Джека поразила неискренность, прозвучавшая в словах журналистки.
– Вы правы, Пердита, мы продали наше поместье, – спокойно ответила Эмма. – И да, этот дом будет чудесным местом для празднования Рождества.
Джеку отчаянно хотелось положить конец этому нелепому разговору, но он не желал доставлять удовольствие этой женщине тем, что выйдет из себя.
– Пердита, вы знаете, а ведь дизайном этого дома занималась Эмма, – сказал он, подавшись вперед, чтобы отвлечь внимание журналистки от его жены.
Женщина взглянула на Джека, и в ее глазах промелькнула вспышка раздражения, потому что он помешал ей заполучить сочные сплетни, которыми она собиралась позабавить своих читателей.
– Правда?
– Да. У моей жены настоящий талант. Я невероятно горжусь ею. К слову, почему бы вам не написать, что ваши читатели могут обращаться к Эмме за советами, если они ищут дизайнера интерьеров? Гарантирую, что они придут в восторг, когда Эмма превратит их жилище в настоящий дом с теплой, семейной атмосферой.
Джек взял Эмму за руку и легонько сжал ее. После некоторой паузы Эмма сжала его руку в ответ.
Определенно происходило что-то не то. Может, она заболела? Или слишком устала после их бурной ночи? Или ее тошнило оттого, что приходилось отвечать на вопросы, которые вызывали мучительные воспоминания о прошлом?
Пердита забрасывала их вопросами: как они полюбили друг друга? почему решили возобновить свои отношения? какими были их планы на совместное будущее? И хотя Эмма отвечала прямо и без запинки, Джеку казалось, что с каждой секундой она все дальше ускользает от него.
Когда интервью наконец закончилось, Джеку хотелось, чтобы Пердита убралась ко всем чертям, и он смог поговорить с Эммой с глазу на глаз.
Но у журналистки были свои планы.
– Что ж, я получила все, что мне нужно для нашей статьи. А теперь мы сфотографируем вас двоих в этой чудесной гостиной. Эмма, вы проделали потрясающую работу. У нас получится отличный фон.
Пердита поднялась с кресла, и Джек с Эммой неловко поднялись вслед за ней.
Судя по выражению лица Эммы, ей, как и Джеку, очень хотелось, чтобы это истязание поскорее закончилось.
– Дэвид, ты готов? – окликнула фотографа Пердита.
– Как всегда, – подмигнул тот в ответ.
Джек с Эммой послушно сели на диване у окна, куда указала им Пердита. У Джека совсем испортилось настроение, когда он почувствовал, как напряглась Эмма, когда он заключил ее в свои объятия.
– А теперь любовный поцелуй, – слащаво улыбнулась Пердита.
К своему ужасу, Джек заметил, что теперь Эмма просто вибрировала от напряжения. Когда он повернулся и посмотрел на нее, у него похолодело внутри, когда он встретил ее отстраненный взгляд.
Наклонившись вперед, Джек прижался к губам Эммы в надежде, что каким-то образом ему удастся пробудить Эмму, которая пребывала в какой-то летаргии. Ему хотелось напомнить ей, как хорошо им было вдвоем, и что так может быть всегда, если только она согласится дать ему место в своей жизни. Но ее губы оказались холодными и безжизненными, словно она терпела его поцелуй только для того, чтобы не разочаровать Пердиту.
Джеку показалось, что Эмма своей отчужденностью вонзила нож в его сердце.
– Великолепно! – воскликнула Пердита, когда Джек выпустил Эмму из своих объятий.
– Это все? – грубо спросил он, теряя терпение с этой женщиной. Он хотел, чтобы она поскорее убралась из его дома и оставила их с Эммой наедине.
– Мы закончили, – деловито ответила Пердита, взглянув на Дэвида, собиравшего аппаратуру. – Я сообщу вашей матери, когда статья выйдет в свет, – добавила она.
Как только закрылась дверь за их мучителями, Джек вернулся в гостиную и посмотрел на Эмму, которая сидела на диване, устремив взгляд в окно.
