- Он учил меня некоторым трюкам на велосипеде, - вмешался Роберт. - Но не справился с управлением и упал.
- Это произошло не на проезжей части дороги, надеюсь? - спросила Долли.
- Нет, - ответил Бен. - Папа сказал, что конфискует у меня велосипед, если увидит, что я катаюсь на дороге. "Конфискует" - это значит заберет насовсем, - и добавил с гордостью: - Мой папа юрист и знает много всяких мудреных словечек.
Долли последний раз встречалась с юристом, когда решала дела, связанные с разводом, и эта встреча сильно разочаровала, изменив ее прежде почтительное отношение к представителям этой профессии. Она высказала пожелание Бену, чтобы тот практиковался в вождении велосипеда на траве, а не на камнях.
- Мы скоро закончим, - сказала она. - Я прошу прощения за то, что сделала больно тебе.
- Медсестры всегда причиняют людям боль? - спросил Бен.
Долли посмотрела на него удивленно. Она не сразу нашлась, что ответить, но затем объяснила:
- Они работают для того, чтобы облегчать людям страдания, но иногда случается, что причиняют боль. По необходимости.
- Робби сказал мне, что вы работаете в больнице.
- Да, это правда.
- Моя мама умерла в больнице.
Долли застыла. Роберт много рассказывал о Бене, но почти ничего о его родителях. Когда Робби упомянул об экономке миссис Дуглас, то Долли сделала вывод, что мама Бена работает, как и отец, что делает необходимым нанимать кого-нибудь присматривать за Бенджамином.
- Я не знала, - мягко сказала она. - Когда это случилось?
На лице у Бена пробежала тень воспоминания.
- Два года назад, - пробормотал он.
- Извини. Ты, должно быть, очень скучаешь по ней?
- Иногда да. Но тогда папа берет меня с собой на футбольные матчи, и я об этом забываю.
Ссадина на другом колене Бена была неглубокой, но очень грязной. Мягко, как только могла, Долли почистила ссадину и, смазав ее мазью с антибиотиком, приложила к ней ватку.
- Возьми этот бинт, мама, - предложил Роберт.
Ролик бинта был в красочной упаковке с героями из мультика Уолта Диснея. Долли, не скупясь на бинт, перевязала оба колена мальчика и спросила:
- Как ты себя чувствуешь? Не туго?
- Хорошо.
Роберт вмешался, когда Бен начал осторожно вставать со стула:
- Держу пари, что от сока или газированной воды ему станет еще лучше.
Долли улыбнулась:
- Ты прав. У нас к тому же осталось шоколадное печенье.
- Мы могли бы пойти поиграть в нашем деревянном домике, - добавил Роберт.
- А печенье могло бы быть нашим сухим пайком, - оживившись, сказал Бен.
- Робби, приходи домой, не позже половины шестого, - сказала Долли, укладывая в два бумажных пакета печенье и сок.
Она некоторое время смотрела, как ребята, покачиваясь из стороны в сторону, поехали на велосипедах на свое излюбленное место.
Может быть, именно по той причине, что у Бенджамина не было матери, а у Роберта - отца, они стали друзьями. Даже если отец Бена юрист, все равно он явно заслуживает уважения, что так хорошо воспитывает своего сына, подумала Долли.
В первый же свободный субботний вечер она планировала посмотреть тот фильм, на который приглашал ее Фишер. Она лучше пойдет на него одна, но уж точно не с Фишером.
Бена в среду полпятого нужно было сводить к дантисту, и Тед покинул работу сразу после того как в суде был назначен перерыв. Он не дал сказать Эдвину ни слова за весь день и смог дать резонный ответ на главные вопросы обвинителей. Неплохо для человека, который поспал перед работой менее пяти часов.
Тед взглянул на часы. До приема у дантиста оставалось совсем немного времени. Наиболее трудным делом в бытность его одиноким отцом было преодоление неизбежного конфликта между работой и сыном.
Домой Тед ехал на автопилоте, мысли перескакивали с предмета на предмет. Подъехав к дому, он посигналил. Он сказал сыну утром, чтобы тот был готов к поездке и ждал его. Однако Бен не появился. Тед опять нажал на клаксон. Может, мальчики заигрались в доме и не слышат его сигналов? Или они притаились в засаде, чтобы потом внезапно выскочить с палками в руках, которые заменяют им винтовки, и взять его в плен?
Однако Тед не увидел велосипедов, обычно стоящих у крыльца. Нехотя он вышел из машины, и сейчас было особенно хорошо видно, что он был высоким, представительным мужчиной, прекрасную фигуру которого лишь подчеркивал строгий костюм. Первым делом он заглянул в сад.
