- Я тоже так думала. Но месяц, проведенный с Ливаем… - Элиз замолчала. Ей надо было успокоиться.
Ливай не нарушал ее жизненные планы. Он не обижался, что приходится подстраиваться под ее безумный график. Наоборот, он уважал Элиз за это. Он поддерживал ее и придавал уверенности. Именно Ливай убедил ее в том, что стоит не только пытаться достичь цели, но и спланировать успех.
Он кардинально отличался от Эрика. Эрик был хорошим парнем, который мечтал создать хорошую семью с хорошей женой. Но он совсем не считался с желаниями и стремлениями других людей, если они не совпадали с его собственными. Он считал, что все решит сам.
Ливай показал, что все может быть по-другому. Он дал Элиз почувствовать, что такое поддержка. Она узнала, что есть на свете люди, которые помогут встать, отряхнут тебя от пыли и посоветуют попробовать еще раз.
Боже, как она скучала по нему!
- Эй, все будет хорошо, Элиз. - Голос Элли смягчился, огонек сватовства в ее глазах погас.
Сестра протянула руку и стерла слезинку с щеки Элиз.
Элиз покачала головой:
- Это глупо. Я не должна плакать из-за Ливая. Он был парнем на одну ночь.
Элли вздохнула:
- Да ладно. Ты понимала, что он значит для тебя гораздо больше.
- Но это неправильно. Я не предполагала, что так сильно привяжусь к нему.
- Ты не предполагала, что он может тебя подвести.
Элиз посмотрела на Декстера. Такой драгоценный подарок! Какое чудо!
Она пока не готова создать семью. Но однажды это случится, и ей нужен человек, который ее не бросит.
Человек, с которым можно провести всю жизнь. Это означает: больше никаких свиданий с плохими парнями.
Ливай вытянул ноги, устраиваясь поудобнее в салоне первого класса, и обменялся быстрой улыбкой с проходящей мимо стюардессой. Поездка в Сиэтл была успешной. Архитекторы и подрядчики завершали работу, менеджер Рон уже подбирал персонал, и в прессе появились сообщения об открытии нового клуба "Шум прибоя".
Механизм был запущен.
Но где, черт побери, бешеное сердцебиение, прилив адреналина из-за нового проекта? Ливай ждал этого, как наркоман - очередную дозу. Он рассчитывал, что работа отвлечет его от безжалостных мыслей, которые он никак не мог выкинуть из головы.
Внизу виднелись реки и деревья - привычный пейзаж для пригорода Чикаго. Меньше чем через пять минут они приземлятся, минут десять уйдет на рулежку и высадку из самолета. Он летит сюда в последний раз. Нужно встретиться с покупателем.
Если бы с Элиз все сложилось по-другому, ему пришлось бы прилетать несколько раз в неделю. С воскресенья по вторник и…
Нужно выкинуть это из головы. Что бы между ними ни было, все закончилось.
Элиз увидела его настоящее лицо, осознала, что он в действительности готов ей предложить, и все ее фантазии испарились.
Пришло время переступить через это и пойти дальше. Оставив прошлое в прошлом.
Ливай твердил себе это на протяжении двух недель.
Закрыв глаза, он повернул голову в одну сторону, затем в другую.
- Болит шея?
Стюардесса положила руку на спинку сиденья и наклонилась к нему. У нее была неприятная улыбка, а в глазах светилась уверенность. Было видно: она знает, чего хочет. В ее поступках нет неопределенности. Нет незащищенности. Нет восхитительно неловких промахов.
Это было ему хорошо знакомо.
Ливай не видел эту стюардессу раньше, однако понял ее намерения.
- Мне кажется, вам надо расслабиться. - Женщина искусно изогнула брови, и на ее лице появилась приглашающая улыбка. - Что вы делаете сегодня вечером? Может, расслабимся вместе?
Как предсказуемо!
Ничего нового.
Он слишком много думает об Элиз, которая чересчур хороша для него. Комок встал в горле.
Ливаю это совсем не нравилось. Он искоса посмотрел на стюардессу, ждущую ответа.
