Как и все обычные люди, Юрий Николаевич тоже встречал Новый год. С семьей он отправился в знаменитую гористую страну, что славится во всем мире еще и часами. Его жена Лена любила заграницу с рождения, потому что за границей родилась - папа ее был немелкий дипломат и верно служил отечеству за его рубежами. Там же она и выросла под чутким руководством мамы, которая всеми силами прививала девочке все европейское. С чем успешно справилась. Врожденная Ленина память частенько звала и манила ее на европейские просторы, где она только и чувствовала себя хорошо. Такой же, как она считала, элитный вкус Лена пыталась воспитать и в дочери Лизе. Обучала языкам, читала импортные сказки, показывала зарубежные мультики. Юрий Николаевич старался радовать Лену и часто отпускал ее за границу с дочерью. К тому же Ленина работа - она была дизайнером - также требовала регулярного присутствия на зарубежных аукционах и выставках. Приятное совмещалось с полезным. Скворцову нравились собственные успехи супруги.
Новый год был особым праздником, поэтому заранее, высвободив время для отдыха, они заказали билеты и отель. Получалось только, что Юрий Николаевич мог побыть с семьей несколько дней, за что и так все были ему благодарны. Лена с Лизой оставались там еще на некоторое время.
Приехали они за пару дней до Нового года и все время проводили на горе, загорая и катаясь на лыжах. Юрий Николаевич тренировал маленькую Лизу, которая демонстрировала очевидный прогресс, и получал от этого огромное удовольствие. Он обожал Лизу и очень любил Лену.
Лена его понимала. Как ни странно, он прислушивался к ее советам, хотя прибегал к ним не всегда и даже редко. Чаще, когда дело касалось налаживания отношений и выбора форм общения. Вообще советоваться он не любил, вернее, не считал нужным это делать. Он все решал сам.
В канун торжества они весело прошлись по магазинам, купили всякие-разные вещицы, вечерние платья для Лены и Лизы. Выпили глинтвейна. И на время расстались - надо было выбрать подарки друг другу.
Праздник здесь было принято отмечать в клубе, где уже был зарезервирован столик. На этот раз они решили взять с собой и Лизу. Впервые она должна была, как большая, сидеть вместе с ними за столом и даже глотнуть шампанского. Лиза об этом знала и готовилась серьезно.
Скворцовы прибыли в клуб часа за полтора до полуночи.
- Ну а теперь подарки. - Лена полезла в красный пакет.
- А что, Дед Мороз теперь приносит подарки заранее? - поинтересовалась Лиза. Она хоть уже и пошла в школу, но оставалась еще наивным ребенком.
Лена улыбнулась.
- Иногда он присылает их специальной почтой, когда боится опоздать. А если приходит вовремя, все радостно встречают его самого.
- Ну хорошо, давайте.
Лена передала дочери коробку, в которой оказался фотоаппарат. Лиза мечтала именно о фотоаппарате, она тоже стремилась к независимости. Ей хотелось что-то делать самой, тем более если дело касалось ее развлечений. Лиза радостно крутила новую игрушку в руках, быстро перебирая кнопочки. Дети легко стали справляться с техникой. Лена получила очередное ожерелье. Юрий Николаевич - очередные запонки.
Лиза полезла под стол и вытащила из своего пакетика два картона.
- Это вам, - она протянула их родителям. - Я нарисовала ваши портреты. Маме - папин, папе - мамин. И подписала. Чтоб вы не скучали, когда не встречаетесь.
Работы были детские, но вполне умелые. Лена серьезно занималась с Лизой рисунком. Странным здесь было одно - почему ребенок не нарисовал родителей вместе. Чтобы не скучали - смешное объяснение. Тем временем Лиза соскользнула со стула и, крутя в ручках аппарат, побежала к другим детям - хвастаться и упражняться.
Родители выпили вина.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? - начала осторожно Лена.
- А что, это так заметно?
- Заметно - по нездоровому блеску в твоих глазах.
- Знаешь, у меня успехи в делах. Откуда-то из воздуха вдруг упал мальчик, который поможет нам в новых разработках - на Чатке. Он открыл минерал, который очень интересен оборонке. Мы их всех перебьем.
