- Маркус хочет найти настоящего вора. И он намерен узнать, кто нанял аукциониста. Он считает, что этот таинственный человек весьма богат и влиятелен.
- Ах, обожаю тайны… - пробормотала Шарлотта. - Знаешь, я могу расспросить кое-кого из знакомых. Думаю, можно многое узнать, если послушать светских сплетников.
- Да, конечно, - кивнула Изабель. - Я сказала Маркусу, что помогу ему войти в высшее общество, чтобы он смог найти злодея. Но я намерена и сама поспособствовать ему в этом. Поверь, я не останусь в стороне.
Шарлотта со смехом захлопала в ладоши:
- Ах, замечательно! Похоже, что Маркусу Хоксли еще предстоит узнать подлинный характер своей будущей жены.
- Скоро все узнают, что произошло в особняке Уэстли, - продолжала Изабель. - Леди Ярмут, только что вернувшаяся из Парижа, сопровождала своего мужа на аукцион. А твоя мать - ее хорошая подруга, так ведь?
- Да, верно, - кивнула Шарлотта. - Между прочим, моя мать и отчим дают бал в следующую субботу. И лорд Ярмут с женой непременно там будут.
- А твоя мать не откажется сообщить о моей помолвке? - спросила Изабель.
Шарлотта просияла:
- Да-да, конечно! Это прекрасная мысль! Мой отчим даже больше матери любит привлекать внимание общества к подобным событиям. А уж что может привлечь больше внимания, чем помолвка леди Изабель Камерон с младшим сыном графа Ардмора?
- Но у Маркуса не очень-то хорошая репутация, - заметила Изабель.
- Не имеет значения! Это только добавит масла в огонь. Мой отчим будет в восторге. - Шарлотта облизнула розовые губки и, потянувшись к своей чашке с чаем, проговорила: - А теперь расскажи об эротической комнате в доме лорда Уэстли. Только, пожалуйста, не упускай ни одной подробности.
Глава 7
Эта художественная студия походила на все другие, которые Данте Блэк посещал уже долгие годы. Комната была довольно просторная, но ужасно запущенная и холодная. И тут, как и во всех прочих студиях, гуляли сквозняки, а также воняло красками и скипидаром. На длинных полках вдоль стен стояли бутыли с красками всех цветов радуги, а полотна и рамы были расставлены и разбросаны по всей комнате. И, конечно же, тут в изобилии имелись кисти и грязные тряпки, также лежавшие повсюду.
А в самом темном углу комнаты находилось нечто плоское, упакованное в коричневую оберточную бумагу. И конечно, никто бы не заподозрил, что это нечто являлось бесценным полотном Томаса Гейнсборо "Морское побережье с рыбаками".
Окинув взглядом студию, Данте принялся расхаживать туда и обратно. Он прибыл сюда раньше своего клиента и сейчас ужасно нервничал - пот струился по его лбу, и он то и дело утирал его носовым платком.
- Проклятие, эта глупая сучка все испортила!..
Данте в сердцах пнул ногой банку со скипидаром, стоявшую на полу. И тут же раздался низкий мужской голос:
- Мы ожидали, что ты лучше справишься с порученным делом, Данте.
Резко развернувшись, аукционист увидел Робби Боунса, бесшумно проскользнувшего в студию. Обладавший столь же впечатляющим ростом, как и Данте, Робби Боунс был не просто худым - казалось, он являлся живой иллюстрацией к своей фамилии; тощий как скелет, по виду изможденный, он к тому же был почти беззубым, когда он ухмылялся, как сейчас, во рту у него красовался один-единственный зуб, пожелтевший от табака. Кончики его пальцев тоже имели желтоватый оттенок, а на плечи свисали грязные жирные волосы. Поговаривали, что иногда, когда основная его деятельность оказывалась недостаточно прибыльной, Боунс работал могильщиком.
С отвращением поморщившись - Данте считал себя джентльменом, и ему казалось оскорбительным видеть рядом такого субъекта, как Боунс, - аукционист проговорил:
- Присутствие этой девицы невозможно было предвидеть. А с ее свидетельством нельзя было не посчитаться.
