Декстер, растопырив пальчики, энергично шлепал по ее мокрой груди. Элиз быстро вошла в ванную и включила душ. Услышав скрип половиц за спиной, она сказала:
- Наверное, лучше встать под душ вместе с ним. А потом, когда Декстер будет чистым, я передам его тебе.
Не переставая говорить, Элиз попыталась хотя бы частично избавиться от неприятно пахнувшей жижи. Отмыв Декстера, она поищет пластиковый пакет или что-нибудь подобное, сложит туда вещи и отнесет их в прачечную.
- Хорошо.
Элиз застыла со шлангом в руке, как только в маленькой ванной послышался низкий голос. Лавина чувств накрыла молодую женщину.
Говорила не Элли.
Определенно не она.
Элиз, держа Декстера на руках, повернулась к двери и увидела Ливая. В темных джинсах, белой майке и льняном пиджаке он выглядел прекрасным и недоступным.
- Я думала, ты уже улетел, - прошептала она сдавленным голосом.
- Я еду в аэропорт. - Он поставил сумку на пол и вошел в ванную, рассматривая Декстера. - Это твой племянник?
Элиз кивнула. Ей было интересно, что Ливай думает о нем.
- Я присматриваю за ним, - объяснила она.
Он покачал головой:
- Весело. Вода отрегулирована?
Элиз с минуту соображала, что он имеет в виду. Наконец до нее дошло: Ливай говорит о воде, льющейся из душа. А потом ей потребовалось еще время, чтобы понять: Ливай готов взять малыша, когда она вымоет его.
Это была не очень хорошая идея.
- Не стоит, Ливай.
Он нахмурил брови, его глаза потемнели.
- Будет лучше, если я помогу.
Элиз собиралась возразить, но Декстер начал вырываться, и ей пришлось согласиться:
- Хорошо.
Ливай снял пиджак и повесил его на крючок:
- Постараюсь не упасть в обморок. Если это случится, я не смогу помочь вам ничем.
Элиз слегка ухмыльнулась. Что еще она могла сделать?
Ливай осторожно поддерживал ее, пока она забиралась вместе с малышом в ванну. Он стоял рядом и не собирался уходить. Вода лилась ей на спину, брызги летели в разные стороны. Ливай поправил душ и был готов подхватить Декстера, если Элиз не удержит его.
- Твои джинсы сейчас намокнут. Я же говорила, что справлюсь сама.
- Когда ты начнешь раздевать ребенка, он может выскользнуть из рук.
Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: ничто не заставит Ливая отступить.
Как оказалось, вторая пара рук была очень кстати. К счастью, Декстер принадлежал к тем детям, которые любят воду. Он бил ручками по струям и позволил Ливаю намылить его детским шампунем.
Вскоре малыш стал чистым, слишком чистым, чтобы оставаться в руках Элиз, поскольку содержимое его желудка все еще было на ней.
Ливай нахмурился, взял у нее ребенка и присел на край ванны.
Элиз стояла под прохладным душем и глаз не могла отвести от мужчины с малышом на руках.
Ливай был таким осторожным. Таким нежным. Большой человек прижал маленький махровый сверток к своей груди. Каждые несколько секунд он проверял, правильно ли поддерживает головку ребенка.
- Ты прекрасно справляешься, - заметила Элиз. - Он сам даст знать, если захочет подвигаться.
- Я думаю, с ним все хорошо. - Он закрыл глаза.
В его голосе были отчетливо слышны триумфальные нотки. Ливай улыбался. Потом он поднял глаза и оглядел Элиз снизу доверху.
Только сейчас она поняла, что грязная и мокрая одежда облепила ее тело и ей придется раздеться, прежде чем вылезти из ванны.
- Я хочу все снять здесь, - пробормотала молодая женщина, запинаясь и жалея, что не приобрела симпатичные плотные занавески. Тогда она могла бы раздеться так, чтобы Ливай не разглядывал ее. Но в ее ванной занавесок не было.
Ну неужели ему так трудно не рассматривать ее тело и держать рот закрытым?
