Энни довольно улыбнулась. Ответ полностью ее удовлетворил. Взглянув на себя в зеркало, она сказала:
- Я хотела бы сделать короткую стрижку. - Она по-прежнему носила распущенные волосы.
В ответ Лаури пробормотал:
- Ты же знаешь, что мне нравятся длинные волосы.
- Но это мои волосы! - надувшись, воскликнула Энни.
Он удивленно посмотрел на нее.
- Да никто и не спорит с этим, милая. Просто ты спросила мое мнение насчет твоего платья, поэтому я решил, что ты хочешь также услышать, что я думаю о твоих волосах.
Она вдруг бросилась к мужу и села к нему на колени.
- Скажи, я действую тебе на нервы?
Возможно, во всем виновато платье, но сейчас Энни чувствовала себя скорее девочкой-подростком, чем женщиной двадцати семи лет и матерью двоих детей.
Лаури погладил ее по щеке.
- Мне нравится, когда ты ведешь себя, как маленькая.
Энни коснулась его усов.
- Почему ты их не отпустишь "а ля Сапата"? - Он уже отказался отпускать волосы, считая, что будет выглядеть нелепо.
- Мне нравятся мои усы такими, какими они есть.
- Так почему же я должна оставлять для тебя длинные волосы, когда ты не хочешь отрастить для меня усы? - Энни сделала вид, что обиделась.
- По той же причине, по которой мы выбрали обои с цветочным орнаментом вместо геометрического, который мне лично нравится больше. Рисунок на обоях для меня не так важен, а вот длина усов важна. Если тебе очень хочется, Энни, сделай стрижку.
Лаури всегда умел привести удивительно разумные доводы, что было одной из причин, почему у них не возникало раздоров, как у Каннингхэмов. Фактически они никогда не ссорились.
Энни решила оставить свои волосы в покое.
Энни поспешила домой, оставив Сару в школе, а Дэниела - на попечении воспитателей. Дэниел просил, чтобы она водила его в садик пять раз в неделю вместо трех. Возможно, в следующем семестре…
Энни сделала все, что было запланировано на утро. Кровати были уже застелены, а тарелки, оставшиеся после завтрака, вымыты. В пятницу Энни обычно убирала в холодильнике и пылесосила наверху. После этого она пекла стилизованные фигурки человечков из имбирного теста и готовила кекс с начинкой из чуть проваренных фруктов - на случай, если кто-нибудь заглянет к ней на чашечку кофе. Хотя она очень надеялась, что этот кто-нибудь не задержится надолго, поскольку ей еще надо было успеть дошить платье для Сары. Девочка очень быстро росла, и пиджак скоро будет ей мал.
На дворе стоял март и, следовательно, было ветрено. Сухие листья хлестали Энни по ногам и неслись дальше, застревая в высокой живой изгороди Траверсов. Пожилые супруги постепенно отгораживались от внешнего мира, прячась за высокими деревьями и кустарниками. Позже мистер Траверс появился во дворе, убрал опавшие листья и с немым укором взглянул на соседние дома. Прошлой осенью он смел у себя все до единого листочка, заготовив компостную кучу, и негодовал по поводу того, что на его участок ветер опять нанес листья с территории менее сознательных садоводов.
В доме Менинов было очень тепло с тех пор, как они установили у себя центральное отопление. Энни проверила газовый котел на кухне. Дэниел был убежден, что внутри бойлера живет волшебная фея, которая каждое утро зажигает огонек, чтобы приготовить себе завтрак, а перед сном гасит его.
После того как холодильник был вымыт, Энни удовлетворенно вздохнула. Она уже собиралась отнести пылесос наверх, когда в дверь кто-то позвонил.
"Кого это принесла нелегкая?" - недовольно подумала она и, прежде чем открыть дверь, поправила передник.
На пороге стояла Сильвия в позе фотомодели с обложки журнала. Она выглядела сногсшибательно в коротком пушистом пальто белого цвета, накинутом поверх черного мини-платьица. На ней были солнцезащитные очки и огромная черная шляпа, украшенная белым пером.
- Привет, Энни, - как ни в чем не бывало промурлыкала Сильвия, словно они виделись только вчера, а не два с половиной года назад.
