Алексей тоже встал, подхватил оба ведра и направился к дому. Василиса шла сзади, изучая его спину в голубой тенниске и узкие бедра, обтянутые синими джинсами.
"Надо же, двадцать семь, – думала она, – а так и не скажешь! Я думала, младше он! И не женат! А чего? Парень видный, хоть и задавака!"
На ужин Василиса отварила молодой картофель, посыпала его укропом и зеленым луком, сделала салат из огурцов и помидор. Накрыв на стол, пригласила Матвея Фомича. Он глянул на нее с недоумением, потом поинтересовался, где же гость.
– А он еще не голодный, – ответила Василиса. – Сказал мне, что поздно ужинает.
– Хлопоты одни! – вздохнул Матвей Фомич. – Сейчас бы с нами заправился и до утра. А то потом еще и его корми! Он так и будет себя вести? Поди, и встает поздненько?
– Ничего, поднимем! – усмехнулась Василиса и села к столу.
Когда закончили ужинать, Матвей Фомич отправился во двор. Под навесом стоял старенький газик, на котором они обычно ездили по делам. Вздыхая и что-то бормоча себе под нос, Матвей Фомич забрался под него.
– Вам помочь? – услышал он через какое-то время голос Алексея.
– Стукает чегой-то там, когда едешь, – ответил он и выбрался из-под машины. – И не пойму причину!
– Давайте я посмотрю, – предложил Алексей.
– Глянь! – явно обрадовался Матвей Фомич. – Только ты чистую-то одежу сыми! Извозишься!
Алексей улыбнулся, стянул тенниску и полез под машину. Матвей Фомич сел на обрубок бревна, стоящий неподалеку.
Василиса вышла из дома в тот момент, когда Алексей выбирался из-под газика. В его руке был кусок сосновой ветки.
– Вот тут что застряло, – сказал он и отбросил ветку в сторону.
– Благодарствую, – закивал Матвей Фомич и встал. – Это мы вчерась по оврагу ехали. Помнишь, Васена?
– Еще бы! – пробормотала она. – Сам же туда скатился, газон не удержал, чуть не перевернулись!
– Ага, ага, – продолжал кивать Матвей Фомич. – Так уж вышло!
– Да вы измазались все! – заметила Василиса, подходя к Алексею. – Айда на озеро! Я как раз банки хотела помыть.
Она стянула с веревки полотенце, захватила трехлитровые банки, стоящие возле крыльца, легко отпихнула ногой льнущего к ней кота и двинулась к калитке.
– Поди, баньку надо истопить, – неуверенно проговорил Матвей Фомич. – Да ты что-то помалкиваешь на этот счет. С дороги самое то!
– Да уж день прошел! – усмехнулся Алексей. – Я лучше на озере! Вода у вас чистая! Вы бы Москва-реку увидели! Жуть! Там вся таблица Менделеева и не только.
Матвей Фомич глянул на него, явно не понимая о чем речь, потом вновь закивал, приговаривая:
– Ну идите тогда на озеро, коли в баньку нет охоты. Мы вообще-то по субботам ее топим, а сегодня лишь четверг. Но для гостей завсегда пожалуйста, как у них нужда возникает. Хоть каждый день!
Василиса уже покинула двор. Алексей взял тенниску и двинулся за ней.
Они пришли на берег озера. Стайка уток с мостков бросилась в воду.
– У вас и на птицу хорошая охота? – поинтересовался Алексей и, низко склонившись к воде, начал отмывать руки.
– Да, охота у нас знатная. В сезон гостиница полна, да еще и в бильярдной кровати иногда ставлю, – сказала Василиса и начала оттирать банки. – Вы мыло-то возьмите. Вон, хозяйственное лежит с краю. Это я утром забыла.
– Бильярдная – это вон тот домишко? – спросил Алексей, оглядываясь.
На берегу озера за небольшой деревянной беседкой находилось строение, как и гостиница, обшитое досками янтарного цвета. Возле входа располагалась огромная открытая веранда под шиферной крышей.
– Это мы так называем, – пояснила Василиса. – Но там и взаправду бильярд есть. Приезжие играют иногда. Но, в основном, начальство. А охотникам в сезон не до развлечений.