- Не торопись, - прозвучал дерзкий ответ.
В этом был весь Ливай. Элиз не могла не заметить его вызывающий тон.
- Учти, что на мальчике нет подгузника, - предупредила она.
Элиз побила все рекорды скорости. За несколько минут она успела раздеться, надеть сухую одежду и забрать уснувшего племянника у Ливая.
Она не хотела думать о том, как они подходят друг другу, или о том, с какой нежностью и трепетом Ливай обращался с ребенком. Она не хотела размышлять о том, как хорошо он мог бы вписаться в семейную жизнь, хотя и считает, что это не для него.
Элиз решила надеть на Декстера подгузник и уложить его. Потом она проведет последние минуты с Ливаем - до того, как вернется сестра. А потом она собиралась остаться в одиночестве и поплакать, потому что не сомневалась: это их последняя встреча.
Глава 21
Элиз понесла Декстера в гостиную, Ливай последовал за ними и опустился на колени рядом с ковриком, который служил пеленальным столиком. Малыш спал крепко и ни на что не реагировал. Ливай тоже хотел бы спать так крепко.
Но он перестал спать с той ночи, когда они с Элиз расстались.
Действуя весьма ловко, Элиз надела на Декстера подгузник и комбинезончик, прежде чем отнести его в спальню, где стояла маленькая люлька. Она все делала очень уверенно, как будто уход за младенцем был для нее привычным делом. Ливай догадывался, что она была бы прекрасной мамой, если бы…
- Значит, сегодня большой день? - спросила она шепотом и, взяв Ливая за руку, вывела его из спальни в коридор.
Ливай не так часто ходил с кем-то за руку. Он считал это слишком интимным. Но с Элиз он никогда не мог удержаться от соблазна и позволял себе больше, чем следовало. Даже когда она попыталась сделать шаг назад, Ливай не выпустил ее руку.
Возможно, это было эгоистично, но он очень хотел прикоснуться к ней в последний раз.
- Не очень большой, но все же день, - усмехнулся Ливай.
Элиз кивнула и улыбнулась, но ее взгляд оставался серьезным.
Боль в его сердце стала усиливаться, потом почему-то переместилась в руки, и он надеялся, что все пройдет от прикосновения к Элиз. Но этого оказалось недостаточно. Ливай не почувствовал себя лучше, впрочем, как и она, судя по ее дрожащим плечам и сдавленным рыданиям.
Он не смог заставить себя отпустить Элиз. Ему ничего не оставалось, кроме как прижать женщину к себе и поцеловать в макушку.
- Это глупо, я знаю, - прошептала она приглушенным голосом, прильнув к его груди. - Ты говорил об отъезде постоянно и привык к этой мысли. Мне тоже стоило бы думать об этом.
Ливай обхватил ее затылок, запустив пальцы в пшеничные кудри, которые он очень любил видеть разбросанными по своей подушке в лучах утреннего солнца. Как объяснить Элиз, что такое трудное прощание много значит для него? Он не хотел заставлять ее плакать, но каждая ее слезинка стала для Ливая подарком.
Много лет он провел старательно отгораживая себя от эмоциональных потрясений и забыл, что значит заботиться о ком-то.
Хотя это было не совсем так. Нельзя забыть то, чего на самом деле никогда не было.
Видеть, что она плачет из-за него, было и больно и приятно. Ливай страдал и эгоистично упивался этим. Это только подтверждало, что он не тот человек, которого заслуживает Элиз.
Не из-за этого ли он приехал к ней? Посмотреть, будет ли она страдать после его отъезда? Что-то с ним не так, если ему захотелось причинить вред другому человеку. Человеку, о котором он заботился.
Ливай провел рукой по щеке Элиз и приподнял ее подбородок, осторожно запрокидывая ее голову, чтобы посмотреть ей в глаза. Он увидел, что они полны боли, что из них текут слезы.
Облегчения это ему не принесло. И удовлетворения тоже.
