Он прекрасно все понимал - ее абсолютно естественное преклонение перед богатством, так же как и ее готовность поехать с ним сегодня в Ред-Хилл. История знает такие примеры: старый уродливый король окружает себя красивыми молодыми женщинами. Вот так просто.
- Если ты насмотрелась, давай прокатимся.
- Верхом?
- Нет, в машине. Я подумал, ты захочешь подняться, повыше, до Маунт-Блисс, и поужинать в маленькой загородной гостинице. Там очень мило.
- Господи, а мой вид?
- Ты одета как надо, поверь мне.
- Тогда ладно, звучит очень заманчиво.
В ресторане было пусто, за исключением двух или трех пожилых пар, сидевших в другом конце зала. От полосатых льняных скатертей, от бутылок недорогого красного вина из Калифорнии, которые стояли на столах, от выставленных на стойке бара домашних пирожков веяло уютом. Это был их второй совместный ужин за два дня. Клайв чувствовал себя легко и свободно. Позволил себе помечтать, что это случается каждый вечер.
Они прикончили по огромной порции спагетти со сливочным соусом и беконом.
- К черту холестерин, - сказала Роксанна.
Еще они выпили на двоих бутылку вина. Лицо Роксанны порозовело, на нее напал смех.
- Завтра утром первым делом звоню в Ассоциацию анонимных алкоголиков. Все! Допей мой бокал! Мне уже хватит.
Смех застрял в горле Клайва вместе с двумя последними глотками вина - он закашлялся. О Господи, только не приступ, только не этот ужас у нее на глазах…
Ему повезло. Он быстро справился с кашлем, а Роксанна не стала читать ему лекцию о вреде курения. Поэтому, отдышавшись, он тут же закурил.
Заходящее солнце послало в окно свой луч и озарило светом Роксанну, расцветив медными бликами ее волосы, заиграло на кулоне из горного хрусталя. Клайв был не из тех, кто обращает внимание на женские украшения, но кулон этот он вчера заметил, как и два золотых с бриллиантами браслета, слишком хорошие, чтобы быть настоящими. Но они по крайней мере сделаны со вкусом, не то что эта крикливая подвеска, совершенно не сочетавшаяся с джинсами и рубашкой. Клайв вдруг почувствовал к девушке что-то вроде нежности. Видимо, это талисман бедняжки.
Проходившая мимо их столика пожилая пара улыбнулась Роксанне. Мужчина задержал на ней взгляд чуть дольше жены. Этого и следовало ожидать: красотой надо восхищаться. "Вот если бы меня сейчас увидел Йен", - подумал Клайв и осмелился спросить:
- Надеюсь, ты не спешишь домой?
- Нисколько.
Они вышли на лужайку перед отелем, сели в шезлонги. Было тихо, не шумели машины, стихало к ночи даже пение птиц. Шезлонги стояли так близко, что их деревянные подлокотники соприкасались; соприкасались и руки сидевших. И когда Клайв накрыл ладонью руку Роксанны, она не отдернула ее, не убрала. Минуту спустя его ладонь скользнула ниже, и он завладел ладонью девушки. Их пальцы переплелись, Роксанна направляла его движения, отчего сердце Клайва забилось быстрее.
Может ли он? Захочет ли она? Одно неверное движение спугнет ее. Он гадал, стоит ли рискнуть. Раньше ему везло только с отчаявшимися женщинами. Но эта вряд ли была отчаявшейся! Он жалел, что не знает, как поступить. Веселость Роксанны, которая так и била из нее ключом за ужином, исчезла. Клайв испугался, что она заскучала.
- Как здесь тихо, - пробормотал он, потому что нужно было что-то сказать. - Вряд ли здесь много постояльцев. Тут наверху, между прочим, есть комнаты.
- Ты когда-нибудь здесь останавливался?
- Один мой друг тут ночевал, - солгал он. - Сказал, что здесь достаточно комфортабельно, простая деревенская гостиница.
- Люблю деревню. Мне бы следовало родиться фермерской дочкой.
- Правда? Не представляю тебя в такой роли.
- А какой ты меня представляешь?
