– Ну как это обычно случается? Джейк был красавчик. Первый парень в городке. Все девчонки от него млели. Разница только в том, что у всех были мамаши, которые за своими девчонками присматривали, а я была сама по себе. Я прекрасно понимала, что Джейк меня и не любит и не полюбит, я для него уродина и толстуха, он просто со скуки решил развлечься. Прекрасно я это понимала, но... не знаю, Ти Джей, сочтете вы меня распутной женщиной или нет, но... не могла я упустить единственный шанс в своей жизни провести ночь с Красавчиком Джейком. И не упустила. А потом меня начало тошнить по утрам... и так далее.
– Неужели Томми с самого начала отнеслась к вам нормально?
– Только она и отнеслась. Все остальные шипели и плевались.
– А Джейк знал?
– Знал. Ни малейшей радости по этому поводу не испытывал. Злился и трусил. Боялся папаши, боялся Томми, боялся всего на свете. Ведь за меня его могли и посадить. А Томми и так подозревала, что он погуливает.
– Были и другие женщины?
– Конечно! Вы что! Да Джейк ни одну юбку пропустить не мог, тем более что большинство юбок было и не против. У них же с Фергюсом даже место специальное было, "трах-избушка" они ее называли и страшно веселились при этом. На берегу Темного озера. Старый Макфарлан построил там охотничий домик, но охотился редко, вот сыночки и упросили его отдать домик им. Сколько девиц там рассталось с невинностью – не скажу, не знаю, но много. Они оба ходоки, только Фергюс всегда брату проигрывал.
Ти Джей торопливо запил информацию шоколадом. Он впервые встречал молодую женщину, так просто и прямо говорившую о самых интимных вещах.
– Скажите, Моника, а Томми... Томми любила Джейка?
– Вы имеете в виду, любила ли она его настолько, чтобы убить за измену?
Вот это женщина! Убийственно точные формулировки, житейская мудрость – и ни капли злобы, только легкая ирония...
– ... Нет, не думаю. Они с Джейком были вместе еще со школы, но к тому времени, как все это случилось, Томми уже училась в Биллингсе, сюда приезжала только погостить, наверняка планировала начать другую жизнь, в большом городе... Джейк учиться не собирался. Его вполне устраивали папанины деньги. Думаю, Томми в любом случае готовилась порвать с ним окончательно, но моя беременность стала последней каплей – и удобным поводом сделать это без лишней нервотрепки.
Ти Джей ошеломленно посмотрел на Монику. А ведь верно! Почему никому не приходит в голову, что Томми Бартоломео НЕ ЛЮБИЛА Джейка Макфарлана?
– Но тогда почему рассказывают о страшной ссоре, которая между ними произошла на озере?
Моника хитро улыбнулась.
– Потому что. Есть такие картинки, знаете? Вроде все на месте, а картинка не получается. Потом выясняется, что нужно всего лишь одну закорючку добавить – и картинка оживет.
– Это вы к чему?
– Это я к тому, что все приписали страшную ссору Томми и Джейка известию о моей беременности, но на самом деле поругались они вовсе не из-за этого. Просто Джейк силой или обманом привез Томми на озеро. Она не хотела ехать – а он настоял на своем.
Ти Джей ошеломленно смотрел на Монику.
– Но почему...
– Вот именно. Никто не знает причины. Знали четверо: Томми, Джейк, я и Мэгги.
– И в чем же эта причина?
– В том, что Мэгги за год до этого едва не утонула в Темном озере. Томми пыталась ее спасти, в результате чуть не утонула сама, пережила сильное нервное потрясение и с тех пор видеть не может Темное озеро. Близко не подходит. Джейк знал об этом.
– Хорошо... Господи, вы просто клад, Моника... а что вы думаете насчет слухов, будто на Томми Бартоломео лежит проклятие?
– Это совсем просто. Вы читаете детективы? Хотя нет, вы же их пишете... Ищи того, кому это выгодно. Либо это из чистой вредности твердят мужики, которых Томми отвергла и они затаили обиду, либо тот, кто ненавидит Томми по-настоящему и хочет ей навредить.
– А такие есть?
