Оказавшись в Черном море, русские торговые суда, держась западного его побережья, направлялись к Константинополю, который являлся одним из величайших торговых центров тогдашней Евразии. В нем сходились товарные потоки Востока и Запада. Вплоть до разорения Константинополя крестоносцами в 1204 году он был еще и самым населенным городом Европы. Позднее, особенно после открытия Нового Света, в мире появились более значимые в экономическом смысле центры. Тем не менее, даже в настоящее время стратегическое значение данной географической позиции невозможно переоценить. Владение проливами Босфор и Дарданеллы означает контроль над Ближним и Средним Востоком и контроль над одним из крупнейших морских торговых путей.
Порядок деятельности русских купцов в Константинополе определялся русско-византийскими торговыми договорами. Тексты некоторых из них включены в состав ПВЛ. К примеру, согласно договору от 907 года: "Да приходячи русь слюбное емлют, елико хотячи, а иже придуть гости, да емлют месячину на 6 месяць, хлебъ, вино, и мясо, и рыбы и овощь. И да творят им мовь, елико хотят. Поидучи же до-мовь, в Русь, да емлют у царя вашего на путь брашно, и яко-ри, и ужища, и парусы, и елико надобе". И яшася греци, и реста царя и боярьство все: "Аще приидуть русь бес купли, да не взимают месячины: да запретить князь словомъ своим приходящимъ руси зде, да не творять пакости в селех в стране нашей. Приходяще русь да витают у святого Мамы, и по-слеть царьство наше, и да испишут имена их, и тогда возмуть месячное свое, - первое от города Киева, и паки ис Чернигова и ис Переславля, и прочии гради. И да входят в град одними вороты со царевымъ мужемъ, без оружьа, мужь 50, и да творят куплю, якоже имъ надобе, не платяче мыта ни в чем же" (Лаврентьевская летопись).
Днепровский торговый путь в исторической литературе обычно именуется путем "из Варяг в Греки", однако, данное именование некорректно и основано на произвольном чтении текста ПВЛ. Посмотрим внимательно на летописный текст. Вот как выглядит описание Днепровского пути в изложении Лаврентьевской летописи: "Поляномъ же жившимъ особе (выделено мной. - К.П.) по горамъ симъ, бе путь изъ Варягъ въ Греки и изъ Грекъ по Днепру" ("полянам же, жившим отдельно по горам этим, был путь "из варяг в греки" и "из грек" по Днепру"). Говоря иначе, Днепровским путем для торговли с Константинополем пользовались преимущественно поляне.
Что же касается скандинавских купцов и дружинников, то вышеуказанный маршрут они практически не эксплуатировали. Их присутствие на данном направлении археологически не ощущается.
Как сообщает видный антрополог Т. И. Алексеева, Киевский некрополь, который дает обширный краниологический материал, включает в себя как захоронения в деревянных гробах и грунтовых могилах, так и в срубных гробницах (важная для нас деталь). Естественно, что подобная пестрота погребальных комплексов заставляет предполагать смешанный этнический состав населения древнего Киева.
Так вот, заключение Т. И. Алексеевой следующее: "Оценка суммарной краниологической серии из Киева на фоне изменчивости признаков в германских группах показала разительное отличие древних киевлян от германцев. По-видимому, норманнов в составе дружины киевского князя было очень мало, коль скоро это не наложило отпечаток на антропологический облик населения города. В то же время в облике древних киевлян явно прослеживаются черты степного кочевнического населения, характеризующегося ослабленными монголоидными чертами. Степняки известны нам по могильникам в Зливках и Каневке. Сельское население Киевской Руси антропологически близко городскому, но оно более однородно по своему физиологическому облику. Никаких германских черт в нем не обнаруживается".
Реальный маршрут торговли Варяжского Поморья с Константинополем давно и хорошо известен археологам и историкам. По утверждению A. Л. Никитина, речь идет об основном трансевропейском торговом пути, известном с глубочайшей древности. Данный путь в античное время начинался в дельте Дуная, где еще в VII в. до н. э. милетскими колонистами был основан большой город Истрос (Истрия), и шел вверх по реке до знаменитых дунайских порогов. Этот маршрут известен еще с раннего неолита (IX–VIII тысячелетие до н. э.) и хорошо изучен археологами, которые находят вдоль него изделия из раковин Spondylus, а также сами раковины, которые распространены только в Черном, Мраморном и Эгейском морях. "Это был кратчайший, наиболее удобный путь из Северной Европы в Византию и в Святую Землю, которым пользовались все без исключения торговцы и путешественники европейского Севера, а также стремившиеся в Царьград европейские и скандинавские авантюристы".
2. Что представлял собой Волжский торговый путь (ВТП)?
Северным терминалом ВТП также являлся Новгород. Из Балтики в Волгу купцы попадали следующим образом. Из Финского залива они продвигались по Неве в Ладожское озеро. Далее их путь проходил вдоль южного берега Ладожского озера. С юга в Ладожское озеро впадает река Волхов, которая соединяет его с озером Ильмень. Волхов являлся важнейшим элементом как Волжского, так и Днепровского путей. По Ильменю торговые суда добирались до впадающей в него реки Меты. По Мете добирались до Тверцы, а с Тверцы торговые экспедиции попадали уже прямо в Волгу.