– Спасибо, что поддержала меня, – поблагодарил он, приблизившись к ней. – И прости, что втянул тебя в это дело.
Она безразлично пожала плечами, не глядя в его сторону.
– Думаю, твои родители будут довольны. По крайней мере, на первых порах, – судорожно вздохнула Эмма. – Джек, мне нужно идти, – тихо сказала она, по-прежнему не оборачиваясь.
– О чем ты говоришь? – Ему показалось, что его сердце остановилось.
Эмма повернулась и посмотрела на него отсутствующим взглядом.
– Мне нужно убираться отсюда.
Эмма тяжело вздохнула, собираясь с силами.
– Мне больше не нужно оставаться здесь, потому что журналисты уже не дежурят под окнами твоего дома, и Пердита получила свой кусок мяса, – спокойно заявила она, хотя ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.
– Эмма, но ты не должна уходить, – потрясенно посмотрел на нее Джек. – Я хочу, чтобы ты осталась.
– Джек, я не могу, после того как мы перешли черту, которую договорились не переходить.
Неужели он не понимал, что, оставаясь вместе, они только усложнят свои и без того запутанные отношения, и им придется очень нелегко, когда впереди замаячит неизбежный бракоразводный процесс?
– Я думал, ты тоже этого хотела, – выдавил Джек, обеспокоенно глядя на Эмму. – По крайней мере, вчера все выглядело именно так.
Она обхватила себя руками, словно пытаясь защититься.
– Ты ведь не думаешь, что одна ночь может исправить наши потерпевшие неудачу отношения?
Джек продолжал буравить ее взглядом, полным решимости.
– Эмма, я хочу, чтобы мы попытались вернуть то, что когда-то потеряли.
У нее вдруг пересохло в горле, и ее охватила паника.
– Джек, мы слишком долго жили вдали друг от друга. Каким образом мы сможем воскресить наши отношения?
– Но, Эмма, они уже работают, и доказательство тому – прошлая ночь.
– Но разве можно как ни в чем не бывало продолжить отношения с того места, где они разорвались?
Джек удивленно посмотрел на нее и собрался что-то сказать в ответ, но она не дала ему произнести ни слова. Эмма не верила, что можно починить то, что когда-то разбилось. К тому же где гарантия, что оно не разобьется опять?
– Нам не следовало терять самообладание. Секс всегда только усложняет ситуацию, – натянуто произнесла она.
– Ты хочешь сказать, что пожалела о том, что произошло вчера вечером? – с недоверием посмотрел на нее Джек.
Эмма видела, что причиняет ему боль, и ее сердце разрывалось на части.
– Джек, ничего такого больше не случится, – неуверенно заявила Эмма. Она видела, что Джек заметил ее нерешительность и, скорее всего, понял, как близка она к тому, чтобы уступить.
Он подошел к ней и, зарывшись рукой в ее густые волосы, притянул к себе и прикоснулся к ее губам своими. Эмма почувствовала легкое головокружение.
– Джек, не надо… – сдавленно прошептала она. К ее удивлению, он отпустил ее и сделал шаг назад. Эмме хотелось броситься к нему, но она боялась совершить еще большую ошибку.
– Я хочу, чтобы мы дали нашим отношениям еще один шанс, – шумно вздохнул Джек. – Ты нужна мне.
В его словах прозвучало столько страсти и решительности, но Эмма все еще не решалась поверить, что он говорил правду.
– Джек, я не нужна тебе.
– Нет, нужна! В моей жизни образовалась огромная пустота, которую я ничем не могу заполнить. Она, как рана, которую просто невозможно исцелить.
– Ты сравниваешь меня с раной? Как романтично, – насмешливо заметила она.
– Эмма, послушай, на этот раз я хочу быть рядом с тобой. Я буду заботиться о тебе, обещаю.
– Джек, обещаний недостаточно.
Он устало провел рукой по лицу:
– Тогда чего же ты хочешь от меня? Эмма, скажи мне!
– Развода! Я хочу, чтобы мы развелись, как и планировали! – в отчаянии выкрикнула она.