– Здрасте! Макфарланы спят и видят Томми на скамье подсудимых за убийство Джейка. Дарла Смит ненавидит Томми за то, что ее все якобы любят...
– А как насчет Джои и Сэма Уилларда? Ведь Джои получил шрам на всю жизнь неизвестно от кого, а грузовик Сэма сгорел...
– Ну да, это ОНИ так сказали. А рассказал ли вам Джои, что за три месяца до случившегося он поиграл в карты с нехорошими ребятами в Хелине и немножко задолжал им? Денег у него не было, но после того случая в лесу он занял у нескольких человек довольно приличные суммы и уехал в Хелину на два дня. Надо полагать, расплачиваться?
– Хорошо, но Сэм...
– А Сэм Уиллард, во всеуслышание клявший ведьму Томми Бартоломео, через месяц после пожара тихонечко получил страховку и купил на нее новый "форд". Кстати, у нас здесь такие дороги, что люди буквально с молоком матери впитывают привычку ездить пристегнувшись. Даже перед девчонками не форсят. С чего бы Сэму вдруг не пристегнуться именно в тот вечер?
Ти Джей смотрел в спокойное добродушное лицо Моники Эммет почти со священным восторгом. Мисс Марпл отдыхает. Эркюль Пуаро курит. Шерлок Холмс свободен.
Моника неожиданно подмигнула ему.
– Все зависит от того, с кем вы говорите. Одни и те же слова могут звучать по-разному. Одни и те же факты – выглядеть совершенно иначе.
– Вы знали Фрэнсиса Сомервилля?
– Нет. Хотя... что-то знакомое... почему-то... Да! Я думаю – если ничего не перепутала, – что именно он занимался с Люком, когда я возила его в Тиссулу с вывихом ноги. Если это он, то он мне очень понравился. Внимательный и добрый. Люк сразу ему доверился, а он у меня немножко дикий с чужими.
Ти Джей выпил еще чашку шоколада и слопал целое блюдечко печенья и только после этого распрощался с Моникой. Уже в дверях спросил напоследок:
– Моника, вы считаете, Томми непричастна к смерти Джейка Макфарлана?
Женщина спокойно посмотрела ему в глаза.
– Даже если бы это было так... я ее не виню.
– Но ведь у вашего сына нет отца...
– Это правда. Но разве Люку было бы лучше, если бы живой Джейк отказался его признать?
Ти Джей не нашелся, что ответить, и распрощался.
Уже по дороге он встретил Люка Эммета. Маленький худенький мальчишка мурлыкал что-то себе под нос, увлеченно пиная снег. Ти Джею в первый момент показалось, что это Элли, дочка Фергюса и Мэгги... Голубые ясные глаза, светлые завитки волос из-под шапки. Вероятно, со своей сводной сестренкой он видится нечасто, если только в школе, хотя девочка постарше.
Подойдя к своей машине, Ти Джей заметил новое действующее лицо. Он уже знал, кто этот высокий, мускулистый, с обветренным лицом мужчина средних лет. Шериф Дриминг-Уотерфоллс Билл Дайкс.
7
– Добрый день, шериф. А я как раз собирался нанести вам визит.
– Значит, я вас опередил. День добрый... Ти Джей. Возьму быка за рога, чтобы не тянуть его за хвост. Что привело вас в наши богом забытые края?
Ти Джей ответил прямо и абсолютно честно:
– Я занимаюсь частным расследованием убийства Фрэнсиса Сомервилля. По желанию его семьи.
– Очень интересно. Насколько я знаю, у Фрэнсиса Сомервилля не было семьи. Он не женат, родители его умерли.
– У него есть сводный брат.
– Насчет брата грешен, не в курсе. Но в любом случае должен вам заметить, что вы как-то уж очень хитро ведете свое расследование. Весь город уже знает, что вы расспрашиваете всех в основном насчет Томми Бартоломео. С чего бы это?
– Она была знакома с Фрэнсисом Сомервиллем. Только и всего.
– Я знаю. Но ведь это еще не значит, что она его и убила?
– Раз вы в курсе их знакомства, то должны знать и о том, что незадолго до своего исчезновения Фрэнсис Сомервилль разговаривал по телефону. Звонки были сделаны из Дриминг-Уотерфоллс. Точнее – из гаража мисс Бартоломео.