- В более оживленном месте, чем ферма. Хотя я, наверное, не могу судить. Я недостаточно знаю тебя, чтобы судить.
- Пока - да. Когда ты узнаешь меня получше, то поймешь, что я могу быть счастливой везде. Я нетребовательна. Посели меня здесь, и я полюблю это место.
- Ты хочешь сказать, что с удовольствием осталась бы здесь на выходные?
- Да.
К этому моменту сердце Клайва неистово колотилось, его биение отдавалось в висках. Ресторан покинула последняя пара, отъехал последний автомобиль. Было уже почти совсем темно. Если бы знать, может ли он рискнуть…
- Пожалуй, уже поздно ехать домой. - Голос Роксанны прозвучал сонно.
- Ты дремлешь?
- Не столько дремлю, сколько устала. Не отказалась бы принять горизонтальное положение.
Он помолчал и наконец осмелился:
- Домой путь неблизкий. Я бы не против остаться здесь до утра, если ты не возражаешь.
- Отличная идея, Клайв.
И внезапно, когда ее пальцы сжались, он понял, что они все это время держались за руки. Вскочив, он помог ей подняться и сказал:
- Нам нужен какой-то багаж. Иначе это как-то странно. У меня в машине есть небольшой саквояж, правда, пустой.
Затем он подумал, что она, возможно, захочет отдельную комнату, хотя, вероятно, и нет. Сейчас все-таки 1990 год.
Эти слова он повторил через несколько минут, после того как седая дама за стойкой регистрации окинула их взглядом. Закрыв дверь номера, он рассмеялся.
- Ты видела ее лицо? Мне очень хотелось сказать: "Эй, леди, на дворе девяностый год. Вы ошиблись веком".
И тут же подумал, что взгляд ее был полон любопытства и недоумения: "Красавица и я рядом".
В комнате было очень мило: вязанные крючком коврики, два кресла-качалки и викторианский сундук. Кровать недавно застелена, белые, до хруста накрахмаленные простыни. Клайв посмотрел на нее и, ощущая неловкость, сел в одно из кресел.
Взглянув на Клайва, Роксанна рассмеялась и объяснила свой смех:
- Я смеюсь, потому что у меня нет даже зубной щетки, не говоря уже о ночной рубашке. Ну не смешно ли?
Думая, что он понимает ее смущение, Клайв предложил выключить свет.
- Если только ты сам хочешь, - сказала она, снимая рубашку. - Что до меня, я за естественность. Ничего не скрываю.
Лифчик на ней был черный, кружевной. И пока он сидел и смотрел, она сняла джинсы. Под ними оказались черные кружевные трусики-бикини.
- Ну вот, - сказала Роксанна. - Это последнее. Снимаю.
Он никогда не видел такой красавицы, никогда не думал, что женщина может быть так прекрасна. Слова застряли у него в горле.
Когда Роксанна легла на кровать, слабый свет лампы, горевшей на ночном столике, окрасил ее кожу нежно-розовым цветом. "Сливочно-розовая, - подумал он, вставая с кресла, - как лепестки камелии, влажная, как они, но совсем не такая холодная. Нет, теплая. Горячая. Жгучая". Он выключил свет.
- Тебе было хорошо? - спросил он наутро.
- Дурачок! - воскликнула она. - Ты же знаешь, что хорошо.
Ему понравилось, как она назвала его дурачком и взъерошила ему волосы. С любовью. Сначала страсть, потом привязанность, а потом снова страсть.
- Повторим?
- Дурачок. Конечно. А как же иначе?
Восхитительный день! Любовь утром, в свете солнца. Он не мог поверить в происходящее. Он получил Нобелевскую премию, его короновали на царство. Он не узнавал себя.
На обратном пути, в машине, он спросил:
- Мы повторим?
- Что? Сейчас? - спросила она, притворившись, как он понял, что не поняла его.
- Да нет же, дурочка, - ответил он.
