- Значит, так! - она яростно утыкает указательный палец ему в грудь. Глаза ее блестят. - Ты утратил свое право указывать мне, что и как делать, много лет назад! Теперь я - главная, понятно? Смотри, до чего ты себя без меня довел?! У меня матери нет, хочешь еще и отца лишить? - он пытается что-то ответить, но она не дает. - Не спорь со мной! Изволь слушаться, ибо ты сам признал - ты старый больной дурак! Так что молчи и выполняй, что тебе говорит дочь! Понял?
Он потрясенно кивает.
- Вот и отлично, - берет его за руку. - Пошли с внуком знакомиться.
* * *
- Олег…
- Нет.
- Ну, пожалуйста…
- Нет.
- Ну, я очень тебя прошу.
- Нет, даже не проси. - он открывает пассажирскую дверь, кивает головой. - Успеешь еще наездиться. Сейчас отдыхай. Или ты мне не доверяешь?
- Доверяю. Но я сто лет за рулем не сидела…
- Прямо так уж и сто… Зато представь, сколько удовольствия ты получишь, когда прокатишься на том, что ждет тебя в гараже.
Ахает.
- Что там? Ты мне… машину купил?
- Знаешь, мне мама рассказывала… Раньше был такой обычай - муж жене на рождение ребенка кольцо дарил…
- И?..
- Я решил подарить сразу четыре кольца. На радиаторной решетке.
- Q7? - благоговейно выдыхает она.
- Белый, как ты и хотела.
После этих слов можно только благодарно броситься любимому мужчине на шею.
На заднем сиденье вполголоса спорят Светлана Владимировна и Андрей Францевич. На извечную любимую тему всех бабушек и дедушек: "На кого похож ребенок?". На стороне Миллер бесспорный аргумента в виде рыжих волос, зато мать Олега безапелляционно утверждает, что их внук - "вылитый Олег в этом возрасте". Женя и Олег не мешают им наслаждаться своим спором.
- Ну что, куда?
- Домой, шеф, домой.
- Клиент всегда прав. Домой - так домой.
Эпилог.
Красивая страна - Новая Зеландия. Бесконечные белые пляжи. Вздымающиеся на горизонте ослепительные пики грозных вершин. И синее-синее море. Такого же цвета, как глаза стоящего коленями на песке мужчины. Он вглядывается в лицо сидящей в шезлонге женщины в белом купальнике.
- Ты будешь по мне скучать?
- Ни капельки.
- Врешь!
- Ни капельки.
- Я не хочу уезжать…
- На неделю же всего.
- Это вечность.
Она нежно гладит его по затылку.
- Я буду скучать.
Его напряженное лицо преображает радостная улыбка.
- Правда?
- Правда. Каждый день буду смотреть на море и ждать алый парус.
- Ты не похожа на Ассоль.
- Ты тоже не похож на Грея. Езжайте уже снимать своих китов. Дэн заждался.
Они оба синхронно поворачиваются и огладываются на стоящего в нескольких метрах крупного мужчину. Он улыбается и машет им.
- Стас! Поехали уже! Катер ждет. Верочка, не забудь: по возвращении ты обещала мне фотосессию "ню".
Соловьев стремительной пружиной взмывает с колен.
- Я тебе сейчас покажу фотосессию "ню"! И со всеми прочими буквами греческого алфавита тоже познакомлю! И будет тебе сейчас йота. Или лямбда. А то и - полный эпсилон!
* * *
- Я так скучал. Умирал. Как ты?
- Люблю. И… у меня есть новости.
- Вот как? Я весь в нетерпении.
Она приподнимается на цыпочки, обхватывает его за шею и шепчет на ухо.
Он отстраняется, смотрит на нее с изумлением. Вера кивает.
- Вера… Вот так у мужчин и случаются сердечные приступы. Приезжаешь после недельного отсутствия, а жена тебе говорит, что беременна. Когда успела, а?
- Тебе напомнить?
- Не надо, - вздыхает он, - я помню.
Смотрит на него изучающе. Встревожено.
- Ты не рад?
- Нет, почему. Рад.
