* * *
Полтора часа спустя Виктор дошел до кондиции, а попросту говоря - здорово перебрал. И, судя по всему, не собирался останавливаться на достигнутом. Опустошив очередной бокал, он посмотрел на Людмилу захмелевшим взглядом и чуть заплетающимся языком пробормотал:
- Как все-таки хорошо, что ты согласилась составить мне компанию. Мне с тобой так хорошо, Милка, ты даже не представляешь. Как отреагируешь на приглашение пройти на танцпол?
- Забыл про мои ноги?
- А что с твоими ногами? Очень красивые ноги, лично мне нравятся.
- Я на каблуках.
- А-а… - он попытался улыбнуться, - припоминаю. Ну, тогда давай выпьем за нас. Не против? За Лариску уже пили, а за нас не успели.
- По-моему, тебе уже хватит, не находишь?
- Не находишь, - передразнил Леонтьев и подозвал проходившего мимо официанта.
- Вить, не надо, - попросила Людмила, не представляя, что будет, если Леонтьев окончательно выйдет из строя.
- Не боись, Милка. Я в норме. Не веришь? Ну, тогда смотри.
Он встал, дабы продемонстрировать свою форму, покачнулся и едва не угодил под столик.
- Обломчик вышел.
- Ты слишком много выпил.
- Не хочешь узнать, почему я перебрал? А я скажу. Я хочу напиться, чтобы сделать тебе… - Повисла пауза.
- Сделать что?
- Предложение, - выпалил Виктор.
Алимова поперхнулась:
- Неудачная шутка.
- Кто говорит о шутках. Я не привык шутить, Виктор Леонтьев всегда говорит правду.
- Пожалуйста, говори тише.
- Не переводи тему. Лучше скажи, согласилась бы ты принять мое предложение? Ну, Мил? Почему молчишь? Это не розыгрыш.
- Это пьяные бредни. - Люда встала.
- Милка, ты куда?
- Сиди за столиком и не вздумай уйти.
Выбежав на улицу, Людмила прислонилась к поручню и смахнула со лба капельки пота.
"Почему, почему он сказал про предложение? - кричал голос внутри. - Неудачно пошутил? Решил приколоться? Опять приколоться? Нет, не думаю, тогда с какой стати?"
Переведя дух, Люда стала искать машину Олега. Как назло, иномарки в поле зрения не наблюдалось. Не было машины и на автостоянке.
Достав из сумочки сотовый телефон, Людмила набрала номер шофера.
Недовольный бас Олега раздался после пятнадцатого гудка.
- Слушаю.
- Олег, это Людмила. Ты где, я тебя не вижу.
- Ну, естественно, не видишь, я дома, сижу перед теликом.
- Как дома? Кто тебе разрешил уехать, а как же мы с Виктором?
- Ничего не знаю, Виктор Сергеевич сам меня отпустил, сказал, что обратно вернетесь на такси.
- Бред. Олежек, ты должен немедленно приехать в клуб.
- И не подумаю, - последовал уверенный ответ. - Если Леонтьев позвонит, тогда другое дело, а пока - чао.
В трубке послышались короткие гудки.
Выругавшись, Людмила резко обернулась и… не удержавшись на ногах, упала.
Правая коленка, коснувшись асфальта, больно заныла. На колготках образовалась огромная стрелка. Она поднялась, прихрамывая, вошла в клуб.
Прежде чем подойти к Виктору, решила зайти в дамскую комнату.
Расположившись у раковины, Алимова смочила носовой платок холодной водой и, приложив его к горящему колену, поморщилась от боли.
- Великолепно, чего ожидать дальше?
Дверца крайней кабинки распахнулась, и оттуда вышла миловидная блондиночка с раскосыми карими глазами.
- Разговариваешь сама с собой, - усмехнулась незнакомка. - Ну-ну, это первый признак помешательства.
- И вам добрый вечер, - буркнула Люда.
- Я Полина, - миролюбиво возвестила блондинка. - Будем знакомы.
- Людмила.
- Где грохнуться успела?
- На улице.
Полина достала губную помаду и как бы невзначай сказала:
- А твой, я смотрю, уже не ориентируется в пространстве.