Пришло время выкинуть Элиз из головы.
- Ты любишь клубы? - поинтересовался Ливай.
Клуб, как всегда, был переполнен. Очередь желающих попасть туда заворачивала за угол. Бармены работали прекрасно. Дела шли и без него, как и должно быть. Это позволяло Ливаю заняться стюардессой Холли и ее коллегой.
Он старался, чтобы они понравились ему. Он искренне хотел этого. Девушки должны были улететь следующим утром. Они ему совсем не мешали. Даже больше - они его не отвлекали.
Ливаю были неинтересны ни Холли, ни Лана. Ни вместе, ни по отдельности.
В его мыслях по-прежнему царила Элиз.
Его телефон завибрировал, он наклонился к уху Холли:
- Извини, я должен ответить.
Ливай взглянул на полученное сообщение; у него остановилось дыхание, воздух перестал поступать в легкие. Все вокруг начало давить на него, безжалостно, неумолимо.
Глава 19
Элиз мгновенно проснулась и открыла глаза. Что-то разбудило ее. Сильный дождь настойчиво барабанил по оконному стеклу, но дело было не в нем. Молодая женщина села на кровати и взглянула на ночной столик. Проверила телефон. Не было ни звонков, ни сообщений. Значит, что-то другое прервало ее сон.
Но что?
Стук в дверь?
Одернув пижаму, Элиз поплелась в прихожую. Открыв дверь, она заморгала от удивления и быстро отстегнула цепочку. Ливай уже развернулся и спускался вниз.
Схватившись за горло, Элиз шепотом позвала его:
- Боже мой, Ливай.
Он выглядел разбитым. Он промок до нитки; даже с его телефона, зажатого в кулаке, падали капли. Светло-голубая рубашка прилипла к рукам, груди, плечам.
- Что случилось?
Ливай открыл рот, но только кашлянул несколько раз, затем наклонил голову и помотал ею.
Он протянул руки, обнял Элиз за плечи и отстранился.
- Мне не нужно было приходить. - Его голос был хриплым, и он делал паузы, словно каждое слово давалось ему с трудом. - Я просто… просто хотел тебя увидеть…
Элиз ничего не ответила. Она сделала шаг вперед и обняла Ливая, не обращая внимания на мокрую одежду, которая намочила ее пижаму. Сильные руки сомкнулись у нее на спине. Элиз ощутила его дыхание на своих волосах. Она обняла Ливая за шею и прижалась к нему, пытаясь передать мужчине немного своего тепла.
Это не было сексуально.
Прикосновение…
Близость…
Не важно, по какой причине, но Ливай, похоже, отчаянно в этом нуждался.
Он спрятал лицо в изгибе ее шеи. Он сжимал Элиз все сильнее, но и этого ему было недостаточно.
- Ливай, пожалуйста, - прошептала Элиз. Ее сердце щемило. - Скажи, что произошло?
- Я… не могу. Позволь мне еще несколько секунд побыть с тобой, - сдавленно попросил он.
Элиз обхватила ладонями его лицо, поцеловала подбородок, нос, глаза и заверила, что она - с ним. Рядом.
Не имело никакого значения, что произошло между ними раньше. Сейчас Ливай нуждается в ней. И она должна поддержать его. Должна дать ему силы, которыми он щедро делился с ней, когда это было необходимо.
Она прильнула к его губам, и их взгляды встретились. Это выходило за рамки целомудренного объятия.
Их губы соприкоснулись, но уже по-другому, не как несколькими секундами ранее. Ливай запустил пальцы в ее волосы, ласкал ее шею, нежно притягивая женщину к себе, разжигая в ней желание.
Элиз запрокинула голову. Ливай стал требовательным и горячим. Это очень нравилось обоим, этого им не хватало. Им хотелось более тесного контакта. Поцелуй стал жадным, всепоглощающим, страстным, глубоким.
Ливай оторвался от ее губ с проклятиями. Он пожирал Элиз глазами:
- Я пришел сюда не для этого, черт подери!
- Входи, Ливай. Пожалуйста.
