Энни не пошевелилась. Повернувшись лицом к подруге, она открыла рот, чтобы что-то сказать, однако у нее ничего не вышло.
Сильвия положила руку на плечо Энни.
- Что случилось?
К Энни снова вернулся голос.
- Я могла бы поклясться, что та женщина - моя мать! - От изумления у нее закружилась голова.
Сильвия так и ахнула.
- Ты уверена?
- Да. Нет. Вообще-то не совсем. - Лицо Энни исказила гримаса. - Я видела ее долю секунды, однако она так похожа на мою мать.
- А что на ней было надето?
- Я заметила только ее шарф. На нем был какой-то пестрый узор, такой же, как на новой блузке Сиси.
- Орнамент "пейсли"?
- Верно, "пейсли".
- А почему бы нам не сходить домой и не выяснить, там она или нет? Кому какое дело, если мы опоздаем?
- Предположим, ее не окажется на месте, что тогда? - Энни с ужасом уставилась на подругу.
Сильвия закатила глаза.
- Боже, Энни, я не знаю.
- Я тоже.
"Возможно, некоторые вещи лучше оставить как есть, - изумленно подумала Энни, - иначе весь мир перевернется с ног на голову".
- Ну пойдем же, - сказал она, пытаясь напустить на себя равнодушный вид. - Если мы поспешим, то, возможно, вернемся в школу как раз вовремя.
- И это именно то, чего ты хочешь?
- Это то, чего я хочу, - твердо сказала Энни, хотя всю оставшуюся половину дня она никак не могла выбросить этот случай из головы.
Возможно, ей действительно следовало отправиться домой, но что, если мамы и впрямь не оказалось бы на месте…
И хотя Энни размышляла над этим в ущерб урокам по истории и французскому языку, она, сколько ни старалась, не могла представить себе, что бы тогда произошло.
Генеральная репетиция закончилась полным провалом. Никто не мог вспомнить своих реплик, суфлера не было слышно, если он не орал, а Золушка упала с лестницы вниз головой прямо на камердинера Дандини и тут же разрыдалась.
Во время репетиции мистер Эндрюс оставался совершенно невозмутимым.
- Ужасная генеральная репетиция является предвестником отличной премьеры, - убедительным тоном сказал он остолбеневшим исполнителям. - Слава Богу, что вы не выступили хорошо. Вот тогда бы я действительно заволновался.
Придя домой, Энни обрадовалась, увидев тетушку Дот, которая в кухне готовила ужин.
- Ты здесь давно? - спросила она.
- Где-то с четырех часов, милая. А что такое?
- Да так, интересно.
- Просто бессмысленно приходить сюда до вашего возвращения, не так ли? Мне даже не с кем поговорить, кроме как с собой. - Резким движением головы Дот сердито указала в сторону комнаты, где мать Энни сидела в точно такой же позе, в которой она была, когда девочки сегодня утром уходили в школу.
- О Дот! - Энни прислонилась щекой к костлявому плечу тетушки.
Если бы только можно было рассказать Дот о том, что она сегодня видела!.. Однако это лишь спровоцировало бы ссору. Энни улыбнулась, представив, как Дот, словно борец, которых показывают по телевизору, пригвоздила бы маму к полу и заломила бы ей руку за спину, не отпуская до тех пор, пока та не призналась бы в том, что ходила на премьеру фильма "Король и я".
- В чем дело, милая? - Дот положила на стол сосиски, которые в тот момент разворачивала, и заключила Энни в объятия.
- Ничего.
- Хочется просто прижаться ко мне, да? - нежно сказала Дот. - Жаль, что ты уже не маленькая девочка, а то могла бы посидеть у меня на коленях, как когда-то в детстве.
Теперь Энни была такой же высокой, как и Дот, а может, и еще выше.
- Жаль, что мы с Мари не остались у вас в Бутле, - вздохнув, сказала она.
- И мне тоже, милая! Как же мне жаль! - Дот легонько похлопала племянницу по спине. - Это все из-за отца Мэлони. Он пришел как раз в тот момент, когда я готовила ужин. Если бы только я не сожгла тогда заварной крем и не вышла из себя!..