– Интересно, интересно, – пробормотал Алексей, выпрямляясь и вытирая руки. – Я бильярд люблю. Только с кем я тут играть буду? Ты умеешь?
– Не-а, – покачала она головой, – мне без надобности.
– Еще бы, – пробормотал Алексей и окинул взглядом ее полную фигуру. – Поплавать что ли? – задумчиво спросил он и начал расстегивать джинсы.
Василиса ойкнула и тут же отвернулась.
– Ты чего? – засмеялся он. – Я ведь не нудист, так что зря так реагируешь. Давай, тоже в воду?
– Но я…, – начала Василиса, поворачиваясь к нему.
Увидев, что он уже снял джинсы и стоит перед ней в светло-серых плавках, она замолчала, не в силах отвести глаз от его тонкой талии, стройных бедер, прямых мускулистых ног. Василиса никогда не видела парня в таких узких плавках. Деревенские ребята обычно купались в широких шортах чуть ли не до колен или вообще в семейных ситцевых трусах. Она почувствовала, что краснеет, и снова отвернулась.
– Странная ты, – заметил Алексей и пошел к краю мостков. – Надумаешь, раздевайся и тоже в воду.
Василиса, услышав всплеск, повернула голову и посмотрела на быстро плывущего Алексея. Он с шумом отфыркивался, потом повернул голову и весело закричал:
– Давай ко мне! Вода просто супер!
И снова устремился вперед. Василисе тоже очень хотелось искупаться, но под сарафаном на ней было нижнее белье. И она не могла себе представить, что разденется перед малознакомым парнем. Тут она вспомнила, как утром Алексей видел ее обнаженной, и зарделась, чувствуя непонятное, но приятное волнение. Она подошла к краю мостков и уселась, опустив ноги в воду. Алексей уже отплыл на довольно большое расстояние. Он перевернулся на спину и замер, покачиваясь на волнах. Василиса не сводила с него глаз, побалтывая ногами. Вдруг ее ступню задело что-то мохнатое, она вздрогнула и невольно дернула ногой. Эта была длинная пушистая водоросль. И Василиса улыбнулась своему испугу. Она отчего-то задержала взгляд на пальцах ног и недовольно поморщилась. Девушка часто ходила босиком, и ногти были не особо чистые. Василиса неожиданно вспомнила о виденных в фильмах красотках с наманикюренными ноготками не только рук, но и ног, и подумала, что Алексей наверняка обращает внимание на такие вещи. Она начала усердно чистить ногти. Потом взяла кусок хозяйственного мыла и натерла им пятки. Тщательно вымыв ступни, вздохнула и снова уселась на край мостков, опустив ноги в воду. Алексей уплыл далеко. Правда, он уже развернулся и направлялся в сторону берега.
Когда он оказался в метре от мостков, то вдруг начал смеяться и брызгать на Василису. Она отворачивалась и тоже смеялась.
– Ну что это вы делаете? – говорила она. – Вы меня всю измочили!
– А чего ты? Давно бы поплавала! – ответил он, выбираясь на мостки и усаживаясь рядом. – Как же хорошо! Вода сказочная! И какая у вас красота! Я уже проникся. Счастливая ты, Васька!
Услышав такое странное на ее взгляд сокращение имени, девушка поджала губы и недовольно заметила:
– Васька – это наш кот.
– Ах, да! Сорри! Ты же Василиса! – нараспев проговорил Алексей ее имя и неожиданно сильно толкнул девушку.
Она ойкнула и свалилась в воду. Алексей прыгнул следом и тут же обхватил ее за талию, крепко прижав к себе.
– С ума вы сошли? – возмутилась она, упираясь сжатыми кулачками ему в грудь и стараясь не смотреть в смеющиеся глаза. – Чего это разыгрались, как маленький? Сарафан вот мой намочили!
– Ничего, высохнет! – не унимался он и прижимал ее все крепче.
Улыбка исчезла с его лица. Василиса глянула в его глаза и заметила, как стремительно расширяются зрачки. Его губы начали приближаться.
– Одурел вконец?! – взвизгнула она и с такой силой толкнула Алексея, что он упал навзничь на воду и тут же скрылся с головой. – Ненормальный какой-то! – зло проговорила она и выбралась на мостки.
Отжав подол, решительно двинулась прочь, не оглядываясь.