- Милый, я знаю, о чем ты спросил. И ты знаешь, что я снова это сделаю. Это было чудесно. Но, - перешла она на серьезный тон, - ты должен мне пообещать, чтобы никто ничего не узнал, даже случайно. Мой отец очень религиозный. Трудно представить, что человек с таким характером может быть религиозным, но это так. И очень подозрительный. Я скажу, что эту ночь провела у подруги, надеюсь, сойдет. Обычно сходит.
Клайв почувствовал мгновенный укол ревности. Сколько у нее было мужчин до него? Но у него не было права оглядываться назад. В расчет берется только настоящее.
- Ты… - нерешительно начала Роксанна, - ты дома никому про меня не сказал?
- Я? Конечно, нет. Я самый неболтливый человек на земле.
Она с облегчением вздохнула:
- Хорошо. Все это касается только нас. Тебя и меня.
Глава 8
Июнь 1990 года
Он отдаст все, все на свете, лишь бы снова пережить эти ощущения. "Она меня околдовала", - думал Клайв после той ночи и после нескольких других, стремительно последовавших за ней. Они остановились на две ночи, на входные, в той же гостинице, а потом провели три недолгих вечера в гостинице недалеко от города.
Роксанна волновалась из-за отца и близости дома, и Клайв храбро заявил, чтобы она ни о чем не беспокоилась, он сумеет ее защитить.
Он защитит ее… Она заполняла его мысли в постели, в машине, за рабочим столом в офисе. Ее образ стоял перед глазами, и Клайв прекрасно знал, что имя этому колдовству - влюбленность. Люди обычно невысоко ценят любовь с первого взгляда. Однако совсем недавно он прочел полунаучную статью, где утверждалось, что любовь с первого взгляда может продлиться столько же, сколько и любовь с сотого взгляда.
Клайв был почти уверен, что, предложи он Роксанне выйти за него, она согласится. И снова сказал себе, что, даже если свою роль в ее согласии сыграют его деньги - он понял тогда в Ред-Хилле, что она благоговеет перед богатством, - это ничего не изменит. Просто таков мир.
А она была такой любящей и внимательной: уже запомнила, что он не ест капустный салат, любит прожаренный средне бифштекс, и она не предостерегает его от курения.
О, Роксана - настоящее сокровище! Он ни за что не должен ее потерять, и поэтому нужно поспешить, пока не появился более молодой мужчина.
И Клайв предпринял стремительную атаку, в течение часа изложив ей весь план: дата свадьбы, кольцо, дом.
Свадьба состоится немедленно. Церемония будет простой, их поженит мировой судья, и тайной. Какой смысл подготавливать отца, он неизбежно примется отговаривать сына от столь скоропалительной женитьбы на молоденькой девушке. Клайв поставит его перед свершившимся фактом.
Теперь кольцо.
Во всей Скифии не нашлось ювелира, способного удовлетворить запрос Клайва в тот же день. Камни такого размера - шесть или семь карат - не хранятся на всякий случай, а заказываются после подтверждения клиентом. Придется подождать дней десять.
Тогда он позвонил в Нью-Йорк, на Пятую авеню, и по телефону заказал изумленному клерку кольцо, сказав:
- Выберите на свой вкус, потому что у вас он, вне всякого сомнения, лучше моего.
Цена оказалась умопомрачительной, он и не представлял, сколько стоят эти камешки. Но в подобных тратах было нечто захватывающее. Всю свою сознательную жизнь он только зарабатывал и накапливал, но почти не тратил. Самым дорогим подарком до этого дня был пони для Тины.
Кстати, опытный продавец, догадавшись, что это кольцо для помолвки, предложил прислать и обручальные кольца и поздравил в конце разговора его и его даму.
Его дама. О Господи, что она скажет, что сделает, когда он преподнесет ей эту драгоценность в бархатной коробочке? Забавно, какое значение женщины и некоторые мужчины придают этим кусочкам углерода. Забавно. Но это обычай, символ постоянства.
Да, он привяжет к себе Роксанну и станет холить ее и лелеять, как редкое, роскошное дерево в саду. А для сада нужен дом. Не тот скромный коттедж, который он строит в Ред-Хилле, а простой семейный дом, потому что, вероятно, у них будут и дети. Их жилище должно быть не чрезмерно изысканным, как у Йена и Хэппи, а стильным, как у Салли и Дэна. И он уже тянулся к телефонной книге, чтобы найти номер риэлтора.