Зато внезапно появилось осознание того, что в груди у него огромная рана. Еще несколько слезинок скатились по ее щекам, увеличивая рану, обнажая чувства, которые Ливай никогда не выпускал на волю.
Он провел рукой по волосам и выругался.
- Я не заслуживаю твоих слез. Я не достоин даже одной твоей слезинки.
Она покачала головой, словно не могла поверить его словам:
- Ты достоин.
Ливай прижал ее руки к своей груди:
- Я пришел с тобой попрощаться, но не знаю, как это сделать.
- Поцелуй меня, - прошептала Элиз, ее теплое и мягкое дыхание согрело его руки.
Наклонив голову, Ливай прижался к ее губам. Он целовал эти мягкие губы множество раз, ласкал их языком, покусывал и в конце концов оставлял в покое. Это возбуждало Элиз и заставляло ее просить о большем. Но сегодняшний поцелуй был последним, и от этого было очень тяжело.
Ливай вырвался из объятий Элиз, когда ее пальцы вцепились в его майку. Ему казалось, что он и сам испытывает эту боль. Ему хотелось избавить Элиз от страданий.
Глаза цвета хмурого неба посмотрели на него.
- Скажи, что не хочешь быть со мной, - потребовала Элиз. - Что ты не будешь звонить. Что, снова приехав в Чикаго, не будешь искать встречи со мной.
Ливай уловил иронию в ее словах. Все было не так, как он ожидал. Он чувствовал себя очень плохо. Может, со временем все наладится?
- Потому что, - продолжала она, - если есть хоть один шанс снова тебя увидеть, я буду ждать, я не откажусь от тебя.
Ливай медленно вздохнул и задал вопрос, на который, по его мнению, нет ответа. Вопрос, который пугал его всю жизнь.
- Для чего тебе ждать меня?
Элиз беспомощно пожала плечами:
- Потому что я люблю тебя.
Он провел большим пальцем по ее губам и покачал головой. Она все-таки не удержалась и полюбила его.
- Элиз, ты же умная женщина. Разве я не говорил, что не стоит этого делать?
- Говорил… - Она была готова продолжить, но послышался стук в дверь. Элиз натянула на лицо некое подобие улыбки и попросила: - Скажи мне "до свидания".
Ливай знал, что должен это сделать.
Но когда он заговорил, его губы произнесли совсем другое:
- Повтори еще раз.
Ее глаза снова заволокли слезы. Вытирая их, Элиз произнесла:
- Я люблю тебя.
Его сердце, в котором зияла рана, вдруг забилось с новой силой. Ливай не мог удержаться, обнял Элиз за плечи, погладил ее спину, дотронулся до ее щек, губ, мокрых локонов.
- Тогда летим вместе.
Он не мог оставить ее.
Элиз растерялась.
- Что? - выдохнула она.
- Мы со всем справимся. Я выкуплю студию. Мы можем…
- Нет, - оборвала его Элиз. - Мы не можем… Я не могу уехать. Я не брошу свою семью.
Разве она имеет право улететь сейчас, когда отец больше не живет дома, когда мама пытается привыкнуть к новой жизни, когда ее планы наконец-то начали воплощаться в жизнь?
А Ливай не останется в Чикаго.
Шли секунды; он пристально смотрел на нее, невероятное притяжение между ними, которому Элиз никогда не могла противостоять, только усиливалось.
Снова послышался стук в дверь, на этот раз более настойчивый. Раздался приглушенный голос Элли:
- Элиз.
- Элиз… - проговорил Ливай. Но больше ему нечего было сказать.
- Тебе надо идти. - Она вырвалась из его объятий, чувствуя, что он с трудом отпустил ее.
Ливай горько вздохнул.
Повернувшись к двери, Элиз постаралась произнести достаточно громко, чтобы Элли ее услышала:
- Подожди, я иду.
Надо быть сильной.
Когда он уйдет, ей станет лучше. Тело призывало ее следовать за Ливаем, в то время как разум твердил, что она никогда не будет с ним счастлива.