- Перебьем? Ты не заметил, ты сказал двусмысленность? И вот это меня уже беспокоит. И потом, ты же знаешь, что все это непросто. Но решай сам.
- Не волнуйся, не в первый же раз. Пролетим. Надеюсь. Пока только на старте. За успех. - Они выпили.
- И еще считаю нужным сообщить. У меня появился интерес.
- К женщине?
- К жизни. Да, и связан он с женщиной.
- Вот как? Ты раньше не брал себе за труд докладывать о своих любовных победах.
- Это другой случай.
- Даже так? Она хорошенькая?
- Не знаю. Честно не знаю. И пока больше сказать ничего не могу. - Он поднял на жену светлые глаза. - Не скрываю, просто, понимаешь, в голове не все уложил. И еще хочу попросить тебя встретиться с ней.
- Это совсем ново.
Он не заметил реплики.
- Во-первых, сама составишь впечатление. И потом нам теперь как-то придется жить вместе. Не в одном доме, естественно, но вместе.
- Хорошо, когда? - Лена не выпускала себя из рук.
- По приезде. Я ее тоже предупрежу. Ей это будет, пожалуй, сложнее понять. Она ведь ко мне не очень привыкла. Хотя, по-моему, способная.
- Ты с ней едешь за Горы?
- Да. У меня там дела, а Вася любит провинцию.
- Вася? Так ее зовут? Забавно. Ты умеешь найти нечто нетривиальное. Может, она и правда ничего. - Лена стряхнула с вилки салат.
- Мама, папа, смотрите, я вас сфотографировала. - Лиза показала картинку. Они выглядели неплохо.
- Как дети быстро всему учатся. - Лена заправила Лизин локон за ухо. И это сразу напомнило Скворцову о Васе. - Беги к ребятам, Лизонька. Мы с папой разговариваем.
- Что-то душно. - Юрий Николаевич встал. - Пойду проветрюсь на горе.
- Вернешься?
- Нет. С Новым годом - наступающим, дорогая. Не скучайте. С Новым годом, Лизонька! - Он махнул дочке.
Причуды мужа были Лене не внове. Она давно привыкла ко многому. Снова подбежала удивленная Лиза:
- А куда папа ушел?
- У папы дела, детка. Привыкай.
Лиза вздохнула:
- Я и привыкаю. - Она смотрела вслед уходящему отцу.
Юрий Николаевич поднялся на гору и позвонил Васе.
Ранним утром в сонную и почти семейную жизнь Васи, Ольги и Масика ворвалась Юлька. Она была в полувменяемом состоянии.
- Всем прывет! С Новым годом! - Было странно, что она вообще что-то могла сообразить. - Девчонки! - Она набросилась на них с объятиями. - Как я вас люблю! По-честному. Ну не смотрите так. Праздник же. - Ой, а это кто такое? - Юлька подпрыгнула - случайно она присела на козетку, где примостился Масик. - Ой, какой ха-аро-шенький. Эй, ты, просыпа-айся. - Масик пьяно щурился на мир, воскресающий перед его глазами. - Встава-ай, ты кто?
- А ты кто?
- Юлька из Питера.
- А я тогда кто?
Вася выползала из кухни, держа в руках тарелочки с закуской. А Юлька с Масиком, уже обнявшись, пили из горлышка пиво. Видно было, что эти двое сразу нашли друг друга.
- Подключайтесь. Из Питера захватила специально. Все для вас. - Язык ее заплетался, но заплетался весело. Она размахивала пивной бутылкой.
- И этот человек всю жизнь нам рассказывал, что пьет только шампанское. Ужас. - Ольге, хотя ханжой она вовсе не была, все это не очень нравилось. - Я, пожалуй, домой поеду, - сказала она, пробежав пальчиками по не очень свежему лицу, отразившемуся в зеркале. У Васи же выхода не было. Все происходило в ее доме.
- Оль, ты куда это? Я вам щас расскажу. Такого Нового года в моей жизни не было, - продолжала кричать праздничная Юлька.
