Мужская кожа была мягкой и приятно теплой. И пахла… как будто, солнцем. И еще чем-то, знакомым. Или… Да нет, не пОтом и табаком. Но, жутко знакомым. Слово другое трудно сейчас подобрать. Я лишь поймала себя на том, что, вдыхаю этот запах, едва не уткнувшись носом… Зоя! Ну, ты и…
- Капитан.
- Да-а?
- У меня к вам… просьба, - и с чего вообще огласилась?
- Громко сейчас не вопить? - в ответ повернул он голову.
- Нет. Я - про Дахи, - и первый раз мазнула вдоль длинной раны. Капитан промолчал… - Вы меня слышите?
- Да. Так что там с Дахи?
- Ему здесь очень нравится, - провела еще раз рукой. Потом еще. - Вам не больно?
- Нет… Ему здесь нравится. Что дальше?
- И он бы очень хотел… ну, остаться на "Летунье"… Насовсем.
- То есть?
- То есть, в вашей команде.
- Ясно… Зоя?
- Что?
- Вы уже закончили?
- Пожалуй. Только мазь еще не успела впитаться.
- Тогда сейчас - ваша очередь, - развернулся ко мне мужчина. И взял из поднятой руки банку. - К стулу подойдите. Я на него сяду. Так будет удобнее.
- Я могу и сама.
- Сами вы не все увидите. Здесь ведь зеркала нет.
- Так я…
- Зоя, подойдите ко мне. Я буду аккуратно. Обещаю.
Да что же за утро сегодня такое?!.. И, закрыв глаза, закусила губу…
Капитан в лекарском деле блеснул не хуже меня. В смысле, сначала "проверил опухоль":
- Значит, Дахи хочет остаться на "Летунье"? - выдохнул он где-то в районе моего живота.
- Угу.
- А вы за него решили у меня просить? - мазь тоже оказалась теплой. И приятно мягкой… То есть, не мазь, а…
- Угу.
- И даже ради этого впервые обратились ко мне, ну, не по имени, а, хотя бы, "капитан"?
- Вот уж, неправда. Я и вчера ночью к вам так обращалась. Сразу перед тем…
- Точно… Я и забыл… - мама моя… я сейчас сама про все позабуду. Если эта "пытка" еще продлится:
- Вы еще… не закончили?
- Нет. Стойте смирно. Надо хорошо мазь втирать… Насчет Дахи, Зоя… Если вы за него просите, то и сами должны стать для ребенка примером.
- В каком… смысле?
- Ну, хотя бы, не выражаться матом… И не перечить старшему по чину. Опять же, хотя бы, в присутствии его подчиненных… Вы меня понимаете?
- Угу…
- Вы мне… обещаете?.. Зоя?
- Хо-рошо.
- Я закончил, - уф-ф… да чтоб тебя.
- Однако… капитан, вы могли бы быть и более великодушным к Дахи. Без моих попутных "обещаний".
- Это с чего, вдруг? - глянул он снизу вверх.
- Да хотя бы, с того, что ребенок - круглый сирота. И не меньше, а может быть и гораздо больше меня, нуждается в опеке.
- Зоя, Дахи такой же "круглый сирота", как я - пуговица от королевского камзола.
- Вы ему что, совсем не верите?
- Я просто, знаю его родителей. По крайней мере, отца. Он когда-то был неплохим плотником на ремонтной верфи. Пока не спился. Что же касается матери, то здесь, действительно, не позавидуешь. Она их бросила, когда мальчику было года четыре. А в лучшие свои времена "блистала" на сцене "Фортуны". И танцевала там вполне…
- Что?! Да не может этого… А как же отец его отпустил одного с острова?
- А как он его на столб отпустил? Зоя, ребенок давно живет самостоятельной жизнью и…
- Ну, надо же, какой… Ну, я ему! - и, не дослушав, ринулась прямо к двери, услышав лишь смех за спиной. - Дахи!!!
Мальчик, уже приодетый в примерно такую же "форму", как я, радостно оскалился мне от двери в камбуз:
- Монна Зоя! Доброе утро! А я тут теперь…
- Дахи! Надо поговорить!
- Про что, монна Зоя?! Мне сейчас некогда - я коку нашему…
- Про твое, о-очень "круглое" сиротство! Жди меня там!
- Ой-ёй-ёй! А-а-а!