Людмила не посчитала нужным отвечать. А вот в планы Полины совсем не входило менять тему разговора.
- Поделись секретом, как удалось заполучить такой лакомый кусочек? Любовное зелье, приворот, или ты поразила его кулинарными способностями?
- Ни то ни другое. Мы с Виктором учились в одном институте, недавно случайно встретились.
- Хочешь сказать, между вами ничего нет?
- Абсолютно.
- Извини, но я не верю.
- Придется.
Полина смотрела на отражение Люды в зеркале.
- Я была подругой Татьяны, - произнесла она с расстановкой.
Алимова сжалась.
- Когда Танька умерла, я пыталась закадрить Витюху, уж очень хотелось с нормальным мужиком пожить. Но он - увы - не обращал на меня внимания.
- Зачем ты мне это рассказываешь?
- Мне замолчать? Эй, ты чего, обиделась? Ну прости, я же не собиралась тебе досадить. С детства имею дурацкую привычку - сначала ляпнуть и только потом думать.
Отправив мокрый платок в корзину, Людмила подошла к двери. Но слова Полины заставили замереть на месте.
- Когда свадебка?
- Я же сказала, мы с Виктором не любовники.
- Кому ты лапшу на уши вешаешь? Не любовники они. А колье? Его тебе Витька подарил!
- Предположим.
- В наше время дорогие побрякушки за красивые глазки не дарят. А уж тем более - просто так не дарят вещи бывших жен.
У Людмилы перед глазами запрыгал миллион черных точек.
- Повтори, как ты сказала?
- Ну вот, опять я переборщила. Забудь, ты ничего не слышала.
- Нет, продолжай.
- Колье Виктор подарил Татьяне, когда она была на пятом месяце беременности. Танюха его ни разу не надевала. Зато хвасталась. Она когда Нинку носила, постоянно на сохранении лежала, все мечтала после родов нацепить на себя брюлики и завалиться в какое-нибудь шикарное местечко. О-хо-хо, а судьба распорядилась иначе.
Люда выбежала из дамской комнаты и стрелой бросилась к Леонтьеву.
Виктор дымил сигареткой, выпускал сизые струйки дыма.
- О-о… Мил, ты куда запропастилась, я начал беспокоиться.
Алимова положила на стол колье.
- Украшение принадлежало твоей покойной жене!
- Откуда ты узнала?
- Не важно, но факт остается фактом.
- Я все объясню.
- Забери его немедленно.
- Мил, не разводи бурю в стакане воды. В чем, собственно, проблема? Ну да, я купил его Таньке, когда она ждала Ниночку. И что с того?
- А ты не понимаешь? Оно ее! Ее - и точка.
- Татьяна умерла.
- А колье осталось. - Отвернувшись, Людмила процедила: - Вставай, нам пора уходить.
Виктор не стал пререкаться. Он поднялся и, слегка покачиваясь, пошел к выходу.
На улице Леонтьев попытался обнять Алимову.
- Убери руки. Я сейчас поймаю тебе такси.
- А ты?
- За меня не беспокойся, доберусь до дома в лучшем виде.
- Нет, я так не согласен. И вообще - у меня предложение лучше твоего. Сейчас мы ловим тачку и едем в бар. Я знаю одно классное местечко, тебе там обязательно понравится.
- Какой бар, одумайся. Посмотри на себя, ты еле на ногах стоишь.
- Милка, не перечь мне. - Леонтьев сел на бордюр тротуара.
- Виктор, поднимайся.
- Не встану, пока не согласишься поехать в бар.
- Я оставлю тебя одного.
- Способна бросить захмелевшего человека? А если меня ограбят или того… Сможешь потом спать спокойно?
Людмила сжала кулаки:
- Я тебя прошу, встань с бордюра.
- А бар?
- Ну хорошо, поедем в бар, только ненадолго.
Глава 11
Расположившись за стойкой, Виктор заказал виски со льдом. Людмила запротестовала.
- А у вас есть кофе? - обратилась она к бармену, приятному молодому человеку лет двадцати трех.
- Могу предложить эспрессо.
