- Не думаю, а знаю!
- Откуда?
- От верблюда! От самого Кеши…
- Что же он тебе сказал?
- Что… я для него единственная женщина! Но к сожалению, он это только сейчас понял.
- Когда увидел тебя рядом с Николаем на фоне дворянского особняка!
- Ты думаешь?.. Конечно, это первое, что напрашивается… Но он так хорошо это сказал… так просто, так убедительно…
- А что ты ему ответила?
- Ответила, как пушкинская Татьяна! - Иринка преисполнилась чувства собственного достоинства. - Что он - тоже единственный. Но теперь поздно.
- И с тех пор ты не можешь видеть Николая?
- Да он только затем и был нужен! Чтоб Кеша понял: я единственная. - Подруга с вызовом взглянула на меня. - А дальше - конец.
- То есть развод?
- Да ты что, Наташка, какой развод?! Думаешь, я совсем ненормальная? Не понимаю, что вытащила счастливый лотерейный билет?!
- Тогда держи его покрепче!
- Я бы и держала, но Кеша…
- А что Кеша?
- Это он во всем виноват! Испортил мне всю жизнь! Из-за него я прошла через позор и ужас, из-за него вышла замуж за этого Николая! Из-за него…
- Нет, Ир, не из-за него. Все, что происходит с нами, происходит исключительно из-за нас самих.
- Ты так думаешь? - заинтересованно уставилась на меня Ирка.
- Я в этом теперь убедилась. И претензии у меня только к себе.
- Замечательная позиция! Наверное, очень облегчает жизнь… Слушай, у тебя ничего нет выпить?
Я сварила Иринке кофе, к нему достала бутылку рижского бальзама, а себе налила травяной чай.
- Зачем я вышла замуж за Николая? Только из-за Кеши…
- Давно хочу тебя спросить, Ир. Что бы вам не называть его по-человечески? Так красиво звучит - Иннокентий. А Кеша - хорошее имя для попугая.
- Он и есть попугай! - Ирка махнула рукой. - Взял и улетел к соседям. Умное животное найдет дорогу обратно, а этот заблудился…
- А ты говоришь, все ради него.
- Вот именно, ради него, дурака! Значит, и сама я дура.
- С этим ничего не поделаешь.
- Точно, Наташ. Как у тебя все здорово получается! Четко. Вот что значит финансовый аналитик.
Откуда-то из самых недр моей души, а может, прямо из сердца вылетел хриплый смешок.
- Господи, что с тобой? - испугалась Иринка.
- Да ничего. Так меня называл один человек. Глеб Мажаров… за которого я чуть было не вышла замуж.
- Ты переживаешь, что не вышла? - пробормотала Иринка осторожно.
- В отличие от тебя мне не надо было никому ничего доказывать. Это мой собственный выбор… В общем, я скорей рада.
- Да, ты у нас свободный человек. - Ирка задумчиво наливала бальзам в кофе. - А я знаешь кого тут видела?
- Не знаю.
- Угадай!
- Говорю же, не знаю!
- Влада! Совершенно случайно в Крылатском встретились. Я заезжала в квартиру к Николаю, выхожу из машины - вдруг Влад.
- Ну и что он?..
- Сказал, что хотел тебя поздравить с днем рождения. Звонил-звонил, а ты трубку не берешь. Я ему рассказала новости: Инна Владимировна умерла, Наташка осталась вдвоем с Лешкой. Я еще не знала, что вы разъехались…
- Да зачем ему это нужно?!
- Зачем нужно?! Хочешь лишний раз послушать о своей неотразимости?! Он, по-моему, от одного твоего имени приходит в экстаз!
- И что он сказал в экстазе?
- А что говорят в экстазе? Лепечут что-то бессвязное… Хороший он все-таки, Наташ. Жаль, что у вас не срослось… А тебе самой жаль?
Прощаясь, Ирка потребовала от меня священной клятвы звонить ей хотя бы каждую неделю.
- Иначе я умру от тоски! Понимаешь, умру! Я бы и еще с удовольствием с тобой поболтала, но некогда: в SPA-салон опаздываю.
Я тоже торопилась. Неприятно ехать за город совсем уж глубокой ночью… да еще одной. Совершенно одной.
