После этого все отправились ужинать. Отец Маркуса, евший с аппетитом и не забывавший про вино, постоянно язвил и оскорблял сына при каждом удобном случае. Эдвард же сидел будто в оцепенении, правда, время от времени он хмурился и с удивлением поглядывал то на Маркуса, то на Рэндалла. Изабель же, пытаясь положить конец перепалке отца с сыном, то и дело заговаривала о каких-нибудь художественных выставках. Когда же она поняла, что у нее ничего не получается, она стала все чаще подносить к губам бокал с вином. Маркус тоже много пил, стараясь утопить в вине свое раздражение. Заметив это, Рэндалл со смехом проговорил:
- Старые привычки глубоко укореняются, сын мой.
Когда подавали десерт, Изабель уже с трудом удерживала голову, ей казалось, что она вот-вот рухнет на стол.
Тут Маркус поднялся из-за стола и громко сказал:
- Прошу прощения, но у нас был очень долгий день. Моя жена нуждается в отдыхе.
Эдвард тут же поднялся и помог дочери встать.
- Да-да, конечно, - закивал он. - Скоро я снова вас навещу, Изабель. Пожалуйста, сообщи, если тебе что-нибудь понадобится.
Крепко Держа жену за локоть, Маркус помог ей подняться по лестнице. Они молча прошли по длинному коридору и вошли в предназначенную для Изабель комнату. Едва переступив порог, она покачнулась, и Маркусу пришлось снова поддержать ее. Подняв на него глаза, она пробормотала:
- Очень жаль, что ужин не удался.
- Но в этом нет вины вашего отца.
- Но зато ваш отец…
- Он высокомерный осел, - заявил Маркус.
Изабель потянулась к нему и коснулась ладонью его щеки.
- О, Маркус!.. Как вы можете это выносить?! Он ужасно несправедлив к вам. Вы вовсе не такой, каким он вас представляет. Вы честный, добрый и…
- Вы пьяны, Изабель.
Она пожала плечами, как бы давая понять, что ее опьянение не имеет никакого значения.
- Знаете, я всегда представляла брачную ночь… как какое-то романтическое приключение. Веселое и восхитительное…
- На самом же деле это совсем не так. В большинстве случаев молодожены не испытывают друг к другу физического влечения.
Она внимательно на него посмотрела, потом вдруг спросила:
- Скажите, вы находите меня привлекательной? Отвечайте, Маркус.
Он тяжело вздохнул:
- Послушайте, Изабель, вы сейчас…
- Когда мне было двенадцать лет, а вы гостили в нашем поместье, я пробиралась тайком в вашу комнату и надевала ваши рубашки. Мне ужасно нравился ваш запах, и я представляла, что вы меня обнимаете.
Он заморгал, потом уставился на нее в изумлении:
- Изабель, я…
Она вдруг повернулась к нему спиной и сказала:
- Пожалуйста, помогите мне с пуговицами на платье.
- Я сейчас позову миссис Маклафлин.
- Нет! Я не хочу ждать! Вы что, не можете мне помочь?
Снова вздохнув, он отвел в сторону упавшие ей на шею пряди, выбившиеся из прически и походившие на черный шелк. На лбу у него выступили капельки пота, когда он потянулся к крошечным пуговицам у нее на спине. Расстегнув три верхние, он немного помедлил. Потом, чувствуя, что все сильнее возбуждается, принялся за остальные.
Когда все пуговицы были расстегнуты, Изабель повернулась к нему с улыбкой. В очередной раз вздохнув, Маркус пробормотал:
- Что ж, мне пора идти.
Но ноги его как будто приросли к ковру. А Изабель вдруг качнулась к нему и прижалась губами к его шее.
- Не уходите, - прошептала она.
Маркус чувствовал, что вот-вот забудет об их соглашении - заставит себя забыть о нем.
- Изабель, но я… - Он судорожно сглотнул.
Она подняла голову и внимательно посмотрела на него. Потом вдруг заявила:
- Я собиралась остаться добродетельной, но затем подумала: а что плохого в страсти? Возможно, я была не права. Брак не должен ничего изменить между нами. Мы можем расстаться, как и собирались. Я уеду в Париж, а вы… вернетесь к своей любовнице. Тетушка Лил говорила, что женщина должна иметь хотя бы двух любовников. Почему бы вам не стать одним из них?