Их прерывистое дыхание нарушило тишину. Он внимательно посмотрел ей в глаза, удовлетворился тем, что увидел, и вошел в квартиру.
Они занимались любовью.
Не существует слов, чтобы описать то, что происходило между ними - неспешно, чувственно и проникновенно. Ливай взял Элиз очень медленно, постепенно погружаясь в ее лоно. Каждый рывок сопровождался ласками. Элиз чувствовала себя незащищенной и оберегаемой одновременно. А затем он долго лежал, уткнувшись лицом в ее шею, а рукой прижимая к себе.
Элиз могла бы провести всю ночь под тяжестью тела Ливая, ее пальцы рисовали завитки на мощной спине. Но он вдруг сполз на край кровати и встал. Через несколько секунд молодая женщина услышала, как зашумел душ, и тоже поднялась. Небо оставалось черным, без малейшего намека на рассвет, но она не собиралась спать.
Элиз быстро надела топ и брюки капри. Она пошарила по кухонным полкам, нашла кофе и хотела его сварить, пока Ливай принимает душ. Его мокрые вещи сохли на спинках кухонных стульев. Элиз наполнила кофеварку водой и наблюдала, как закипает кофе, размышляя о потерянном взгляде Ливая, который она увидела, открыв дверь. Что-то произошло и расстроило его настолько, что единственным утешением для него была встреча с ней.
Ливай Дэвис постоянно держался в стороне от всего, оставаясь простым наблюдателем. Он покидал людей и города не задумываясь. Но он с самого начала говорил Элиз… что с ней все по-другому. И в очередной раз она не могла не задать себе вопрос: что было бы, если бы у них было больше времени? Если бы Ливай воспринимал Элиз как человека, перед которым не надо извиняться за то, что требуется ее помощь. Если бы он считал, что ради нее стоит остановиться.
Вода в душе перестала шуметь. К тому времени кофе был готов.
Сжав в ладонях горячую кружку, Элиз пошла в комнату. В дверях она остановилась.
Обернув бедра полотенцем, Ливай сидел на краю кровати, устало сгорбившись, положив локти на колени.
- Ливай?
- Моя мама, - проговорил он.
Элиз присела рядом с ним и прижалась к его теплой спине, она молчала в ожидании продолжения, хотя догадывалась, что ей предстоит услышать.
- Ее нашли три дня назад.
Его мама, женщина, которую Элиз не знала - за исключением того, что та была частью головоломки по имени Ливай. А этого человека она, несмотря ни на что, любила.
Слезы катились по ее щекам, когда она снова и снова повторяла слова утешения. Конечно, этого было недостаточно, чтобы утешить человека, переживающего такую большую потерю.
Взяв Ливая за руку, Элиз спросила, как это случилось.
- Помощник по хозяйству нашел ее. Думал, что она спит, и попытался разбудить. - Он запустил пальцы в волосы и закашлялся. - Я должен был сделать что-нибудь.
Элиз погладила его по спине - то же самое делал он, успокаивая ее.
- Откуда ты мог знать.
Ливай покачал головой и бросил на нее холодный взгляд:
- Я знал. Она пила. Я не мог до нее дозвониться. Так было всегда, если она начинала пить. Я позвонил парню, который привозил ей еду. В очередной визит он обнаружил, что пакеты с испорченными продуктами лежат на полках. Он выбросил то, что пропало, остальное хотел убрать в холодильник, но тот был сломан… Тогда он заглянул в спальню… и позвонил в службу спасения.
Элиз все поняла:
- Она была алкоголичкой? - Он кивнул. - Ливай, мне очень жаль. Но ты не должен винить себя за то, что тебя не было рядом.
По его словам можно было судить, что такие ситуации повторялись часто. Она начала догадываться, в какой обстановке вырос Ливай.
- Она долго боролась с этой болезнью? - продолжала расспросы Элиз.
- Всю мою жизнь и, наверное, большую часть своей жизни, хотя я не могу утверждать это.
До шестнадцати лет Ливай жил под одной крышей с мамой, и самое полезное, чему он научился, это умение не попадаться ей под горячую руку.