- Ты разбила чашку о стену, помнишь?
- Помню. А ведь это была чашка из моего лучшего чайного сервиза. Я сказала то, чего на самом деле не думала, и из-за этого твой отец заупрямился.
- Ваш дом все равно был тесноват для всех нас, а с тех пор как мы съехали, ты родила еще трех мальчиков. - Энни выскользнула из объятий тетушки, чтобы поставить на плиту чайник.
- Мы могли бы попросить домовладельца предоставить нам более просторное жилье. Вообще-то мы с Бертом именно это и собирались сделать, - неожиданно сказала Дот. - А вместо этого я устроила настоящий скандал, так ведь?
"Такая, казалось бы, незначительная вещь, несколько неосторожных слов, и вся наша жизнь внезапно изменилась", - подумала Энни.
- Ну да ничего! - сказала Дот, похлопав племянницу по плечу. - Где-то в глубине души Кен высокого мнения о своих прелестных девочках. Кто знает, какими бы вы стали, если бы остались у нас с Бертом. - Она отрезала ломтик сала и зажгла конфорку. - Я предоставляю тебе закончить приготовление этих сосисок, Энни. А я, пожалуй, пойду. И еще, в кладовой лежит мороженое-сэндвич.
- Спасибо, тетушка Дот.
Тут вошла Мари и, увидев сосиски, шипящие на сковородке, сказала:
- Мне кажется, что отец в последнее время вообще не ужинает. Он выбрасывает все в мусорное ведро.
Энни с удивлением взглянула на сестру.
- Я этого не заметила!
- Но тебя ведь никогда не бывает дома, не так ли? - сказала Мари, и в ее голосе послышался упрек. - Ты просто ставишь на стол его порцию, а затем пулей вылетаешь из дома.
- Отец еще не был у доктора? - спросила Дот.
- Не знаю, - виновато ответила Энни.
Дот, вспыхнув, сердито сказала:
- Не ты должна беспокоиться об отце, Энни! - Ее голос зазвучал так громко, что его было слышно на улице, не говоря уже о комнате, где сидела их мать, которой в первую очередь и были адресованы эти слова. - Мы все знаем, чья это обязанность. Наш Кен может умереть раньше времени, однако кое-кому на это просто наплевать.
- Я иду в туалет, - резко сказала Энни.
Это было слишком: папа болен, Мари слоняется с несчастным видом, а мама, или кто-то там еще, очень похожий на нее, ходит в кино.
- Пока, Энни! - спустя какое-то время крикнула Дот. - Я поставила картофель и сосиски на медленный огонь.
Вернувшись, Энни обнаружила, что сестра сидит на кровати с угрюмым выражением лица.
- Дот тебе сказала? - спросила Мари.
- О чем?
- О том, что в этом году мы не сможем пойти к ним в гости на рождественский ужин, потому что они уезжают к Томми. Что же мы будем делать целый день, Энни?
Сердце Энни опустилось. Самым ярким событием во время праздников всегда была веселая, несколько беспорядочная трапеза у Дот. Как только Сильвия об этом узнает, она, конечно же, пригласит ее к себе в отель "Гранд", но как оставить Мари одну на Рождество?
- Что нам еще остается делать, - терпеливо сказала Энни, - кроме как организовать свой собственный рождественский ужин? У нас есть гирлянды, и сейчас самое время украсить ими наш дом.
- Вот здорово! - с издевкой сказала Мари. - Все это напоминает мне самое жалкое воскресенье, какое только можно придумать. Уж лучше я подольше полежу в постели.
- А чего ты ждешь? - спросила Энни. - Не могу же я найти другую тетушку, чтобы поужинать с ней на Рождество. В любом случае, если ты не будешь присутствовать на мессе, ты должна встать утром и пойти в церковь.
- Да ну ее, - с недовольной гримасой сказала Мари.
- Мари!
Мари неловко поежилась.
- Я очень странно себя чувствую в церкви с тех пор, как… ну, ты знаешь! Мне все кажется, что священник во время проповеди укажет на меня и объявит, что я убийца.
- Не глупи, - мягко пожурила ее Энни.
