Она прикрыла глаза рукой, слезы текли по ее щекам, она дрожала.
– В больнице было так страшно. Знаешь, бывает, ты готов пообещать что угодно…
– И что ты пообещала? – мрачно спросил Росс.
Она разрыдалась.
– Я пообещала, что не буду разрушать семью.
– О, Элиана! – застонал Росс. – Нельзя разрушить то, что давно разрушено. Твой брачный контракт стал недействительным, когда Маурицио изменил тебе впервые. – И добавил тихим голосом: – Прошу тебя, не прогоняй меня.
Они снова замолчали. Элиана взяла его за руку:
– Мне нужно все обдумать.
Росс испугался, испугался всерьез. Он боялся потерять ее.
– Ты хочешь, чтобы я исчез? – спросил он.
– Хотя бы на неделю.
Элиана смотрела на него, и ее сердце разрывалось от боли.
– Куда ты поедешь?
– Да уж найду куда. Я умею исчезать. – Взгляд его был открытым и честным. – Я люблю тебя, Элиана. И это – навсегда.
Он вышел. Она слышала, как он спустился по лестнице, слышала, как хлопнула дверь. Гулкий звук разнесся по дому – как будто дом был пуст, так же пуст, как ее сердце. Ей так давно никто не говорил слов любви. Может, уже никто и не скажет. Неужели ей уготовано это? Жизнь без любви… Нет, такую цену она заплатить не готова. Жизни без любви она не вынесет.
10
Маурицио сидел в одиночестве и читал газету. Элиана повезла Алессио во Флоренцию, покупать школьную форму.
Через пятнадцать минут после ее отъезда в дверь постучался Лука.
– Пришли результаты из лаборатории. – Он протянул Маурицио бумаги. – Мы неплохо поработали. Почти двадцать пять процентов вина – высшего качества. На пять процентов больше, чем в прошлом году. Всего почти сто тридцать тонн. На пять тонн больше, чем в прошлый урожай.
– За это надо выпить, – сказал Маурицио и отдал бумаги Луке. – Еще что-нибудь?
– Меня кое-что беспокоит, – озабоченно сказал Лука.
– И что же?
– Ты просил меня в твое отсутствие за всем приглядывать.
– Потому, что ты – единственный, кому я доверяю. Лука переминался с ноги на ногу.
– Этот американец, он что, родственник Элианы?
– Нет. Он просто жилец. А почему ты спрашиваешь?
– Он часто с ней бывает. Маурицио встрепенулся.
– Как часто?
– Маурицио, я очень хорошо отношусь к Элиане. Возможно, она просто тоскует по родине. Я не хочу поднимать шум по пустякам.
– Расскажи все, что знаешь.
– На прошлой неделе я застал их…
Маурицио побледнел.
– В постели?
– Нет-нет. Элиана писала его портрет.
– Она пишет его портрет?
– И они целовались.
Маурицио уставился в пустоту. В душе его вскипал гнев.
– Спасибо, Лука. Ты верный друг.
– Надеюсь, Маурицио, я друг и тебе, и Элиане.
Лука ушел, оставив Маурицио наедине с его злостью и ревностью. Воображение рисовало ужасные картины: вот Элиана и ее любовник целуются, вот они в постели… Ему нужно было немедленно узнать все, всю правду.
Он поднялся наверх, в мастерскую Элианы, увидел портрет собственными глазами, и это подтвердило все его подозрения. Он хотел было растоптать портрет, но сдержался. Для начала надо было получить ответы на несколько вопросов.
Маурицио направился в спальню. Он перерыл все ящики в поисках писем, драгоценностей – любых доказательств связи Элианы с американцем. И не нашел ничего. Он подошел к компьютеру, хотел проверить ее электронную почту, однако она стояла на пароле. Он попробовал подобрать пароль, но у него ничего не вышло.