- Стас, я понимаю, мы не планировали. Еще рано, но…
Он молчит. Она добавляет шепотом:
- Я не буду делать аборт.
- Ты с ума сошла! - он легонько встряхивает ее за плечи. - Какой аборт?! Об этом не может быть и речи! Это же наш ребенок! Просто я не…
- Не хочешь?
- Не готов. Я не знаю, как это - быть отцом… С другой стороны - у нас же есть сколько-то времени? Чтобы приготовиться?
- Есть.
- Значит, мы справимся. И… я действительно рад.
* * *
- Вера!!!! - он орет в трубку. - Я же тебя предупреждал! Надо было заранее ложиться в роддом! Допрыгалась!
- Да все нормально, не ори так… - она изо всех сил старается, чтобы ее тяжелое дыхание не было слышно в трубке. - Я уже там.
- Где - там? Какой роддом? Адрес?
* * *
- Кто Соловьев?
- Я.
Высокая женщина, ослепительно красивая даже во врачебной "спецухе" в виде белых мешковатых штанов и рубашки, останавливается рядом с ним. Он встает. Выше ее. Смотрит ей в лицо
Даже будучи замужем за весьма привлекательным мужчиной, Дашка вздрагивает. У стоящего перед ней мужчины - совершенная модельная внешность. Идеальная мужская красота. Бездонные синие глаза. Бледен тоже до синевы. Небрит до черноты. И, кажется, трясется весь.
- Я буду вести вашу супругу. Фамилия моя - Тихомирова. Она просила вас… проинформировать. Учитывая, что беременность многоплодная, более того, тройня, и предлежание не самое хорошее… Рисковать не стоит. Будем оперировать.
Он вздрагивает. От лица отливают вообще все оттенки, кроме синевы.
- Как она?
Дарья пожимает плечами.
- Готовят к операции. Через полчаса начнем. Еще через полтора сможете познакомиться со своими спиногрызами.
- Вот так? - он охает. - Сразу?
- Если хотите.
- Я… не знаю, - он закрывает лицо руками.
Даше становится его необъяснимо… жалко. Напоминает он ей и Димку в свое время, и Олега. И вообще, какой-то он нереально потерянный. А уж она всяких будущих папаш повидала.
- Вот, что любезный, - хватает его за локоть и ведет, практически тащит за собой. Он, впрочем, не сопротивляется. - Вас зовут как?
- Стас.
- Нельзя так, Стас. Пойдемте, подлечу вас.
* * *
Даже коньяк не помог. Черт с ним, ей уже в операционную бежать надо. Оставила несчастного Соловьева на попечение девочки-интерна, наказав ближе к концу операции привести его к оперблоку.
Все они сделали как надо, хотя операция была не из простых. Но поскольку оперировала сама доктор Тихомирова, врач высшей категории и фанат своего дела, все прошло безупречно. С чувством выполненного долга, гордая (что уж там скрывать!) собой и преисполненная самого благородного желания обрадовать несчастного от волнения отца троих дочерей, вышла из операционной. Ну, кто же мог подумать… Что заляпанный кровью хирургический халат производит такое впечатление.
* * *
- Привет тебе, Тор, повелитель молний.
- Привет, Даш. Спорю на что угодно - звонишь по делу.
- Какой проницательный, жуть.
- Не первый год тебя знаю.
- А скажи-ка мне, Глебушка, какие клинические признаки сотряса?
- Эвона как… Что, супруг таки допек тебя? Приложила его сковородкой?
- Он увертливый. Ну, так что там с сотрясом?
- А у кого это у нас красный диплом? У тебя по травматологии пятерка должна была быть?
- Это было миллион лет назад. Сейчас у меня голова совсем другим занята.
- Понятно. В сознании?
- Нет.
- Ого. Уже серьезнее. Как так?
- Упал в обморок, - Даша смотрит на лежащего на кушетке в ординаторской Соловьева. - Башкой об пол.
- Надо бы в сознание привести.
- Нашатырь?
- Мужиков стопроцентно приводит в чувство удар по… причинным местам.
- Ты охренел? Садист. Хотя, с другой стороны… У него уже родилась тройня. Зачем ему, собственно, больше…
Самойлов совершенно неприлично ржет на другом конце трубки.
