- Мужи-и-ик, - протянул кто-то насмешливо-презрительно за ее спиной и девушка резко обернулась, пытаясь разглядеть кто это там такой умный.
Сергей Иваныч все так же одетый в шорты и майку, даже не ежась на сильном ветру, стоял, прислонившись к соседскому, сплошному забору плечом и сардонически улыбался. Как только Татьяна заметила его, он отлепился от теплого, нагревшегося за день, дерева ограды и лениво подошел к ней.
- Сильно докучает? - спросил он у девушки небрежно.
- Уже нет, - ответила она, зло прищурив глаза.
- Говори, если будет сильно доставать. Подсоблю по доброте душевной, - мужчина плюхнулся на лавочку возле калитки баб Дашиного дома.
А Татьяна смотрела на разогнувшегося парня и пыталась понять себя. Только утром знаки внимания от Ваньки она принимала если и не благосклонно, то вполне себе спокойно. Почему же сейчас его самоуправство вызвало в ней такой гнев? Еще днем, поболтав с Манькой и отдав той браслет для поносить, она начала постепенно закипать, вспоминая о том, как нагло вел себя Ванька утром. А к вечеру совсем себя накрутила. Она собиралась поговорить с парнем, сказать ему, чтобы шел лесом… И что если он хочет чего-то там от него, стоит научиться сначала слышать то, что говорит девушка… А сейчас сразу же и быстро взорвалась, как и год назад, когда Ванька пытался вот так же самовольно облапить и поцеловать ее.
А теперь, Ванька, к ее удивлению, вместо того, чтобы начать возникать или пытаться качать права, разогнулся и смотрел на нее, стиснув зубы, играя желваками, сквозь недобрый прищур.
- Уходи, - твердо и жестко сказала Татьяна, не собираясь вообще больше беседовать с молодым человеком.
- Ну, ну-у-у… - с угрозой протянул парень, сплюнул на пыльную дорогу, развернулся и поковылял домой.
Словно иллюстрируя его настроение, темное небо прорезал яркий зигзаг молнии. Один, второй, третий… Громкий, раскатистый звук, будто где-то там на небе сошел с рельс поезд, груженный валунами, заставил девушку невольно вздрогнуть и передернуть плечами.
- Будет дождь, - сказал в пустоту Сергей Иваныч, глядя прямо перед собой.
- Вы пришли, - констатировала очевидный факт Татьяна.
- Я обещал тебе объяснить, - кратко ответил Сергей. - А тут такая мыльная опера… Я уж не знал, то ли уйти, то ли остаться. Последний штрих - пощечина, был очень хорош. И я решил, что все-таки не помешаю. В тебе есть темперамент, - скосил насмешливый глаз на Татьяну Серега.
- Вы хотите поговорить об этом? - язвительно отозвалась девушка, все еще не отошедшая от недавнего всплеска негативных эмоций. - Это вас беспокоит? Готова выслушать, и даже за бесплатно.
- И острить умеем, - окинул оценивающим взглядом фигурку Тани мужчина. - Вот только мне зубы показывать бесполезно. Не впечатляют. И не такие оскалы видел. Ты пока щенок в таких играх.
- И? - надменно приподняла бровь девушка. - Я должна плакать по этому поводу? А если не хочу?
- И почему не хочу? - ответил вопросом на вопрос заинтересовавшийся Сергей.
- Тупой повод, - пожала плечами девушка, чувствуя, что начинает отходить от сегодняшнего напряжения.
- А ты не безнадежна, - продолжил ее подначивать Сергей Иваныч, всерьез заинтригованный тем, насколько хватит Таниного терпения.
- А вот теперь прослезилась. Так растрогана, - девушка картинно вытерла глаза тыльной стороной ладони и опустилась на скамью рядом с собеседником. - Ну так растрогана. Всю жизнь о такой похвале мечтала.
- Рад услужить. Обращайся если что, - рассмеялся Сергей.