Элиз прошла по деревянному полу, по которому ходила несчетное количество раз, но сейчас каждый шаг давался женщине с трудом, ее ноги онемели. Она подошла к двери, потянулась к ручке, чтобы открыть ее. В этот момент Ливай схватил Элиз за руку и притянул к себе. Воспользовавшись тем, что она опешила от неожиданности, он прижался к ее губам и страстно поцеловал. Поцелуй был настолько притягательным, настолько требовательным, что она не смогла сопротивляться.
Опять раздался стук.
- Элиз!
Отстранившись, Ливай посмотрел ей в глаза:
- Это не конец. Я вернусь.
Он взял свою сумку и распахнул дверь. Элли успела только вскрикнуть от удивления, когда он поцеловал ее сестру в щеку, прошел мимо и исчез на лестнице.
Элли, как всегда, энергично жестикулировала:
- Какого черта? Что здесь происходит? И… О боже! Элиз, посмотри на себя! Ты в порядке?
В порядке? Несмотря на то что человек, который только что ушел, забрал с собой ее сердце? Нет, совсем не в порядке.
Глава 22
Ливай провел за рулем уже несколько часов, объезжая кварталы один за другим, пытаясь найти то, что ему нужно. Так он обычно начинал каждый новый проект - с осмотра возможных вариантов. Но сейчас он был занят другим.
Ливай сжал руль, включил сигнал поворота, перестроился в другой ряд и направился обратно. Достигнув цели, он нашел свободное место, припарковался и принялся рассматривать здание, которое ремонтировалось. Входная дверь открылась, и несколько парней в рабочих комбинезонах, испачканных известкой, вышли на улицу. Очевидно, закончился рабочий день.
Но не для него.
Ливай хмыкнул и направился к зданию.
Внутри пахло опилками. Мебель отсутствовала, стояли только несколько козел, покрытых фанерными листами. В отдалении слышался женский голос. Он остановился в дверях и увидел Элиз с ковриком для занятий йогой, перекинутым через плечо. Молодая женщина внимательно слушала подрядчика, который отчитывался, что сделано за день. Он говорил, что у него есть почти все необходимое для ремонта, об остальном он позаботится завтра.
* * *
Элиз была немного рассеянна.
С того момента, как утром Ливай уехал, она заставляла себя работать.
Конечно, у нее было много дел. Например, дневные занятия, на которые она с трудом уговорила себя пойти. Однако репутация тренера не позволила Элиз пропустить их. Но ей казалось, что кто-то забрал все ее жизненные силы.
Эд, подрядчик, рассказывал ей о том, что электричество уже подключено и что скоро привезут покрытие для пола, а она не могла не думать о Ливае. Боже, она даже чувствовала… его запах! Элиз закрыла глаза, и волна грусти накрыла ее.
Ей совсем не хотелось плакать на виду у Эда.
Конечно, можно сделать вид, что в глаза попали опилки или что у нее аллергия. Если бы эмоциональный срыв ограничился одной-двумя предательскими слезинками… Но стоит им пролиться, разразится самая настоящая истерика.
Элиз не удавалось держать себя в руках с того момента, как Ливай вышел из ее квартиры. А после этого она вынуждена была выслушать длинный философский монолог Элли о жизни и любви. Элиз стоило немалых усилий выпроводить сестру с ребенком. Вот тогда дамбу прорвало, и поток слез ничто не могло остановить…
Ее плечи затряслись, и она отчаянно старалась сдержать рыдания.
Вдруг сильные руки обхватили ее, и наступила тишина.
- Ох, Эд. Все в порядке, - выдохнула Элиз, пытаясь вырваться из объятий подрядчика.
Эти объятия напомнили молодой женщине, как сильно она скучает по рукам того, кто теперь далеко. Он держал ее точно так же, как это делал Ливай. Его руки были похожи на те, которые были необходимы ей.
- Элиз, - произнес грубоватый голос. Голос, который нельзя перепутать ни с чьим другим. - Детка, ты меня убиваешь.
Она быстро посмотрела вверх, на лицо, которое не надеялась увидеть, и слезы с новой силой полились из ее глаз. Элиз вцепилась в его майку. Та же белая майка, в которой Ливай был утром. Те же темные джинсы.
