- Тебе не нравится разве? Знаешь, в поездах не ездил лет сто, ну с тех самых кур и яиц, наверное. Все самолеты да вертолеты. Слушай, а правда вкусно.
- А то.
- Вспомнить решил, как все было на самом деле. Потом наслушался твоих глупостей про поезда и поездки. Про Масика, например, мне понравилась история. Может, и я кого здесь встречу, подумал. Ну не делай такого лица. Не стану никого встречать, мне и тебя пока хватает. И вообще, почему бы не растянуть приятное время такой необычной обстановкой. В общем, так решил.
- Ну и молодец. А что опоздал тогда?
- Я не опоздал, хотя опаздывал. Прыгнул в последний вагон на ходу.
- Так ты специально ждал, когда поезд тронется?
- До такой чистоты стиля я еще не дошел. Кстати, хорошо, билет с собой был, а так бы вообще не пустили.
- Ну, делов-то. С Максимом бы на машине нагнали где-нибудь на полпути.
- Тоже верно. Зато прогулялся вот по всему поезду. Поглядел на людей. Ты права, в вяло движущемся транспорте есть своя свобода. Но думаю, в плацкарте бы все-таки не очень понравилось. Когда вдвоем.
- Ну если только. А вообще тоже ничего. Можно ездить.
Поезд продолжал двигаться на восток. За окном пробегали среднерусские пейзажи. Заснеженные деревеньки, домики, кое-где с дымком из трубы. Где-то, беззвучно лая, метались привязанные к своим будкам собаки. Затем наступала белая бесконечность полей с черной вязью кустов и деревьев, столпившихся в оврагах. Смеркалось.
- Журфак я закончила по недоразумению, но с отличием. Это, я тебе скажу, было пять лет чистой радости. Правда. Как учились, я не очень помню, но чему-то научились все-таки. Наши выпускники и дворниками могут работать, и президентами. Только до президентов, по правде говоря, пока не доросли. А вот президентский пресс-секретарь на несколько лет пораньше меня факультет заканчивал. И от него, честно говорю, была и для меня какая-то польза. Он очень помог однажды с закрытыми президентскими архивами - мои приятели снимали какое-то кино. В общем, везде есть люди-человеки. И в твоей конторе тоже. Твой пресс-секретарь, кстати, вообще учился со мной на одном курсе.
- Да что ты? Лева? А мне ничего не сказал. Значит, мое важное поручение познакомить нас было для него не таким сложным. А я-то думал, что он сделал невозможное.
- Во-первых, ты не просил познакомить тебя со мной. Ты хотел Сухова. Так что он проявил недюжинную выдумку. Лева хороший вообще. И очень лихой. Был во всяком случае. Не знаю, что ты из него сейчас сделал. Или работа твоя. Он постоянно устраивал какие-нибудь праздники, украшавшие наш скромный студенческий быт. Очень это дело любил, как только деньги заводились. От гонораров ли, от дежурства в моргах.
- Как интересно. Лева производил на меня другое впечатление. Хотя санитарами и грузчиками в свои годы работали все.
- Даже ты?
- А что такого? Принято было. И потом - в Питер с девушкой смотаться или в Сочи на две ночи… Но Лева? Такой выхоленный мальчик…
- Он тебя боится. Все просто.
- И ты боишься?
- Боюсь. Иной раз. Кто ж тебя, Скворцов, не боится?
Они лежали на узкой полке, обнявшись, и не двигались. А за окном все мелькали и мелькали темные уже поля, огоньки деревенек, а белый дым так же поднимался к темному небу. Только этого уже никто не видел.
В Железобетонске их встретила большая группа на мощных машинах. Оказывается, и в дальних уголках некоторые стали жить хорошо. Сам же городок из окна автомобиля произвел на Васю очень приятное впечатление, аккуратное. Там же, в машине, ей доложили о ее рабочих планах в этом городе. Их было громадье.
Скворцов по-честному представил Васю как советника по СМИ. Их посадили в разные машины и поселили в разные номера. И это ей тоже понравилось. Гостиница была частной и очень приличной. Вася только успела принять душ, а в номер уже вломился сопровождающий, один из тех самых человечков, которых напрягал Скворцов для составления Васиных творческих планов. Его тоже звали Вася.