- Всенепременно. Вы только таксу заранее озвучьте, чтобы она для меня неожиданностью не стала, - сегодняшние переживания так выбили Танюшу из колеи, что обычная невозмутимость куда-то подевалась, а на язык так и просились колкие фразы.
- Нет у меня таксы, - развел руками Сергей, искренне наслаждаясь перепалкой. - Если уж и заводить собаку, то сенбернара…
- А почему именно сенбернара? - переключилась на более любопытную тему Таня.
- Большая и сильная собака, - ответил честно Сергей Иваныч.
- Незаменимый помощник на случай лавины, - давешнее смущение, после разглядывания мужчины голышом, так и не желало возвращаться и девушка продолжала беседу все в том же фривольно-раскованном тоне. - Осталось найти лавину. Где искать будем?
- Как ты научилась прятать свой дар? - неожиданно сменил тему Сергей.
- Никак. Нет его у меня просто, - отмахнулась от вопроса Таня.
- Нет, говоришь? - тихо спросил мужчина и крепко схватил девушку за запястье. - Смотри мне в глаза. Вот так… - Серега притянул Татьяну к себе, скользнул ладонью по талии, вверх, к груди и жестко сжал крепкое полушарие пальцами.
- Что вы себе позволяете?! - тут же завелась только-только успокоившаяся девчонка и рванулась из захвата.
- А теперь посмотри сюда, - мужчина достал из кармана зеркальце и поднес к лицу Татьяны.
- Что это? - с трудом произнесла девушка, не в силах отвести взгляд от смутного отражения своего лица в зеркальце.
Ее глаза мерцали золотыми, пляшущими в зрачках, искрами в полутьме, пугая этими нечеловеческими проблесками.
- Ты, - ответил Серега и убрал зеркальце в карман.
- Но как? - Таня все никак не могла поверить, что это действительно были ее глаза и ее лицо в отражении.
- И ты мне говоришь, что дара нет? - изумленно покачал головой Сергей. - Мой тебе совет, лучше контролируй эмоции, иначе сила раньше или позже вырвется из-под контроля. И не ты будешь управлять ею, а она начнет тобой. Понимаешь, дар, это и не дар вовсе, а скорее проклятье… Сколько тех, кто пытается заработать на нем деньги? Не сосчитать. Но волшебство не любит меркантильных побуждений и радений о своей шкуре. Если ты поставишь все это во главе угла, ты рискуешь остаться без дара. Одно дело, когда ты используешь его себе во благо для того, чтобы выжить… И другое, если для того, чтобы получать от жизни плюшки и денежный доход. Я пытаюсь предостеречь тебя. Не знаю зачем. Может, вспомнилось мне то, каким я глупым и наивным когда-то был, поняв какую силу имею? И не хочется того, чтобы ты повторила мой путь? Не знаю. И знать не хочу. А просто предостерегаю… Будь осторожна… Сила кружит голову вседозволенностью и так же легко и быстро истаивает, стоит использовать ее не по назначению. Во зло ли, в добро ли ты ее будешь употреблять, решать тебе. Какой путь выберешь, я тоже не знаю. Для каждого это свой путь, свой выбор. И сколько я ни пытайся наставить тебя на путь истинный, если ты сама не переживешь все, не набьешь шишки…
- Вы хотите сказать, что сейчас совершаете бесполезный поступок? - вычленила из этого сумбура основное Татьяна.
- Ты все верно поняла. Но не попытаться я не мог. Ты еще очень юна… и мне не хотелось бы, чтобы ты совершила такие же ошибки, которые совершали до тебя, и будут совершать после тебя люди с даром.
- Спасибо за предостережение, - серьезно ответила Таня. - Но я все равно не могу никак поверить в то, что какая-никакая сила во мне есть. Просто не могу и все. В моей семье не было никогда и никого с подобным даром. Ни знахарей, ни ведьм, ни колдунов… Никого, кто мог бы передать мне дар по наследству. Он же не мог взяться откуда-то из воздуха?