- А я и не глуплю. Мой ребенок должен был появиться на свет в январе, если бы я не согласилась его убить. Мне сказали в больнице, что это был мальчик.
- Прекрати постоянно думать о плохом. - Энни чувствовала себя не в своей тарелке, когда начинался разговор на эту тему. - Почему бы тебе не встретиться с одноклассницами? - осторожно сказала она, почти уверенная в том, что сестра сейчас взорвется от злобы.
Так оно и вышло.
- Да потому что они глупые! - огрызнулась Мари. - Они смотрят телевизионную программу для детей "Мул по прозвищу Маффин", а некоторые по-прежнему играют в куклы.
- Я, пожалуй, пойду поужинаю. - И, остановившись в дверях, Энни спросила: - Кстати, ты когда-нибудь видела на нашей маме шарф с орнаментом "пейсли"?
- Нет, - резко сказала Мари.
Похоже, она была слишком поглощена собственными мыслями, чтобы поинтересоваться, почему это у Энни вдруг возник такой вопрос, и Энни так и осталась в неведении, размышляя о том, хватит ли ей мужества найти этот шарф самой.
По словам Дот и Берта, спектакль доставил им массу удовольствия.
- Это даже лучше, чем то, что можно увидеть в ливерпульском театре "Эмпайр", - заявила Дот. Она язвительно рассмеялась. - Насколько я понимаю, твои родители не пришли.
- Я их не приглашала, - сказала Энни.
- А наш бедный Майк чуть не потерял сознание, когда Сильвия вышла на сцену, - произнес Берт, расплывшись в улыбке. - Он пришел лишь затем, чтобы посмотреть на нее. Теперь он снова по уши влюблен. И я его не виню. Если бы я не был женат на самой привлекательной женщине в мире, то и сам бы влюбился.
Дот резко ткнула мужа локтем под ребра, радуясь, как девчонка.
Майк встретил Сильвию после премьеры. Она была в белых, усыпанных блестками колготках и красном сюртуке. Позже Сильвия сказала Энни:
- Твой брат Майк пригласил меня на свидание. Что мне делать?
- Он ужасно милый, однако никогда не сможет обходиться с тобой так, как ты того заслуживаешь. Он всего лишь слесарь.
- Он попросил меня сходить с ним в кино. А знаешь что? Я предложу ему привести с собой друга, и тогда мы смогли бы пойти вчетвером!
- Нет! - закричала Энни, однако Сильвия, смеясь, уже убежала, как раз в тот момент, когда к ее подруге подошел мистер Эндрюс. В руках он держал картонную папку, и вид у него был необычайно застенчивый. К глубокому сожалению девочек, он привел свою невесту, симпатичную девушку с фарфоровыми голубыми глазами и длинными волосами, похожую на Алису из Страны чудес, которая, казалось, совершенно не подозревала о том, что разбила не одно девичье сердце в преддверии Рождества.
- Это пьеса, которую я написал в университете, - пробормотал мистер Эндрюс. - Я подумал, что мы могли бы поставить ее в следующем семестре. Ты не откажешься почитать ее во время каникул? Хотелось бы узнать, что ты о ней думаешь.
Энни взяла папку, польщенная тем, что его интересует ее мнение.
- Златовласка? - Она удивленно посмотрела на него. - Еще одна пантомима?
- Это пьеса. - Учитель неловко переступил с ноги на ногу. - Златовласка - это прозвище главной героини.
- Вы хотите, чтобы я снова была костюмершей?
- Нет, я хочу, чтобы ты сыграла Златовласку.
- Я?! - Энни недоверчиво взглянула на него.
- Ты идеально подходишь на эту роль, Энни. - Внезапно он снова стал прежним мистером Эндрюсом. Его глаза загорелись энтузиазмом, который заражал всех вокруг. - Ты производишь впечатление очень целеустремленного человека, пользуешься неоспоримым авторитетом, к тому же ты рыжеволосая! В то время когда я сочинял эту пьесу, я даже не подозревал, что эта роль написана специально для тебя!