- Василиса Васильевна, - начал он, - машина ждет. Юрий Николаевич уже улетел на прииск, будет вечером. Просил держать его в курсе. Предлагаю посетить музей народных достижений и фантазий, потом театр некоммерческого искусства, режиссер ждет, вечером, если захотите, можно посмотреть спектакль. Следующее, у нас сейчас проходит конференция по экологии и проблемам жизнедеятельности малых народов, вас там тоже будут рады увидеть. И еще где-то в тайге снимают какой-то эпизод для сериала.
Рассчитано все было буквально по минутам. Причем как-то так ловко рассчитано, что уже к вечеру она, пробежав галопом по всем достопримечательностям, где ее ждали их хозяева со своими докладами, вполне могла и совсем освободиться. Словом, надо работать в жестком режиме. Что ж, было не привыкать.
- Ну что, тронем?
Театр Вася не любила. Но в провинции ходить туда бывает приятнее, чем в столице. Режиссер оказался теплым человеком, и театр его был теплым. За кофе они поболтали о том, что, слава богу, бизнес стал помогать культуре. По крайней мере, в театре сделали хороший ремонт и зал стал действительно прекрасным. Сцена с массой новых технологических затей. Акустика. Начали с удовольствием ездить знаменитости. Появилось чем платить. Кстати, на неделе из столицы приедет антреприза. Дадут один спектакль. В главной роли знаменитый Виноградов. "Вот и в театр к Виноградову схожу. Смешно записать интервью с ним в этой якобы глуши", - радовалась сама себе Вася. Она узнала, что деньги на развитие поступали от разных инвесторов. Это, конечно, заслуга и директора театра, который был, по всей вероятности, еще и жук. В театре его, правда, не оказалось. Он по привычке рылся в деньгах.
Для музея тоже нашлись свои инвесторы. И там было еще чудесней. Кроме традиционных живописи, костюмов и других природных ископаемых сотрудники вытащили на свет божий все мифы и суеверия загорского народа. Народов там оказалось много, и несколько музейных комнат были наполнены колдунами и колдуньями, шаманами и шаманшами. Их ступами, метлами, колами, куклами, их зельями, талисманами и знаками отличия. Все их тайные предания и знания являлись из музейного пространства под их удивительную музыку и ритуальные словосложения. Вася была в восторге! И хлопала в ладоши. Она нахватала в сувенирной лавке тучу всякой ерунды - от дурного глаза и дурного гостя, для похудения и хорошего настроения. Надо же привезти подарки из далекого и такого милого Железобетонска.
С малыми народами разговор был короткий, проблемы общеизвестны. На съемки решено было не ездить и время не тратить, тем более что путь туда вообще лежал неблизкий. Лучше уж поглядеть потом на Виноградова, на то, как он смотрится в провинциальном пейзаже. Вася уже кайфовала от этой мысли. Билеты на спектакль были заказаны.
Вася решила обойтись без еды и питья, пока не завершит всю железобетонскую картину, и теперь картина эта была нарисована. Широкими мазками. Она выдохнула. Так с ней случалось всегда, когда накинувшийся жесткий режим откидывался.
- Василий, съедим что-нибудь?
- Съедим, Василиса.
Они зарулили в ресторанчик при гостинице. Там было тепло и горел камин. Вася выбрала столик у огня.
- Василий, вы пьете на работе?
- Ни в коем случае.
- Тогда работа для вас сегодня закончилась. Я вас прикрою. И для меня, кстати, тоже. А что Юрий Николаевич? - изучая меню, поинтересовалась она. - Будут ли у нас с ним совместные творческие планы?
Василий пытался соединиться со своим начальством, которое находилось в группе сопровождения Скворцова. Связи не было. Вероятно, все еще летали.
- Вообще-то они никогда так рано не возвращаются, - заметил он.
Вася понимала всю серьезность скворцовских дел и, естественно, влезать в них ни под каким видом не собиралась. Ей, однако, хотелось понять, как ей жить дальше, что делать. Из ее работы оставался только неожиданно возникший Виноградов, но и он должен был явиться только через три дня. Можно попроситься в баню, в пригород, оглядеть окрестности. Стоило только вымолвить слово, и все это появится вмиг. Но ведь и с Юрой они что-то там собирались делать, куда-то ехать. И знал об этом только он один. А она уже скучала.