– Ты хочешь развода после того, что случилось между нами прошлой ночью? – Джек не верил своим ушам.
– Джек, ничего не было, кроме секса. Мы оба были немного пьяны и чувствовали себя одинокими. Мне кажется, такой поворот был просто неизбежен после всех этих дней, которые мы провели, оставаясь наедине друг с другом. Но для меня наша близость ничего не значит, – тяжело сглотнула Эмма, увидев боль в его глазах.
– Эмма, я тебе не верю. Ты плохая актриса, – выпалил Джек.
– Хочешь побиться об заклад? – рассердилась она. – Я годами оттачивала искусство носить маску на лице. Я научилась улыбаться и выглядеть безмятежной перед лицом очень тяжелых испытаний.
– Так вот что для тебя значит наш брак? Тяжелое испытание?
– Джек, это давно уже не брак, а просто какое-то неудобство! – выкрикнула она, устыдившись жестокости, прозвучавшей в ее словах.
Не в силах выносить выражение муки на лице Джека, она пошла от него прочь, сильно ударившись щиколоткой о кофейный столик, но не стала останавливаться, чтобы унять боль. Ей нужно уйти из этого дома. Подальше от присутствия Джека, которое сбивало ее с толку. Он заставлял ее терять рассудок, вызывая в ней все эти чувства, которые она не хотела переживать заново.
– Куда ты собралась? – перегородил ей дорогу Джек, но она отмахнулась от него. – Эмма, пожалуйста, мы можем поговорить спокойно?
– Джек, я не хочу ничего обсуждать. Я уже все объяснила. Бессмысленно пытаться удержать то, что осталось в прошлом. Мы никогда не вернем то, что потеряли. Все изменилось.
– Ну и пусть, но в целом мы остались прежними. Эмма, мы можем спасти наш брак.
Качая головой, она попятилась от него.
– Прости, Джек. – Эмма судорожно вздохнула и вонзила ногти в ладони. – Я больше не хочу быть твоей женой.
* * *
Джеку показалось, что его сердце разлетелось на мелкие кусочки.
– Эмма, не уходи, пожалуйста, останься, и мы еще раз обсудим, что к чему. – Он взял ее за руку, внутренне дрожа от страха. – Пожалуйста.
Она снова покачала головой и попятилась к двери:
– Джек, я не могу.
Их взгляды встретились, и он увидел, что Эмма полна решимости уйти от него.
Ему казалось, что у него выбили почву из-под ног. Джек шумно вдохнул и предпринял еще одну попытку достучаться до Эммы.
– Я люблю тебя, Эмма. Пожалуйста, не бросай меня снова.
Она выставила ладонь вперед, словно блокировала его слова, и сделала еще один шаг назад, увеличивая пропасть между ними.
– Мне нужно идти, – отрывисто сказала Эмма. – Я больше не могу находиться здесь. Не ходи за мной. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
С этими словами она круто развернулась и вышла из гостиной.
Джек не мог пошевелиться от навалившегося на него отчаяния. Словно в тумане, он слышал стук ее каблуков, когда она поднялась наверх, а потом спустилась вниз. Джек надеялся, что она остановится и посмотрит на него в последний раз. Если она остановится, он подойдет к ней, обнимет и утешит ее. Он скажет ей, что она может доверять ему и что он сделает так, что все у них будет хорошо.
Если она остановится, он поймет – у них есть шанс.
Но ничего такого не случилось.
Эмма промчалась мимо двери, ведущей в гостиную, и несколько секунд спустя Джек услышал, как открылась и потом захлопнулась входная дверь.
В доме воцарилась тишина, которая обволакивала Джека, расширяя внутри его брешь, которую пробила Эмма своими жестокими словами.
Он взял в руки вазу, которую Эмма купила в качестве элемента декора, и со всей силы швырнул ее в стену, получив удовольствие оттого, как она разлетелась на мелкие кусочки, усыпав собой пол.
Теперь Джек понимал, почему за все эти годы ни разу не приехал, чтобы увидеться с Эммой. Его сердце было таким израненным после их первого разрыва, что он не хотел рисковать им еще раз.