- А ты лучше вспомни о том, что когда-то и откуда-то он взялся в тех семьях, в которых передается из поколения в поколение. И задумайся, откуда он взялся там? Кто-то когда-то выступил родоначальником таких династий… - Сергей замолчал, задумавшись о чем-то своем.
- А вы можете научить меня пользоваться этим даром? - нерешительно спросила девушка и тоже замолкла, почувствовав, угадав, что это предложение собеседнику не понравилось.
- Нет! - как-то слишком резко и поспешно ответил Сергей Иваныч и поднялся с лавочки. - Мне вообще не свойственно лезть в дела ближних моих… Живи как хочешь. Я сделал то, что даже и не собирался делать… Большего я взваливать на себя не собираюсь. Ты знаешь, что дар есть… Все о ритуалах и прочих колдовских прибамбасах ты можешь вытянуть из интернета. А как ты будешь фильтровать информацию, зная, что дар использованный не во благо тает… Это уже решать тебе. Использование силы требует особой ответственности и взрослого подхода. И подстелить тебе соломки, чтобы ты взрослела без шишек… За это я точно не возьмусь. Запомни одно… Каждый, кто владеет даром, по сути своей одиночка. Будут и те, кто станет подставлять тебе подножки… Будут те, кто попытается отнять силу… Много чего будет. Но учиться ты будешь на своей шкуре. Все болячки, все удары, все порезы и царапины переживешь по полной. Иначе не узнаешь цену дару, иначе не сможешь избавиться от звездной болезни…
- Вы не правы, - спокойно ответила девушка, не глядя на собеседника. Голос ее звучал глухо, смотрела она на сложенные на коленках руки, но каждое ее слово врезалось в мозг, словно ножом по живому проходилось. - Сила дается, я думаю, не для того, чтобы мы становились одиночками и изгоями… И не для того, чтобы ломать себя через боль… Я еще ничего не знаю и, наверное, могу ошибаться… Но пока, я понимаю одно… Если бы были те, кто готов был бы поддержать друг друга и использовать свой дар для того, чтобы помочь освоиться в новом волшебном и трудном мире другому… Возможно, гораздо меньше было бы тех, кто пытался бы подставить подножку, отнять дар… Если бросать друг друга в самый тяжелый момент без поддержки… Если как щенят в реку, чтобы сами как могли учились плавать… Выплывешь, флаг тебе в руки. Не выплывешь… и не надо. Сдохни… Зачем тогда люди вообще заводят детей? Заботятся о них? Учат жить? Занимаются бесполезной работой, так выходит по-вашему? Что ж они сразу не бросают всех детей сразу после рождения? И не наблюдают со стороны, выживет или нет… Должны быть какие-то общечеловеческие ценности, понятия, мораль, в конце концов. Получается, что если у тебя есть дар, то ты дерьмо по определению, с которым изначально не стоит возиться? Неужели все люди с даром думают так, как вы? Неужели все видят в подобных себе соперников у кормушки? Я в это просто не верю… Это вам просто не повезло. Вас, окружали, наверное очень плохие люди, вот вы и решили, что все вокруг плохие и хороших нет… Но вы не правы, слышите?! Хорошие люди есть!
- Юношеский максимализм, - процедил сквозь зубы мужчина. - Долго ты с ним не проживешь. Или сама розовые очки выбросишь, или помогут это сделать. Люди по своей сути - скоты. Им начхать что там у тебя внутри, детка. Они сожрут тебя не задумываясь, что бы ты по этому поводу там не считала. Знаешь, я видел таких как ты… Пусть и без дара… Все такие правильные, верящие в светлое, человечное. Только эти люди либо остаются в одиночестве, изгоями, никому не нужными… Без денег и средств к существованию, потому как совесть не позволяет им жить как многие - за чужой счет. Либо же очень быстро учатся у других подставлять, предавать и тащить все то, что плохо лежит. И чаще мне встречался второй вариант. Жизнь жестока… И я готов поспорить с тобой на что угодно, что через два года, когда я найду тебя… А я найду, чтобы доказать свою правоту, ты будешь такой же дрянью как и другие. Тебя будут влечь и власть, и деньги… И вся твоя чистота и правильность закончатся очень быстро.