- Но милорд платит тебе хорошие деньги за твои услуги, - возразил Боунс. - И если бы ты использовал своих людей как должно, то ты знал бы, что Хоксли не один в этой комнате. Тогда бы ты позаботился о том, чтобы избавиться от девицы.
При упоминании "милорда" Данте вопросительно взглянул на Боунса, он понятия не имел о том, кто их с Боунсом нанял, и надеялся, что сообщник проговорится. Впрочем, кое-что было ясно: во-первых, этот человек принадлежал к высшему свету, во-вторых, он был достаточно богат для того, чтобы заплатить непомерную цену, которую заломил Данте, и, в-третьих, он ненавидел Маркуса Хоксли и жаждал ему за что-то отомстить.
Изобразив возмущение, Данте заявил:
- Оказалось, что эта "девица" - Изабель Камерон, дочь очень влиятельного и богатого графа Молверна. И избавиться от такой не так-то просто. Ее исчезновение наделало бы немало шума, и еще неизвестно, чем бы все это для нас закончилось.
Окинув сообщника презрительным взглядом, Робби Боунс проговорил:
- Не оправдывайся, парень. Ты провалил все дело. Хоксли на свободе, а он не из тех, кто ничего не предпринимает. Он постарается докопаться до истины, уж поверь мне.
- И что же мне ему сказать? - спросил Данте.
- А это уж твоя головная боль, - с усмешкой ответил Боунс. - Но насчет меня держи рот на замке. Запомни: одно только твое слово - и ты покойник. Но к счастью для тебя, у милорда есть еще кое-какие планы насчет Хоксли. Так что твои услуги, возможно, потребуются.
Тут Робби Боунс отошел в угол комнаты и, взяв завернутое в бумагу полотно Гейнсборо, направился к выходу.
- Куда ты это тащишь? - спросил Данте. Он считал себя подлинным ценителем искусства, и его ужасала одна лишь мысль о том, что этот отвратительный субъект может сделать с прославленным шедевром.
Боунс обернулся и, пожав плечами, пробормотал:
- Милорд знает, что Хоксли хотел заполучить это, и потому оставит картину себе. Ты можешь скрываться от Хоксли, но не покидай Лондона, Данте. А в следующий раз, если эта девчонка снова окажется у нас на пути, я сам о ней позабочусь.
Глава 8
Маркус поднимался по ступенькам внушительного особняка на Беркли-сквер с таким же энтузиазмом, с каким осужденный на смерть поднимается на эшафот. Он хотел бы отложить этот визит, но чувство долга возобладало. Сжимая зубы, Маркус постучал в дверь массивным медным молотком.
Дверь тут же распахнулась, и перед ним предстал мрачного вида дворецкий. В изумлении уставившись на Маркуса, он проворчал:
- Лорд Ардмор не ждет вас, мистер Хоксли.
- Я уверен, Бентли, что сегодня отец захочет со мной поговорить. - Шагнув в холл, Маркус спросил: - Где он?
Дворецкий в растерянности заморгал. Поспешно закрыв дверь, он осведомился:
- Сэр, может быть, вам лучше подождать в гостиной? А я пока сообщу лорду Ардмору о вашем приходе.
- Прекрасная мысль, - кивнул Маркус. - Было бы также неплохо, если бы вы сообщили о моем визите и моему брату.
Маркус прошел через холл и остановился у двери гостиной. Бентли же метнулся в противоположном направлении.
Как только дворецкий скрылся из виду, Маркус развернулся и направился в библиотеку.
- Не собираюсь ждать в гостиной! - пробурчал он себе под нос. Впрочем, Маркус почти не сомневался: дворецкому были отданы строжайшие распоряжения не звать хозяина дома в том случае, если младший сын вдруг нанесет визит. Следовательно, Бентли должен был вернуться с сообщением: мол, лорд Ардмор сейчас слишком занят, поэтому примет младшего сына в другое время, а когда именно - пришлет записку.
Но Маркус категорически не желал ждать. В конце концов, он пришел в дом своего детства - и плевать, как к нему сейчас относится его отец.