Тогда его злоба переметнулась на соперника. Он решил узнать как можно больше о Россе Стори. Через Интернет он нашел телефонную книгу Миннеаполиса. Ничего. Тогда он обратился к архивам города Миннеаполиса, задал поиск на имя Росса. И, к своему изумлению, увидел список из нескольких сотен ссылок. Он прочитал десятка полтора, несколько распечатал. Чем дальше он читал, тем больше злорадствовал. Он узнал то, чего не смогла узнать Элиана, и теперь ему было известно, почему Росс Стори покинул Америку и какую роль сыграла в этом его невеста. Он один знал, почему Росс оказался в Италии.
– Извини, мы задержались, – сказала Элиана, войдя, нагруженная покупками, в дом. – В городе ужасные пробки.
Маурицио смотрел на нее холодно и зло.
– Я сейчас приготовлю ужин.
Избегая взгляда Маурицио, она разложила покупки и пошла на кухню подогреть еду. Она подумала, что Маурицио злится потому, что ужин не подан вовремя.
Через пятнадцать минут Элиана позвала всех к столу. Маурицио зачем-то явился с портфелем.
Ужин прошел в молчании. Атмосфера была напряженная. Наконец Маурицио спросил Алессио:
– Как дела в школе?
– Я в школу не хожу, – удивился Алессио.
– Занятия начинаются только через две недели, – объяснила Элиана.
Маурицио, не сказав ни слова, снова принялся за еду.
Элиана повернулась к Алессио.
– Пора в кровать, – сказала она. – Не забудь почистить зубы.
Когда Алессио ушел, Элиана предприняла попытку разрядить обстановку:
– Извини, что я задержалась с ужином. Я думала, мы успеем вернуться пораньше.
– Где ты была?
– Я же тебе говорила. Мы с Алессио покупали ему школьную форму.
– Правда? – спросил он, мрачно сверкнув глазами.
– А в чем дело?
Маурицио с грохотом отодвинул стул.
– Ты была права. Я почти не знаю, как ты проводишь время. И с кем. – Последняя фраза ее насторожила. – Расскажи мне о портрете, который ты пишешь.
– Ты заходил в мастерскую?
– Мужчина на картине очень напоминает нашего жильца, американца. – Маурицио зло прищурился. – Ты часто с ним видишься?
Элиана промолчала. Она знала Маурицио, знала его манеру задавать вопросы, ответы на которые ему и так известны. Он очень любил загнать собеседника в ловушку и отрезать ему все пути к отступлению.
– Вернее сказать, нашего бывшего жильца. Я вышвырну его отсюда, как только он вернется. Хочешь знать почему?
У Элианы пересохло во рту.
– Нет.
– Ты должна радоваться тому, что его здесь не будет, любовь моя. Я провел небольшое расследование. Росс Стори – убийца.
Элиана ошарашенно посмотрела на мужа.
– Ты мне, конечно, не веришь, но это так. Он убил собственную невесту.
Маурицио достал из портфеля бумаги и выложил их на стол. Всего было шесть листов. Газетные статьи, распечатанные из Интернета. Она прочитала первую.
Директор рекламного агентства Росс Стори был арестован в пятницу вечером по подозрению в убийстве своей невесты Алиссы Бойд. Мисс Бойд нашли истекающей кровью в парке Комо всего через час после ссоры между ней и Стори, о которой полиции рассказали соседи. Они видели, как мисс Бойд выбежала на улицу, а Стори погнался за ней. Мисс Бойд отвезли в больницу "Ридженс", где она и скончалась.
Стори – один из соучредителей рекламного агентства "Твид Стори". Свадьба должна была состояться через три дня.
На душе у нее было и так тяжело, а это было последним ударом. Не в силах произнести ни слова, она посмотрела на Маурицио.
– Советую быть поразборчивее в выборе любовников, – сказал он. – Особенно тех, которым ты позволяешь общаться с нашим сыном. Если ты еще хоть раз заговоришь с ним, мне придется принять суровые меры.
Элиана молчала.
– Где сейчас этот америкашка? – спросил Маурицио.
– Не знаю.
Он окинул ее недоверчивым взглядом.
– Правда, не знаю. Он наклонился к ней:
– Когда он вернется, не смей с ним разговаривать. Ты меня поняла?
– Да, – ответила она дрожащим голосом.