– Да, и это мне известно. Полиция Тиссулы информировала меня о ходе расследования. Интересно, а кто информировал вас?
Ти Джей откровенно проигнорировал этот вопрос.
– Шериф, у меня есть три важных факта: Фрэнсис Сомервилль был знаком с Томми Бартоломео, ему звонили с ее номера и, по всей видимости, назначили встречу в Дриминг-Уотерфоллс, в кармане его одежды был найден золотой медальон, принадлежавший Томми Бартоломео. На мой взгляд, вполне достаточно, чтобы задать некоторые дополнительные вопросы.
Билл Дайкс помолчал, перекатывая на скулах желваки. Ти Джей заметил, что он потрясен, но пока еще не понимал, чем именно. Потом шериф заговорил медленно и очень тихо:
– Послушайте, мистер Рейли. Я знаю Томми с ее рождения. Ее отец Марко был моим лучшим другом. Я готов прозакладывать свою душу, что Томми невиновна, но помимо всего прочего я еще и представитель закона. Я обязан заботиться о безопасности и спокойствии жителей этого городка. И именно поэтому я официально предупреждаю вас: не вмешивайтесь в ход моего расследования. Мне кажется, лучше для всех будет, если вы вернетесь в Майами.
Ти Джей склонил голову на плечо и проворковал:
– Шериф, мне послышалось или вы угрожаете мне?
– Просто совет, мистер Рейли, ничего более. Я чту Конституцию и ваши гражданские права. Вы вольны жить там, где захотите, но... вы ведь достаточно сообразительны, чтобы заметить: все мужчины, имеющие отношение к Томми, попадают в различные неприятности. На вашем месте я постарался бы держаться от этой девушки как можно дальше.
Ти Джей изумленно вскинул брови.
– Это совет представителя закона? "Опасайтесь выходить на болота ночью, когда силы зла властвуют безраздельно"? Вы перечитали Конан Дойля, не иначе. К тому же... если вы уверены, что Томми Бартоломео невиновна – кто же тогда убил этих людей?
– Вот именно это мы и пытаемся выяснить.
– И, судя по всему, у вас ничего не получается. В любом случае, я желаю официальному правосудию удачи, а что до меня – я уеду, когда сочту нужным. Всего доброго, шериф.
– До встречи, мистер Рейли.
Оглянувшись, Ти Джей увидел, что шериф пристально смотрит ему вслед.
Заскочив в "Марию-Антуанетту", Ти Джей выяснил, что на его имя поступила почта, и достопочтенная Мэри-Энтони сидит над большим желтым конвертом и пожирает его взглядом, словно тщась одной только силой мысли проникнуть в его содержимое. При виде Ти Джея на лице Мэри вспыхнула отчетливая надежда, что он распечатает конверт прямо при ней, но, поскольку он не собирался этого делать, Мэри вздохнула и печально сообщила:
– А еще вам звонила Томми... мисс Бартоломео. Это насчет вашей машины.
– Что именно насчет машины?
– Не сказала. Передала, чтобы вы зашли.
– Хорошо. Спасибо, Мэри.
У себя в номере Ти Джей вскрыл конверт, уже примерно догадываясь, что в нем. Чарли Майерс сдержал слово и накопал всю возможную информацию о контактах Фрэнка с обитателями Дриминг-Уотерфоллс.
Оказывается, Дермот Макфарлан общался с Фрэнком. На лесопилке произошел несчастный случай, и Фергюс отвез отца в Тиссулу. Таким образом, оба Макфарлана встречались с Фрэнком, но либо не помнили его имени, либо сознательно скрыли этот факт.
Вторым местным пациентом Фрэнка, как и сказала Моника, был Люк Эммет, вывих ноги.
Ти Джей немного посидел в тишине, размышляя об этих и других фактах, собранных им за неполные сутки пребывания в Дриминг-Уотерфоллс, а потом решил сходить к Томми и узнать, что же с его машиной. Может, она ее уже на запчасти разобрала?