- Тройня?! Понятно, отчего обморок, - чуть в сторону: - Это Даша, - снова ей: - Тебя Юля привет передает.
- Ты не на работе, что ли?
- Отпуск у меня.
- Ой, прости меня, Глебик. Я не хотела. Надеюсь, не оторвала тебя ни от чего важного?
- Да кому ты этого говоришь? С нашим отношением к работе мы никогда не бываем в отпуске.
- Юльке тоже привет. Пусть мяукнет что-нибудь в трубку, соскучилась по ней ужасно.
- Она не может. Рот занят. Ай! - какие-то звуки, приглушенные голоса. - По просьбе Юли уточняю - рот занят, потому что она кушает.
- Клоуны… Ты мне скажешь, что делать с этим обморочным?
- Не вопрос…
Сколько-то (без понятия сколько!) времени спустя. Время действия - лето. Место действия - дача Тихомировых.
- Вера! Тебе даже огурцы резать нельзя доверить!
- Что не так?
- Неужели так трудно порезать ровно? Почему одни куски толщиной в сантиметр, а через другие смотреть можно?
- Даш, какая, нафиг, разница? Все равно сожрут.
- Ужас… Не видела еще более бездарной в плане кухни женщины….
- Зачем мне? - кокетливо пожимает плечами Вера. - У нас на кухне есть уже один маэстро.
- И не говори, - завистливо вздыхает Юля. - Я от последнего его творения в восторге. Как это называлось?
- Ты про мясо?
- Да!
- Понятия не имею. Он же вечно импровизирует…
- Да уж, такой один на миллион.
- Миллион не миллион, но один на четверых - точно.
- Что, так и не научила Тихомирова готовить?
- Он освоил, - Даша загибает пальцы, - яичницу, гренки, гречку и макароны по-флотски. А, еще каши девчонкам виртуозно варил - овсянки там всякие, пшенки-манки.
- Ну, это тоже достижение!
- А что, Николаич все так же безнадежен?
Юля вздыхает.
- Проблема в том, что ему все равно. Он может неделями жрать "Доширак" и не слова мне не скажет. Ему нет разницы, что на ужин - бутерброды с колбасой или гуляш, на приготовление которого потрачено два с половиной часа. Так что…
- Ну, хоть не жалуется.
- Никогда.
- Ну, Женька, твоя очередь.
- Было бы чем хвастать, - пожимает плечами Женя. - Для Олега все упирается в одно слово: "Надо". Если надо, может приготовить обед из трех блюд, и еще торт испечь. Но если необходимости нет, то… Когда меня от всех запахов еды тошнило, помните?..
- Помним! - хором отвечают ей подруги.
- Олег готовил сам. Вкусно, разнообразно. Да и после рождения Витьки тоже. Но как только острая необходимость отпадает, его с кухни ветром сдувает.
- Что возвращает нас к первоначальному тезису: "Стас - уникум!"
- А какая задница… - провокационно мурлычет Женька.
- Что? - хором переспрашивают трое остальных.
- Советую посмотреть. Такие фотки недавно нарыла в Интернете…
- Женька!!!
- А что сразу "Женька"? Это ж не я голой фотографировалась!
- Прямо голый?
- Абсолютно. Хорош необыкновенно.
- Ну, хватит его гнобить! Ему тогда двадцать лет было!
- Ой, Верка вступилась за своего пупсика, - хохочет Дарья. - Орлица прямо. И вообще, задница в мужике - не главное.
- А что главное?
- Смешной вопрос, Евгения Андреевна.
- Да это "самое главное" у всех одинаковое.
- Не у всех.
- Боже мой, неужели Димон и здесь отличился?
- При чем тут Димка?
- А кто при чем? - синхронно округляя глаза, спрашивают Женя и Вера.
Дашка ехидно улыбается и бросает взгляд в сторону вытирающей тарелки Юли.
- Вот у чьего супруга в штанах… боевой молот. Тор, что с него взять…
Из Юлькиных пальцев выпадет и бьется на мелкие осколки белая тарелка. Сама Юля тоже белеет.
- Эй, мать, ты чего?