– Я буду за тобой следить. Все в Рендоле будут за тобой следить.
Когда Росс приехал, Маурицио был во дворе один.
Предыдущую неделю Росс провел в Пизе. Увидев, с какой ненавистью смотрит на него Маурицио, Росс решил, что тому все известно про него и Элиану. Наверное, решил Росс, Элиана, чувствуя себя виноватой, сама во всем призналась мужу.
– Вам понравился праздник сбора урожая, синьор Стори?
– Да, – ответил Росс.
– Я не успел тогда с вами попрощаться. Вы исчезли. Как и моя жена.
Росс застыл на месте.
– Я знаю, кто вы такой, синьор Стори. И знаю, почему вы уехали из Штатов. – Маурицио мрачно его разглядывал. – Вам придется немедленно уехать. Вы живете по туристической визе, которая уже закончилась. У меня влиятельные друзья, и, если вы снова здесь появитесь, я сделаю все, чтобы вас выслали из Италии. Или отправили обратно в тюрьму.
Росс молча смотрел на него.
– Должен сказать, что вы у нее не первый.
Росс поморщился.
– Так вы решили, что это что-то особенное? Элиана позволяет себе подобное почти каждый год. Ей становится скучно, и она находит себе нового мужчину.
– Вы лжете!
Маурицио презрительно усмехнулся.
– Она вам никогда в жизни не изменяла, – сказал Росс.
– А теперь давайте все же решим, кто же из нас лжет. – Маурицио все больше злился. – Вы и не представляете, сколько неприятностей я могу доставить Элиане. Я, знаете ли, и сына могу у нее отобрать. И сделаю это, если она еще хоть раз с вами встретится. Вот тогда вы увидите, нужны вы ей или нет.
Росс с трудом сдерживал ярость. Он не сомневался, что Маурицио отомстит Элиане за все.
– Убирайтесь из Рендолы тотчас же и никогда больше сюда не возвращайтесь. – Его глаза злорадно блеснули. – Даю вам час. Потом вызываю полицию.
Через сорок пять минут Росс с рюкзаком вышел из дома. Он подошел к мотороллеру, обернулся посмотреть в последний раз на виллу. Его взгляд задержался на окне мастерской. Ему показалось, что Элиана смотрит во двор. Ему так хотелось забрать ее с собой, увезти туда, где восходит солнце. Но все изменилось. Он поставил рюкзак на заднее сиденье и поехал во Флоренцию.
На следующий день, когда время шло к полудню, а Элиана так и не вышла из дома, Анна позвонила ей в дверь. Анна ездила в Геную к Андреа и очень беспокоилась об Элиане. Она бы открыла дверь своим ключом, но та была заперта на задвижку. Наконец Элиана приоткрыла дверь и выглянула на крыльцо.
Анна чуть не вскрикнула – такой у золовки был измученный вид.
– Что случилось? Ты не заболела? – спросила она.
– Маурицио узнал про меня и Росса.
– Боже ты мой! Да ты садись, садись. – Анна усадила Элиану на диван, устроилась рядом. – Рассказывай.
– Маурицио каким-то образом узнал про нас с Россом. Он выгнал Росса, а мне запретил с ним видеться.
Анна погладила Элиану по голове.
– Бедная моя девочка!
– Но это еще не все, Анна… Это кошмар…
– Да что уж может быть кошмарнее?
Элиана разрыдалась. Наконец, проплакавшись, она сказала:
– Я должна тебе кое-что показать.
Она подошла к буфету, достала из ящика статьи.
– Я же не могу их прочесть, – сказала Анна. – Они по-английски.
Элиана перевела ей одну статью. Анна выслушала и недоверчиво покачала головой:
– Он на такое не способен. Я этому не верю. А ты?
– Но тут же написано.
– Ну, написано. Как давно это случилось?
– Года три назад.
– А в Америке за убийство дают только три года? Элиана была настолько сражена страшной новостью, что не обратила внимания на явное несоответствие.
– Поверь мне, Элиана, здесь что-то не так. Я знаю людей. Что тебе подсказывает сердце?
– Что он не мог такого совершить и что я не хочу без него жить.