- Представляем себе. Закуси.
- Я не завтракаю.
- Это не еда. Это закуска. Масик, давай. - Масика уже снова закачало.
- Да ладно. Ерунда это все. Такие люди мне попались чудесные в поезде. Они всегда встречают Новый год в поездах, представляете?
- Надеюсь, ты не будешь теперь каждый год шататься с ними.
- Не-а, не буду. Надо будет что-нибудь новенькое. Изобразить. Но есть же еще время. Це-е-елый го-о-од. - Юлька пьяным пальчиком водила перед носом. Настали проблемы с фокусировкой, и она уже видела два собственных пальчика, и это даже ее удивило. Она тыкнула одним из них в свой нос, попадая, однако, не в самый его кончик.
- Ну что, алкаши, целую-обнимаю. С праздничком. - Ольга, уже одетая, выглядывала из коридора. - До будущих встреч. Я пойду потихоньку.
Вася закрыла дверь. Что-то надо было делать с этими пьяницами. Вернее всего было уложить их спать. И она попыталась справиться с задачей, что неожиданно быстро у нее вышло. Помогло ей, вероятно, только то, что ночь у обоих удалась. На славу.
Васино тихое счастье продолжалось недолго. Чуть поспав, оба двое - Юлька с Масиком - поняли, что действительно обрели друг друга. Слава богу, их быстро удалось вытряхнуть из квартиры, их общая душа - можно было вести разговор уже и об этом, - требовала воздуха. Захлопнув дверь, Вася почувствовала, что ей стало грустно, впервые, наверное.
"И действительно, как мне удалось так вляпаться? Ольга права - как-то совсем быстро и плотно. Не думалось и не мечталось. Так обычно говорят, да?" Никогда ничего особенного Васе, в общем-то, не было нужно. Она не то чтобы боялась, но опасалась подобных сюжетов и пыталась их благополучно избегать. То ли не хотела, то ли просто не чувствовала сил. Словом, она не владела навыками выживания в условиях, приближенных к боевым. В условиях, которые для нее были не только экстремальными, но еще и неведомыми. Хотелось чего-то попроще, что, кстати, не всегда бывало понадежнее. И даже взрослые финансовые игры, рядом с которыми она вдруг так ловко оказалась, не пугали ее, скворцовская охрана, теперь часто висящая на хвосте, становилась привычной. Она поняла, что не готова к отношениям, которые неожиданно упали на ее голову.
Жизнь Васи проходила, однако, не только в созерцании окрестностей собственной жизни. Сладкий дуэт Масика с Юлькой снова замаячил на пороге ее квартиры, и она смирилась с этим.
- Мы катались с горки, - небрежно отряхиваясь в прихожей и создавая грязные лужи, оправдывались две ввалившиеся в квартиру снежные кучи. ("И катание с горок станет, наверное, хитом этого сезона".) Все это было уже совершенно невыносимо.
- Масик, хватит уже, слушай. И когда Скворцов наконец ушлет тебя на Чатку? - заворчала Вася.
- Кто есть Скворцов? - Юлька, хоть и сильно веселая, не теряла бдительности.
- О! Это целая история! Это наш с Васечкой новый партнер.
Юлька поперхнулась.
- Не понял? У вас что - шведская семья?.. Интересно…
Она и не подозревала, что попала почти в самую точку. Так обычно и делают пьяные. У Васи вырвалась улыбка.
- Слушай, Масик, - пригрозила веселая Вася. - Если ты будешь себя так вести, вообще никуда не поедешь, понял? Я мигом распоряжусь. И Скворцов, кстати, чтоб ты знал, не работает с алкашами.
- Во как! - Юлька была в восторге от того, что почти ничего не понимала.
- Я и не алкаш, у нас же праздник, Васечка… Да-ра-га-я.
- Юрий Николаевич доложил, что самолет тебя уже заждался. А ты еще здесь сидишь. И пьянствуешь.
- А когда это он все успел сказать? Я не слышал.
