Как указывают А. Н. Кирпичников и А. Ф. Медведев: "Несмотря на торговые запреты, франкские клинки проникали в значительно удаленные районы Европы, в том числе к норманнам, финнам и русским (выделено мной. - К.П.)".
ПВЛ указывает, что русь, противостоящая хазарам, использовала прямые, обоюдоострые мечи: "И реша старцы Козарстии: "Не добра, княже, дань. Сии мы доискахомъ оружьемъ единою страною остриемъ, рекше саблею, а сихъ оружье обоюду остро есть, рекше мечь: сии бо дань имуть имати на насъ и на иныхъ странахъ" (Типографская летопись).
Ибн-Фадлан также как и Ибн-Руст указывает на неопрятность русов: "Они грязнейшие из тварей Аллаха, - (они) не очищаются от испражнений, ни от мочи, и не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды, но они как блуждающие ослы".
Женщин русов Ибн-Фадлан описывает следующим образом: "А что касается каждой женщины из их числа, то на груди ее прикреплено кольцо или из железа, или из серебра, или (из) меди, или (из) золота, в соответствии с (денежными) средствами ее мужа и с количеством их. И у каждого кольца- коробочка, у которой нож, также прикрепленный на груди. На шеях у них (женщин) (несколько рядов) монист из золота и серебра, так как, если человек владеет десятью тысячами дирхемов, то он справляет свой жене одно монисто (в один ряд), а если владеет двадцатью тысячами, то справляет ей два мониста, и таким образом каждые десять тысяч, которые у него прибавляются, прибавляются в виде (одного) мониста у его жены, так что на шее какой-нибудь из них бывает много (рядов) монист. Самое лучшее из украшений у них (русов), это зеленые бусы из той керамики, которая находится на кораблях. Они (русы) заключают (торговые) контракты относительно них, покупают одну бусину за дирхем и нанизывают, как ожерелья, для своих жен".
Национальный состав русов. Основой военно-торговых корпораций русов, в большинстве своем, являлись славяне. Тем не менее, в составе руси находились представители многих этносов. Безусловно, присутствовало некоторое количество скандинавов, равно как и представителей ирано-и тюркоязычных народов.
Так, Аль-Масуди сообщает: "Русы составляют (скорее представляют. - К.П.) многие народы, разделяющиеся на разрозненные племена. Между ними есть племя, называемое Лудана, которое есть многочисленнейшее из них; они путешествуют с товарами в страну Андалус, Румию, Кустантинию и Хазар".
На многонациональный характер русской общности указывают и имена русов, сообщаемые "Повестью временных лет": "В лето 6453 [945]. Приела Романъ, и Костянтинъ и Степанъ слы к Игореви построити мира первого. Игорь же глагола с ними о мире. Посла Игорь муже своя къ Роману. Романъ же созва боляре и сановники. Приведоша руския слы, и велеша глаголати и псати обоихъ речи на харатье. "Равно другого свещанья, бывшаго при цари Рамане, и Костянтине и Стефане, христолюбивыхъ владыкъ. Мы от рода рускаго съли и гостье (послы и купцы. - К.П.), Иворъ, солъ Игоревъ, великаго князя рускаго, и объчии ели: Вуефастъ Святославль, сына Игорева; Искусеви Ольги княгини; Слуды Игоревъ, нети Игоревъ; Улебъ Володиславль; Каницаръ Пе-редъелавинъ; Шихъбернъ Сфанъдръ, жены Улебле; Прась-тенъ Туръдуви; Либиаръ Фастовъ; Гримъ Сфирьковъ; Пра-стенъ Акунъ, нети Игоревъ; Кары Тудковъ; Каршевъ Туръ-довъ; Егри Евлисковъ; Воистъ Воиковъ; Истръ Аминодовъ; Прастенъ Берновъ; Явтягъ Гунаревъ; Шибридъ Алданъ; Колъ Клековъ; Стегги Етоновъ; Сфирка…; Алвадъ Гудовъ; Фудри Туадовъ; Мутуръ Утинъ; купець: Адунь, Адулбъ, Иг-гивладъ, Олебъ, Фрутанъ, Гомолъ, Куци, Емигъ, Туръбидъ, Фуръстенъ, Бруны, Роалдъ, Гунастръ, Фрастенъ, Игелъдъ, Туръбернъ, Моны, Руалдъ, Свень, Стиръ, Алданъ, Тилен, Апубьксарь, Вузлевъ, Синко, Боричь, послании от Игоря, великого князя рускаго, и от всякоя княжья и от всехъ людий Руския земля" (Лаврентьевская летопись)
Здесь перед нами предстает калейдоскоп имен различной этимологии. К примеру, Роальд - имя распространенное у германцев, Алдан - у тюрков и иранцев, Воист - у славян, и следует заметить, что все носители этих имен считают себя "от рода русского", что доказывает не этнический, а профессионально-социальный характер русской общности. С другой стороны, мы не должны забывать, что в прежние времена, равно как и в нынешние, происходило заимствование имен. Мое имя, к примеру, греческое - Константин. Это вовсе не означает, что я грек.