"В самом деле, почему бы нет?" - спросил себя Маркус. И тут же подумал о том, что Изабель, когда протрезвеет, пожалеет о произошедшем. Более того, если она вдруг забеременеет, то ее мечтам о Париже придет конец. И тогда она во всем будет винить его, Маркуса. Нет-нет, он ни в коем случае не должен сейчас пользоваться ситуацией. Ведь Изабель очень пьяна…
А она облизнула губы и прошептала:
- Так как же, Маркус?
- Давайте… уложим вас в постель, - проговорил он хриплым голосом.
- Да… в постель, - выдохнула Изабель.
Должно быть, она неправильно поняла его намерения, но он не стал ей это объяснять. Чем быстрее она окажется в постели под одеялом, тем быстрее он сможет оторваться от нее.
Приблизившись к кровати, Изабель скинула уже расстегнутое платье и, оставшись в нижней сорочке, уселась на край постели. Похлопав ладонью по матрасу, прошептала:
- Идите сюда, Маркус. Я ведь совсем неопытная… Поэтому вы должны меня всему научить.
При этих ее словах он едва удержался от стона, почувствовав резкую боль в паху. Штаны вдруг стали невыносимо тесными, а удары сердца гулом отдавались в ушах. Ему следовало уйти отсюда. Следовало бежать, пока соблазн не стал непреодолимым.
Наклонившись над кроватью, Маркус заставил жену лечь. И тотчас же, едва ее голова коснулась подушки, она зевнула. Затем, обхватив мужа за шею, привлекла его к себе и прикоснулась губами к его губам. После чего снова зевнула и прикрыла глаза.
С облегчением вздохнув, Маркус отстранился от нее. А несколько секунд спустя Изабель уже дышала глубоко и ровно, забывшись в блаженном пьяном сне.
Откинув темную прядку с ее лба, Маркус медленно выпрямился и прошептал:
- Доброй ночи, дорогая.
В следующее мгновение он уже выходил из комнаты.
Глава 24
Изабель повернулась на бок и, поморщившись, застонала. Сквозь кружевные занавеси в комнату лился яркий солнечный свет, сейчас ударивший ей в глаза. Не понимая, где находится, Изабель попытались сесть - и снова застонала. В голове у нее ужасно гудело, во рту пересохло, и очень хотелось пить.
Минуту спустя она все же приподнялась и осмотрелась. Где же она?.. Что это за комната? Лиловый ковер, комод, огромный платяной шкаф… И мягкий стул возле камина.
- Что это… за комната? - пробормотала Изабель, поворачивая голову.
Увидев стул, на котором лежало ее голубое шелковое платье, она тотчас же вспомнила. Вспомнила весь вчерашний день - и брачную церемонию в церкви, и свадебный завтрак в доме Рейвенспиров, и все, что произошло потом…
А потом происходило такое… Изабель почувствовала, как щеки ее вспыхнули от стыда. За ужином была отвратительная перепалка между Маркусом и его отцом, и она, чтобы расслабиться и не нервничать, выпила ужасно много вина - то и дело подносила к губам бокал. А потом, когда их родители ушли, Маркус помог ей подняться по лестнице и показал ее комнаты. Он помог ей раздеться и…
Нет-нет, она всего лишь попросила его расстегнуть пуговицы на платье. И все же она вела себя ужасно - как развратная женщина. Да, как развратная, аморальная, совершенно безнравственная женщина… И кажется, она… О Боже, она предлагала ему себя, хотя сама же заявляла, что они не должны спать вместе. Изабель не помнила, какие именно слова говорила, но точно помнила, что предлагала именно это.
А он что? Как он отреагировал?
Изабель дотронулась до своей груди, потом ее рука спустилась ниже и оказалась между ног. Ей совсем не было больно. И вообще она не чувствовала, что в ней что-то изменилось.