Как он и предполагал, отец сидел в библиотеке за своим массивным письменным столом. И как всегда в это время, читал последний выпуск "Королевской гончей".
- Доброе утро, отец, - сказал Маркус, переступая порог.
Рэндалл Хоксли, граф Ардмор, на мгновение замер. Затем, покосившись на дверь, тяжело вздохнул и нахмурился, явно давая понять, что не очень-то рад встрече с младшим сыном. Хотя графу было около шестидесяти, он казался моложе - его густые темные волосы лишь немного поседели на висках.
- Что ты здесь делаешь?! - Карие глаза лорда Ардмора сверкнули гневом.
Тут в коридоре послышались шаги, а затем в дверях появился Бентли. В смущении откашлявшись, дворецкий пробормотал:
- Я попросил вашего сына подождать в гостиной, милорд, однако…
- Не важно, Бентли, - перебил граф, еще больше помрачнев. - Ведь всем известно, что Маркус никогда не уважал никаких правил и установлений.
- Ошибаетесь, отец, - заметил Маркус, усаживаясь. - Подобным образом я относился только к вашим правилам и указаниям.
Бентли поспешно скрылся за дверью. Граф хлопнул по столу охотничьей газетой и в раздражении проговорил:
- Ты пришел мучить меня на глазах у слуг? Или есть какая-то другая причина твоего несвоевременного визита?
- Прошу прощения, отец, если я прервал ваше чтение. - Маркус криво усмехнулся. - Но я пришел к вам с доброй вестью. Я женюсь.
Ардмор посмотрел на сына с искренним удивлением:
- И кто же она?
- Леди Изабель Камерон, дочь Эдварда Камерона, графа Молверна.
- Ты шутишь?!
- Нет, отец. А почему вы так подумали?
- А… кажется, понимаю… - пробормотал граф. - Я слышал о скандале в доме Уэстли. Значит, в этом все дело?
- Что вы имеете в виду, отец?
- Скандал, разумеется. А иначе, зачем бы ей выходить за тебя?
Маркус предвидел такую реакцию отца, но, все же, не удержался от язвительного замечания:
- Я прекрасно знал, что вы не самого лучшего обо мне мнения, отец. Значит, я не дождусь поздравлений?
Лорд Ардмор поморщился и проворчал:
- Я всегда говорил, что ты запятнаешь позором наше имя. И я был абсолютно прав. Сначала ты стал бесшабашным гулякой-игроком, пьянчугой и повесой. Потом произошел этот… отвратительный случай с простолюдинкой, но она предпочла самоубийство жизни с тобой. После этого ты совершенно забыл о своем происхождении и занялся торговлей. И вот теперь ты шантажом завлек высокородную леди в брачные сети, чтобы избавиться от обвинения в воровстве, так как в противном случае…
- Довольно, отец! - раздался вдруг зычный и властный голос.
Маркус с отцом тут же повернулись к двери. У порога стоял Роман Хоксли, наследник титула и старший сын графа. Роман был высок и темноволос, но в отличие от темноглазого Маркуса он обладал пронзительными ярко-зелеными глазами, и сейчас глаза эти поблескивали.
Приблизившись к младшему брату, Роман протянул ему руку.
- Что ж, думаю, что было бы уместно поздравить тебя, Маркус, - проговорил Роман. - Ты уж прости, но я случайно подслушал ваш разговор…
Поднявшись со стула, Маркус пожал протянутую руку. Коротко кивнув, ответил:
- Благодарю, Роман.
Роман же подошел к шкафчику с напитками и, обернувшись, спросил:
- А не выпить ли нам за прелестную леди Изабель Камерон? - Наполнив три стакана, он один из них протянул отцу.
- Да, пожалуй… - пробормотал лорд Ардмор. - Сейчас мне и впрямь не помешает выпить.
- Нет смысла сердиться, отец, - сказал Роман. - Ведь не каждый день кто-то из ваших сыновей обручается.
Рэндалл Хоксли снова нахмурился.
- Я все же ожидал, что первым будешь ты, Роман. Но раз уж так случилось… - Граф криво усмехнулся. - Возможно, Маркус даст тебе несколько полезных советов и объяснит, как окрутить богатую наследницу.