Ливай надеялся, что когда-нибудь что-то изменится, и, возможно, они заживут нормально. Однако ему годами приходилось возвращаться в грязную квартиру, где на старом кухонном столе были разбросаны пустые бутылки. Наконец распахивалась дверь, и появлялась мама со стеклянными глазами и заплетающимся языком. Она извинялась перед парнем, который втаскивал ее в квартиру, за то, что не предупредила его о сыне, и уверяла, что он не доставит никакого беспокойства.
Воспоминания, как якорь, увлекали Ливая на дно. Элиз прикоснулась к его руке, чтобы вывести из этого состояния.
- Поэтому ты рано ушел из дома?
- Да.
Стены давили на него. Он задыхался от той жизни, но не имел возможности убежать. И теперь он рассказывает об этом Элиз. Ливай еще ни с одним человеком не делился своими переживаниями. Он вспомнил все, вплоть до пощечины матери. Тогда он был глуп и признался, что потерял школьные учебники. У маленького Ливая все замерло внутри, когда мама прошипела ему в лицо, что она сожалеет о том, что у нее не было денег на аборт и она не смогла от него избавиться.
Впоследствии он слышал это не раз. Наконец ему исполнилось шестнадцать лет, и он смог уйти из дома.
Ливай взял все деньги, которые ему удалось накопить, и купил продукты на неделю. Разгладил мятые чеки и оставил их рядом с банкой супа на столе. Деньги нельзя было оставлять. Мама непременно потратила бы их на выпивку…
- Я не думаю, что смог бы выжить, если бы остался, - признался он. Это было правильное решение, Ливай понимал это. - Но я должен был вернуться к матери. Когда моя карьера пошла в гору, я должен был сделать больше, чтобы помочь ей справиться с проблемой.
Слезы текли по щекам Элиз.
Ливай не хотел, чтобы она жалела его. Он не должен был говорить с ней о своем детстве.
Молодая женщина тихо спросила дрожащим голосом:
- Что ты мог сделать?
Проведя рукой по затылку, Ливай тяжело вздохнул:
- Я всего лишь успокаивал свою совесть оплатой аренды и покупкой продуктов.
- Ты продолжал отправлять маме деньги?
Ливай невесело рассмеялся:
- Конечно нет. Она пропила бы все деньги и пропадала бы на улице. Я арендовал для нее дом и нанял парня, который покупал продукты. - Элиз сжала губы. - Да. То же самое я предлагал и тебе в случае беременности. Я всегда так поступаю, поскольку не хочу обременять себя ответственностью.
Элиз помотала головой:
- Это не то, о чем я думала.
- Но это правда.
Ливаю хотелось дать еще один повод для того, чтобы Элиз оттолкнула его. Показать ей, каков он, чтобы раз и навсегда в ее глазах исчез огонек сострадания и нежности.
Черт, он запутался. Ему не нужно было приходить сюда.
Но он не смог.
Поэтому необходимо заставить ее держаться от него подальше.
- Правда? - возмутилась она. - Да ты всю жизнь старался заботиться о женщине, которая никогда не думала о тебе.
Ливай открыл рот, чтобы ответить что-нибудь, но не нашел слов. У него все болело, и он не мог понять почему. Были измучены и тело, и разум. А Элиз, которая впустила его в свой дом и в свое сердце, была рядом. Ее руки обхватили его плечи. Мягкая щека прижалась к его спине.
Она не оставила его.
Элиз сошла на остановку раньше. Она боялась возвращаться в квартиру. Ливая там уже не было.
Они провели несколько утренних часов в постели. Большое тело Ливая было прижато к хрупкому телу Элиз. Теплое дыхание колыхало ее волосы. Когда зазвенел будильник, она открыла глаза и выскользнула из крепких мужских объятий, в которых хотела бы проводить все ночи.
Прошлый вечер не был началом чего-то особенного. Единственное, что изменилось - теперь Элиз поняла, отчего Ливай стал таким человеком. Теперь она знала, через что ему пришлось пройти.
Молодая женщина шла все медленнее и медленнее, пока все же не добралась до своей квартиры. Она подошла к окну, а затем села на диван. По ее лицу катились слезы.