Златовласка - сирота. Потеряв родителей в автомобильной катастрофе, она приезжает в сиротский приют, где начинает ломать жесткий, деспотичный режим. В конце концов именно сироты берут ситуацию в свои руки и начинают обращаться с учителями с такой же жестокостью, с какой те относились к ним.
- Что это ты читаешь? - поинтересовалась Мари, расчесывая волосы перед зеркалом.
Энни бросила папку на кровать.
- Пьесу. Ее написал мистер Эндрюс.
- Скажи честно, как она тебе?
- Просто класс.
Казалось невероятным, что пьеса могла быть настолько печальной и смешной одновременно.
- А можно и мне почитать?
- Пожалуйста. Мистер Эндрюс хочет, чтобы я сыграла главную роль.
- И ты согласишься?
- Я не уверена.
Энни восхищалась Златовлаской, которой, несмотря на все неприятности, удалось стать хозяйкой своей судьбы. "В отличие от меня", - криво усмехнувшись, подумала Энни.
- Мы собираемся в субботу посмотреть фильм "Десять заповедей", - весело объявила Сильвия на следующий день. - Майк приведет своего лучшего друга, Сирила Квигли, для тебя.
- Сирил! Ничего не выйдет, я не собираюсь встречаться ни с кем по имени Сирил, - сказала Энни испуганно.
- Все зовут его Си. А это не так уж и плохо, правда? Вообще-то это звучит немного по-американски.
- Думаю, что так и есть, - с неохотой признала Энни.
У Си Квигли (Энни даже думать не могла о нем как о Сириле) были короткие черные как смоль вьющиеся волосы и темные глаза, в которых, казалось, постоянно сверкали веселые огоньки. Энни обнаружила, что прониклась к нему огромной симпатией. Это оказалось совсем не трудно. Си рассмешил ее в кинотеатре, потешно изображая Моисея, особенно в том месте, где тот получал от Господа "Десять заповедей".
- Больше не надо! - застонал он, когда очередь дошла до заповеди под номером шесть.
Сидящие рядом люди неоднократно просили их вести себя тише, и даже Сильвии это порядком надоело.
- Перестаньте богохульствовать! - шикнула она.
- А как насчет того, чтобы снова встретиться в следующую субботу, Энни? - спросил Си, когда вся компания сидела за чашечкой кофе в кафе "Лайэнз".
- Я не против, - словно между прочим ответила Энни, хотя внутри у нее все затрепетало.
Всю дорогу до ливерпульского вокзала Си держал ее за руку. Она облегченно вздохнула, когда он вежливо пожал ей руку.
- Что ж, тогда до следующей недели.
- Веселого Рождества, - пожелала Энни.
Он улыбнулся.
- И тебе того же.
Энни наблюдала за тем, как Си перешел через дорогу.
- А где Майк? - удивленно спросила она, когда, повернувшись к Сильвии, обнаружила, что та стоит одна и выглядит довольно угрюмой.
Они вышли на платформу, на которой поезд на Саутпорт стоял уже с открытыми дверями.
- Ушел! - резко ответила Сильвия. - Давай сядем в последнее купе, чтобы избежать встречи с ним.
Девочки сели друг напротив друга. Двери закрылись, и поезд тронулся.
- Я понимаю, что Майк - твой кузен, Энни, - продолжала Сильвия, - но он ужасный зануда. Он снова пригласил меня на свидание, однако я отказалась. И думаю, он обиделся.
- А я встречаюсь с Си на следующей неделе! - в ужасе воскликнула Энни.
- Знаю, слышала, - сухо сказала Сильвия.
- Я-то думала, что мы снова пойдет вчетвером.
- Нет уж, вам придется пойти вдвоем!
Энни растерялась.
- Но мы всегда гуляем с тобой по субботам.
- Ну что ж, в следующую субботу мне придется остаться дома. - Сильвия отвернулась и уставилась в окно.
- Почему же ты не сказала, что не хочешь видеться с Майком снова? - вполне резонно спросила Энни. - Тогда я бы отказалась от свидания с Си.
- А почему ты не обсудила этот вопрос со мной заранее?
- Прямо за столиком в кафе? Не говори глупостей, Сильвия. Это выглядело бы так, словно я прошу твоего разрешения или что-то вроде этого.