11
Три дня Росс ждал известий от Элианы, а потом попытался сам с ней связаться. Он звонил ей на сотовый, оставлял сообщения. Через неделю отважился и позвонил ей домой. Но она не сняла трубку. И тогда он понял, что это молчание и есть ее вердикт.
Он думал, не поехать ли самому на виллу Рендола, но решил этого не делать. Там ведь, кроме Маурицио, полно людей – и работники винодельни, и Лука, и Витторио. А главное, хотя признавать это было тяжело, но Росс понимал: если Элиана захотела бы его увидеть, она бы это сделала. И он обратился, скрепя сердце, к искусству, которое всегда его утешало.
Франческа, когда он вновь появился в Уффици, расцеловала его в обе щеки. В его отсутствие прибыла выставка "Весталки", она провела его по экспозиции, многое рассказала. Но его, как это ни удивительно, даже новая выставка не заинтересовала.
Более того, он впал в депрессию. Она напомнила ему об Элиане, о том вечере в мастерской, когда она рассказывала ему о весталках. Боль его еще была свежа, но тот вечер уже казался далеким прошлым.
Первую экскурсию он провел для австралийских журналистов. Они осмотрели галерею, а потом собрались на первом этаже у мраморной статуи весталки.
– "Весталки" – выставка, которую привезли в Уффици всего на несколько дней, – объяснил Росс. – Древние римляне очень почитали Весту, богиню домашнего очага. В Риме вы могли видеть храм Весты – неподалеку от Форума. Служительниц храма называли весталками. Они жили рядом с храмом, и их жилища – прообраз будущих монастырей. Весталки обладали значительной властью. Они были не просто хранительницами храма, они оберегали римские дома и семьи. В весталки отбирали девочек шести – десяти лет, и они давали священные обеты. Первый – хранить верность богине Весте. Второй – поддерживать священный огонь в храме. И наконец, весталки давали обет целомудрия.
– А что бывало за нарушение этого обета? – спросила одна из слушательниц.
Росс обернулся. Женщина стояла в тени, под аркой, и в упор смотрела на него. Он даже не сразу узнал Элиану. Они обменялись взглядами, и Росс продолжил:
– Если весталка нарушала обет целомудрия, ее замуровывали заживо.
Экскурсанты ахнули.
Элиана по-прежнему не сводила с него глаз:
– Думаете, любовь того стоила?
Несколько человек засмеялись, и почти все обернулись к ней. Но Росс понимал, что она спрашивает серьезно.
– На этот вопрос, думаю, могли ответить только сами весталки. По-видимому, восемнадцать из них думали, что стоило. Именно стольких похоронили заживо. – Росс снова обратился к слушателям: – Если у вас больше нет вопросов, встретимся через десять минут в следующем зале.
Когда все разошлись, Росс направился к Элиане.
– Привет, – тихо сказала она.
– Привет, – сдержанно ответил он.
– Ты, наверное, думал, что мы уже больше никогда в жизни не встретимся. – Видно было, что она смущена.
Росс никак не мог собраться с мыслями и предпочел промолчать.
Элиана через силу улыбнулась:
– Я хотела… хотела поговорить с тобой.
– Несколько недель я пытался с тобой связаться.
– Знаю. Извини. – Ей было невыносимо стыдно. Она же бросила его на произвол судьбы. Какого еще приема можно было ждать? Она потупила глаза. – Тебя ждут… Я тут тебе кое-что привезла. Портрет. Оставила его в справочном бюро.
– Как Алессио?
У нее задрожали губы.
– Все в порядке. Он все время про тебя спрашивает. Скучает. – Она взглянула ему в глаза. – И я тоже… Прости, если я тебя обидела. Ты этого не заслужил, Росс. – Она поцеловала его в щеку. – Прощай.
И она направилась к выходу.
У двери Росс окликнул ее:
– Постой, Элиана!
Она обернулась. По щекам текли слезы.
– Я заканчиваю через полчаса. Давай встретимся в кафе на втором этаже.