Алексей пришел в тот момент, когда Василиса заканчивала доить Зорьку. Она переоделась в старенький ситцевый халат вылинявшего голубого цвета. Алексей приблизился к навесу, под которым обычно происходила дойка, и поморщился от дыма. Василиса, как правило, ставила старое ведро неподалеку, и в нем поджигала сырую хвою. Густой дым отгонял комаров, ей было легче доить, потому что корова стояла спокойно. Выдавив последние капли в ведро, Василиса вышла из-под навеса. Она поставила ведро возле длинного стола, на котором находились приготовленные банки. Потом загнала Зорьку в коровник. Алексей молча наблюдал за ней. Но Василиса не обращала на его присутствие никакого внимания. Брови ее хмурились, губы были поджаты. Она процедила молоко через марлю, сложенную в несколько слоев, аккуратно закрыла банки, вымыла ведро и опрокинула его на пенек. Затем неторопливо направилась к дому.
– Молочком-то не угостишь, хозяюшка? – поинтересовался Алексей.
Василиса остановилась и хмуро на него глянула. Потом ответила довольно ехидно:
– Да ваши городские желудки больно нежные. От цельного парного молока обычно у гостей понос начинается, да такой неудержимый!
– Ничего, как-нибудь справлюсь, – весело ответил он и подошел к столу. – Можно налить? – все-таки спросил он.
– Воля ваша, но я предупредила! – ответила Василиса и села на крыльцо.
Алексей налил полную кружку молока и подошел к ней. Он медленно отпил и уселся рядом.
– Ты прости меня, – тихо произнес он и заглянул ей в глаза.
Василиса перестала улыбаться и внимательно посмотрела в его лицо.
– Ой, у вас молочные усы! – сказала она другим тоном.
Алексей вытер тыльной стороной ладони рот и улыбнулся.
– Мир? – спросил он и взял ее за локоть. – Простила?
– Не знаю, – после паузы ответила она. – Но ведь обидно! Чего лапать-то сразу?!
– Не удержался! – живо заговорил Алексей. – Ты должна понимать, какая ты красавица. Я ведь мужчина! Мне трудно устоять против твоей прелести!
– Да что вы такое говорите! – тут же смутилась она. – Какая я красавица! Я же толстая!
– Что б ты понимала! – задорно рассмеялся он. – Ты самая настоящая русская красавица! Таких раньше художники на полотнах запечатлевали. Кустодиев, к примеру, любил таких вот пышнотелых. Но ты и в музее-то ни разу, наверное, не была!
– Почему это? – мгновенно обиделась Василиса. – У меня, между прочим, – с гордостью добавила она, – родная тетка в Москве живет, так что бывали, знаем. И в музеи хаживали! И Кустодиева этого знаем! "Чаепитие в Мытищах" его ведь? Есть у меня в одной книге репродукция. Но вовсе я не такая толстая, как купчихи, каких он любил рисовать.
Алексей допил молоко и с любопытством на нее посмотрел.
– Надо же! – сказал он и усмехнулся. – А ты не такая и темная!
– Вы опять за свое? – с обидой спросила Василиса. – Или нравится вам меня дразнить?
– Не обращай внимания! – ответил он. – Характер у меня такой!
– Исправлять надо плохой характер! – назидательно произнесла девушка.
Но начала улыбаться.
– Значит, в Москве ты была! – другим тоном сказал Алексей. – И даже родная тетка там живет. И часто ты к ней ездишь?
– Нет, что вы! – грустно проговорила Василиса. – Последний раз с родителями ездила. Мне тогда десять лет было. Тетя Варя – младшая сестра моей мамы. Она после школы работать в Москву поехала, поступила ученицей на завод, общежитие дали. А потом замуж вышла за такого же заводского, но москвича. И вот уже много лет в Москве живет. Так-то!
– Обычная история провинциалки, – пробормотал Алексей. – И что же, она так все на заводе ученицей? – поинтересовался он и усмехнулся.
– Она мастер уже давно! – с гордостью сообщила Василиса. – Техникум закончила без отрыва от производства.
– Понятно, – сказал он и придвинулся к ней. – А твои родители где?
Василиса опустила голову и замолчала. Алексей вдруг заметил, что слезинка побежала по ее щеке. Он испуганно посмотрел в ее расстроенное лицо, потом взял за дрогнувшую руку.