В такой ситуации нужно иметь рядом мужчину. Чтоб не было страшно в темноте… В остальном же в их присутствии рядом с нами я не вижу особого смысла. Я сама умею водить машину, хорошо разбираюсь в технике и зарабатываю приличные деньги. Я все умею делать сама… Да и в этом единственном случае легко можно избегнуть жесткой необходимости. Надо просто засветло возвращаться домой, а если в темноте, то хотя бы не очень поздно. Когда на улицах еще много людей. А на дорогах - машин.
Эпилог
Недавно я услышала по радио, что на Леонарду подали в суд. Она обвинялась в попытке зомбирования с корыстной целью несовершеннолетней девушки - дочери весьма состоятельных родителей. Якобы девушка регулярно перечисляла на Леонардин банковский счет баснословные суммы, и не добровольно, а под воздействием колдовских чар.
Леонарда пыталась защищаться: мол, она чиста как стеклышко, а респектабельная пара - наймиты ее завистливых коллег по ремеслу. Но этот номер не удался, и пришлось Леонарде отправляться в хорошо знакомую мне клинику нервных болезней на Любимовке. Вот, дескать, если и делала что не так, то будучи не в своем уме.
В клинике у Леонарды возникли некоторые сложности. Госпитализировать и лечить ее никто не отказывался, а вот справку о психической невменяемости давать не хотели.
Как-то вечером ко мне заглянула Лиза.
- Наташ, ты не могла бы помочь?
- Кому помочь? - удивилась я.
- Ну, понимаешь, этой Леонарде… Со справкой для суда.
- С какой стати я буду за нее просить?! Да и ты-то зачем просишь? Сама рассказывала: противная тетка!
- Противная-то противная… А нам не чужая.
- Кому это нам?
- Саше. У них, что ни говори, общий ребенок. Саша переживает, я обещала помочь.
Лиза тоже была мне не чужая, поэтому и я, со своей стороны, решила взяться за это неприглядное дело. Позвонила в клинику. Музыкальный доктор мгновенно узнал меня, обрадовался;
- Как дела? Как здоровье?
Я подтвердила, что на здоровье не жалуюсь. А про дела не стала распространяться. Что ему до моих дел, постороннему человеку?
Когда доктор узнал, чего я хочу от него, завел уже совсем другую песню. Беде нашей можно помочь. Только их коммерческая клиника не выдает таких справок. Помогут его друзья - сотрудники системы Минздрава. Им, естественно, надо заплатить. И ему тоже - за услуги посредника.
Я все это выслушала и побежала к Лизе. Хорошо, что мы с ней теперь соседи - вышел из нашей калитки и сразу уперся в Лизин забор.
- Вот смотри. - Я достала записи, которые делала под диктовку музыкального доктора. - Сначала позвонишь по этому телефону, объяснишь, что от Игоря Львовича, и по какому делу расскажешь. Тебе назначат время.
Лиза зачем-то стала записывать эти указания, хотя просто могла бы воспользоваться моим листочком. Долго писала. Чтобы получить справку для Леонарды, надо было пройти несколько кабинетов и инстанций… Справки для суда абы как не выдаются!
- И сколько же это стоит? - поинтересовалась она в конце.
- Это ты у них сама спрашивай! Кто станет по телефону суммы называть?
- Придется спрашивать, - вздохнула Лиза. - Большое спасибо, Наташ. Что бы мы без тебя делали?!
- Без меня вы бы другие каналы искали… Ну ладно, я пойду.
- Подожди, давай кофе сварю.
За кофе Лиза говорит о работе. Медицина и косметология так стремительно развиваются, постоянно надо читать, учиться. Иначе отстанешь и будешь никудышным специалистом. Никто не захочет идти на прием к такому.
- Так в любой области, - соглашаюсь. - Вот я не работаю четыре с лишним года. Во-первых, половину забыла из того, что знала, во-вторых, что творится на рынке - представляю весьма приблизительно, в-третьих…
Но тут зазвонил телефон.
- Наташа, - зовет муж, - возвращайся. Я без тебя не справляюсь.
Я быстро прощаюсь с Лизой и бегу домой.
С чем он может не справляться, думаю по дороге. Не иначе как опять дети перессорились. Обычная история - старший брат ревнует родителей к младшей сестре. Привык быть в центре, привык, что все для него! Эгоист!