- Входи, - запинаясь, проговорила Энни.
Сильвия проплыла в гостиную и устроилась на маленьком диванчике, а Энни в неуклюжей позе застыла у двери.
- Хочешь кофе?
- Пожалуй. Только никакого молока и сахара, - добавила Сильвия, как будто Энни ничего не знала о ее вкусах.
Когда Энни вернулась с двумя чашками кофе, Сильвия, уже сняв шляпу и очки, с интересом рассматривала комнату.
- Вижу, у вас новые обои, - отметила она.
Обои были перламутрово-бежевого цвета с нечетким узором.
- Лаури хотел купить обои с квадратами и треугольниками, однако я все-таки остановилась на цветочном орнаменте.
- Держу пари, такой серьезный вопрос обсуждался в семье Менинов по меньшей мере целый месяц.
Энни поставила чашки на кофейный столик с такой силой, что жидкость выплеснулась на полированную поверхность.
- Ты за этим явилась сюда спустя столько времени? - резко спросила она. - Чтобы язвить?
Сильвия, похоже, нисколько не смутилась.
- Я лишь пришла посмотреть, как у тебя дела.
- У меня было все хорошо, пока не появилась ты.
- А как Лаури и дети? - Сильвия вынула из кармана украшенный вышивкой носовой платочек и вытерла разлившийся кофе.
- В полном порядке, спасибо. Саре очень нравится в школе, а Дэниел прекрасно освоился в садике. Они оба переболели свинкой и краснухой, но все обошлось. Лаури набрал немного лишнего веса, но в остальном у него все хорошо. А как Эрик?
- Эрик! - Глаза Сильвии засверкали. - У него все в полном ажуре. Он теперь самостоятельно ведет дела. Люди говорят, что его ждет еще более успешная карьера, чем у отца.
- Это хорошо, - сказала Энни. - А ты-то как?
Сильвия гордо тряхнула русыми волосами.
- Превосходно. Никогда еще я не чувствовала себя лучше. Но вижу, это пустая трата времени - спрашивать, как дела у тебя, Энни. Ты выглядишь очень довольной домохозяйкой в этом переднике, на фоне новых обоев.
- Думаю, тебе лучше уйти, - сказала Энни.
- Но ведь я еще не допила кофе! - Сильвия, вскинув свои идеальные брови, сделала вид, что она вне себя от гнева.
- Хорошо, допивай и проваливай.
- Ну, если ты настаиваешь. - Вздохнув, Сильвия стала маленькими глоточками цедить свой кофе.
Энни же так и не притронулась к своей чашке. У нее кружилась голова. Что случилось? Сильвия была ее единственной подругой. Они когда-то поклялись, что ничто не помешает их дружбе. Возможно, клин между ними вбила именно она, бесцеремонно предположив, будто Эрик… А какой была бы ее реакция, если бы Сильвия обвинила Лаури в том, что он не просто скучный человек, а делает нечто ужасное?
Энни уже открыла рот, собираясь принести извинения за все те слова, которые сказала в адрес Эрика, а еще напомнить Сильвии, что они все-таки подруги и обещали оставаться друзьями всегда. И что последние два года она скучала по ней так, что невозможно описать словами. И что нет никого, с кем бы она могла поговорить так же, как с ней. Сказать, что Сильвия единственный человек, которому она может доверить сокровенные мысли. Спросить ее, помнит ли она, как они частенько убегали в дамскую комнату, чтобы посмеяться, потому что только они находили ситуацию забавной, в то время как остальные относились к ней со всей серьезностью.
Сильвия допила кофе и потянулась к шляпе и солнцезащитным очкам.
- Спасибо за бодрящий напиток, миссис Менин.
Момент был упущен.
Они пошли в холл. Сильвия положила руку на замок, подарив Энни ослепительную улыбку.
- Ну, тогда до встречи, или, как сказала бы ты, "пока".
Энни, кивнув, произнесла:
- Пока.
Но не могла же она позволить Сильвии уйти из своей жизни. Она сделала шаг вперед, крикнув:
- Сил!
Сильвия не услышала. Она повернула замок, и вдруг ее тело начало сгибаться. Она прислонилась лбом к двери, а потом повернула прекрасное лицо к подруге.