- Годится.
Выхватив у Леонтьева стакан, Люда подвинула спутнику чашку ароматного напитка.
- На сегодня горячительного хватит. Пей кофе.
Минуты три Виктор хранил партизанское молчание. К кофе не притронулся. А когда Людмила уже в сотый раз посмотрела на часы, Леонтьев заговорил осипшим голосом:
- Я наделал столько ошибок, столько глупостей. Противен сам себе. С колье, конечно, неудобно получилось. Но я не думал, что для тебя это имеет такое значение. Татьяна его не носила, она… - он запнулся, - не успела. И знаешь, я до сих пор виню себя в ее смерти. Мы тогда здорово поскандалили, и она ушла, так и не услышав от меня слов прощения.
- Вить…
- Тихо, Милка, тихо. Так нелепо получилось. Нелепо и глупо. Я законченный дурак, действовал исключительно на эмоциях, не отдавал отчета в своих словах. Однажды мне на работу позвонил неизвестный и заявил, что моя жена мне изменяет. А кроме того, доброжелатель утверждал, что ребенок, которого она носит под сердцем, не мой.
Людмила ахнула.
- Представь мое состояние. Я словно взбесился. Помчался домой, устроил Таньке настоящий допрос с пристрастием. Требовал объяснений и признаний. Она отнекивалась, плакала и клялась, что никого, кроме меня, у нее не было. Я озверел. Естественно, не поверил ни единому слову. Потом, когда уже не мог остановиться, заявил, что ребенок не мой… Короче, у нее началась истерика. Но мне было уже все равно. Я собрал вещи, рванул к приятелю. Неделю не показывался дома, не отвечал на ее звонки. А потом позвонила мать. Она сообщила, что Таню увезли в больницу. - Леонтьев облизал пересохшие губы.
- Вить, может, лучше не вспоминать?
- Поздно, раз начал, я договорю до конца. - Он обхватил голову руками. - Таня родила Ниночку. Роды были тяжелые, врачам не удалось ее спасти.
- А звонки от неизвестного больше не поступали?
- Милка, Милка, здесь и начинается самое ужасное. Понимаешь, мы тогда только переехали в новый офис. У меня был отдельный кабинет, а рядом со мной располагался кабинет Вадима Леонова. Когда звонили не напрямую, а через секретаря, она соединяла их со мной или с Вадимом. В тот злополучный день, услышав, что просят соединить с Леоновым, она по ошибке соединила звонившего со мной - с Леонтьевым. Жена Вадима, как и Таня, ждала ребенка.
- Когда удалось выяснить, что произошла ошибка?
- Через два месяца после похорон.
Алимова провела рукой по гладко выбритой щеке Виктора:
- Все это трагично, но ты не должен винить себя в случившемся. Смерть твоей жены никак не связана с вашим скандалом.
- Как знать, Милка, как знать.
- Не терзайся. - Люда была готова разреветься от жалости. - И пожалуйста, давай завершим сегодняшний вечер.
- Хорошо, тогда вперед.
Не пожелав, чтобы Людмила добиралась до дома в такси одна, Виктор настоял на своем:
- Сначала завезем тебя, а потом со спокойным сердцем отправлюсь в свой холодный особняк.
Но у подъезда Алимовой ситуация резко изменилась.
Расплатившись, Виктор отпустил водителя на все четыре стороны.
- Ты что делаешь? Почему он уехал?
- Я тут подумал… может, пригласишь меня в гости, а? Угостишь чашечкой чая.
- У меня дома родители и сестра.
- Отлично, значит, убью двух зайцев сразу: утолю жажду и попрошу у твоего отца твоей руки.
- Виктор, не порть мое мнение о себе.
Леонтьев упал на колени:
- Милка, выходи за меня замуж.
- Ты пьян.
- Завтра я протрезвею.
- И забудешь весь тот бред, который нес сегодня.
- Не отходи от темы. Выходи за меня. Я… я тебя люблю, Мила.
Алимова начала икать.
- Ви… Виктор, я очень тебя прошу, я даже требую, чтобы ты…
Вскочив, Леонтьев жадно припал губами к губам Людмилы. Поцелуй получился жарким, страстным, всепоглощающим.