Язык общения русов. Русь общалась на словенском языке. Об этом прямо говорится в "Повести временных лет": "А Словенескъ языкъ и Руский единъ есть, отъ Варягъ бо приидоша, прозвашяся Русью, а пръвое беша Словени, аще и Поляне прозвахуся, занеже въ поле седяху, а языкъ Словенескъ бе имъ единъ" (Типографская летопись). Тем не менее, известна история с наименованием днепровских порогов у Константина Багрянородного. Ромейский император сообщал о росах, отправляющихся с моноксилами из "Росии" (Ρωσία) в Константинополь следующее:
"Прежде всего они (росы. - К.П), приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски (ρωσιστί) и по-славянски "Не спи" (Εσσουπη). Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистирия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами [дно, волокут их], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая [ее] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу у берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси (Ουλβορσι), а по-славянски Островунипрах (Οστροβουνιπραχ), что значит "Островок порога". Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксиды, как и прежде. Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри (Γελανδρι), что по-славянски означает "Шум порога", а затем так же - четвертый порог, огромный, нарекаемый по-росски Аифор (Αειφορ), по-славянски же Неасит (Νεασητ), так как в камнях порога гнездятся пеликаны. Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачинакитов. А прочие, взяв вещи, которые были у них в моноксилах, проводят рабов в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому по-росски Варуфорос (Βαρυφορος), а по-славянски Вулнипрах (Βουλνηπραχ), ибо он образует большую заводь, и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как на первом и на втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росски Леанди (Λεαντι), а по-славянски Веручи (Βερουτζη), что означает "Кипение воды", и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун (Στρουκουν), а по-славянски Напрези Ναστρεζη), что переводится как "Малый порог".
Исходя из сообщения Константина Багрянородного следует, на первый взгляд, что русский и славянский языки в его время представляли из себя два различных языка. Норманисты утверждают, что "по-росски (ρωσιστί)" это то же, что и по-скандинавски, поскольку русь это скандинавы.
Однако не все так просто.
Известны не только скандинавские этимологии "русских" названий днепровских порогов. К примеру, М. Ю. Брайчевский в статье ""Русские" названия порогов у Константина Багрянородного" показал, что "русские" названия можно объяснить с помощью алано-осетинского языка. Эта этимология согласуется с гипотезой, согласно которой русь это аланы. В последнее время данная гипотеза развивается д. и.н. Е. С. Галкиной. Кроме того, в разного рода литературе можно найти любые варианты вышеуказанных этимологий, начиная от еврейской и заканчивая тюркской. Между тем, обычно не принимается в расчет то элементарное соображение, что в реальности речь может идти не о различных языках, а о двух вариантах славянских наименований, тем более, что наименование первого порога одинаково как "по-русски", так и "по-славянски".
Дело в том, что восточные авторы единодушно отмечают существование трех больших групп руси.
Ал-Истархи, к примеру, сообщает: "Русы. Их три группы (джинс). Одна группа их ближайшая к Булгару, и царь их сидит в городе, называемом Куйаба, и он (город) больше Булгара. И самая отдаленная из них группа, называемая ас-Сла-вийя, и (третья) группа их, называемая ал-Арсания, и царь их сидит в Арсе. И люди для торговли прибывают в Куйабу. Что же касается Арсы, то неизвестно, чтобы кто-нибудь из чужеземцев достигал ее, так как там они (жители) убивают всякого чужеземца, приходящего в их землю. Лишь сами они спускаются по воде и торгуют, но не сообщают никому ничего о делах своих и своих товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну. И вывозятся из Арсы черные соболя и олово [свинец?]".
"Худуд-ал-Алем" дополняет сведения Ал-Истархи: "Куйа(б)а - город русов, ближайший к мусульманам, приятное место и резиденция царя. Из него вывозят различные меха и ценные мечи. Сла(ви)а - приятный город, и из него, когда царит мир, ведется торговля со страной Булгар. Артаб - город, где убивают всякого чужестранца и откуда вывозят очень ценные клинки для мечей и мечи, которые можно согнуть вдвое, но как только отводится рука, они принимают прежнюю форму".