- Почему вам так нравится плохо думать о других? - Таня все так же смотрела на сложенные руки, чтобы мужчина не мог увидеть жалость в ее глазах, пусть и становилось все темнее и темнее, но молнии продолжали сверкать, а гром греметь… И в такой момент Сергей Иваныч вполне мог углядеть и выражение ее лица, и глаз… И очень не обрадоваться этому. - Неужели так проще жить? Ведь если все вокруг плохие, их не нужно уважать, ценить, любить… И они не смогут причинить боли. Я права?
- Нет, - глухо ответил Сергей, вздрогнув как от удара, девчонка попала в яблочко. - Мала ты еще, делать выводы…
- Возможно, - грустно ответила Татьяна и поднялась со скамьи, первые, крупные капли дождя шлепались в пыль на дороге. - Но одно я вижу точно. Вы очень одинокий и несчастный человек. Мне жаль, что люди причиняли вам только боль… Знаете, говорят, что мы сами - творцы своей судьбы. И если мы будем ждать от жизни и от людей только плохого, то это плохое и будет происходить. Вы не пробовали думать о людях лучше?
- Твоя подружка готова продать себя и не очень дорого. Ты знаешь об этом? - прозвучало вместо ответа на поставленный вопрос. - Предложенная мной сегодня цена - золотое колечко, браслет и сережки, ее вполне устроили. И она даже не уточнила, что я захочу сверх договора за это… Ты предлагаешь мне думать лучше о людях? А сама сможешь после такого?
- Манька? - спросила похолодевшими губами потрясенная Татьяна.
- У тебя здесь много подруг? - насмешливо уточнил Сергей Иваныч.
- Манька - дура! - заявила Таня и с этими ее словами стеной хлынул теплый, летний дождь. - Она просто глупая еще и многого не понимает. Но это не значит, что о ней надо думать плохо! И я не буду, потому что она моя подруга!
- В кого же ты такая правильная? - одним шагом преодолел разделявшее их расстояние Сергей и рывком притянул девушку к себе. - А если она и тебя продаст и предаст? - спросил он шепотом, вглядываясь в бледное пятно, пытаясь разобрать выражение лица девушки.
- Пусть, - ответила ему так же шепотом девчонка, ее колотила крупная дрожь, но она упрямо продолжала гнуть свою линию. - Это не значит, что сейчас, заранее я должна думать о ней плохо.
Вспышка молнии, раскат грома и мужчина пораженно отшатнулся от своей юной собеседницы. Он разглядел выражение ее лица и не смог выдержать пронзительного, жалостливого взгляда, огромных, наивных глаз, что смотрели, казалось, прямо в душу, выворачивали наизнанку, будоражили такое… о существовании чего Сергей никогда и не подозревал. Ему захотелось хорошенько встряхнуть малолетку, наорать на нее, чтобы она перестала смотреть на него таким пронзительным взглядом. Но миг и молнии уже не было на небе, только дождь лил стеной и гром вторил мрачным мыслям мужчины. Смять, растоптать это выражение наивной жалости… Доказать себе, что ничего особенного не происходит… Эти побудительные мотивы заставили Серегу совершить ошибку, снова притянуть девушку к себе и впиться в податливые губы грубым поцелуем… Хотелось жестоко наказать за то, что она позволила себе влезть к нему в душу, покопаться там, попытаться доказать ему, что выстраданный, вымученный жизненный опыт ничего не стоит…
Девчонка не стала вырываться и сопротивляться. Ни пощечины, ни подлого удара так и не дождался от нее. Она только покорно стояла в его объятиях, не шевелясь, позволяя себя целовать… И это было хуже пощечины. Вкупе с той жалостью, которую он видел раньше… Сергей отпрянул и прошипел:
- Мне не нужна твоя жалость. Мне нужно твое тело. Ты готова из жалости предоставить мне такую возможность?