У Люды закружилась голова, ноги сделались ватными, а сердце… Господи, казалось, сердце остановилось.
Виктор повторил вопрос:
- Ты выйдешь за меня замуж?
- Не надо ничего говорить, ладно? Ничего не говори. Только… поцелуй меня еще раз.
Дважды Леонтьева просить не пришлось.
Вкус его губ сводил Алимову с ума. Она понимала, что поступает неразумно, даже глупо, стоя под окнами дома и предаваясь страстным поцелуям с не совсем трезвым кавалером, но ничего не могла поделать.
- Так ты пригласишь меня к себе? Пустишь на ночлег?
Людмила наплевала на все, кивнула.
- Только спать тебе придется на раскладушке. Извини, но в нашей квартирке не так просторно, как в вашем загородном доме.
Поддерживая Леонтьева, она помогла ему подняться по ступенькам, не имея ни малейшего понятия, что скажет завтра утром матери, когда та поинтересуется, откуда в квартире появился незнакомый мужчина.
* * *
Стоило Людмиле захлопнуть входную дверь, как в коридоре появилась Валентина Федоровна.
- Людка, ты на часы смотрела?
Удивление Алимовой-старшей описанию не поддавалось. Увидев дочь в вечернем платье, на шпильках и в разодранных колготках, Валентина Федоровна потеряла дар речи. А когда до нее дошло, что Людмила не одна, а в компании хоть и пьяного, но все же презентабельного вида незнакомца, на лбу выступили капельки пота.
- Мам, познакомься, - улыбнулась Люда, - это Виктор.
- Очень приятно. - Леонтьев сделал шаг навстречу Валентине и склонился в поклоне.
- Виктор, хозяин особняка, в котором я работаю, - щебетала Люда, видя замешательство матери. - Мы сегодня были на презентации.
- Ваша дочь позволила мне переночевать на раскладушке, - выпалил Леонтьев.
В дверях появился Михаил Иванович.
- Людмилка, уже вернулась?
- Папуль…
Маринка выбежала из спальни, протирая заспанные глаза:
- Что за шум, а драки нет?
Увидев Виктора, Марина взвизгнула и пулей бросилась обратно в спальню.
- Предупреждать надо, что в доме посторонние, - закричала она, - ненавижу, когда меня видят в пижаме.
Людмила обратилась к матери:
- Мам, идите спать, завтра обо всем поговорим. Папуль, где раскладушка?
- Э-э… на балконе, сейчас принесу.
Проводив Виктора в маленькую комнату, Алимова запричитала:
- Мне конец! Это из-за тебя. Если бы ты не валял дурака, а поехал домой, мне бы удалось избежать множества ненужных вопросов.
- А в чем проблема, Мил? Ну подумаешь, пустили на ночлег человека, я же не преступник.
Михаил Иванович прошел в комнату и, сгорая от смущения, прислонил к стене раскладушку.
- Гм… вот, принес. Мать сказала, постельное белье в шкафу. Спокойной ночи.
Как только он вышел, Людмила закатила глаза:
- Папа в шоке. Давненько я не видела его таким растерянным.
- Все путем, Милка, не паникуй. Ой, как спать хочется, глаза слипаются.
* * *
Утром Людмила открыла глаза и посмотрела на настенные часы. Девять утра.
В следующую секунду она вспомнила вчерашнюю презентацию. Дрожь прошла по телу.
- Виктор!
Вскочив с кровати, она накинула на плечи халат и выбежала из спальни.
В коридоре Алимова остановилась. Из кухни доносились радостные возгласы матери и бас Леонтьева.
Ожидая самого худшего, Люда, глубоко вздохнув, приготовилась к пламенной - скорее всего гневной - речи Валентины Федоровны.
Виктор сделал маленький глоток из фарфоровой чашки, кивнул:
- А вот и Милка. С добрым утром!
Валентина Федоровна сияла. Михаил Иванович, сидевший за столом по непонятным причинам в любимом костюме, погрозил дочери пальцем. А Маринка, откусив кусочек шоколадной вафли, подмигнула сестре:
- Людок, на нашем празднике жизни не хватает только тебя. Присоединяйся.