Цена его не волнует, сказал он любезной женщине на Другом конце провода, главное, чтобы дом ему понравился. И назвался. Еще никогда и ни с кем он не держался так уверенно и властно. Клайв не узнавал себя.
Два дня он ездил с агентом по округе, выбирая придирчиво, даже привередливо, пока наконец не остановил свой выбор на доме в классическом георгианском стиле, из розового кирпича. В течение недели все формальности были улажены, и Клайв стал владельцем этого дома. Он никому не сказал о своем приобретении, но выбрал вечер, чтобы заехать к Салли и Дэну и внимательно рассмотреть их обстановку.
Много света, окна ничем не занавешены, светлые стены, свежие цветы в вазах, книги и повсюду работы Салли.
- Как у вас мило, - заметил Клайв.
- Это из-за вещей моей бабушки, - сказала Салли. - Половина мебели здесь из ее дома, антиквариат и хорошие репродукции. А мы добавили современных вещей.
- Полагаю, это требует профессионального умения.
- О да, - кивнула Салли. - Спасибо Лайле Бернс. Прекрасный дизайнер, знающая, как свести все в одно целое, причем очень быстро. Она нам очень помогла и в конечном итоге сэкономила уйму денег. Одна я бы это никогда не осилила.
- Она живет где-то здесь?
- Ну да. - Салли умолкла и с любопытством уставилась на Клайва. - С каких это пор ты, Клайв Грей, интересуешься дизайнерами?
- Я не интересуюсь, я просто восхищаюсь.
- Что ж, спасибо. Кстати, ты в последнее время не ездишь верхом. Тина по тебе скучает.
- Знаю. Я тоже по ней скучаю. Я немного простудился… - Он почему-то запнулся, потом добавил: - Но я скоро вернусь в седло.
- Отлично. Но мы все равно записали ее в группу для начинающих. Может, она преодолеет свою застенчивость… - Теперь запнулась Салли. Клайв гадал почему, когда она продолжила: - Я знаю, Дэн тебе говорил, что у нас с Тиной проблемы. Разумеется, это обычная ревность, когда в семье появляется новый ребенок.
- Ну конечно, - согласился он, недоумевая, почему она так подчеркнуто откровенна.
Тем временем Дэн принес холодные напитки. Они сидели, неторопливо и приятно беседуя ни о чем, пока Дэн не заговорил про консорциум, Аманду и лес Греев.
- Я не могу понять, почему дядя Оливер до сих пор не встал ни на чью сторону, - пожаловался он. - Эта земля - его духовное сокровище. Черт, я вырос на том, что она часть его религии. Сохранение дикой природы… а теперь он позволяет нам перегрызться из-за нее. И впереди нас ждут одни только неприятности.
В тот вечер Клайв как никогда был далек от дикой природы, консорциума и Аманды. Поэтому, едва позволили приличия, он откланялся, а сев в машину, сразу же записал имя Лайлы Бернс. Завтра же он позвонит ей и закажет отделку всего дома, используя дом Дэна не как образец, а как вдохновляющий образ. Сам он этого не сможет. И Роксанна тоже, подумал он с обычной нежностью. Пока не сможет. Потому что она научится.
И вспомнил о Пигмалионе. Он покажет ей многое, чего у нее не было возможности увидеть и услышать. Она так Умна, все схватывает на лету!
Медовый месяц они проведут в Греции. Он сделал еще одну пометку: бюро путешествий, каюта-люкс на верхней палубе. Они будут ужинать, танцевать и заниматься любовью. Будут плыть по голубым водам, а он будет рассказывать ей историю островов, расскажет об Одиссее и Афине и… Он нацарапал еще несколько слов: заменить свои старые чемоданы и купить новые для Роксанны. Одежда ей тоже понадобится. Они потратят на покупки целый день. С ее фигурой это просто.
Сегодня был вторник. "Посмотрим, - подумал он. - К пятнице все должно встать на свои места. Кольцо уже здесь, билеты будут заказаны, и я смогу показать ей дом. Значит, пятница - наш день".