Не в силах выговорить ни слова, она только молча кивнула и ушла. Росс проводил ее взглядом и отправился заканчивать экскурсию.
Элиана сидела за столиком в глубине зала. Росс подошел, сел напротив и, вздохнув, сказал:
– Давай я расскажу тебе, о чем я думал все эти дни.
Она кивнула.
– Ты разбила мне сердце, – сказал он, – а потом безо всяких объяснений оставила меня. Я даже не знал, увижу ли тебя снова. Это было невыносимо.
Она утерла слезу.
– Я звонил тебе раз двадцать, не меньше.
– Мне нельзя было с тобой разговаривать. Маурицио теперь постоянно дома.
– И ты не могла даже пяти минут для меня найти?
– Дело не в пяти минутах. Если бы я поговорила с тобой хоть минуту, я бы потом неделю приходила в себя. – Она заглянула ему в глаза. – Неужели ты сомневаешься в том, что я постоянно думала о тебе? Знаешь, как мне было тяжело, когда ты звонил? Мне так хотелось услышать твой голос…
– Достаточно было просто снять трубку.
– Я боялась. Маурицио мне угрожал. Он откуда-то узнал про нас. Сказал мне, что ты убийца. Я решила, что он спятил, но он показал мне вот это. – Она достала из сумки газетные статьи и положила перед Россом. – Это правда?
Он ответил не сразу:
– А ты как думаешь?
– Я поверю всему, что ты скажешь.
Этого Росс не ожидал. Он давно не встречал людей, которые так бы ему доверяли.
– Нет, я не убивал ее. Но я ее погубил.
Он искал в ее глазах испуг, но в них было лишь сострадание.
– Алисса была моей невестой, я очень любил ее. За четыре дня до свадьбы позвонил мой брат. Он сказал мне, что видел Алиссу с ее бывшим возлюбленным в кафе. Они нежно держались за руки и целовались. – Росс грустно покачал головой. – Я пришел к ней домой и устроил сцену. Сначала она все отрицала, а потом стала умолять, чтобы я дал ей возможность объясниться. Она сказала, что давно рассталась с тем парнем, но хотела проверить, испытывает ли все еще к нему какие-нибудь чувства. Она должна была разобраться во всем до свадьбы, иначе это было бы нечестно по отношению ко мне.
Росс потер виски.
– Еще она сказала, что, поговорив с ним, убедилась, что ей нужен только я. Нам бы на этом и остановиться. Но я был настолько ослеплен ревностью, что даже не вслушивался в ее слова. Она расплакалась и убежала. Я побежал за ней, нагнал ее в парке. Она велела мне оставить ее в покое. Я так боялся совсем ее потерять, что послушался и ушел. – В глазах Росса стояли слезы. – Это был наш последний разговор. Через полчаса ее нашли в парке, со смертельной раной.
– Боже мой! – прошептала Элиана.
– Я почти три часа мотался на машине по Миннеаполису. Наконец решил ехать домой. Там меня поджидала полиция. Меня обвинили в убийстве.
– Но почему?
– Человек десять слышали нашу ссору, кто-то видел, как я побежал за ней в парк. Когда Алиссу нашли, ее спросили, кто это сделал, но она все твердила мое имя. Она умерла с моим именем на устах. Мне дали пятнадцать лет за умышленное убийство.
Мой брат винил во всем себя. К тому времени он уже три года не принимал наркотики. Впервые устроился на постоянную работу. А когда меня осудили, он исчез.
На меня навалилось все сразу – я переживал смерть Алиссы, чувствовал себя виноватым, страдал от одиночества и в конце концов оказался в тюрьме. В первый же день я решил, что не вынесу такого. И сделал это… – Он показал шрам на запястье. – Меня нашел охранник. И эта попытка самоубийства на самом деле меня спасла.
Тюремный психолог посоветовал, чтобы меня, для моего же блага, заставили работать. В рекламе я был заметной фигурой, и в тюрьме об этом знали. Так что я организовал там рекламное агентство. Мы стали зарабатывать деньги. Тюрьма – это хорошо отлаженная система. Мне предоставили отдельную камеру, я пользовался различными привилегиями.