- Ты куда?! Стоять!.. Все равно догоню!
И какая знакомая сцена! Правда, углов и проулков здесь не было. Однако по ступеням и через снасти тоже можно долго носиться. Пока не… ба-бах!
- Дахи! Мое ведро! - воздел руку со шваброй матрос. Сам же "скакун" еще какое-то время, вместе с "добычей" ладно скользил по мокрой гладкой палубе. Пока к нему не присоединилась я… Хлобысь!
- О-ой!.. Вот ты и попался! И отвечай мне…
- Монна Зоя! Детей бить - грех. Тем более, Ангелу, - пропыхтел тот прижатым мною плотно к доскам.
- Да что ты говоришь, маленький врун? А обманывать про смерть собственных родителей, когда они еще живы, не грех?
- О-о. Так я о вас же пёкся, монна Зоя. Я вас от греха избавлял. Ведь, знали бы вы, что я - не сирота, вступились б за меня столько раз? А? А то - бо-ольшой грех.
- Чего?.. Ну, ты и… - и на пару с мальцом, прыснула со смеху…
- Монна Зоя…
- Ладно, Дахи, вставай. Но, сначала дай мне обещанье больше не врать.
- Хорошо, - подскочил тот, вслед за мной с мокрых досок. - А у меня для вас знатная новость - капитан меня в команду взял.
- Что?.. Погоди. А откуда ты это…
- Так я его утром сам попросил. Он сразу и согласился, - просиял во все щеки малец. Я же воззрилась на близкий капитанский мостик:
- Вот, значит, как? Сразу?
- Ага.
- Еще утром?
- Так точно, монна Зоя… Капитан, сэр! Я только что монне Зое рассказал про то, что я теперь - младший матрос в вашей команде!
- Яков… У меня - срочные дела… Меня до обеда никому не отвлекать!
- Ах, так?! Да я… Да вы… - и какого хоба я давала все эти обещания?..
Глава 13
Послеобеденный ветер, океанский, шальной, носился по широкой палубе бригантины и подрывал вдогонку за собой матросов. Тут же, вслед за изменившимся "курсовым углом", меняли дополнительные паруса, и "Летунью" неизбежно мотало, как пьяного по раздольному полю. Однако на завершении "мелочей" такая погодная оказия ничуть не сказалась. И корабль уже задорно пестрел островами новых "временных" перил. Что касается тросов, то их заменили еще в зоне видимости Божьих скал. Ну, и вылетевшие стекла, конечно, поставили. И даже успели помыть. Я же сидела сейчас на перевернутом ящике, недалеко от распахнутой двери камбуза, и наблюдала за слаженной местной жизнью. Для меня она вообще - большое "женское" открытие. И те суровые загорелые мужики, что ночью еще заряжали на нижней палубе пушки, сейчас драили, бегали и обезьянами висели на мачтах. И это уже две их "ипостаси". Третья (единственно мне знакомая) неизбежно проявлялась дома. Там бывшие "герои-швабрёры" довольно скоро начинали грустить. Поэтому в Канделверди было много мест для подобной "грусти". Иногда очень громкой и опасной для окружающих (могло и попутно в морду прилететь, особенно, если "грустец" в нетрезвом виде). А ведь надо быть еще и отцом? Мужем? Зятем, в конце концов?.. Да-а… Вторым открытием для меня стала подлинная причина ранней седины черноволосых чидалийских красавиц…
- … Да в Чидалии везде то едят, монна Сусанна! Кроме нашего острова. Ну, там, где я раньше жил. Да ведь, монна Зоя?
- Если ты про бананы, то я их не ем. И не потому что, на "твоем острове" их едят лишь обезьяны, - вновь прищурилась я в мачтовую высоту. Дахи скептически хмыкнул и запустил в стоящую между нами кастрюлю очередную очищенную картофелину. Б-бульк. - Да, чтоб… Пожалуйста, осторожнее. Бумага же, - и как я раньше вообще не ругалась?.. И когда я успела ругаться привыкнуть? - И сядь в прежнюю позу. Ты все время вертишься, а я - рисую.
- Монна Зоя, я, вообще-то - на службе. И занят важными делами.
- Да ты что? А-ха-ха-ха-ха! - громко хохоча, откинула голову Сусанна. Младший матрос "Летуньи" показал ей свой розовый язык. Я ему - тоже. Чтоб не выпендривался. Потом вспомнила про "пример":
- Если я тебе мешаю, то, могу и уйти.