Да, конечно… Ведь Маркус Хоксли слишком честный, слишком порядочный, и он ни за что бы не воспользовался ее состоянием - пусть даже она и просила его об этом. Но как же ей теперь себя вести? Как она посмотрит Маркусу в глаза? И как насчет слуг? Весь штат прислуги уже, наверное, знает, что их молодая госпожа была постыдно, отвратительно пьяна в первую ночь, проведенную в своем новом доме. О Боже, какой ужас, какое унижение!..
Поднявшись на кровати, Изабель вцепилась в спинку стула и сделала усилие, чтобы выпрямиться. Тяжело вздохнув, пробормотала:
- Не стоит тревожиться из-за того, чего не можешь исправить.
Снова осмотревшись, она заметила свои саквояжи и сундуки в углу комнаты. По всей вероятности, миссис Маклафлин приказала принести сюда ее вещи еще до того, как она переступила порог своей новой комнаты. И, наверное, ее одежда, уже отглаженная, висит в платяном шкафу.
Что ж, очень хорошо. Сейчас она вызовет домоправительницу, оденется и тотчас же прикажет подать себе чашку крепкого чая. И не следует думать о своих прошлых ошибках - лучше хорошенько подумать о будущем.
Изабель медленно обошла комнату, чувствуя пульсирующую боль в висках. Наткнувшись на один из своих сундуков, она приподняла крышку, и тотчас же лицо ее осветилось улыбкой, на самом верху она увидела сверток, упакованный в красную бумагу и перевязанный лентой того же цвета, а рядом с ним лежала шкатулка, в которой находилась миниатюрная серебряная палитра ручной работы - подарок Маркуса.
Изабель решила, что не станет дожидаться Маркуса. Да-да, она сама сейчас пойдет к нему и вручит ему подарок, который тщательно искала и выбирала всю последнюю неделю.
Умывшись, одевшись и выпив три чашки крепкого чая, Изабель почувствовала себя гораздо лучше. Что же касается слуг, то с ними никаких проблем не возникало. Возможно, Дженкинс и миссис Маклафлин знали о ее плачевном состоянии в первую брачную ночь, однако ничем этого не показывали.
В столовой за завтраком, состоявшим из яичницы с беконом и бисквитов, Изабель узнала, что Маркус уехал в свою контору на Треднидл-стрит. Сообщая об этом, миссис Маклафлин покачивала головой, давая понять, что не одобряет подобного поведения хозяина. Очевидно, она считала, что ему следовало бы на некоторое время отказаться от своих обычных занятий, чтобы его молодая жена вкусила всю сладость медового месяца. Но Дженкинс заявил, что присутствия хозяина в конторе потребовали какие-то неотложные дела.
После завтрака Изабель тотчас же подошла к дворецкому.
- Дженкинс, не могли бы вы вызвать для меня кеб? - спросила она. - Хочу сегодня навестить Маркуса в его конторе.
Дворецкий посмотрел на нее с удивлением:
- Но почему кеб? Если вы хотите выехать из дома, то можно взять карету мистера Хоксли.
- Я не знала, что у него есть собственный выезд.
Дженкинс с улыбкой кивнул:
- Разумеется, есть. Сам он поехал в фаэтоне, а вы можете взять карету.
Изабель тоже улыбнулась, она все время забывала, что ее муж - человек весьма состоятельный.
- Тогда велите заложить карету, Дженкинс.
- Слушаюсь, миледи.
Поездка от Сент-Джеймс-стрит до Треднидл-стрит была недолгой, и вскоре Изабель уже стояла перед зданием Лондонской фондовой биржи.
- Миледи, вас подождать? - спросил кучер.
Изабель покачала головой:
- Спасибо, нет нужды. Муж сам отвезет меня домой. - Держа под мышкой сверток с подарком, она направилась к парадной двери. На первом этаже, прямо напротив входной двери, находился письменный стол, за которым сидел мужчина в очках, смотревший на Изабель с некоторым удивлением. Приблизившись к нему, она сказала:
- Я жена мистера Хоксли. Как его найти?
Казалось, мужчина за письменным столом еще больше удивился, очевидно, он никак не ожидал, что у Маркуса Хоксли может быть жена.