"Похоже, отец ради каких-то своих целей старается стравить нас с братом", - подумал Маркус. Роман же вдруг рассмеялся и, покосившись на отца, проговорил:
- Знаешь, в последнее время ни одна леди не привлекла моего внимания. Возможно, я просто не могу найти женщину, брак с которой походил бы на ваш брак с матушкой.
"Боже милосердный!.. - мысленно воскликнул Маркус. - Похоже, он пытается поставить старика на место".
Братья прекрасно знали, что их родители терпеть не могли друг друга. Правда, мать, пассивная по натуре, почти всегда подчинялась диктату отца. Лишь один-единственный раз она сумела настоять на своем - выбрала для своих сыновей латинские имена. Мать обожала мифологию, поэтому одного из сыновей назвала Маркусом, а другого - Романом. Опорожнив свой стакан, лорд Ардмор со стуком поставил его на письменный стол и пробурчал:
- Я, пожалуй, пойду. Сыт по горло общением со своими отпрысками. - Поднявшись из-за стола, он направился к двери. У порога обернулся и, взглянув на младшего сына, заявил: - Жду приглашения на свадьбу, Маркус. Я с огромным уважением отношусь к Эдварду Камерону и потому одобряю такой брак. Что бы за этим ни стояло. - В следующее мгновение отец вышел из комнаты, и дверь за ним захлопнулась.
Маркус невесело рассмеялся:
- Похоже, я услышал от отца нечто вроде комплимента.
- Будь доволен и этим, - буркнул Роман. - В последний год он просто невыносим. Чуть ли не каждый день требует, чтобы я срочно подыскивал себе жену. А твоим выбором он вполне доволен. И теперь будет постоянно попрекать меня тем, что ты опередил меня.
Маркус пожал плечами:
- Возможно, ты этого заслуживаешь…
- Может, и так, - кивнул Роман. - Что ж, выпьем еще по стаканчику? Можно выпить, если желаешь, за мое неизбежное фиаско.
- Перестань! - отмахнулся Маркус. - Садись, я сам налью. - Он взял хрустальный графин, и братья уселись за стол друг напротив друга.
- Я кое-что слышал о картине Томаса Гейнсборо, - сказал Роман.
Маркус сделал глоток бренди и проворчал:
- Удивительно, как быстро распространяются сплетни… Ведь прошел всего лишь один день.
- А ты знаешь, кто украл картину?
- Нет, к сожалению.
- А может, у тебя есть какие-нибудь подозрения? Почему аукционист пытался приписать это дело тебе?
- Понятия не имею.
- Но ты говорил об этом с аукционистом?
- Данте Блэк куда-то исчез, - ответил Маркус. - И никто ничего о нем не знает. Во всяком случае, я не знаю, где его сейчас искать. - Он пытался найти Данте, но аукционист не появлялся в своей конторе. И дома его тоже не было.
- Может, тебе нужна помощь? - спросил Роман. - Я располагаю кое-какими возможностями, и если потребуется…
- Нет-нет, я сам справлюсь, - перебил Маркус.
- Точно также, как справился с Бриджет?
Маркус вздрогнул и пристально посмотрел на брата:
- Роман, тебе обязательно об этом говорить?
Именно эта трагедия разрушила связь между братьями.
И забыть о ней никак не удавалось - отец с братом постоянно напоминали Маркусу о его ошибке, хотя он и сам уже давно признал, что был ужасным глупцом в двадцать с небольшим лет.
Познакомившись с очаровательной и кокетливой Бриджет Тернер, дочерью процветающего лондонского коммерсанта, Маркус поначалу поддался ее чарам, но потом стал избегать ее. Однако она неустанно охотилась за ним, и вопреки предупреждениям Романа, призывавшего младшего брата порвать с ней, роман их продолжался.