Те же самые бездонные глаза смотрели на нее.
- Что ты здесь делаешь?
Ливай вытер подушечкой большого пальца слезы, заливающие ее лицо, и кивнул Эду:
- Извините, вы не могли бы нас оставить на минуту?
Щеки Элиз запылали. Она повернулась к Эду, который скромно стоял у стены, записывая что-то в блокнот.
Не глядя на них, он убрал ручку в карман, зажал блокнот под мышкой и направился к двери:
- В любом случае мне пора. Остальные вопросы мы можем обсудить завтра.
- Спасибо, - отозвалась Элиз слабым голосом, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
Эд кивнул и вышел. Она осталась в своей будущей студии, наедине с человеком, который должен был находиться в нескольких часах полета от Чикаго.
Ливай снял коврик для занятий йогой с плеча Элиз.
- У меня были занятия во второй половине дня, - растерянно пробормотала она, не зная, что еще сказать.
Элиз боялась о чем-нибудь спрашивать, боялась услышать ответ.
- Я знаю. Я ждал, когда они закончатся. - Его рука заскользила по ее руке; он сжал ее ладонь. - Я забрал бы тебя, но твой график на этой неделе, возможно, изменился.
- Ты не уехал.
Он подарил ей одну из своих самых чудесных улыбок:
- Я не смог.
Ее сердце запрыгало от радости, и надежда согрела его.
- Почему?
Глаза Ливая заговорщически заблестели. Он наклонился к ее уху и, понизив голос, проговорил:
- Мой пиджак с билетом на самолет висит на двери твоей ванной.
Элиз заморгала, ее рот приоткрылся…
Он опоздал на самолет. Это означает, что расставание, которое столько времени пугало ее, откладывается как минимум на двенадцать часов. Еще один шанс для того, чтобы уничтожить остатки ее сил.
Еще одна ночь с Ливаем…
- Когда я приехал в аэропорт…
- Давай уйдем отсюда, - предложила она, прерывая его.
Не имеет значения, как плохо ей будет завтра. Ради сегодняшней ночи или даже ради нескольких минут Элиз была готова на все.
У нее впереди целая жизнь, чтобы забыть этого мужчину. В глубине души она надеялась, что воспоминания о нем никогда не исчезнут. Значит, от настоящего момента нужно брать все по максимуму.
Адреналин забурлил в крови, сердце прыгало, кожа пылала. Нельзя тратить время попусту.
Прижавшись к Ливаю, Элиз встала на цыпочки и запустила пальцы в его волосы.
- Элиз…
- Или мы можем остаться здесь, - прошептала она, думая о только что установленной перегородке в одном из коридоров. Возможно, она не выдержит их вес, зато их не будет видно с улицы.
Тело женщины затрепетало от предвкушения. Она мечтала о его руках, ласкающих ее бедра, о его языке, раздвигающем ее губы, о его голодном жаждущем взгляде.
Но когда они занимались любовью в последний раз, в глазах Ливая были не голод и желание. Душу Элиз потрясла нежность его взгляда. Он смотрел на нее так, будто любил ее…
Ливай опустил руки на ее бедра, глазами он искал ее глаза, не пытаясь сократить расстояние между ними. Чего он ждет?
Ее сердце забилось в бешеном ритме. Ей не хотелось больше плакать. Не хотелось страдать. Скользнув руками по его шелковистым волосам, женщина просто хотела…
- Элиз.
Она покачала головой:
- Больше никаких разговоров. У нас нет времени.
Его взгляд потемнел, брови нахмурились.
- У нас столько времени, сколько ты мне дашь.
Элиз перестала прижиматься к нему, положила ладони на его мощную грудь и откинулась назад, чтобы увидеть как можно больше. Вглядываясь в лицо Ливая, она пыталась расшифровать смысл его слов.
Ясно, что он не имеет в виду ничего особенного. Речь идет о том, сколько времени они проведут сегодня вместе. Это все, что ей нужно.