Василий, прибывший от стойки бара, где брал им по стаканчику, сообщил, что ему удалось связаться с конторой. Там доложили, что Скворцов действительно где-то там еще летает, хотя на улице был уже полный мрак, и движется по общим подсчетам все-таки в сторону города. Но Василий не сказал, что у них что-то там на дороге произошло с вездеходом. Да он и сам толком не понял.
- Да вы не волнуйтесь, Василиса, у нас отличные летчики, все будет хорошо.
- Я знаю про летчиков в экстремальных условиях все. Мне довелось пожить на Чатке. И мы много летали на вертолетах. Там есть такие местечки, куда ни зимой, ни летом дороги нет вообще. Однажды кружили над Долиной Гейзеров, было очень красиво. С нами летел оператор, он все это снимал для какого-то своего фильма. И мы все заходили и заходили над Долиной. И медведей на рыбной ловле сняли, и выхлопы гейзеров. А потом развернулись над одной сопкой, вся в снегу была верхушка, хотя на дворе и лето. Вертолет завис над ней так низко и как-то боком, и оператор, командирский дружок, высунул руку в иллюминатор, зацепил снег, скатал снежок и бросил прямо в мою радостную физиономию. Представляете? Веселились они сильно, пока я умывалась. Это у них, оказывается, трюк такой любимый был перед заходом домой и примета добрая. Вот так те летчики там развлекались. А сейчас и не знаю…
- Признаюсь, такого я не видел.
- Какие ваши годы. - Вася вдруг почувствовала, что устала. - Пойду, пожалуй. Спасибо за все. С утра созвонимся, сверим программу. Если не будет ничего важного, я бы прогулялась.
- Спокойной ночи, Василиса. Жду ваших указаний. До завтра.
- Пока.
В номере было хорошо. Вася приняла ванну, включила музыку - кроме ТВ и видео здесь была и такая услуга - и прилегла с книжкой. Ближе к полуночи дверь ее номера широко распахнулась и ввалился Скворцов. Он был в шубе, другая была у него под мышкой. Ее он бросил на кресло.
- Это тебе. Чтоб не мерзла, когда будем шататься по заимкам. Что делала? Не скучала? - Он растянулся в кресле и начал, цепляя ногу за ногу, стягивать унты.
- Только по тебе. Раздевайся. Давай помогу. Позвонить в ресторан? Позвоню, попрошу принести какой-нибудь еды. - Вася радостно металась по комнате.
- Прикури сигаретку лучше. И виски чуть налей. Пожалуйста.
- Слушай, ты так и пьяницей станешь, как мы. - Она уже наливала и прикуривала.
- Не груби. - Юра устало улыбнулся. - Позвони и правда в ресторан. - Он залпом выпил, затянулся пару раз и бросил сигарету в пепельницу. - Пойду в душ.
Спина болела. Он потянулся и сделал несколько упражнений под струей горячей воды. Тело неприятно вспоминало, как летело, кувыркаясь в узком и замкнутом пространстве вездехода, кренящегося и куда-то тоже неумело летящего. В ушах звенело, как тогда, когда все наконец замерло и остановилось. Люди стали шевелиться, проверяя наличие различных частей своих тел.
На дороге от шахты до вертолетной площадки, по которой, спеша, мчался скворцовский вездеход, рванула хлопушка и полетела гусеница, после чего полетел и вездеход. С крутого косогора, вместе с Васиным возлюбленным. Но полетел он не кувырком, потому что ловушку ставил мастер, а всего лишь сполз, дрожа и громыхая, боком в низину, поэтому все отделались только легким испугом и синяками.
- Да, умелец работал. Чтоб чуть-чуть, для запаха, - говорили пассажиры злополучного вездехода, обходя место аварии. Было неприятно. И особенно неприятно было, что хлопушку именно поставили, хотя и оказалась она легкой и рассчитана была на легкую поломку. То есть сделано было это специально. Ведь сначала подумали, что какой-то козел по пути на шахту просто растерял их, эти хлопушки, которые предназначались специально для взрывных работ. Подкатил второй вездеход с работягами - для уборки территории.