- Нет, вы сидите. И я тоже сяду, - выпрямил спину ребенок.
Сусанна, прочистив горло, снова откинулась на перила:
- Кстати, по поводу бананов: Вито их любит. Особенно, по-деревенски. Может один смести целое блюдо и рычит, когда кто-нибудь ему в этом мешает… Даниэль! Ты сегодня бананы на ужин приготовишь?! Как обычно?!
- Конечно, монна Сусанна! - высунулся из распахнутой на палубу двери румяный во все лицо, кок. - Специально вчера на рынок сбегал.
- Отлично… Как ты сказал, Дахи? "Только, обезьяны"? А-ха-ха-ха-ха!
Младший матрос окончательно над своей кастрюлей сник.
- А что за рецепт такой: "Бананы по-деревенски"? Деревянными ложками их едят? - глядя на него, решилась я перекричать громоподобный женский смех.
- Можно и вилкой… Даниэль!
- Да, капитан! Уже сковороду разогреваю! - ага, видно у одного из "сильно занятых" на этом судне, "важные дела" уже закончились.
Мужчина, в подтверждение моих ехидных домыслов (про себя-то можно), облокотился на перила рядом с Сусанной:
- А вы себе сырой картошкой аппетит перебиваете?
- Неа, - лукаво скривилась ему та. - Лично я тебя здесь жду: куда же ты еще обязательно явишься?
- Согласование меню не входит в мои капитанские обязанности, - скосившись на горизонт, буркнул в ответ мужчина. - Что ты хотела?
- О, Виторио, у тебя много других "обязанностей", кроме капитанских… Это сугубо деловой разговор.
- Да?.. Тогда, пойдем… Зоя, жду вас на ужин в корабельной гостиной… Зоя, вы меня слышите?
- Да, капитан, - под пристальным взглядом обоих уверила я… Б-бульк. - Все, с меня хватит.
- Монна Зоя! Корабль качнуло. И меня - тоже. Я еще не привык.
- Угу. Тогда, прямо сейчас привыкай к своему нарисованному расплывшемуся носу… Ладно. Бумага подсохнет, всё исправлю…
И маленький отважный мальчуган был прямое тому подтвержденье (это я про исправление ляпов на бумаге и ошибок в жизни). Потому как теперь он - младший матрос на достойной уважения бригантине и торчит совсем рядом, уволенный до рассвета со службы:
- Вон там? Вы их видите, монна Зоя? Вы их видите?! - рот до ушей и глаза восторженно-огромные. Пришлось ему врать:
- Угу, - хотя… - А! Вот! Вижу! - теперь мне и вправду повезло разглядеть далекие мелькающие спины дельфинов.
- Параллельно нашему курсу идут, - вскинул ладошку ко лбу Дахи.
- За перила не вывались.
- Неа… Двое… Мне про них книжку читали. Ну, не мне - я просто слушал. Так там говорилось, что дельфины - очень умные. Они сразу различают: плохой человек или хороший. Тонет.
- И что, "плохих" не спасают? - уточнила я, тоже с рукой у лба.
- Они их заигрывают. Совсем до смерти, - авторитетно сообщил мне малец.
- Угу… А еще бенанданти любят изображать дельфинов, пронзенных трезубцем. Или якорем - тайным символом креста. Потому что когда-то, в предтечном мире, эти животные были помощниками главного морского бога.
- Ничего себе, - выдохнул Дахи. - А откуда вы про такое знаете?
- Сама читала в одной, очень умной книжке одного, очень умного ученого, - в ответ многознающе скривилась я.
Правда, можно было еще добавить, что дельфин в переплетении с этим самым якорем в символике баголи означает "Осторожно, опасность!". Да зачем ребенку такие "ученые" подробности знать? С него и выданных хватило:
- Значит, монна Зоя, вы и вправду, "фея".
- С чего ты такое взял?
Ребенок смущенно почесал пятерней ухо:
- Так, матросы вас между собой "феей" зовут. А один, самый старый, тот, что перила сегодня чинил…
- Плотник?
- Ага. Он сказал, что, пока вы на корабле, болтанки нам не видать.