- Сразу за моей спиной, - ответил он. - Лестница направо. Мистер Хоксли сейчас в своей конторе на третьем этаже.
Миновав письменный стол, Изабель повернула направо и стала подниматься по лестнице. И чем выше поднималась, тем сильнее нервничала, ведь ей предстояло объясняться с мужем, то есть надо было как-то объяснить свое постыдное поведение накануне вечером. И в то же время она с нетерпением ожидала встречи с ним, ей очень хотелось увидеть, как он примет ее подарок.
Добравшись до третьего этажа, Изабель зашагала по длинному коридору, по обеим сторонам которого находились двери с медными табличками - на них были выбиты имена хозяев кабинетов.
Внезапно одна из дверей в середине коридора отворилась, и из нее стремительно вышел мужчина. Увидев Изабель, он остановился и взглянул на нее с удивлением:
- Неужели это вы, леди Изабель?
В следующее мгновение она узнала Ральфа Ходжа. А он, приблизившись к ней, с улыбкой сказал:
- Рад вас видеть, миледи.
Мистер Ходж был такой же привлекательный, как и в тот раз, когда она увидела его впервые, - зеленоглазый, с волосами соломенного цвета и с необычайно обаятельной улыбкой. Он был в сюртуке и в шляпе с высокой тульей, а в руке держал трость.
Заставив себя улыбнуться, Изабель сказала:
- Добрый день, мистер Ходж. Я не ожидала, что встречу вас сегодня.
- А я не ожидал встретить вас. - Он рассмеялся. - Видите ли, многие маклеры имеют здесь свои конторы, так что меня тут можно увидеть почти каждый день. Скажите, леди Изабель, неужели вы решили нанести мне визит? - Он подмигнул ей и добавил: - Я всегда к вашим услугам.
Изабель невольно рассмеялась. Его очевидные попытки завязать с ней флирт были нелепы и смехотворны, но в какой-то степени польстили ей.
- Мистер Ходж, вы, похоже, куда-то собирались идти…
Он снял шляпу и окинул ее оценивающим взглядом.
- Ради такой красивой женщины, как вы, я готов изменить свои планы.
- Подозреваю, что в прошлом у вас были неприятности из-за вашего дерзкого языка, мистер Ходж.
При этом намеке на его любовные похождения глаза маклера сверкнули.
- Поверьте, дорогая, дамы никогда на меня не жаловались.
Он сделал шаг к ней, но Изабель отступила, держа перед собой сверток.
- Мистер Ходж, я…
- Дорогая, скажите мне, что вы здесь не ради Хоксли и что вы передумали выходить за него замуж.
- Нет, не передумала. Вчера мы поженились.
Ходж пожал плечами и с усмешкой проговорил:
- Это не имеет значения. Моя контора находится напротив его двери, и я не стану возражать, если вы нанесете мне светский визит.
- А с какой стати?
- Ваш муж, как известно, проводит за работой много времени, долгие часы, и его молодая прекрасная жена может почувствовать, что ей не уделяют должного внимания. Так что едва ли вас можно будет осуждать, если вы начнете искать развлечений в другом месте. Видите ли, Хоксли этого заслуживает.
Изабель снова рассмеялась:
- Сомневаюсь, что мне потребуется именно ваше общество, мистер Ходж.
Он вдруг взял Изабель за руку и поднес ее к своим губам. И в тот же миг где-то рядом хлопнула дверь, затем послышались шаги. Заглянув за спину Ральфа Ходжа, Изабель воскликнула:
- Маркус!..
- Изабель?.. - Он уставился на нее в изумлении.
Ральф Ходж выпустил ее руку и обернулся. А Маркус приблизился к ним и, нахмурившись, заявил:
- Ходж, имей в виду, что эта леди - моя жена.
- Да, знаю, Хоксли, - кивнул маклер. - Именно поэтому я и поздравлял ее.
- Очень хорошо. А теперь убирайся отсюда!
- Маркус!.. - Изабель была шокирована грубостью мужа. Ходж окинул Маркуса презрительным взглядом.