По дороге он снова и снова перебирал услышанное. Так много ниточек ведет к Томми Бартоломео... так много фактов... Почему же он не верит, не хочет верить, что она – убийца? Неужели он настолько очарован ею? Ерунда. Он видел ее только мельком, ночью, да еще сегодня утром, они толком и не разговаривали, он всего один раз держал ее за руку...
Воспоминание о прикосновении пронзило, как раскаленный клинок. Ти Джею вдруг стало жарко. Околдовала она его, что ли?
Томми сидела за стойкой и что-то писала на бланке счета. Пепельные волосы падали ей на щеку, она то и дело отводила их рукой. Ти Джей приблизился бесшумно, встал под навесом гаража, глядя на мирно сидевшую девушку.
Даже сквозь густой и тяжелый запах бензина и машинного масла, железа и химикатов до него доносился слабый легкий аромат цветов. Неужели Томми Бартоломео пользуется духами? Одевается, как мальчик, возится с машинами – и пользуется духами? Невероятно. Прикоснуться к ней, зарыться в волосы лицом, вдохнуть аромат ее кожи...
Ти Джей осторожно шагнул вперед. Тень его упала на стол, и Томми с воплем взвилась со своего места, не на шутку напуганная бесшумным появлением своего подозрительного клиента. Ти Джей перепугался ничуть не меньше.
– О, простите, ради бога, простите! Я слишком тихо подошел.
– Вы подкрались! Хоть бы кашлянули, что ли.
– У вас же все равно радио играет...
– Это не повод подкрадываться и пугать меня до полусмерти. Фу, я думала, сердце выскочит...
Она была действительно испугана, и это придавало ее облику очарования. Во всяком случае, делало более женственной. Ти Джей с трудом подавил желание коснуться упрямого локона, по-прежнему падавшего ей на лицо. Ощутить мягкость ее волос...
– Что там с моей многострадальной машиной?
Томми Бартоломео отвела глаза и сказала сердито и торопливо:
– Я осмотрела ее еще раз, более внимательно. Я ошиблась насчет большого ремонта. Приношу свои извинения, можете считать меня дилетантом. Машина в порядке, можете ехать. Ключи в зажигании.
– Что? Сначала вы чуть ли не силой оставляете меня ночевать в этом городе, а теперь выясняется, что все было в порядке?
Она упрямо не смотрела на него.
– Я ошиблась. С женщинами иногда это случается. Ваша машина в порядке. Что вам еще нужно? Извинений? Я прошу простить меня за задержку. Еще что-то?
Ти Джей впал в состояние, так хорошо знакомое древним викингам. Боевое исступление – вот что это было. Только викинги для достижения оного ели сушеные мухоморы, а Ти Джею Рейли достаточно поговорить с Томасиной Бартоломео!
Одним прыжком он оказался за стойкой и схватил Томми за плечи.
– Так какого же черта...
Ей-богу, он не собирался ее целовать. Более того, он был искренне зол на нее, потому что ненавидел отсутствие логики. Поведение Томми Бартоломео никакому логическому объяснению не поддавалось, и, видимо, это было заразно, потому что и желание поцеловать ее возникло у Ти Джея абсолютно спонтанно, вне всякой логики, ведь, мысля логически, он должен был бы ненавидеть ее, а не...
Их губы слились, а через мгновение стало ясно, что они просто не в силах оторваться друг от друга. Томми всхлипнула и обвила руками шею Ти Джея, а он прижал ее к себе так крепко, словно хотел стать одним целым с ней, раствориться в ней, воссоединиться...
Это продолжалось несколько веков – или несколько мгновений? А потом откуда-то из внешнего мира до них долетел возглас, в котором смешались обида, удивление, злость и еще что-то.
– Томми!
Она отпрянула от Ти Джея, тяжело дыша, дрожа от возбуждения, и в серых глазах, еще подернутых дымкой желания, снова вспыхнуло прежнее сердитое выражение.
– Никогда, слышишь?! Никогда не смей делать этого!
Вероятно, она хотела прокричать это, но получилось только прошептать, и Томми Бартоломео прерывисто и жадно глотала воздух, не понимая до конца, что с ней происходит.
Ти Джей провел рукой по волосам – шапку он где-то потерял – и медленно обернулся.