Алимова переводила взгляд с Виктора на родителей.
- Я думала, ты уже уехал, - выдавила она.
- Людка, имей совесть. - Валентина положила руку на плечо Леонтьеву. - Витя не мог уехать, не дождавшись твоего пробуждения.
- Мы славно побеседовали, - поддакнул Михаил Иванович.
- Я бы сказала, продуктивно, - веселилась Марина.
- Не понимаю, о чем, интересно, вы беседовали?
Валентина встала:
- Я, конечно, не могу на тебя сердиться, как-никак ты моя дочь, но пожурить просто обязана. Людка, с каких пор ты сделалась конспираторшей?
- И как конспирировалась, - усмехнулся отец.
- Не говори. Настоящий Штирлиц в юбке.
- Да о чем вы? - Люда начала потихоньку раздражаться.
- Виктор нам все рассказал, можешь не отрицать, вы рассекретились.
Леонтьев поспешил вставить слово:
- Я, как и полагается, попросил у твоих родителей руки их старшей дочери.
Люда практически упала на уголок:
- Виктор! Ты… ты что, серьезно?
- Господи, вы посмотрите на нее, она продолжает ломать комедию. Людка, прекращай игру. Мы в курсе. - Валентина Федоровна обняла супруга. - Мы с папой вас благословляем.
Перед глазами Алимовой замелькали черные круги. На мгновение Людмиле показалось, что у нее обморочное состояние без потери чувств.
Виктор коснулся ее локтя, с его губ слетели заветные слова:
- Милка, ты согласна стать моей женой?
Темная пелена накрыла Людмилу с головой. Она все-таки лишилась чувств.
В себя Люда пришла от противного запаха нашатырного спирта.
Валентина Федоровна, сидя на кровати, не переставала причитать:
- Кому рассказать, не поверят. Ну прям как в мексиканском сериале: герой делает героине предложение, а она падает в обморок. Маринка, принеси стакан воды.
- Где Виктор? - прошептала Люда.
- Я здесь. - Леонтьев склонился над Алимовой и, взяв ее ладонь в свою, слегка сжал. - Как ты?
- Голова кружится.
- Пройдет. Но ты так и не ответила на мое предложение.
Людмила прошелестела:
- Если ты не шутишь, я согласна. Согласна стать твоей женой.
Леонтьев поцеловал Люду в щеку:
- Милка, ты станешь самой счастливой женщиной на свете.
И Людмила опять провалилась в забытье.
Глава 12
Виктор зашел в комнату дочери с заискивающей улыбкой на губах.
- Папка! - Оксана бросилась к отцу. - Я тебя ждала, хочу кое о чем попросить.
- И у меня к тебе разговор. Кто начнет первым?
- Давай я. - Ксюша усадила отца на кровать и, косясь на дверь, будто боясь, что та в любой момент откроется и в спальне появится разгневанная бабушка, зашептала: - Пап, мы с бабушкой были сегодня в магазине. Она накупила себе несколько кофт, а мне… - девочка сморщила нос, - страшное платье.
- Показывай.
- Фу! - Оксана кивнула в сторону кресла. - Вон оно, смотреть не на что. Я ее просила купить другое, но она начала кричать, что в таких нарядах мне ходить рано. Папка, а то платье было такое клевое. Совсем как у Инги. Ну почему ей родители разрешают ходить в красивых вещах, а я должна одеваться в шмотки, которые мне выбирает бабка?
Отрешенно глядя на раскрасневшееся лицо дочери, Леонтьев пообещал:
- Намек понят. Завтра Олег отвезет вас с Милой в магазин, купишь все, что пожелаешь.
Ксюша дотронулась до мочки уха.
- Почему обязательно ехать с Милой? Меня может отвезти Олег, а выбирать вещи я буду самостоятельно.
- Нет, такой вариант меня не устраивает.
- Ну, папка…
Виктор прервал дочь вопросом:
- Ксюш, тебе нравится Мила?
- Не очень. Скорее нет, чем да.
- На то есть веская причина?