Но как только он увидел ее на званом ужине у Фицхерберта, где-то глубоко внутри он понял, что ему во что бы то ни стало нужно вернуть ее обратно. Эмма была единственной женщиной, которую он когда-либо любил, и он решил, что она стоит того, чтобы еще раз рискнуть своим сердцем.
Но все напрасно.
Один раз она уже разбила ему сердце шесть лет назад, и теперь все повторилось снова.
Глава 10
Эмма села в самолет до Бержерака с тяжелой головой и ноющим сердцем.
И как только она увидела встревоженное лицо своей матери в толпе встречающих, чувства, которые она так долго сдерживала, выплеснулись через край. Она бросилась к ней и, уткнувшись в ее плечо, горько зарыдала.
– Дорогая моя! Что случилось? Меня так напугало твое сообщение. Девочка моя, что с тобой? – прошептала мать, крепко прижимая ее к себе.
Городок, в котором жила ее мать с новым мужем, находился в получасе езды от аэропорта, и всю дорогу, заливаясь слезами, Эмма рассказывала ей, как они с Джеком поженились, и что случилось с их браком после смерти отца, и как она была потрясена, увидев его на вечеринке у Джолиона.
Ее мать слушала, не перебивая, и, только когда Эмма наконец закончила свою исповедь, она потянулась к дочери и сжала ее руку в знак понимания и солидарности.
Эмма испытала неимоверное облегчение, когда в конце концов смогла рассказать матери всю правду, и извинилась за то, что все эти годы держала ее в неведении. И Эмма очень удивилась, когда ее мать начала просить прощения у нее самой за то, что не оказала ей поддержки в нелегкие для нее времена.
Немного погодя они сидели на просторной, уставленной цветочными горшками террасе, укутавшись теплыми шерстяными пледами, смотрели на поля, простиравшиеся за домом, и пили горячий кофе.
Филиппе, отчим Эммы, бросил взгляд на ее опухшее от слез лицо и быстро куда-то укатил, оставив ее с матерью, чтобы они могли поговорить с глазу на глаз.
– Бедняга Филиппе, надеюсь, ему не кажется, как будто его выгнали из его собственного дома, – грустно улыбнулась Эмма. – Его, наверное, до сих пор мучает боль в ногах.
– Не говори глупости, – похлопала ее по руке мать. – Для него полезно прогуляться. Последние несколько дней мой муж никого не видел, кроме меня. Он прекрасно проведет время в баре со своим другом Жаном.
Эмма задумчиво посмотрела на птиц, медленно круживших в небе.
– Знаешь, я все время спрашиваю себя, зачем Джеку связываться с какой-то нищей официанткой, когда он граф и у него есть миллионы, – тихо сказала она.
– Но он не будет с какой-то официанткой, он будет с тобой, – категорично заявила ее мать. – То, как ты зарабатываешь на жизнь, не имеет никакого отношения к тебе, как к личности. Уверена, Джек скажет тебе то же самое.
Эмма тяжело вздохнула и плотнее укуталась пледом.
– Да, я понимаю, о чем ты говоришь. Просто… – Она замерла, а потом поспешно добавила: – Что, если снова все пойдет не так?
Ее мать грустно улыбнулась.
– Когда влюбляешься, такое случается. Ужасно страшно чувствовать себя беззащитным, но знаешь, что я тебе скажу? Я больше боялась того, что случится со мной, если я откажусь от отношений с Филиппе. Мне повезло, что я последовала своим инстинктам, потому что его любовь воскресила меня. Хотя мне непросто было принять решение, когда он попросил меня выйти за него замуж, – чуть нахмурившись, добавила она.
Эмма попыталась улыбнуться, но мышцы ее лица слишком устали и отказывались работать, поэтому она просто опустила глаза и смотрела на руки матери, поправлявшей свой плед.
– Эмма, посмотри на это дело с другой стороны, – сказала мать, глядя на ее страдания. – Представь, чего ты лишишься, если оттолкнешь Джека, поддавшись своим страхам. Что ты тогда будешь чувствовать? Дорогая моя, я тебе скажу. Тебя будет пожирать изнутри вот это "что, если бы".