- Разобраться. И завтра подробно доложить на совещании. В десять. - Скворцов залез в машину и двинулся дальше.
"А ведь действительно супермастер - точно все рассчитал. Думал, сучара, поколбасить". - Скворцов злился и глотал урывками падающую сверху воду. Пройдя по минному полю раннего русского бизнеса, он уже мало чего боялся и не покинул это поле, но методы битвы с конкурентами стали более изощренными. И опять запахло старыми заморочками. И это было уж совсем нехорошо, в смысле того, что в таком неожиданном месте стали образовываться профессиональные подрывники скворцовского бизнеса. И Скворцов это прекрасно понимал.
Вася по телефону сделала заказ и с нетерпением ждала. Юрий Николаевич вышел, присел на кровать.
- Облетели, что могли. Работа закончилась. Практически.
В дверь постучали, Вася побежала открывать официанту, радостно вернулась с подносом и увидела, что Юра спит.
Поставив на стол теперь уже завтрак, не ведающая беды, Вася подсела к нему на кровать и погладила по щеке, еще раз, еще…
- Хорошенький такой… - Он не реагировал. - Оловянный… - Она увидела огромный синяк на его плече и поцеловала.
Вася поняла, скольких усилий стоила ему она сама и ее дурацкие развлечения и фокусы. А также вся его собственная жизнь.
В каких-то скворцовских вещах зазвонил телефон. Никто не ответил.
Когда Вася открыла глаза, Юрий Николаевич уже завтракал вчерашним ужином. Был одет и выбрит.
- Привет. Я тут вчера не очень хулиганил?
- Может, и хулиганил бы очень, да уснул.
- Какой негалантный, честное слово. Прости урода. А что, неплохая еда. Ты все свои делишки переделала? Какие планы?
- Все планы зависят только от тебя. А что это за синяк на плече у тебя?
- Да в пещере вчера споткнулся. Не страшно.
Скворцов ответил по телефону.
- Да, Игорек. Привет. Я знаю, где я и где телефон, который к тебе не подходил. Слушай, не могу сейчас говорить… Да, дело интимное… в душе я, в душе. Ага, тебе еще шум воды изображать. Все, перезвоню сейчас.
- Значит, живем так. - Он уже ласково смотрел на Васю. - У меня сейчас совещаловка в местной конторе. Освобожусь в обед. Дальше - полная свобода. Тебе есть чем заняться?
- Меня развлечет твой чудесный Василий. Мы с ним договорились.
- Вот и славно. Только ты мне с ним не сразу изменяй. - Он поцеловал ее в щеку и вышел.
Уже в гостиничном коридоре Скворцов снова соединился с Игорем Викторовичем.
- Да, Игорек, правда. Подорвали. Слегка. Да ничего страшного - пугалка. Видали и не такое. Но хорошего мало. Сеня вчера меня искал? Даже звонил мне? Сам? Да что ты? Значит, это он, козел, зубы показывает. Хотел послушать, как мы дрожим, словно осиновый лист. Не доживет. - Юрий Николаевич понимал, что Семен Семенович, как и обещал, начал объяснять ему в такой вот незатейливой форме, как закрывают проезды, полагая, что он хозяин на дорогах. - Да, на шахте все в порядке. Ну не считая того, что юный подрывник у них там окопался, как оказалось. Да, еду в контору, надаю всем по рогам. Потом к Володьке полечу. Вы там тоже не ленитесь. Подумай, как нам от Сени замаскироваться. Хотя бы фрагментарно. Давай. Пока.
Он уже сидел за длинным столом и обводил присутствующих своим тяжелым взглядом.
Вася, лениво потягиваясь, взяла телефон и позвонила Василию. Договорились встретиться в ресторане, куда она и явилась в назначенное время. Прибежал радостный Василий. Он был счастлив, что ему так повезло, и он сидит здесь, в ресторане, пока в конторе Скворцов отрывает головы всем его коллегам.