– Ты плачешь? Что случилось? – тихо спросил он.
– Они сгорели два года назад, – прошептала Василиса. – Пожар сильный в нашей деревне случился, аккурат под Покров. Тогда четыре двора начисто выгорело, и наш тоже. А я у дедуни гостила, здесь была. Наутро только узнала.
Она прижала ладони к лицу и всхлипнула. Алексей обнял ее за плечи и мягко проговорил:
– Прости меня, я не знал! Бедная ты, бедная. Одна осталась!
Василиса перестала всхлипывать и посмотрела на него влажными глазами.
– Почему это одна? Вот дедушка у меня тут, он мамки моей родитель, в деревне еще бабка с дедом. Это – отцовы. Но они совсем старенькие. Я поначалу у них жила, но… в общем это неважно! Сюда перебралась. Еще, как я тебе уже сказала, родная тетка в Москве. А у нее сынок Витюшка, считай, мой сродный брат. Вот нас сколько! А ты говоришь, одна я.
– Это хорошо, что родни так много, – увещевающим тоном сказал он. – Успокойся, Василисушка! Все у тебя будет замечательно! Только почему ты образование не получила, хоть бы и среднее специальное?
– А где? – усмехнулась она и повернула к нему покрасневшее лицо. – В нашей деревне школа только до девятого. И что, в город ехать? А там где жить? Учиться-то я люблю, но из-за всего этого одиннадцать не закончила. В институт не поступить мне ни за что, а в училище неохота. Да и на кого? На маляра-штукатура? Не по мне это! К тому же в общаге жить замаешься! У меня есть подруги, которые учатся в городе. Ужас, что рассказывают! Горючими слезьми умываются чуть ли не каждый день!
– Да ладно! – недоверчиво проговорил Алексей и снова взял ее за локоть. – Кто хочет, тот всегда найдет место под солнцем! Не будешь же ты всю жизнь егерем работать?
– А почему бы и нет? – искренне удивилась она. – Здесь хорошо! А народу больше, чем в городе видишь! Правда-правда! То одни едут, то другие. Вот и вы хотите иностранцев привозить! Куда с добром! Наверное, интересно с ними общаться будет!
– На каком языке? – насмешливо спросил Алексей. – На языке жестов?
– Разберемся! – ответила Василиса. – А вы английский знаете?
– И французский тоже, – сказал он и встал. – Может, прогуляемся? Стало немного прохладнее, но как еще светло!
– У нас в это время и в одиннадцать еще светло. Короткие ночи! Но куда гулять-то вам приспичило?
– По лесу пройтись. А что в этом такого?
– Гадюк полно, они, заразы, и в темноте могут ползать. Комаров опять-таки тучами, – заметила она и тоже встала. – Но коли вам охота, то можно по тропинке пройтись немного.
Девушка стянула ситцевый платочек с перил и повязала голову.
– Я готова, – сказала она и начала спускаться с крыльца.
– Ну-ну, – пробормотал Алексей, окидывая ее полную фигуру быстрым взглядом, и двинулся за ней.
Василиса миновала заднюю калитку и устремилась мимо наваленных сосновых досок по тропинке, ведущей вглубь леса. Алексей молча следовал за ней. Как только они вошли под деревья, как тут же на них накинулись полчища комаров. Василиса сломила березовую ветку и начала обмахиваться, но шаг не замедлила. Алексей немного отстал и сзади наблюдал за ее фигурой, обтянутой светлым тонким сарафаном. Он глаз не мог оторвать от движущейся по спине, словно змея, толстой длинной косы. И бросился за Василисой. Но она как раз в этот момент резко остановилась и с испугом стала вглядываться в тропинку. Алексей налетел на нее. Василиса вскрикнула и пошатнулась. Затем развернулась к нему и возмущенно проговорила:
– С ума вы сошли, так наскакивать! Там гадюка лежала, прямо поперек тропы растянулась. Ух, и здоровая! Серая!
– Где? – равнодушно поинтересовался он, не сводя глаз с ее лица.
– Уползла уже от вашего шуму. Думаете, они ненормальные, чтобы самим нападать? Да они всегда стараются убраться от греха, а жалят, только если на них лезут сами, – ответила она и опустила голову.