Второй вариант маршрута из Балтики на Волгу представлял собой путь по рекам Сясь, Тихвинка, Чагодоща и Молога. Последняя впадает в Волгу. Третьим вариантом вышеупомянутого маршрута являлась система переходов Ладога - Свирь - Онега - Вытегра - Ковжа - озеро Белое - Шексна. Данный путь использовался с глубокой древности, а впоследствии на его основе был создан Волго-Балтийский канал. Оказавшись, наконец, в Волге купцы оказывались на магистральной водной дороге, соединявшей северо-восточные русские княжества непосредственно с Ираном.
Итак. Торговый путь из Ростова и Суздаля шел по Волге через Волжскую Булгарию, достигал Волжского устья, далее по Каспийскому морю славянские (русские) купцы шли на юг, держась западного побережья, к Рею (у южного побережья Каспия), который, по сообщению арабского анонима X века, являлся "складочным местом всего мира", от Рея некоторые двигались на Багдад.
Кроме того, существовало одно, сухопутное, ответвление от Волжского пути - в районе Булгара формировались караваны, которые шли по Восточному пути, проходя между Каспием и Аральским морем в Хорезм. По этому пути поступали, как сообщал арабский географ второй половины X в. ал-Макдиси, меха соболей, горностаев, хорьков, ласок, куниц, лисиц, бобров, зайцев и коз, также свечи, стрелы, кора белого тополя, высокие шапки, рыбий клей, рыбьи зубы, касторовое масло, амбра, выделанные лошадиные кожи, мед, лущеные орехи, соколы, мечи, панцыри, березовая кора, рабы, бараны, коровы.
Здесь следует отметить, что значение среднеазиатских государств, как торговых партнеров Руси, было чрезвычайно велико.
Свидетельства об оживленных связях среднеазиатских земель с их северными соседями относятся еще к IX–X вв. На основании сообщений восточных авторов, можно прийти к выводу, что в конце IX - начале X в. имели место, по меньшей мере, три похода дружин русских князей на юго-восточное побережье Каспийского моря, как-то: во 2-й половине IX в., в 909/910 и 913/914 гг..
В это время ведущая роль во внешней торговле Средней Азии принадлежала хорезмийским купцам, которые славились своей предприимчивостью по всему Востоку. Они торговали с Хазарией, Волжской Булгарией, Русью, Скандинавией, Китаем, Индией, Хорасаном, Гурганом и др. Хорезм также вел интенсивную торговлю с кочевниками Приаралья, Дешт-и Кипчака и Семиречья. К X в. его купечество прибрало к рукам практически всю среднеазиатскую коммерцию. Вывозили из Хорезма в русские княжества, главным образом, ткани и оружие, ввозили же в основном меха, бывшие главным экспортным товаром Руси.
Торговля Руси с Гурганом и Табаристаном осуществлялась преимущественно через порт Абескун на юго-восточном побережье Каспийского моря. Последний служил гаванью для расположенного вверх по р. Атреку города Гурган. Об этой торговле свидетельствует огромное количество саманидских и других восточных средневековых монет, находимых на территории Европейской России. В IX–X вв. в города Древней Руси завозилась, в основном, высокопробная саманидская монета чекана "исмаили", которая употреблялась при расчетах в международной торговле и являлась чем-то вроде "мировых денег".
Дирхемы "исмаили" доминировали в монетных кладках, найденных на территории русских княжеств от начала IX в. до середины X в. Обнаружены они также в Скандинавии, Польше, Чехии и Словакии. Особенно активным было движение монет данного типа по Волжскому пути. В середине X в. они окончательно вытеснили из обращения аббасидские куфические монеты, а максимальный их ввоз приходится на середину X в. В XI в. ввоз серебряных монет в Восточную Европу сокращается в связи с серебряным кризисом в Средней Азии.
Итак. Днепровский и Волжский торговые пути замыкались на Новгород. Через него, впрочем, равно как и через Киев, осуществлялась торговля русских княжеств с государствами Балтики, как со скандинавами, так и с южно-балтийскими славянами. В исторической литературе нередки утверждения, что контроль над балтийской торговлей находился в руках скандинавов. Данные утверждения далеки от истины.
Во-первых, по словам проф. В. В. Мавродина, традиционные представления о "пути из варяг в греки", как о пути, который соединяет Скандинавию и Византию транзитом через Русь, попросту неверны. "Ни византийские источники, ни скандинавские саги ничего не говорят о постоянной и регулярной торговле норманнов в Царьграде. Византия не знала "норманнских" товаров, как Скандинавия почти не знала византийских. На Готланде, который вел обширную торговлю, найдено около 67 тысяч арабских, английских, германских, польских и прочих монет VIII–X веков, и среди них только 180 византийских, то есть около 0,25 %! В роли купцов в Константинополе скандинавы никогда не выступали".