- Значит, я - "погодная фея"? - не хуже Сусанны огласилась я смехом. - Одно хорошо: ты теперь точно знаешь, что я не Ангел. Да и не фея. Я - баголи. Предсказательница народа накейо. Слышал о таком?
- Это который с "оборотнями Христа" воевал?
- Угу. Он самый.
- И у вас в помощниках тоже есть… кто-нибудь? - совсем шепотом уточнил малец.
- А как же, - доверительно качнулась я к нему. - Птицы. Млинзи. Большие пестрые аисты.
- Вот это ничего себе… И вы ими командуете?
- Ни разу не пробовала. Только читала, как это делается. В той же, очень умной книжке. Я ведь совсем недавно узнала, что баголи. А до этого думала, что просто сумасшедшая.
- Вы? - внимательно посмотрел на меня младший матрос. Даже отстранился для обзора. - Да нет. Я сумасшедших видал - в порту в Божьих скалах живет один. Хромой и лохматый. За тетками с рынка гоняется, которые сладостями торгуют. Вы на него не похожи.
- Вот это облегчение, - смеясь, обняла я мальца за плечи. - А почему именно их гоняет?
- Так это, - громко вздохнул тот. - Он раньше лекарем был. Зубодёром. И, когда бежит, кричит все время: "Слуги сатаны! Ввергаете народ в страдания изуверские!"
- Угу. Понятно… - прищурились мы с Дахи вновь на красиво идущих параллельно кораблю, двух океанских дельфинов…
В серо-желтушных сумерках ветер оставил, наконец, в покое спустившую на ночь паруса, "Летунью". Унёсся гонять по небу ленивые облака. Последние же сейчас устроили целый парад форм и оттенков. И даже висящее низко солнце сквозь их полупрозрачную завесу смотрелось моим размытым пятном на бумаге. Правда, бледно-желтого цвета, выбеленного в сердцевине. А сразу под ним - не то еще облака, не то далекие горы ближайшего острова архипелага… Вот мы и приплыли. Хотя, моряки говорят: "пришли"…
- И что ты опять там увидела? Новую "натуру"?.. Зоя?
- Нет, - вздохнув, оторвала я взгляд от окна. - Цвета сегодня какие-то странные, - и опустила глаза еще ниже, - А это и есть: "Бананы по-деревенски"? - хотя, могла б и не спрашивать - кроме них на столе "обезьяньей еды" больше не наблюдалось.
Капитан, видно, подумал примерно, то же:
- Здесь - без альтернатив. Пробовать будете, Зоя?
Я посмотрела на улыбающуюся Сусанну, на румяную, благоухающую медом и ванилью, горку и бросила судьбе вызов. - Всенепременно. Если вы не против, капитан?
- А почему - "против"? Главное здесь - распробовать вкус, - и расплылся в улыбке. Ну, точь-в-точь - ребенок с конфетой у глаз.
- Пути Господни выше людских голов… Вито, а мне тоже можно?
- Так ты же их не ешь? - ну надо же! Он еще и искренне изумился.
Однако Сусанна решила вести себя, "как взрослая":
- А и вправду. Я и забыла… Рубен, можно мне чашечку кофе? И медового ликера туда плесни.
Минут через пять я "распробовала вкус". Виторио, возможно, "слегка удивленный", поспевал вилкой за мной и пытался отвлечь посторонними темами:
- Про баголи все прочитали?
- Угу-у…
- Я вот тоже свою здешнюю книгу магистра перелистал, - миску к "румяному" блюду и к себе большой ложкой оттуда. - И на материке, там где мы пушками пополнялись, еще пару купил. И, как общее впечатление?
- От чего? - та же манипуляция со своей стороны. - Ой, а на дне столько сиропа… М-м-м…
- Рубен, мне еще - кофе… с ликером.
- Да, монна Сусанна.
- Ага… Зоя, я про впечатление спросил?
- От чего? - с кусочком у рта. - А-а-а… Нормальное. С таким диагнозом живут.
- С каким… диагнозом? - проследив за вновь запущенной в сироп вилкой.
- "Баголи обыкновенная с хаотично выраженными видениями"… М-м-м. На такой еде тоже, пожалуй, прожить можно. Очень она вкусная.
- Ага… А бывают еще и "не хаотичные"?
- В жизни все бывает, капитан… - снова в сироп - шлёп.
- Зоя, а если подробнее?