- Боже мой, Энни, - прошептала Сильвия. - Я так несчастна, что, кажется, могу умереть.
Эрик ненавидел ее за то, что она не смогла родить ему ребенка. Он был согласен даже на девочку, поскольку девочки тоже могут быть адвокатами, к тому же все знали, что именно отец ответственен за пол будущих детей. А сейчас Сильвию ненавидела вся семья, потому что она их подвела. И чем больше они ее ненавидели, тем более вызывающе Сильвия себя вела. Ведь это был единственный известный ей способ защищаться, в противном случае она бы просто спасовала.
- Я ношу самые нелепые наряды, Энни. Миссис Черч недовольно поморщилась, когда в прошлое воскресенье я появилась на мессе в этой шляпе. Я напиваюсь и отпускаю грязные шутки громким голосом на званых вечерах, и вообще веду себя вызывающе. - У Сильвии вырвался смешок. - Вообще-то шокировать людей - веселое занятие, но от этого Эрик ненавидит меня еще сильнее.
- О Сил! - печально произнесла Энни.
Они уже вернулись в гостиную и сидели на диванчике. Энни держала подругу за руку. Сильвия не плакала, однако ее глаза неестественно блестели, а вокруг губ появились глубокие морщины. Она так сильно сжимала руку Энни, что той было больно.
- А ты была у врача?
- Он не обнаружил никаких отклонений от нормы. Сказал, что мне следует расслабиться и прекратить постоянно думать об этой проблеме. - Она еще сильнее сжала руку Энни. - Если бы я только могла! Каждый раз, когда у меня начинаются месячные, я чувствую физическое недомогание.
- Должно быть, все дело в Эрике, - предположила Энни.
Сильвия сделала вид, что очень удивлена.
- Уж не намекаешь ли ты на то, что кто-то из Черчей может быть небезупречен?
- Извини, я не подумала, что это считается преступлением.
- Вообще-то так оно и есть, - сказала Сильвия. - Я как-то предложила Эрику сходить к доктору вместе. Он в это время наливал чай и в гневе выплеснул его на мои ноги. Это случилось именно в то утро, когда ты пришла меня навестить. Ты тогда не попросила меня показать ноги, так ведь? - Сильвия отпустила руку Энни, встала и начала ходить взад-вперед перед камином. - Ты была права, Энни. Тот синяк на совести Эрика. Он не часто меня избивал, и я защищалась, как могла, но Господи, если бы ты только знала, как же я ненавидела тебя за то, что ты обо всем догадалась. - Она с любопытством взглянула на Энни. - А ведь он тебе никогда не нравился, правда?
- Мне он казался жестоким.
- Но самое ужасное в том, Энни, что я по-прежнему его люблю. - Сильвия подошла к окну и выглянула наружу. Забор, разделяющий участки Менинов и Каннингхэмов, поскрипывал на ветру. - Трудно поверить, но Эрик тоже меня любит. Ненавидит и любит одновременно. Заниматься с ним любовью - наслаждение, однако это все, что у нас осталось. Остальное - сплошная дрянь.
Все, что сейчас говорила ее подруга, для Энни было за гранью понимания.
- Если бы Лаури хоть пальцем меня тронул, я бы развернулась и ушла, и никогда больше не возвратилась.
- Вероятно, ты его не настолько любишь.
- По-моему, мы говорим о разных видах любви. Я понимаю, почему ты рассердилась, когда я как угорелая примчалась в Беркдейл. Видя, как хорошо мы с Лаури ладим друг с другом, ты, должно быть, просто позавидовала…
- Ради бога, Энни! - сердито воскликнула Сильвия. - Я скорее вышла бы за черта лысого, чем за твоего Лаури. Я бы и за миллион фунтов не стала женой Лаури Менина.
Энни показалось, что ей нанесли удар в солнечное сплетение.
- Но это же глупо! - обессилено сказала она.
Встав с дивана, Энни подошла к окну. Она заметила золотистый автомобиль, припаркованный снаружи.
- Боже, эти сапоги меня просто убивают. - Сильвия расстегнула змейки и сбросила обувь. - У тебя есть что-нибудь выпить?