- В новогоднюю ночь, когда ты тут без признаков жизни валялся. А трезвый Скворцов тем временем беспокоился о твоем светлом будущем. - Вася не стала говорить, что Скворцов, конечно, хоть и трезвый, но безумец тоже тот еще - под бой часов катиться с горки.
- Он что, правда звонил? - Глаза Масика чуть сфокусировались, а ресницы словно приклеились к бровям. - Зачем? - голос стал строгим.
- Как зачем? Тебя с Новым годом поздравить! Зачем же еще? Прости, не могла добудиться. - Вася хлопнула рюмку.
- Меня?.. - Повисла пауза, во время который раскачивающийся маятником Масик стал останавливаться. - А-а-га, - протянул он. - Меня, значит?.. Теперь мне понятно, все понятно, почему так все быстро со мной решилось. - Вообще Масик, как и почти все Васины дружбаны, хоть и был пьяницей, но соображал вполне быстро и качественно.
Вася, однако, утомилась слушать откровения о всеобщих чудесных догадках по поводу вещей, для нее очевидных.
- Так, надоели оба. Быстро в кровать! А завтра я отправляю тебя обратно в Питер. Это приказ, - тыкнула Вася в Юльку.
- Ой, напугали, до завтра еще дожить надо. - Тут Юлька была права. - А как нам спать? Вместе?
- Спите как хотите.
При масиковских вкусах девушки могли спать с ним, совершенно не беспокоясь за свою невинность.
Утром решено было отправлять Юльку в Петербург. Вася вызвала на помощь Ольгу. По пути на вокзал все-таки решили зайти в ресторанчик Дома кино ("Пока его еще не продали, надо запомнить, как все бывало", - грамотно заметила Юлька) выпить на посошок. Масику, чтоб себя вел хорошо, как обычно теперь, пригрозили Скворцовым, который стал единственной на него управой. Посошок обошелся без особых потерь. После тихо двинулись к вокзалу, билет купили тоже быстро и на дневной поезд, который почти сразу же еще и отправлялся. (И почему, собственно, Юлька не могла сутки выехать из Питера?) Потом потолклись на перроне. Юлька на морозе пританцовывала и напевала, приглашая всех в круг. Ольга же с Васей понимали, что ее как-то надо было бы привязать к полке в купейном вагоне поезда, чтобы она без особых приключений достигла конечной станции, своего родного города Петербурга. Юлька достала фляжечку и протянула дружкам-подружкам.
- По глоточку. Видите, как я ловко в домкине ее наполнила, вы даже не заметили. А то бы не разрешили еще.
- Все бы мы тебе уже разрешили. Тебе все можно.
- Понятно, - скривила губки она. - Вам бы только побыстрее от меня избавиться.
- А вот и нет, а вот и нет, - оживился было Масик и потянулся к фляжке, но строгая Вася, указав пальцем наверх, опять задействовала ключевое слово "Скворцов". Масик встал в общий строй. В это время паровозик загудел, они ловко подхватили под ручки свою питерскую подружку и подсадили в вагон. Проводница быстро задвинула ее в глубину тамбура. Юлька еще пыталась выпрыгивать оттуда, что-то крича и размахивая фляжкой. Проводница стояла камнем, то ли исполняя свой профессиональный долг, то ли войдя в их положение.
- Пока-пока, - делали ручками Ольга и Вася. Масик прятался за ними.
- Слава богу, - вздохнула Ольга. - Пять минут отдыха наступили. Я нас поздравляю.
Она еще не знала, как была близка к истине. Друзья было смешались с толпой, валившей с перрона. И в этой толпе, показалось, мелькнуло знакомое лицо.
- О, смотри, - первая сообразила Ольга. - Это ж Колька Виноградов.
- Точно. Колька, Колечка! - закричала Вася Виноградову, который тоже рванул навстречу.