Когда же Бриджет забеременела, Маркус не на шутку встревожился, но затем его отношение к произошедшему изменилось: чем больше он думал о том, что у него будет ребенок, тем больше проникался желанием его иметь. Ведь у него появилась возможность вырастить ребенка с любовью - не так, как воспитывали его и старшего брата. Маркус сделал Бриджет предложение, а на следующее утро явился к ней в качестве жениха. И тут выяснилось, что он совершил ужасную ошибку. Бриджет вовсе его не любила, и ее поведение объяснялось совсем иначе: она мечтала стать графиней, ошибочно полагая, что он, Маркус, - наследник титула. Когда же ей открылась правда, она заявила, что младший сын ей не нужен. А отец Бриджет, узнав о беременности дочери, пригрозил выгнать ее из дома. И тогда эта женщина совершила… нечто невообразимое - покончила с собой и унесла в могилу также и нерожденное дитя. Маркус же был в ярости - и не только из-за убийства ребенка, но и из-за предательства Бриджет.
Когда Роман узнал о смерти девушки, между братьями произошла жестокая ссора. Старший брат был разгневан - ведь Маркус не прервал отношения с девицей, как он ему советовал, и не поверил в двуличие Бриджет. Конечно, о Бриджет и о ее поступке с годами вспоминали все реже, но отношения между братьями уже не восстановились - они навсегда были испорчены.
Маркус чувствовал себя преданным всеми, кому доверял. Бриджет убила себя и его ребенка. А отец с братом считали его позором семьи. В результате Маркус ушел из дома и какое-то время пытался алкоголем заглушить тоску. Но по милости Божьей он встретил Блейка Мэллори, графа Рейвенспира. Они стали друзьями, и граф представил его заправилам фондовой биржи. После этого жизнь Маркуса резко изменилась, и он стал тем, кем являлся сейчас.
- Я не хотел бередить старые раны, - ответил наконец Роман. - Хотел только предложить помощь в поисках настоящего преступника, - добавил он, пожав плечами.
Недавно Роман предпринял попытку помириться с младшим братом, и в результате их отношения из ледяных превратились в прохладные.
- Поверь, я ценю твое предложение, - сказал Маркус. - Но я уже не тот, каким был в юности, и мне не требуется помощь в решении моих проблем. Уверяю тебя, я непременно найду преступника и разделаюсь с ним должным образом.
Глава 9
Два неприятнейших визита за один день - это слишком много даже для биржевого маклера. Только на сей раз дверь Маркусу открыл вовсе не мрачный дворецкий - его приветствовала улыбчивая домоправительница, тотчас же пригласившая гостя войти. А минуту спустя по лестнице спустилась Симона Уинстон.
- О, Маркус, дорогой!.. - воскликнула она. - Какой приятный сюрприз!
Богатая вдова сорока с небольшим лет, Симона была на двенадцать лет старше Маркуса, но даже и сейчас, изящная и очаровательная, она являлась вожделенной добычей для многих светских мужчин, мечтавших сделать ее своей любовницей. А то обстоятельство, что у нее была связь с мрачноватым Маркусом Хоксли, только добавляло ей таинственности и очарования и никак не роняло ее в глазах света.
Облаченная в зеленое шелковое платье, прекрасно подчеркивавшее пламенный оттенок ее волос, Симона бросилась на шею Маркусу. Обняв его и поцеловав, с улыбкой сказала:
- Ах, я так рада, что ты меня навестил. Я ужасно себя чувствовала после нашей размолвки на прошлой неделе. И ужасно по тебе скучала.
Она прижалась своей полной грудью к его груди, но на сей раз Маркус не проявил своего обычного пыла. Напротив, отстранился и пробормотал:
- Я тоже рад тебя видеть, Симона. Но я должен кое-что тебе сообщить.
- Не стоит извиняться, дорогой! Я понимаю, как ты занят на своей фондовой бирже. И ты, конечно же, не обижаешься на меня, правда? Кажется, я тебе немного нагрубила на прошлой неделе.
Маркус откашлялся и проговорил:
- Мы так и будем стоять в холле? А нельзя ли побеседовать где-нибудь в другом месте?
Симона расплылась в улыбке:
- Конечно, можно, дорогой. Давай поднимемся наверх. - Она взяла его за руку и потащила к лестнице.
Но Маркус тут же заявил:
- Я имел в виду вовсе не спальню. Может быть, поговорим в одной из гостиных?
Симона замерла в изумлении.