– Испугалась? – ласково спросил Алексей и зачем-то поправил сползший с ее головы платок.
– Не люблю я их, – ответила Василиса и брезгливо поморщилась. – Прямо все внутри переворачивается, как вижу. Вы бы аккуратнее тут расхаживали, а то наступите невзначай! Тут у нас неделю назад охотоведы приезжали, так лайку прямо в нос гадюка цапнула.
– Насмерть? – по-прежнему равнодушным тоном спросил Алексей и легко притянул девушку к себе.
– Скажете тоже, насмерть! – улыбнулась она и напряглась, пытаясь отстраниться и упираясь ему в грудь ладонями. – Дедушка тут же бритвой нос разрезал в месте укуса и яд выдавил. Нос, конечно, у лайки сильно распух, но потом все обошлось. Она уж здорова давно! Просто сразу нужно яд выдавливать. Чего вы? – смущенно спросила Василиса, чувствуя, как крепко Алексей прижимает ее.
Но он сам не понимал, что делает. Его пьянили ароматы ее разгоряченного тела, выбившихся из-под платка волос. Алексей взял ее лицо в ладони, наклонился и крепко поцеловал в губы. Тут же отстранившись, глубоко заглянул в глаза. Василиса смотрела на него, не отрываясь, ее влажные губы приоткрылись. Приподнятое лицо в красноватом сумраке вечерней зари казалось не таким округлым и даже утонченным.
– Ты необыкновенная девушка! – прошептал Алексей. – Я с ума схожу от твоей красоты!
Она слушала молча и больше не пыталась отстраниться. На лице появилось выражение радостного детского удивления. Она даже перестала отмахиваться от комаров, которые тонко пищали вокруг них. Алексей отпустил ее лицо. Его руки скользнули ниже и сжали плечи. Василиса вздрогнула, ее брови нахмурились. Он нежно обнял ее и притянул к себе, вдыхая запах волос.
– Вы же гулять хотели, – тихо проговорила она, но не отстранилась.
– Комаров много, – ответил он задыхающимся голосом, – да и гадюки! Я вот тоже их боюсь, – признался он и засмеялся.
– Чего смешного-то? – хмуро поинтересовалась Василиса, освободилась из его объятий и пошла по тропинке.
Алексей двинулся за ней. Он сорвал резной лист папоротника-орляка и начал обмахиваться им. Василиса ускорила шаг.
– А мы куда? – после паузы поинтересовался Алексей.
Но она даже не обернулась, продолжая углубляться в лес.
Минут через десять молодые люди оказались возле длинной, теряющейся между соснами, изгороди. Василиса ловко перелезла. Но Алексей остановился и с недоумением посмотрел на нее.
– Васена, что это? – спросил он.
– А ничего! – улыбнулась она. – Тут типа полуострова небольшого, кругом – озеро. И сюда наши деревенские загоняют на лето телят, ну и нам с дедулей за присмотр немного платят. Изгородь от одного берега до другого, чтобы телята не ушли. Тут узко. В конце этого полуострова есть песчаный пляж. Я там часто купаюсь.
– Так и возле гостиницы купаться можно, – заметил Алексей.
– Ага, – не раздумывая, согласилась она, – но там по-другому. Да и нет там никого никогда! А возле гостиницы, сами знаете, можно и на зрителей нежелательных нарваться.
Алексей улыбнулся, вспомнив, как сегодня утром увидел Василису.
– Значит, ты ведешь меня на свой частный пляж? – уточнил он.
– Ну, не знаю, – немного смущенно ответила она, – какой-такой частный. Просто мне нравится, что там никого нет…кроме телят, – добавила она и звонко расхохоталась. Они ведь такие любопытные, просто как детишки, да и скучают без людей-то. Я купаюсь, а они из леса выбегают, да еще и мычат, и к воде сразу. И смотрят на меня, смотрят, как я плаваю. Вы перелазить-то будете? Или как? – спросила она. – А то, если вам трудно козлом через заборы скакать, то верхнюю перекладину могу и снять.
Алексей тут же взобрался на изгородь и ловко спрыгнул на землю. Василиса одобрительно на него посмотрела, улыбнулась и направилась по едва заметной тропинке вглубь леса.