- Извини, Даш, я не знала, - потрясенно бормочет Юля.
Дарья подходит к подруге, обнимает за плечи, заглядывая в глаза.
- Чего ты не знала?
- Что вы с Глебом… тоже, - Юлька вся цепенеет от Дашиных прикосновений. - Нет, я понимаю, вы учились вместе и все такое…
- Учились, вот именно! Но ты и дура! А еще умная женщина, заместитель директора банка! - Дашка сильнее стискивает Юлины плечи. - Ты хоть представляешь, как студенты меда перед операцией переодеваются? Нам отдельных комнат для мальчиков и девочек не давали. Первый семестр мы еще как-то смущались, по очереди пытались переодеваться. Потом вместе, но вроде как отворачивались. А ко второму курсу, да еще после курса пат. анатомии и посещения морга… Если уж ты видишь, как человек в метре от тебя блюет, не останавливаясь… Как после этого можно стесняться?! Так что все, и всех, и во всех анатомических подробностях рассмотрели. Парни все на меня преимущественно пялились. Что мне еще оставалось делать? Но я видела-то всего пару раз. И уж тем более - не трогала… хм… твое сокровище. Не ревнуй.
- Вы там догола, что ли раздевались?!
- До белья. Но, кроме всего прочего… Ты попроси своего муженька рассказать, как он после второго курса в нашем спортлагере от мединститута голый в реке купался. И в том же виде пьяный по лагерю шастал.
Женька хохочет.
- А вы на Стаса накинулись, - ворчит, давясь смехом, Вера.
Лишь Юля все еще не может прийти в себя.
- Ты напугала меня до обморока!
- Какие мы ревнивые и чувствительные. Иди, скажи своему Тору, что пора мангал разжигать. А то, по-моему, они там корни пустили.
* * *
- Ну, что, не надумал еще менять свое корыто?
- Это ты про БМВ?
- Ну.
- Нормальная машина, мне нравится.
- Ты на нормальных не ездил.
- Ты про свой "Порш"?
- Именно.
- Да один хрен.
- Не в машине дело, - лениво вмешивается в их диалог Стас. - А в прокладке. Между рулем и водительским сиденьем.
- И на каком велосипеде ездит наша прокладка?
- Subaru.
Тихомиров презрительно фыркает.
- Япошка… никогда не сравнится с настоящей хорошей немецкой машиной.
- Говорить можно все что угодно.
- Тест-драйв?
- Легко!
- Глебыч, ты с нами?
Самойлов не спеша поднимается с травы.
- Почему нет?
- Ребята, вы ни о чем не забыли? - чуть в стороне стоит Олег, засунув руки в карманы ветровки.
- Чего тебе, зануда? Тебя не зовем - у тебя же все равно вместо крови тормозная жидкость!
- Не очень-то и рвусь, - Олег демонстративно достает из кармана связку автомобильных ключей с брелоками.
- Бл*, когда успел???
- Я же знал, чем все кончится.
- Отдай, а?
- Отдам. Даше.
Тихомиров вздыхает.
- Накрылся наш тест-драйв.
- Скорее уж - алко-драйв!
Из дома выходит Юля.
- Ну что, настоящие мужчины здесь есть?
- Если ты про дураков, чтобы топором махать - то нету, - отзывается сообразительный Тихомиров.
- Глеб?
- А что сразу Глеб? Я сегодня намахался колюще-режущими инструментами. Две операции выстоял, между прочим. Я устал.
- Юль, я наколю дров.
- Он вообще в состоянии топор поднять? - Глеб смотрит в спину удаляющейся в сторону поленницы худощавой и стройной фигуры Олега, который на ходу стаскивает с плеч ветровку, потом - футболку.
Димка фыркает:
- Смотри и учись!
- Нда… - через какое-то время замечает Стас. - Он точно юрист, а не профессиональный дровосек?
- Турист, фигле… Эй, Баженов, не увлекайся, уже достаточно!
- А ты, женщина, в дом иди! - рычит на жену Глеб. - Нечего на полуголых мужиков пялиться.
Юля демонстративно закатывает глаза, но приказание мужа и господина исполняет.