- Будь осторожнее, Хоксли, не то жена быстро разглядит, с кем имеет дело. Такой варвар, как ты…
В следующее мгновение Маркус схватил Ходжа за ворот и, оттащив его, подтолкнул в сторону лестницы.
- Убирайся! Сейчас же! Пока во мне действительно не проснулся варвар!
Ральф обернулся и с усмешкой сказал:
- Мое предложение остается в силе, леди Изабель. - Коротко кивнув, он направился к лестнице.
- Какое предложение? - спросил Маркус.
- Не важно. Почему вы так ненавидите друг друга?
- Это долгая история, Изабель.
- Ничего страшного, в моем распоряжении весь день. Я с удовольствием послушаю.
- Едва ли эта история имеет какое-то значение…
- Мне хотелось бы во всем этом разобраться, Маркус. Мне кажется, Ральфу Ходжу хотелось бы обвинить вас в краже и сгноить в тюрьме.
Глава 25
Маркус вздрогнул и в ярости уставился на Изабель, в какой-то момент ей даже показалось, что муж сейчас отправит ее домой. Но он вдруг тяжело вздохнул и тихо сказал:
- Давайте зайдем в мою контору, где можно поговорить без свидетелей. Там вы и сообщите, что вас сегодня сюда привело.
Они прошли по коридору и вошли в довольно просторную комнату, где было несколько огромных шкафов для папок и пять книжных полок, заполненных всевозможными бумагами. Пол также был усыпан какими-то листками, а на массивном письменном столе громоздились горы документов.
Остановившись у порога, Изабель с изумлением осматривала контору мужа. Она пыталась понять, как можно хранить в памяти такой объем информации и есть ли хоть какой-нибудь смысл в расположении всех этих папок. Во всяком случае, одно было ясно: эта комната представляла собой мужские владения и, по-видимому, не была предназначена для глаз женщины.
- Прошу извинить за беспорядок, - сказал Маркус. - Мой секретарь Джеймс Смит сейчас оправляется от простуды, а я сегодня не ожидал посетителей.
- Ничего страшного, Маркус. У вас здесь очень… интересно. - Изабель улыбнулась. - Мне давно уже хотелось посмотреть место, где вы работаете и где проводите дни.
Она медленно прошлась по комнате, разглядывая шкафы и полки с документами. Потом повернулась к мужу и вдруг заметила, что он с любопытством смотрит на сверток в ее руках.
- Изабель, что это у вас?
Она с улыбкой подошла к нему и вручила ему сверток:
- Вот вам свадебный подарок.
Маркус с искренним удивлением уставился на сверток:
- Подарок… мне?
Изабель лукаво улыбнулась:
- Конечно, вам. Я собиралась вручить вам подарок вчера вечером, но… сами знаете… К сожалению, выпила многовато.
Маркус ухмыльнулся и проговорил:
- "Многовато" не то слово. Вы вчера напились, моя дорогая. Хоть что-нибудь помните из вчерашнего?
Изабель густо покраснела.
- Помню. Вполне достаточно.
Улыбка Маркуса была совершенно неотразимой, и Изабель тотчас же почувствовала, что настроение у нее поднялось, было совершенно очевидно, что никаких объяснений по поводу "вчерашнего" давать не придется.
- Дорогая, давайте забудем об этом, хорошо? Если следующие шесть месяцев нам предстоит прожить вместе, то не стоит смущать друг друга, не так ли?
- Да, конечно. Благодарю вас, - прошептала Изабель.
Маркус снова взглянул на ее подарок:
- Ох, мне не терпится узнать, что преподнесла мне моя молодая жена.
Он потянул за тесемку, разорвал яркую оберточную бумагу, и под ней открылась акварель - изображение торгового этажа Лондонской фондовой биржи.
- Неужели вы сами это написали? - Он уставился на нее в изумлении.
Изабель снова покраснела.
- Да, конечно. Я работала над этой акварелью последнюю неделю. Такой я увидела биржу, когда пришла к вам в первый раз. Это место произвело на меня огромное впечатление, оно показалось мне могучим живым существом, зверем, живущим собственной жизнью, обладающим собственным сердечным ритмом и пульсом. И мне очень захотелось как-то передать свои впечатления.