Он не испытывал ни тревог, ни сомнений. Он был абсолютно уверен в себе и абсолютно счастлив.
Глава 9
Конец июня 1990 года
Тяжелые красные шелковые шторы, которые зимой защищали от холода, теперь просто скрывали роскошный полдень. Со своего портрета над камином меланхолично улыбалась Люсиль Грей в белом платье и жемчужном ожерелье. Беседа за столом, как обычно вежливая, не клеилась, несмотря на все усилия Оливера создать теплую семейную атмосферу.
Все присутствующие, думала Салли, с удовольствием оказались бы где-нибудь в другом месте в этот летний день - читали бы газеты, плавали в бассейне, дремали в гамаке. Тина пришла только потому, что дядя Оливер пообещал ей японскую куклу. Теперь девочка молча сидела между родителями и ела пирожное, сжимая в другой руке желтую шелковую куклу.
Жаль, что они испытывают подобные чувства. Для Оливера важно поддерживать ритуал воскресных семейных обедов, ритуал, который многие другие люди давно забросили. Но он всегда так счастлив, когда видит их собравшимися за его столом. В конце Концов, так мало нужно, чтобы доставить ему удовольствие.
Салли надеялась, что Оливер не замечает холодной натянутости между Йеном и Дэном, которая осталась между ними с того дня, как Йен повесил трубку во время разговора с ее мужем. Больше они на эту тему не разговаривали, все откладывали. Хэппи, наверное, знает, но ни она, ни Салли об этом не упоминают. Пусть мужчины разбираются сами.
Между тем Хэппи поинтересовалась, где Клайв. Неужели поехал так рано кататься верхом?
- Я хочу сказать, что обычно он всегда присутствует на воскресном обеде.
- Сегодня он дома не ночевал, - сказал Оливер.
- Наверное, снова уезжал с девочками, - ухмыляясь, вставил Йен.
- А почему бы и нет? - отозвался Дэн. - Он не женат.
Йен сменил тему:
- Твой новый повар, отец, - это нечто! Таких пирожных не найдешь и в Париже.
Польщенный Оливер предложил выпить кофе на террасе, и компания переместилась на застекленную террасу, где стояла белая плетеная мебель. Хотя дул освежающий ветерок, не зевать, сидя после плотного обеда на мягких подушках, было невозможно.
- Здесь не во что играть, - заныла Тина, вполне понятно, скучавшая.
- Можешь взять свою новую куклу на прогулку. Покажи ей голубятню, - предложила за неимением лучшего Салли.
- Я не хочу. Ненавижу эту куклу! - И Тина швырнула ее на пол.
Дэн вмешался:
- Некрасиво так обращаться с таким прекрасным подарком и обижать дядю Оливера. Ты должна перед ним извиниться.
- Не буду. Я не виновата. Эта кукла гадкая! Уродина!
Йен и Хэппи старательно смотрели в другую сторону. От этой старательности Салли стало только хуже. Трудно было сказать, что они думают о Тине.
- Буду рад подарить тебе другую, - сказал Оливер. - Когда я увидел на витрине эту, мне подумалось, что она тебе понравится. Но ничего, скажи мне, что ты хочешь получить?
- Дядя… - начала Салли, желая попросить, чтобы он не вознаграждал ребенка за подобное поведение.
Но Оливер перебил ее:
- Скажи же, Тина. Подойди и скажи мне на ухо.
- Нет, я сказала! Ты глухой! Нет, я сказала!
Оливер подошел к Тине и, подняв вопящего ребенка, стал уговаривать:
- Послушай…
В разгар общего смятения на гравиевой дорожке послышались голоса.
- Гости, отец? - спросила Хэппи.
Оливер поставил Тину и посмотрел на лужайку.
- Я никого не жду. Да это же Клайв! И кто-то с ним.
И вот уже Клайв поднимается по ступенькам, держа за руку удивительно красивую молодую женщину в шелковом костюме кремового цвета и такой же соломенной шляпе поверх роскошного каскада рыжевато-каштановых волос. Пара остановилась перед Оливером, и Клайв заговорил.