Выпив кофе, Василиса и Василий отправились гулять. Городок и вправду был очень мил. Местная администрация не пожлобилась взять хорошего архитектора. Небоскребов не наблюдалось, но было много новостроек, очень грамотно вписанных в чуть холмистый пейзаж. Лес еловый не повырубили, как в других местах, и его темная зелень на фоне чистой белизны несла прозрачный и холодный свет, который как бы отливался в чудесных постройках этого городка. Он будто бы распускался в этом свете.
- А вон наш офис. - Василий указал на стеклянную конструкцию, чем-то отдаленно напоминающую столичный "скворечник". Ему показалось, что он видит, как за тонированными стеклами мечутся молнии, и он молча снова порадовался за себя, потому что его не было внутри в эту минуту. Но Василий немного ошибался.
- Что касается вчерашнего инцидента… - Скворцов оперся руками о стол и чуть привстал. Проснувшаяся от страха муха зажужжала под потолком. - Прощаю. Все свободны. - Он встал и вышел. Опешившие люди остались сидеть за столом. Он прекрасно понимал, что все в поисках виновного и так уже перепрыгнули через голову по нескольку раз. И подумал, что такое неожиданное его благородство, пожалуй, заставит всех служить ему преданнее и усерднее. Но в другое время никогда бы не спустил с рук. Просто у него было хорошее настроение.
Вася ни о чем и не догадывалась. Ей стало холодно. И она уже собралась было начать ныть, что хочет в тепло и уют ресторана, музея, театра, цирка или чего там еще могло быть теплого. Василий тем временем после коротких телефонных переговоров сообщил, что их, вернее ее, уже ждут. И практически сразу радостно сбыл ее из своих рук в надежные руки Скворцова. Вася еле сдерживалась, чтобы не наброситься на него с поцелуями и не задушить от радости.
- Ну что, всех уже потиранил?
- Да, тиранить всех - главная цель моей жизни. Так что и ты не расслабляйся. Сейчас же собираемся и летим. Вещи можешь оставить здесь. Нам ничего не понадобится. Только оденься потеплее. Все надень, что вчера принес. Нас ждут. У тебя пять минут. Рождество. Ты забыла?
Вася, очевидно, не успевала за жизнью. Но она уже бежала в номер, из номера, прыгала в машину, пересаживалась в вертолет. И только потом поинтересовалась:
- А куда мы все-таки летим?
- Тебе не все равно? Ну ладно, едем к моим старым друзьям, должен и я тебя с кем-нибудь из них познакомить, не только с Семен Семенычем.
Вася сморщилась.
- А можно я посижу немного на месте штурмана? Это мое любимое место. Ты пробовал? Глупый. Все в жизни потерял. А еще вещал, что облетался на вертолетах. - Вася потянула Скворцова в кабину. - Видишь, там, внизу, как бы в полу стекло. Особый кайф, когда взлетаешь или садишься. Вертолет будто зависает и покачивается. И ты сидишь, покачиваешься и вниз смотришь. Ощущение такое… Супер, попробуй сам. Ну попробуй. Не бойся. - И он легко поддался, тем более что уже снижались. Вертолет действительно завис, заметая внизу снежную пургу. Потом закачался, и ощущение в самом деле возникло…
Тем временем открыли дверь и бросили лестницу. На улице мужик, закутанный в шубу с головой, уже принимал от летчиков мешки и ящики с каким-то барахлом. Люди тоже спрыгнули вниз, и Юрий Николаевич обнялся с мужиком, что-то прокричал, показывая на вертолет, а потом на ящики, которые размещали на санках. Но ничего не было слышно. Летчики уже задраили дверь, и вертолет, именно покачиваясь, завис и отчалил. Звук постепенно удалялся, а поднявшаяся было пурга затихла. Упала тишина. Прибывшие двинулись в сторону огоньков, обозначивших жилье, и по-прежнему орали, пытаясь перекричать исчезнувшую давным-давно уже летающую машину.
- Спасибо, Юра, спасибо.
- Да не за что. Привез, что ты просил. Это же и мой интерес. Как Маша, как дети?
- Да сам все сейчас увидишь.
- Хорошо. Нам сообщили, ты не один? - Мужик наконец повернулся в Васину сторону.
- Это Вася. Моя подруга.
- Понятно.