По лестнице, ведущей в детскую, я взбегаю в воинственном настроении. Муж поджидает меня на площадке у дверей комнаты…
Вы, наверное, удивлены, откуда у меня взялся муж?
Это все Ирка! Реализовала-таки свою навязчивую идею. Все-все, по ее мнению, обязательно должны выходить замуж и не бояться последствий. Даже если после замужества жизнь покажется немилой, все равно замуж выходить стоит!
- Ты бы и сейчас вышла замуж за Николая? - спросила я, памятуя о нашем недавнем разговоре.
- За Николая! За Николая любая бы вышла! Лучше Николая никого нет! Или тебе мой Николай не нравится?!
- Нет, нет, нравится. Я просто не совсем точно выразилась.
Ирка хитростью выведала мои воскресные маршруты и направила по ним Влада.
…Когда я столкнулась с ним в холле пансионата "Сойкино" - даже слов не нашла от удивления. А оказалось, он проводит здесь уже третьи выходные. Наблюдает за мной. За мной и за собой. И понимает, что ничего за это время не изменилось.
- Как ты думаешь?
- Я не знаю.
- Может, поговорим у меня в номере?
Первое, что я увидела, войдя к нему в номер, букет стройных, трепетных чайных роз. И сразу вспомнились те розы, до последнего стоявшие на комоде у меня в комнате. И как я выбрасывала тот букет, навсегда покидая родительскую квартиру, и мамино кроткое лицо в гробу, и скрип сцепления черной "ауди", увозившей Глеба. Я упала в кресло и разрыдалась. Впервые с того дня, как мне исполнилось тридцать три года.
Наверное, это была моя крестная эра, и с приходом Влада она закончилась.
Теперь я просто не понимаю, как жила без него. Как могла каждый день обходиться без его любви, нежности, внимания. И еще - иногда я подолгу думаю об этом - почему я так упорно отказывалась принять эту любовь?
Что ни говори, а женщина - слабое, зависимое существо. Все женщины скроены на один манер. Все они жаждут любви… Одни тайно, другие явно. Одни начинают мечтать о ней в старших классах средней школы, другие - в детском саду. Одни для этой любви прихорашиваются и наряжаются, другие получают ученые степени, третьи стремятся вверх по карьерной лестнице… Любите нас! Красивыми, совершенными, умными… самодостаточными, эмансипированными… любите!
А мужчины?.. Мужчины - это ведь не только наши мужья и любовники. Это еще и наши братья, отцы. Они не учитывают нашей извечной - девической - потребности в любви и заботе, они судят о нас по себе. Порой предпочитают нам других женщин, навсегда вычеркивая нас из своей судьбы… И мы продолжаем перемещаться по земле, внутренне сжавшись от предательства, как от удара, но все с той же пресловутой потребностью… и даже с еще более сильной.
Рано или поздно мы начинаем жить одной надеждой на заветную встречу. Сейчас мне кажется: каждой женщине уготована такая встреча, важно только ее не пропустить. А то будет по пословице: что имеем - не храним, потерявши - плачем…
- Митя! - Войдя в детскую, я грозно глянула на сына. - Митя, почему ты обижаешь сестру?!
- Она дерется…
Моему сыну четыре года, и он излагает свои мысли с трудом, но по тому, как стремительно темнеют его карие глаза, я понимаю - сын сердится.
- Сейчас же попроси у Нади прощения! Ты понимаешь, она - девочка. Она твоя сестра! А ты старший брат! Ты должен защищать ее ото всех, от бед, от обид…
Я увлекаюсь и начинаю говорить непонятно… но Митя угадывает пафос моей речи, подходит к сидящей в манеже двухлетней Наде и пытается погладить ее по головке. Неожиданно девочка размахивается и закатывает ему звонкую, классическую пощечину.
Я жду начала привычной баталии, но Митя тихо садится на диван, приложив ладонь к пылающей щечке.
Наверное, я ему не то наговорила!
А вдруг мой сын вырастет подкаблучником?!
Примечания
1
Истории Лизы посвящен роман А. Соловьевой "Полюбить Джоконду".
2
Слова Ю. Кима.
3
А. Новиков. "Когда мне было 20 лет".
4
А. Новиков. "Я вышел родом…"