Таким образом, новгородцы (ильменские словены) могли называть днепровские пороги "по-словенски", а русы из Киева могли называть пороги "по-русски". Я думаю, что отрицать подобное нельзя.
Кроме того, говорить о "русских" и "славянских" названиях порогов терминологически не совсем корректно.
У Константина Багрянородного употребляются слова Ρωσ и Σκλαβηνοι.
Во времена раннего Средневековья ромейские авторы называли склавинами западную ветвь южной группы славян, а восточную, обитавшую в районе Днепра, называли антами.
Кстати говоря, к склавинам в раннее средневековье ромеи причисляли и фракийских гетов, а во времена Константина Багрянородного склавинов, живших "по ту сторону" Дуная, называли еще аварами, о чем выше уже было упомянуто. Любопытно также и то, что геты в старокитайской транкрипции именовались юэчжи, они же восточные тохары, тугары, возможно еще и югуры (Рубрук), ойхор, огоры, которые разделялись на хунни и у ар, причем последние (уар) известны еще и как авары, вернее, псевдоавары (о том в "Истории" у Феофилакта Симокатты). Короче говоря, часть уар и хунни в свое время переселилась в Европу, соединилась с туземными аварами и наделила своего правителя титулом каган. Между тем известно, что правитель росов назывался именно каганом, а не князем или же конунгом.
Так вот, ныне в исторической литературе бытует расхожее мнение, что во времена Константина Багрянородного (905–959 гг.) ромеи именовали склавинами уже не группу южнославянских народов, а все славянство, однако данное утверждение представляется крайне сомнительным. Византийские авторы называли территорию и население Восточной Европы - Великая Скифия, что следует хотя бы из текста ПВЛ: "В лето 6415 (907) иде Олег на Греки, а Игоря остави в Киеве. Поят же варяг множество и словени, и чюдь, и кривичи, и мерю, и поляны, и северы, и древляне, и радимичи, вятичи, и хорвата, дулебы, и тивирицы, иже суть толковины. И си звахуся от грек Великая Скифия (выделено мной. - К.П.)". Северо-восточные славяне в византийской литературе иногда именовались еще и как скифы-гиперборейцы.
Что касается собирательного самоназвания (!) группы народовславяне (несомненно от слава, а не от слова), то оно появляется в конце Средневековья вместе с осознанием общеславянского единства. Здесь следует вспомнить текст Киевского Синопсиса 1674 г.: "От славных делес своих, наипаче же воинских Славянами, или же Славными зватися начаша". В русских летописях нет никаких упоминаний о слАвянах, в них говорится только о слОвенах, причем наряду с иными славянским народами. Византийское склавин, скорее всего, является искажением самоназвания словен, т. е. самоназвания только лишь группы южнославянских народов, но никак не всех славян. Это одна сторона вопроса.
Вторая сторона вопроса заключается в том, что греки знали (хотя и не всегда различали) как росов (Ρωσ), так и русов (ρουσιοσ), причем первое наименование в большинстве случаев не склоняется, поскольку восходит к известному библейскому названию. Лев Диакон (до 950 - ок. 1000 гг.) называл росов еще и скифами, таврами и тавроскифами (к примеру: "Он отправил его к тавроскифам, которых в просторечии обычно называют росами"), но, безусловно, имел в виду славян.
Тавроскифами, или просто таврами, в XII веке, т. е. во времена жития прп. Нестора, ромейские авторы называли предков малороссов; так, Иоанн Киннам, сообщая о событиях 1118–1180 гг., пишет: "Но еще не успели они переправиться, как разнеслась молва, что король пэонян, счастливо окончив войну против Галиции, страны тавроскифской, и располагая огромными силами, с великим рвением идет на римлян. А царь за то-то особенно и мстил ему, что он напал на Владимира (это было имя правителя Галиции), союзника римлян, вопреки его желанию". Как отмечает проф. П. И. Гарчев, тавры были единственным исконным населением Крыма, Причерноморья и Тамани, которое упоминалось в греческих мифах времен Троянской войны (XIII в до н. э.), в трудах античных и византийских ученых с V в. до н. э. по XIII в. н.э.
Итак, если принять тавроскифов за росов, а словен, т. е. группу южнославянских народов, за склавинов, то следует, что тавроскифы являлись для словен т. н. княжеским племенем и впоследствии распространили на них свое имя, что не является каким-то из ряда вон выходящим делом. Подобные вещи в древности и в Средние века случались буквально сплошь и рядом. Отсюда вполне объяснимо то обстоятельство, что тавроскифы называли днепровские пороги так, как привыкли они, а словены - по обыкновению своему, при этом название первого днепровского порога, и у тех и у других, совпадало.