- Почему ты так сильно не уважаешь себя? - задала неожиданный вопрос девчонка.
- О чем ты? - встряхнул головой, как пес после купания, Сергей, в попытке понять ход мыслей малолетки.
- Ты предлагаешь девушкам деньги… Предлагаешь переспать с тобой из жалости… Почему ты не веришь в то, что тебя могут полюбить? Почему ты считаешь себя недостойным любви? - спросила девчонка с недоумением и обхватила себя руками, в попытке согреться.
- Ты еще и в любовь веришь, - с не меньшим недоумением отметил Серега. - Это разговор глухого со слепым. Возможно, когда-нибудь я и расскажу тебе, почему и зачем… Но одного я не могу понять. Я жестоко напугал тебя недавно. Я сейчас предложил тебе переспать со мной, зная, что ты испытываешь ко мне жалость и отвращение… И ты при этом продолжаешь верить в то, что я достоин любви… Я не понимаю тебя. Или ты притворяешься, или совсем дура.
- Я дура, - слабо улыбнулась Татьяна. - Но каждый человек достоин любви. Наши матери любили нас, пока мы были маленькими… Значит мы уже были достойны, пусть и когда-то.
- Моя мать выбросила меня на помойку, - глухо ответил Серега. - Этот довод не прокатывает. И маньяк достоин любви?
- И маньяков любят родственники, если они у них есть. Значит, достойны. Они больны, их надо отлавливать, лечить… Но не нам решать, достойны ли они того, чтобы их кто-то любил или нет… Сердцу не прикажешь. Оно само решает когда и как, и кого любить, - упрямо ответила девчонка, твердо уверенная в своей правоте.
- И кто только всю эту высокопарную чушь вбил в твою голову? - устало спросил Серега и подытожил. - Я про Ивана, ты про болвана. Бесполезный разговор, - добавил он с раздражением. - Про предложение переспать можешь забыть. Я не стану требовать от тебя таких жертв… Да и не переступишь ты через себя, даже из жалости…
- Только из-за любви, - согласилась с его выводами Татьяна и шмыгнула носом.
- Беги домой, - как-то неожиданно мягко велел Сергей Иваныч. - Простынешь.
- Я крепкая, - заметила Татьяна, но к калитке скользнула и сказала на прощание. - И все-таки, вы не правы.
- Раз уж начала тыкать, продолжай в том же духе, - вздохнул Сергей. - Спокойной ночи, - и прошептал. - Моя ночь точно спокойной не будет.
Сергей проследил за тем, как хлопнула калитка и долго еще стоял под дождем, пытаясь понять, что сегодня вообще произошло… Зачем он полез, с маниакальным упорством, снова целоваться к малолетке? Если раньше он объяснял свое поведение тем, что хотел ее наказать… То сейчас этот порыв был ничем не оправдан. Кожа девчонки так одуряюще пахла под этим дождем… И очки она куда-то задевала… Без них, она выглядела совсем наивной и беспомощной. Никак нельзя было поверить, что этот ангелочек способен не хило заехать по яйцам и влепить пощечину… Почему она не стала проделывать это с самим Сергеем? Этот вопрос сильно волновал мужчину. Неужели ей действительно жалко его такого взрослого, одинокого и неприкаянного, что она решила с барского плеча подарить ему возможность верить в то, что не так и противен, как решил днем ранее? Решив послать куда подальше все эти девчачьи заморочки, Серега направился домой, для того, чтобы переодеться и последовать пункту плана по разведке подозрительных обстоятельств. Тем более что напиться хотелось как никогда ранее. И о причинах такого желания, Сергей старался даже не задумываться.
- Вот и пойми этих малолеток, - пробормотал он тихо, подскользнувшись в грязи и припомнив, как Манька сегодня вертела хвостом и юлила, а правды про браслет так и не сказала.