- В кухне с Рождества осталось немного хереса.
- Это то, что надо. Большую порцию, пожалуйста, тройную, четвертную…
Энни и себе налила полбокала. Она очень хотела, чтобы Сильвия продолжила свою мысль, хотя ей и не понравилось то, что она сказала.
- Но это же глупо! - повторила Энни, возвратившись в гостиную.
Сильвия устроилась у камина, закинув ногу на ногу.
- О Энни, неужели ты думаешь, что я стала бы обижаться на тебя только за то, что ты счастлива, а я нет? Какой же я, по-твоему, банальный человек! Я люблю тебя как сестру. - Она залпом выпила вино. - Нет, на самом деле я злилась на тебя из-за того, что ты жалела меня, наивно полагая, что вы с Лаури живете как в раю, хотя на самом деле это вовсе не так. Ну, может, Лаури и действительно счастлив, но только не ты.
- Ты несешь чушь, - упрямо сказала Энни. - Лучше, чем у нас с ним, просто не бывает. Мы никогда не ссоримся. Он позволяет мне делать все, что я пожелаю.
- Позволяет тебе! - Сильвия подняла брови. - Брак - это партнерство. Одна половинка не должна приказывать другой.
Энни раздраженно нахмурилась.
- Я не то хотела сказать…
- А почему у тебя не четверо детей, Энни? Ведь именно столько малышей ты планировала иметь.
- Ну, Лаури посчитал…
Сильвия оборвала ее на полуслове.
- И если мне не изменяет память, ты хотела второго ребенка сразу же после Сары, а не целых два года спустя.
- Лаури… - начала было Энни, но подруга снова ее перебила.
- Помнишь, как мы частенько представляли себе наши пышные свадьбы? - задумчиво произнесла Сильвия. - Выходя замуж за Эрика, я надела платье, о котором всегда мечтала. Однако я что-то не припомню, чтобы ты когда-нибудь хотела пойти под венец в присутствии почти полдюжины гостей в том отвратительном одеянии, в которое облачилась. А что касается моего красного костюма, то я сразу же избавилась от него.
- Пышные свадьбы не бывают дешевыми, - вяло сказала Энни.
- Но ведь Сиси предложила полностью оплатить стол, да и дядюшка Берт предлагал свою помощь.
- Лаури не желал принимать подачек, - тихонько проговорила Энни.
- Ну какая же это подачка? Ведь Сиси относится к тебе, как к дочери. Однако Лаури настоял на скромной свадебной вечеринке. И он все-таки добился своего и продолжает гнуть свою линию во всем, что касается по-настоящему серьезных вещей.
Энни выпила херес, даже не заметив этого. Она, пошатываясь, подошла к дивану, испытывая легкое головокружение.
- А почему мы обсуждаем мой брак, если не удалась твоя супружеская жизнь? - спросила она.
Сильвия подалась вперед. Ее лицо исказила гримаса, словно она силилась что-то объяснить.
- Потому что ты задыхаешься, Энни. Настало время наконец перестать играть роль этой чертовой покорной девочки-жены, которая всем желает угодить, и стать искрометной, остроумной и смышленой Энни, которую я когда-то знала. Мне кажется просто невероятным, что у вас с Лаури никогда не бывает ссор. Скорее всего, вы никогда не обсуждаете спорные вопросы.
- Лаури… - Энни сделала паузу. - Думаю, это моя вина. Я слишком быстро уступаю.
- Настало время для того, чтобы твой муж понял: он женился на человеке с твердыми убеждениями и крутым нравом.
- Я не понимаю, что ты имеешь в виду, - чуть слышно сказала Энни.
- Я и сама не очень понимаю. Но единственное, что я знаю: ты превратилась в зомби с тех пор, как вышла замуж за Лаури.
Энни засмеялась.
- По-моему, ты преувеличиваешь, Сил.
- А херес есть еще?
- В буфете, возле холодильника.
Вскоре Сильвия вернулась с бутылкой и снова наполнила бокалы.
- А почему ты решила прийти? - спросила Энни.
- Потому что Эрик вел себя сегодня утром особенно мерзко, и мне захотелось с кем-нибудь поговорить. - Сильвия вернулась на коврик у камина. - У меня есть только один человек, к которому я могу пойти. Я ужасно скучала по тебе.