- Привет, девчонки. Николай, - кивнул он Масику, но не дождался ответа. - С праздничком. - Все расцеловались, так было принято в артистической среде, откуда был Колька Виноградов, модняк-актер, самый популярный ныне и, пожалуй, один из немногих - талантливый, очень талантливый, даже так. Он был еще и неплохим мужиком, без звезды во лбу, что для артистов тоже большая редкость. Об этом свидетельствовали все, кому удавалось пообщаться с ним поподробнее. Таковых было немного, общаться подробно Колька не любил. На удивление, и Ольга, и Вася нашли с ним общий язык, правда, еще в те позадавние времена, когда они все втроем только вступали на свои профессиональные подмостки и были совсем простыми ребятами. - Щастья-радости, понятно, вам желаю. А что вы тут делаете? Я вот своих дружков питерских обратно провожал. Надоели - слов нет. Я и сам выпить не дурак. Но это что-то… То ли им у себя дома не наливают, то ли им приятно здесь на моей голове отрываться. Не понимаю. Причем они чудесные, я их люблю, но сейчас прямо еле-еле засунул в поезд. Ужас просто.
- Это наш случай. Мы тоже подружку к этому самому поезду транспортировали. Одной рукой слезу смахивали, а другой - крепко дверь держали, чтоб не выпрыгнула, - поделилась впечатлениями Вася. Все засмеялись. И только Масик смотрел на них, как завороженный. - Как бы они не встретились там часом, наши дружочки в этом питерском поезде. Но бог с ними, это уже не наша проблема.
- Девчонки, - обратился ко всем веселый Виноградов, - а давайте отметим нашу временную свободу, ну и Новый год? Приглашаю.
- Куда пойдем? - Все взбодрились.
- А пойдем в домжур - по старинке. Сто лет там не был. Он вообще работает? Кто знает? Ну что? Принимается?
Глупо было отказываться провести денек-вечерок с Виноградовым. Профессия уже звала обеих. Ну и общее настроение.
- Пойдем. Надо же хоть праздник отметить как-то по-человечески. Без всех сумасшедших.
- Это точно.
- Эй, парень! - Наконец Колька обратил свое внимание на Масика. - Ты что молчишь, глухонемой, что ли? Он с нами вообще? Тебя как зовут?
- Сергей, - Масик неожиданно вспомнил свое настоящее имя и потянул свою узкую ладошку.
- Ты че смущаешься, братан? А?
Все увидели, как у Масика сперло дыхание и почти навернулись слезы на глаза.
- Минуточку, - резво скомандовала Вася, взяла Масика под руку и отвела в сторонку. - Масик, что случилось?
- Виноградов… Это Виноградов… - Масик почти уже всхлипывал.
- И что? - начала догадываться Вася.
- Он мой любимый мужчина. Я всю жизнь…
- И мой, представляешь, Масик? Но я как-то держу себя в руках. - Она еле сдерживалась, чтоб не расхохотаться, пока у нее на глазах разворачивалась целая трагедия. - Давай, Масик, и ты возьми себя в руки, и пойдем, нас ждут.
- Я не могу… Я всю жизнь… Мечтал рядом постоять…
Вася возвела глаза к небу. Масик понял это прямо.
- Юрий Николаевич и правда будет недоволен. Извини, я не поеду. Мне надо быстро собираться. Скажи, что я плохо себя чувствую.
- Да и выглядишь неважно. Сегодня - не кавалер.
- Вот-вот. Извинись, пожалуйста. - Масик смущенно помахал ручкой Виноградову и поплелся к метро.
- Что с Масиком? Что-то случилось? - встретила ее озабоченная Ольга.
- Да ничего страшного, обычная мужская истерика. - Вася прикрыла ладошкой лицо, чтоб его никто не видел. - Чувствует себя неважно. Извиняется. Побежал работать на Скворцова, - делала она противоречивые доклады. Да и что тут скажешь? Масик был хорошим несчастным человеком. И она отнеслась к нему с пониманием.
Виноградов тем временем поймал такси и довольно ловко, без задержек, к которым давно привыкли столичные автолюбители, они добрались до Арбата. Домжуровский ресторан был на спецобслуживании. Но работал буфет. Столпотворения там не наблюдалось. Это их порадовало.
- Что выпьем, девчонки? Возьмем бутылочку коньячка, пойдет?
- Не-нет-нет, - Ольга активно возражала. - Давайте скромнее. Будем пить рюмочками, а не бутылочками, хорошо?