В дверях гаража стоял высокий молодой парень с совершенно детским лицом. Только вот это дитя сейчас злилось, причем очень сильно. Томми обогнула Ти Джея по большой дуге и вышла вперед.
– Брюси? Что случилось? У тебя опять сломалась машина?
– Брюси должен поговорить с Томми. Это важно. Это очень важно.
Ти Джей медленно перевел дух. Это оказалось нелегко – по жилам все еще струился жидкий огонь, кровь стучала в висках. Он знал, каким-то внутренним чутьем обреченного знал, что никогда уже не сможет забыть вкус ее губ, тепло ее тела, нежный аромат пепельных волос, но теперь нужно было возвращаться в реальность, нужно было заново строить все свои замки и бастионы, отгораживаться от Томми Бартоломео и сладкого яда, таящегося в ее поцелуях.
Возможно, так она целовала и Фрэнки? А потом убила его? Или нет?
Брюси порывисто шагнул к Томми, но в этот момент снаружи послышался шум мотора, потом тишина и бодрый голос шерифа Билла Дайкса:
– Томми, девочка, ты здесь?
Брюси неожиданно метнулся в сторону, пробежал через гараж и скрылся за дверью в противоположной стене. Ти Джей шагнул вперед и схватил Томми за руку.
– Томми? Мне все равно нужно с тобой поговорить. Это касается Фрэнсиса Сомервилля... и некоего золотого медальона, который нашли в кармане его куртки. До встречи.
Ти Джей повернулся и сел в свою машину. Томми проводила его недоуменным и испуганным взглядом и поспешила навстречу шерифу. Ти Джей аккуратно проехал мимо них, даже не повернув головы. В данный момент он был не готов к встрече с представителями закона...
– Привет, дядя Билл! Что-то случилось?
Томми улыбалась и изо всех сил старалась выглядеть, как обычно, благодаря чему выглядела совершенно взъерошенной и растерянной, не говоря уж о предательском румянце, полыхавшем у нее на щеках. Билл Дайкс испытующе посмотрел на нее и кротко сообщил:
– Что-то застучало в моторе, когда я выезжал из низины. На ровной дороге все в порядке, а вот в гору...
– Конечно, я посмотрю...
Томми против своей воли посмотрела вслед машине Ти Джея. Губы горели.
Ее слишком давно никто так не целовал. Нет! Ее вообще никто так не целовал. Никогда.
Медальон. Золотой медальон, к которому она имеет отношение. "С любовью. Джейк". Но ведь он же...
– Кхм... Я говорю, постукивает мотор – нехорошо. Заглохну посреди леса, что тогда?
Томми смотрела на старого друга своего отца, не в силах вымолвить ни слова. Билл Дайкс был готов умереть за своего друга – после его смерти он считал своим долгом охранять и защищать его дочь. Но теперь, судя по всему, даже его защиты может оказаться недостаточно...
Томми прошептала: "Медальон..."
Загорелое лицо Билла исказила страдальческая гримаса.
– Я ума не приложу, откуда произошла утечка информации, девочка. Мне позвонил старый Макфарлан. Сказал, что на покойнике нашли твой медальон. Ты понимаешь, ЧТО это значит?
Она понимала. Это автоматически делало ее главной подозреваемой в убийстве Фрэнсиса Сомервилля. Теперь все понятно... Ти Джей знал это с самого начала.
– Томми, это расследование убийства. Я ничего не могу поделать. Тот факт, что ты была знакома с убитым, только осложняет дело.
– Я понимаю...
– Ничего ты не понимаешь! Разумеется, если бы ты смогла внятно объяснить, откуда у этого Сомервилля взялся твой медальон...
Дядя Билл, надежный и отважный, смотрел на нее с такой тревогой, с таким сочувствием, что у Томми заболело сердце. Он все равно старается защитить ее, он ищет лазейки, но на самом деле он до смерти боится, что в деле всплывут и другие улики, которые намертво свяжут Томми Бартоломео и убитого доктора из Тиссулы.
– Я так полагаю, что этот парень мог просто найти медальон на берегу, верно?
Томми молча смотрела на него. Они оба знали, как смехотворно это объяснение. Билл сдвинул шапку на затылок, вытер вспотевший лоб.