Эмма посмотрела на нее и очень удивилась, заметив слезы в ее глазах.
– Эмма, это я во всем виновата. Мне следовало быть сильнее и поддержать тебя после смерти отца. Ты была слишком юной, чтобы взять всю ответственность на себя, ты была совсем еще ребенком.
– Мама, у тебя были проблемы со здоровьем, – возразила Эмма. – Тут нет твоей вины.
Ее мать покачала головой, ее губы дрожали. Она потянулась к Эмме и нежно коснулась ее щеки.
– Дорогая моя, ты слишком рано повзрослела, и посмотри, как это повлияло на тебя. Ты даже не можешь позволить себе быть любимой человеком, который идеально подходит тебе. Но ты должна. Эмма, дай ему шанс доказать тебе, что он и есть твоя судьба. Ты в долгу перед ним. И перед собой. Позволь себе быть счастливой.
Эмма вдруг вспомнила страдальческое выражение лица Джека, и ее сердце болезненно сжалось.
Бедняга Джек.
Он открылся перед ней, а она оттолкнула его.
Снова.
Джеку было нелегко опять впустить Эмму в свое сердце после того, как она так жестоко оттолкнула его, но он все равно рискнул.
Неужели она не могла ответить тем же?
Эмма судорожно вздохнула и решила прогнать все свои страхи. Ей довелось столько всего пережить, так неужели она в самом деле лишит себя возможности стать счастливой с человеком, которого так сильно любила?
Только что скажет Джек после того, что она устроила ему?
Есть только один способ узнать.
Она поедет к нему и спросит.
Дом, оживший с появлением Эммы, казался без нее мертвым и пустым.
Ворочаясь без сна, Джек снова и снова прокручивал в памяти то, как решительно и жестко Эмма дала отпор его чувствам.
Его сердце мучительно ныло, когда он бросил всякие попытки уснуть и направился в свой кабинет. Часы пробили три часа ночи.
Джек включил компьютер и занялся проектом, которому с появлением в его жизни Эммы стал уделять намного меньше внимания. Когда она бросила его в первый раз, его спасала работа, пусть ненадолго, но она отвлекала его от мрачных мыслей. Но в этот раз Джек не мог думать ни о чем другом.
Где его жена?
Он представлял, как она спит на диване у кого-нибудь из своих подружек, продолжая свою жизнь без него. Потом возвращается на работу, чтобы прислуживать какому-нибудь идиоту вроде Фицхерберта. А потом появляется на пороге дома Джека со свидетельством о разводе.
Под конец, поняв, что сосредоточиться на работе не получится, Джек прилег на диван и включил телевизор. Невидящим взглядом он уставился на экран и смотрел новости, пока усталость не взяла свое, и он провалился в забытье.
Проснувшись после беспокойного сна, Джек посмотрел на часы и с удивлением увидел, что уже время обеда.
Он сел на диване, опустив ноги на пол, и вдруг краем глаза заметил какое-то движение.
Вскочив, он повернулся и увидел на пороге кабинета Эмму, которая смотрела на него с робкой улыбкой на лице.
– Ты вернулась, – сдавленно сказал Джек, не веря своим глазам.
Она осторожно вошла в комнату, словно не знала, какой реакции от него ожидать.
– Джек, прости меня, что я ушла так внезапно, – сглотнула Эмма. – Но я была напугана. Я боялась снова влюбиться в тебя. – Она отвела взгляд и, посмотрев в окно, нервно засмеялась. – Правда, я никогда и не переставала тебя любить.
Джек не сводил с нее глаз, боясь поверить, что это не игра его воображения и все происходит наяву.
– Ты в порядке? – дрожащим от волнения голосом спросила Эмма и снова посмотрела в его глаза.
Джек стряхнул охватившее его оцепенение и, приблизившись к Эмме, нежно коснулся ее щеки.
– Неужели это не сон, и ты вернулась по-настоящему? – прошептал он.