- Я тоже.
Сильвия улыбнулась.
- Однако я не собираюсь выслушивать слова сочувствия в свой адрес. Я думаю, что и тебе стоит узнать правду о себе.
- Что ж, должна сказать, это очень любезно с твоей стороны, - язвительно произнесла Энни. - Твой брак находится на грани краха, поэтому ты пытаешься убедить меня, что и у меня есть проблемы!
- Не в этом дело. Мне просто надоело смотреть, как ты лебезишь перед Лаури. Можно подумать, что он твой отец, а не муж.
Перед глазами Энни все поплыло, у нее не было сил рассердиться. Она прилегла на диван и проворчала:
- Да отцепись ты, Сил.
- Бог мой, Энни, - сказала Сильвия, вздохнув от удовольствия, - я пьяная в стельку. - Она поставила на пол бокал и растянулась прямо на коврике.
- А куда мы пойдем отсюда? - осторожно спросила Энни.
- Отсюда? Как только я протрезвею, я отправлюсь в Ливерпуль, чтобы купить себе платье, которое увидела в модном салоне, чтобы сегодня вечером пойти в нем на званый вечер. Оно очень изящное, пурпурного цвета, полностью обшито бахромой. В таких платьях танцевали в двадцатых годах. Не помню, как называется этот танец.
- Чарльстон.
- Точно.
- Майк Галлахер женился сразу же после Нового года, напялив на себя кожаную куртку, обшитую бахромой.
Сильвия подняла голову. Она была потрясена.
- Майк женился?
- Тетушка Дот ужасно рассердилась, но, по-моему, он выглядел великолепно.
- Ух ты! Я никогда тебе этого не рассказывала, Энни, но когда я увидела Майка в "Каверне", я подумала о том, как шикарно он выглядит с этой своей роскошной шевелюрой, напоминая Генри Пятого. Я даже пожалела, что когда-то бросила его.
Энни икнула.
- Вообще-то уже поздно об этом сокрушаться, ты потеряла его навсегда.
- Вот черт! - Сильвия ударила кулаком по коврику. - Я как раз подумала, что если когда-нибудь уйду от Эрика, то смогу заполучить Майка.
- А ты собираешься от него уйти? - Энни старалась выглядеть очень серьезной.
- К этому все идет. Когда-нибудь секс приестся, и между нами останется только ненависть. Правда, эта семейка никогда не допустит развода. - Она положила руки под голову, уставившись в потолок, и задумчиво произнесла: - Наверное, я стану монахиней.
- В пурпурном платье с бахромой? - спросила Энни, засмеявшись.
- О Энни! Ну почему мы с тобой такие несчастные?
- Хочешь верь, хочешь нет, Сил, - медленно сказала Энни, - но я ни в коей мере не чувствую себя несчастной.
- Это все потому, что твоя голова набита ватой.
- Ну тогда каждому следует вместо мозгов иметь вату, и на свете жилось бы лучше.
Вдруг открылась дверь черного хода, и Валерия Каннингхэм крикнула:
- Энни, ты дома? - Она вошла в комнату с Дэниелом. - Ты не появилась в садике, поэтому я подумала, что лучше привести его домой.
Она действительно забыла забрать своего сына! Энни сделала смелую попытку сесть на диване, но тут же со стоном упала:
- О боже, моя голова!
- Привет, Сильвия, - весело сказала Валерия. - Прошло столько времени с тех пор, как мы виделись последний раз.
Она сделала обеим черный кофе.
- Вот это неожиданность, - проговорила Валерия. - Никогда бы не подумала, что увижу Энни Менин в стельку пьяную в это время суток.
Энни все еще была навеселе, когда Лаури пришел домой. Он посмеялся и никак не прокомментировал отсутствие ужина. Она же ни словом не обмолвилась о том, что забыла забрать из садика Дэниела, считая, что допустила непростительную халатность. Когда хмель прошел, Энни стало стыдно. Сильвия уехала в Ливерпуль на такси, поскольку была слишком пьяна, чтобы вести машину, но собиралась вернуться за своим автомобилем.