Глава 20
Сделка по продаже клуба подошла к концу. Ключи были отданы. Бумажная волокита закончена. Ливай забрал вещи из химчистки, закрыл счет в банке и продал свою машину. Все, что осталось от его жизни в бурном Чикаго, - это две сумки с одеждой и ноутбук.
Такого никогда не случалось раньше, но сегодня, стоя в пустой квартире, он вспомнил тот день, когда въехал сюда. Чувство потери нахлынуло на него. Он прожил здесь целый год, но это место так и не стало его домом. Он так и не заполнил его мебелью. Не нашел, что повесить на стены.
Это служило напоминанием о том, что он не собирается задерживаться в Чикаго. Что он не в ловушке. Что он здесь временно и волен в любое время уехать.
Как он жалок!
Ему тридцать лет, а он все еще мучается в темной квартире своей матери в ожидании удобного момента, чтобы удрать.
Он построил свою жизнь, но от прошлого убежать не смог. Ливай стоял и смотрел на пустые стены, которые окружали его столько, сколько он себя помнил. И вдруг он осознал, что нельзя назвать жизнью то, что он создал.
Он прожил по-настоящему всего несколько недель - с Элиз. Вот тогда его жизнь была наполнена, а его сердце согрето.
Тогда все было по-другому.
Ливай не подозревал, насколько тяжело будет потерять это.
На улице он поймал такси, сел на заднее сиденье и объяснил водителю, куда ехать. Нащупал билеты в кармане пиджака и откинулся на потертую спинку сиденья.
Ему нужно было сделать еще одну остановку.
Элиз пристально смотрела на малыша; от волнения ее пульс бешено бился.
- Я люблю тебя, но не знаю, что тебе нужно.
Декстер ухитрился натянуть нижнюю губу на верхнюю. Его личико украшали следы от свеклы.
О нет, опять!
- Нет, нет, нет, - прошептала Элиз, чувствуя, как паника охватывает ее. - Все не так уж плохо, тетушка справится с этим. Только…
Раздался вопль, разрывая перепонки Элиз. Прижав Декстера к груди, она начала слегка его покачивать и ходить по комнате. Так всегда делали Элли и Дэвид, чтобы успокоить сынишку.
Но душераздирающие крики не прекратились.
Декстер хорошо поел. У него свежий подгузник. Элиз погладила его по спинке, по животику. Он дергал ее за волосы. Казалось, ничто не в силах успокоить маленького человечка. Молодая женщина чувствовала себя виноватой, считая, что ему передалась ее напряженность.
Ее сердце сжималось от мысли, что Ливай сегодня уезжает. От мысли, что она больше не встретит его случайно в парке или на улице. Но Ливай поступил так, как поступал всегда, и двинулся дальше.
Другой город. Другой клуб. Другая женщина.
Боже, помоги! Она должна с этим справиться. Но как перестать думать о нем?
Уткнувшись в ее плечо, Декстер издал очередной вопль.
- Тихо, малыш, тетушка с тобой. - Элиз погладила его спинку круговыми движениями.
Она почувствовала, как тельце малыша напряглось, и через секунду услышала бульканье. И тут же что-то заструилось по ее груди и животу.
Она поняла, что произошло. Элиз посмотрела на Декстера и заметила, что ему стало намного лучше.
"Так вот почему ты капризничал, малыш".
Желудок Декстера прочистился. Липкая жидкость стекала на пол.
Затем Декстер махнул рукой, разбрызгивая зловонную жижу по всей комнате.
Элиз направилась в ванную, отчаянно стараясь не замечать того, что содержимое желудка малыша залило ее одежду, которая тут же прилипла к телу. Самое главное сейчас - вымыть и переодеть Декстера, а потом привести в порядок себя и квартиру.
На полпути к ванной она услышала стук в дверь.
- О, вот и мама вернулась!
Элиз протянула руку, открыла дверь и, не глядя, пошла дальше.
- Ты все пропустила, - бросила она через плечо. - Захлопни дверь и беги сюда. Я одна не справлюсь.