной чаю. Позволь мне помочь тебе. - Она обняла Энни за талию и, поддерживая, повела к дому.
Энни с благодарностью прислонилась к женщине. Как бы она хотела, чтобы и ее мать отнеслась к ней именно так: успокоила ее, пожалела…
Но Мэйв Мэри Маргарет О'Брайен Райли, без сомнения, схватила бы ее за волосы и заставила уйти в монастырь. Нет, утешения и поддержки от ее собственной матери ждать не приходилось. А другие члены семьи не осмелились бы пойти против властной Мэйв.
Не будет бесед по телефону с сестрами. Никаких консультаций с бабушкой по поводу того, как бороться с утренней тошнотой. Энни поклялась, что ничего никому не скажет до тех пор, пока ребенок не родится.
Энни позволила матери Ника отвести ее в крохотную гостиную, где на серебряном чайном подносе лежали аппетитные маленькие бутерброды.
- Садись, дорогая, - сказала миссис Сковил. - Или, может, ты вначале хочешь принять душ?
На лице женщины была написана такая искренняя озабоченность, что напряжение тут же оставило Энни.
- Я умираю с голоду. Можно мы сначала поедим?
- Конечно. Пожалуйста, садись. Я налью. - И миссис Сковил засуетилась около нее, а потом сама села за стол.
Энни с жадностью проглотила пару крошечных бутербродов и запила их горячим чаем с молоком и сахаром.
- Я должна извиниться за поведение своего сына сегодня днем, - начала миссис Сковил, когда Энни откинулась на спинку стула. - В его защиту могу лишь сказать, что и для тебя, и для него это должно было явиться большим потрясением. Но он придет в себя и, в конце концов, поддержит тебя. По своей сути он благородный человек.
- О, я это знаю!
Мать Ника улыбнулась, но затем на ее лице проступили признаки беспокойства.
- Ты… - миссис Сковил замялась с видом нерешительным и озабоченным, - ты уже обдумала варианты?
- Варианты? - О чем она спрашивает? - То есть где я буду жить после рождения ребенка? Наверное, надо подождать решения Ника. Я постараюсь учесть его желания. Если он захочет, чтобы мы жили достаточно близко, чтобы он мог навещать своего ребенка, мы…
- Значит, ты намерена рожать, - прервала ее миссис Сковил, облегченно вздохнув.
- Что? Разумеется. Вы же не думали… - Энни едва не вскочила со стула, но вовремя успокоилась, осознав, что женщина, в сущности, совсем ее не знает. - Я намерена не только родить этого ребенка, но и вырастить его, с чьей-либо помощью или без нее.
Миссис Сковил накрыла ее ладонь своей и снова улыбнулась.
- Все остальные свои решения тебе следует принимать вместе с Николасом. Но я могу тебя заверить, что ни ты, ни мой внук никогда ни в чем не будете нуждаться. Ты позволишь мне помогать тебе во время беременности? Мы вместе могли бы изучить какие-нибудь новые методы или идеи… А может, ты предпочитаешь поехать домой к своей маме?
- Нет, - ответила Энни с излишней поспешностью. - Я буду очень признательна, если вы разрешите мне остаться здесь, на острове, до рождения ребенка, миссис Сковил. И поверьте, я с радостью приму любой совет, который вы захотите мне дать.
Глаза миссис Сковил наполнились слезами, но она улыбнулась и потрепала Энни по руке. Затем встала и, стащив шерстяной плед приятной расцветки со спинки дивана, положила его на колени Энни.
- Давай начнем с того, что ты станешь называть меня Элизабет.
Глава восьмая
Следующим утром на рассвете Ник пришел к бунгало, чтобы поговорить с Энни. Вчерашний визит к доктору Гемблу раскрыл ему глаза: оказывается, для мужчины с низким уровнем спермы вполне возможно зачать ребенка с плодовитой женщиной.
Ник растерялся. Старое знакомое чувство вины клином вонзилось прямо ему в душу. Он не мог поверить, что позволил их отношениям зайти так далеко во время урагана. Он предал память Кристины, обесчестил Энни и, вероятно, окончательно разочаровал своих родителей.
Однако весь этот самоанализ бесполезен. Ему ничего не остается, как только проглотить сожаление и обсудить проблему с Энни.