Во-вторых, арабские монеты были очень широко распространены на Руси, где они являлись обычной разменной монетой. Так вот, как указывает Б. А. Рыбаков, ареал куфических монет в Южной Прибалтике совпадает с границей расселения славян и резко обрывается на рубеже с Саксонией и Тюрингией. "Это обстоятельство естественнее всего связывать с действиями купцов-славян, для которых область славянского языка была областью их деятельности. В немецкие земли эти купцы не ездили".
В-третьих, опять же по словам Б. А. Рыбакова, топография византийских монет в Европе не совпадает с топографией арабских. В Скандинавии обнаружено крайне незначительное количество кладов византийских монет, тогда как в Киевской Руси и в Славянской Прибалтике их множество.
Кто же осуществлял транзитную торговлю Варяжского Поморья с Византией и Халифатом? Ответить на этот вопрос нам позволяют сведения Адама Бременского (XI в.).
"Там, где Одра впадает в Скифское море, лежит знаменитейший город Юмна (Волин, Йомсбург), отличный порт, посещаемый греками и варварами, живущими вокруг… В нем живут славяне вместе с другими народами, греками и варварами… Все в этом городе еще преданы губительным языческим обрядам… В этом городе, полном товарами всех народов, ничто не представляется роскошным и редким". Описывая пути, ведущие к этому важнейшему прибалтийскому торговому центру, Адам Бременский отмечает, что "пустившись на парусах из Юмны, на четырнадцатый день прибудешь в Новгород (Ostrogard), который лежит в Руссии, где столица Киев".
Другой вопрос состоит в том, что кроме вышеуказанных торговых направлений восточнославянские торговые корпорации разрабатывали еще одно направление, о существовании которого ныне мы имеем чрезвычайно мало информации. Приведу некоторые сведения о находках в Сибири вещей западноевропейского производства, датируемых XII–XIII вв., т. е. домонгольским временем.
Как указывают А. Б. Борисенко и Ю. С. Худяков, в начале XVIII в. в Приобье и Прииртышье были найдены несколько бронзовых водолеев западноевропейского производства, которые хранились в Кунсткамере, где и погибли во время пожара 1747 года. В XVIII–XIX вв. в Западной Сибири были найдены западноевропейские серебряные сосуды, ныне хранящиеся в Метрополитэн Музее и Эрмитаже. В 1975 г. при раскопках андроновского могильника у с. Преображенка в Барабинской лесостепи В. И. Мол один обнаружил западноевропейский меч с латинской надписью. В 1979 г. в устье р. Кети в Приобье была найдена западноевропейская бронзовая чаша. В Западной Сибири найдены серебряные чаши и крышка с позолотой, чернью и богатой орнаментацией, изготовленные в XII–XIII вв. в Аквитании. В составе коллекции бронзовой скульптуры, доставленной с Рудного Алтая в Петербург к императору Петру I, присутствуют изделия европейского, индийского и китайского производства, в том числе светильник в виде статуэтки римского императора.
И т. д. и т. п.
К примеру, сосуды, подобные тогурской бронзовой чаше, подробно описанной Я. А. Яковлевым, изготавливались, по данным В. П. Даркевича, в XI–XIII вв. в Вестфалии и распространялись по всей Европе вплоть до Поволжья. По мнению Т. Поклевского, на рубеже XII–XIII вв. центр производства посуды данного типа переместился в Саксонию. В общем и целом, коллекция предметов западноевропейского производства времен Средневековья, каковые были обнаружены на территории Западной Сибири, представлена предметами вооружения, пиршественной и ритуальной посуды. Изготовлены найденные изделия в различных областях Германии и Франции.
Касательно времен более поздних, чем XII–XIII вв., следует отметить, что западноевропейские товары попадали в Сибирь исключительно при посредничестве русских купцов. Известно, что в течение, к примеру, XVII в. были изданы несколько царских указов, запрещающих "немецким людям" торговать в северных районах Сибири. Скорее всего, ситуация в XII–XIII вв. отличалась немногим. По словам А. Б. Борисенко и Ю. С. Худякова: "При определении путей проникновения вещей из Германии и Франции в Западную Сибирь исследователи отмечают посредническую роль древнерусской торговли. Большинство исследователей полагает, что западноевропейские вещи завезены в Западную Сибирь новгородцами через Северный Урал. Возможность этого пути проникновения западноевропейского импорта в Зауралье доказывается летописными свидетельствами XII в.".
Факт распространения русской торговли до Рудного Алтая и Верхнего Енисея, в принципе, может объяснить появление имени Урус среди имен государей енисейских кыргы-зов (кит. хагясы). Дело в том, что во времена царствования газневидского султана Абд ар-Рашида (1050–1053 гг.) восточный автор Абу Саид Гардизи писал следующее: "Причина объединения киргизов под властью своего начальника была следующая. Он происходил из славян (сакалиба. - К.П.) и был одним из славянских вельмож; когда он жил в стране славян, туда прибыл посол из Рума; этот человек убил того посла. Причиной убийства было то, что румийцы происходят от Сима, сына Ноя, а славяне - от Яфета".