Сильвия тряхнула головой, ничего не ответив.
- В любом случае, - продолжала Энни, - эта идея со свиданием принадлежала тебе. Я ведь не хотела в этом участвовать, не так ли?
Проехав несколько станций, девочки не проронили ни слова. Когда поезд прибыл на Марш-лэйн-стэйшн, Энни увидела, как ее кузен вышел на платформу из вагона. Он пошел к выходу, ни разу не оглянувшись, и, по всей видимости, чувствовал себя таким же несчастным, как и она сама.
Энни никогда прежде не ссорилась с Сильвией и сейчас чувствовала, что вся дрожит, совершенно не понимая, что, собственно, она такого сделала.
- Ведь это именно ты сказала, что однажды мы обе встретим мужчину, который станет для нас важнее нашей дружбы, - с упреком произнесла Энни.
- Я имела в виду, что это случится, когда мы достаточно повзрослеем, не раньше восемнадцати или девятнадцати лет.
- Через минуту я схожу, мы почти приехали в Сифорт.
- И что?
- Скажи, я увижу тебя завтра после обеда, или как?
Сильвия небрежно пожала плечами.
- Как хочешь.
Поезд прибыл на станцию, и двери открылись.
- Пока, Сильвия.
- Прощай, Энни.
Ноги Энни подкосились, когда она ступила на платформу. Их дружба с Сильвией закончилась, - с грустью подумала она. Бесполезно завтра идти в "Гранд", хотя он и стал ей настоящим домом и она сильно привязалась к Сиси и Бруно.
Проводник дунул в свисток и двери загудели, словно предупреждая, что сейчас закроются, как вдруг кто-то, пулей вылетев из вагона, очутился рядом с ней.
- О Энни! - вскрикнула Сильвия. - Какой же я все-таки ужасный человек! Я просто ревную, вот и все. Ты так прекрасно провела время с Сирилом…
- С Си!
- С Си, а я чувствовала себя такой несчастной с Майком. Ты сможешь меня когда-нибудь простить?
- Я подумала, что ты больше не захочешь со мной дружить, - чуть слышно сказала Энни.
- Еще чего! - Сильвия нежно взяла ее под руку.
- Я попрошу у Майка адрес Си и отменю встречу с ним, - предложила Энни.
Однако Сильвия, словно не придав значения ее словам, резко сказала:
- Даже не думай об этом. Надеюсь, вы прекрасно проведете время в субботу. Просто иногда вспоминай обо мне, представляя, как я слушаю пластинки, сидя у себя в комнате…
ГЛАВА 8
- Ну, Энни, и каково же твое мнение? - спросил мистер Эндрюс, нервно заморгав, словно от того, понравилась ей пьеса или нет, зависела его жизнь.
Это был первый после каникул день школьных занятий, и Энни осталась после урока английского языка.
Она прокашлялась.
- Думаю, пьеса хорошая. Моя сестра прочитала ее, и ей тоже очень понравилось.
У мистера Эндрюса был такой вид, словно с его плеч свалилась гора.
- А как насчет того, чтобы сыграть роль Златовласки?
- Даже не знаю.
Энни поежилась.
- Я ужасно расстроюсь, если ты даже не попытаешься. Честное слово, поставлю на всем этом жирный крест! Ты ведь единственный человек, которого я вижу в этой роли.
- У меня может и не получиться. Я ведь никогда прежде не играла.
- Каждый из нас постоянно исполняет какую-то роль, - загадочно произнес учитель.
- Что ж, тогда я попробую.
- Вот и умница! - обрадовался мистер Эндрюс. - В таком случае оставь себе копию и начинай учить слова. А в понедельник я распределю остальные роли.
Возможно, в глубине души Энни все же знала, что будет играть Златовласку, потому что уже выучила на память слова, прибегнув к помощи Мари.
- Мы теперь с тобой почти не видимся, - пожаловалась Сильвия, когда они с Энни шли из школы домой. - Ты каждую неделю гуляешь с Сирилом, то есть с Си, а сегодня вечером снова остаешься дома. Мы ведь всегда по средам ходим в молодежный клуб.