Прежде чем постучать в дверь, Ник заглянул в окно, чтобы посмотреть, проснулся кто-нибудь в доме. Вообще-то, Энни в это время уже должна бы встать, но, может, в ее положении надо больше спать?
Нет, вот она стоит на пороге кухни спиной к нему, упершись кулаками в бедра. Огненные локоны стянула сзади резинкой, но несколько непослушных завитков остались на свободе, делая ее женственной и похожей на сказочную принцессу.
Усилием воли подавив вспышку горячего желания, которая ударила прямо в пах, Ник заставил себя отвести взгляд и тихонько постучал в дверь. Их разговор должен оставаться исключительно деловым. Из-за его вожделения к ней они уже попали в затруднительное положение, из которого теперь нужно каким-то образом выпутаться.
Энни открыла дверь и подняла на него глаза. Ник почувствовал, как его тело качнулось в сторону этих ясных зеленых озер, и ухватился за дверной косяк, чтобы удержаться на ногах.
- Нам надо поговорить, - услышал он свой голос откуда-то издалека.
- Снаружи, пожалуйста, - прошептала Энни. - Я не хочу разбудить твою маму. Мы допоздна разговаривали, к тому же она устала после перелета.
Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не дотронуться до нее, когда она проскользнула под его рукой и пошла впереди него к ступенькам, ведущим с утеса на берег.
Энни села на верхнюю ступеньку и стала смотреть на первые оранжевые лучи, выглядывающие из-за океана на горизонте. Затем обернулась и жестом пригласила его сесть с ней рядом.
Он уж лучше постоит, спасибо. По прошлому опыту он знал, что находиться с ней рядом для него совсем не безопасно.
Ник спустился на три ступеньки и развернулся, оказавшись с ней почти лицом к лицу.
- Я подумал, что будет лучше начать с извинения за мои действия во время урагана, Энни. - Ник сжал руки в кулаки и сунул их в карманы. - Это исключительно моя…
- Остановись, Ник, - предостерегла она. - Меня никто не заставлял говорить "да". В сущности, именно я умоляла тебя, а не наоборот.
Ник дважды моргнул и уставился на нее.
- Сейчас ты чувствуешь себя виноватым, - торопливо продолжала Энни. - Не надо. Это заставляет меня думать, не нужно ли и мне испытывать чувство вины, а я отказываюсь делать это. И твоя жалость мне тоже не нужна. Я взрослая женщина и сама могу о себе позаботиться. Твоя мама пригласила меня остаться на острове до рождения ребенка, что я и намерена сделать, если, конечно, у тебя не будет возражений. Что буду делать после, я пока не знаю, но никогда не буду препятствовать тому, чтобы ты виделся с ребенком. - Она замолчала и посмотрела на него огромными настороженными глазами.
Ее ранимость и привычка слишком быстро говорить, когда нервничает, вызывали щемящую боль в его сердце. Внезапно ему все стало ясно. Существует только один выход из этой ситуации.
- Энни, я не найду себе покоя, если каждый день не буду знать, как вы и что с вами, - сказал Ник с тихой мольбой в голосе. - Позволь мне быть с тобой, позволь заботиться о вас обоих - выходи за меня.
- Что? - Она поспешно встала. - Тебе нет никакой необходимости изображать из себя мученика и жениться на женщине, которую ты не любишь. С нами все будет хорошо.
Ник мягко взял ее за плечи.
- Как ты, без сомнения, помнишь, я не считаю любовь необходимым требованием для женитьбы. Но долг, честь и верность - лучшие известные мне причины для вступления двух людей в брак. Разреши мне выполнить свой долг перед тобой и нашим ребенком.
Энни посмотрела на него так, словно он ударил ее, а не пытался поступить правильно. Затем ее плечи поникли, она опустила голову и вздохнула. Такая ранимая и одинокая, что у него на глаза навернулись слезы.
- Пожалуйста, окажи мне честь - будь моей женой, Энни Райли.
Он на мгновение затаил дыхание, почти убедив себя, что будет лучше, если она откажется. Энни подняла голову и тихо произнесла:
- Да.
- Что? - У него в ушах стоял какой-то свист, и он не был уверен, что расслышал правильно.
Она рассмеялась, но смех вышел каким-то неестественным.
- Я выйду за тебя, Ник. Уверен, что не хочешь забрать свое предложение назад?