- А если, вы сами мне, подробнее?.. Вот, на чем мы в гостинице остановились? - взмахнув над блюдом вилкой. - И до наших дней - историю клана бенанданти. Мне "общее впечатление" интересно.
- Да это же… Та-ак, - личная миска поехала в сторону. - Делим ровно наполовину. Остатки.
- Угу. И на счет: "Три".
- Три!..
- Может, вам еще время засечь?
- Не адо, - дуэтом… с полными ртами…
Состояние гармонии накрыло меня опустевшим дном блюда. Обволокло, вдруг, тело и душу сытым "пьяным" покоем. И в окно уже не смотрелось. Да и темно там давно. Лишь свечи вздрагивают под океанским сквозняком в отражениях на стекле… Мужчина, откинувшийся напротив, на стуле. Женщина, тыкающая в клавиши на клавесине. Робкие его звуки тонут в коврах… Вот он здесь, значит, зачем? И я даже представила, в том же приглушенном свете их двоих. Красивый склоненный профиль Сусанны. А рядом - он. И лицо мужское хорошо разглядела. С прямыми, упрямыми бровями. Чуть сдвинутыми в морщины над переносицей. Будто о чем-то сосредоточенно думает. Однако взгляд… так думают лишь об одном. О ней. Даже я это знаю, "кошка с Тюльпановой пустоши". Одного исцарапала. Другого… собой одарила. Да… Но, ни один из них не смотрел на меня ТАК…
- Вы уже закончили, Вито?
Вилка, щелкнув по краю стола, улетела на пол. А я еще вечность секунд продолжала смотреть на него. Капитан отвел взгляд первым… мама моя… Бежать. Если клеить уже безнадежно поздно. Бежать.
- Я-я…
- Сусанна, сыграй что-нибудь, пожалуйста, - мужчина встал из-за стола и подошел к окну.
Женщина за клавесином проводила его внимательным взглядом:
- Что ты хочешь?
- Не знаю… Зоя? - бросил, не оборачиваясь.
- Да?
- Есть пожелания?
- Есть… Нет. Я в этом ничего не понимаю. Мне вообще пора и…
- А я знаю, что вам сыграть, - хмыкнув, встряхнула руки Сусанна. - Только, за инструмент не садилась давно.
- Ты все равно играешь отлично.
- Спасибо, Вито… - взяла она первые пробные ноты. И, вдруг, театрально низким голосом начала. -
"Так грустен ты. Откройся, что с тобою?"
"Люблю, мой друг!" - "И кто тому виной?"
"Она" - "Да кто? Полина? Мила? Хлоя?"
"О, нет!" - "Кому ж ты отдаешь покой?"
"Ах, ей" - "Ты робок, друг сердечный!
Но, почему смертельно удручен?
И кто виной? Супруг ее, конечно?"
"Ах, нет, мой друг!" - "Да кто ж?" - "Я ей - не он"…
Ну, как?.. Зоя?..
- Да я… - да я вообще подобное впервые. - И мне… - и заглохла под новое веселенькое вступление:
- Ни блеск ума, ни роскошь платья
Не в силах вас обворожить.
И лишь двоюродные братья
Постигли тайну вас пленить!Лишили вы меня покоя,
Но, вы не любите меня.
Одной надеждой жив лишь…
Зоя:
- Женюсь!.. И буду вам родня!
- У меня нет двоюродных братьев.
- Зоя, это же только песенка! - беззвучно зашлась Сусанна.
- А "нейтральное" что-нибудь есть? - развернулся, наконец, от окна капитан.
Женщина, мгновенье подумав, кивнула:
- Ага. Ты ее еще не слышал. Я ее другому… В общем… - и вновь опустила длинные пальцы на клавиши… И музыка полилась. На этот раз медленно, будто, взмывая и падая.
- Я себе тебя наколдовала.
Именно такого, как теперь.
В полнолунье свечи зажигала,
Согревая сердце от потерь.Я себе тебя наколдовала.
Именно такого, как сейчас.
А, когда увидела - узнала.
По улыбке и прищуру глаз.Я себе тебя наколдовала.
Именно такого, чтоб летать.
Но, прости, мой милый - я не знаю,
Как теперь себя заколдовать…
А теперь, понравилось? - спросила, даже с вызовом у каждого из нас.
- Понравилось. И я, пожалуй, пойду, - уф-ф…