- Бен, где ты? - закричал Тед. - Выходи, а то мы опоздаем.
Никто не появился. Тед вошел в дом. На кухонном столе лежала записка, в которой говорилось: "Уроки закончились рано. Я ушел к Роберту". Мальчик "забыл" о неприятном визите к дантисту. Вполне предсказуемая мальчишеская хитрость, подумал Тед, разглядывая послание. Возможно, он и неплохой футболист, но пишет отвратительно. Тед поискал глазами на клочке бумаги телефон Роберта, но его там не было. Наконец он нашел номер телефона в кипе бумаг на своем столе и быстро набрал цифры. Линия была занята. На лице у него появилась гримаса нетерпения, он взглянул на часы и начал набирать номер снова. Опять занято.
Наверное, мать Роберта разговаривает по телефону. Когда только она закончит. Видимо, лучше всего подъехать к их дому прямо сейчас, и Тед поспешил это сделать.
Роберт жил через шесть домов от их дома. Это был одноэтажный коттедж с верандой. Перед крыльцом - чистый и слишком уж аккуратный садик, который почему-то не понравился Теду. Он остановился прямо у калитки и по узенькой дорожке подошел к двери. Тед нажал на звонок и стал ждать. Пауза затягивалась, никто не открывал ему. Через распахнутое окно он слышал громкие звуки музыки. Чувствуя, как растет в нетерпение, он нажал на кнопку звонка вторично и долго держал ее в таком положении. Безрезультатно. Наконец Тед толкнул дверь, и она открылась. Разве мать Роберта не понимает, что она живет не в деревне, а в городе и что здесь двери нужно держать закрытыми? Глупая женщина, рассердился он. Он зашел в дом, поморщившись от громкой музыки: ансамбль "Битлз" звучно делился какими-то откровениями под аккомпанемент экзотических восточных инструментов. Этот репертуар так же не способствовал улучшению его настроения. Он не любил откровений на продажу, как и экзотики, рассчитанной на обывателя и на его представления о других культурах. Новый альбом "Битлз" его раздражал своей претенциозностью.
Но шум на кухне заглушал даже музыку. Тед прошел через холл и остановился у двери.
Все четверо обитателей кухни были повернуты к Теду спиной. Роберт стоял у стола и завывал, делая вид, будто держит в руках трубку. Бен сидел на стуле и слизывал с пальцев тесто для печенья. Рядом с ним на столе, недалеко от кастрюли с тестом, сидел серый кот, облизывающий свои большие лапы. И наконец, женщина со снопом золотых волос на голове, перехваченных сзади истрепанной темно-синей лентой, стояла рядом с духовкой. Она пела под пластинку с огромным удовольствием, растягивая каждое слово.
Тед открыл рот, чтобы что-то сказать. Но разве он мог перекричать этот шум?
Наконец-то женщина выключила музыку, надела на руки большие перчатки и, склонившись, открыла духовку.
Она была одета в старые шорты из грубой джинсовой ткани с обтрепанной дыркой и в короткую голубую маечку, оголявшую ее руки и талию. Шорты когда-то, видимо, были нормальными длинными джинсами, которые она укоротила. Она обрезала их слишком высоко, подумал Тед, и во рту у него стало сухо, а глаза, казалось, приклеились к ее восхитительным, слегка загорелым бедрам и к туго натянутой ткани ее шорт, когда она наклонилась к духовке, чтобы вынуть оттуда стальной лист с печеньем. Вдруг он сам, не понимая почему, сильно рассердился.
- Готово, - сказала женщина и развернулась, чтобы положить печенье на подставку, стоящую на столе.
Внезапно она увидела Теда и, издав пронзительный крик, с грохотом уронила металлический лоток на стол. Кот моментально спрыгнул на пол, увлекая за собой стакан с соком. Стакан, само собой, разбился вдребезги. Ребята запищали в унисон и, открыв рты от удивления, оглянулись в сторону Теда. Женщина заговорила рассерженно:
- Кто вы такой, чтобы заходить в мой дом, даже не позвонив в дверной звонок?
Бен был прав, подумал Тед. Мать Роберта красивая женщина. Он искал слова, чтобы ответить на вопрос. И это он, который никогда не лез в карман за словом. Тед просто стоял, тупо смотрел на нее и молчал. Обстановку разрядил Бен.
- Привет, папа, - сказал Бенджамин. - Смотри, как ты напугал нашего кота.
- Его зовут Шуман, - включился в разговор Роберт. - Мама сказала, что он впечатлительный и с большим чувством достоинства.
Тед глубоко вздохнул и спокойно сказал с интонацией диктора телевидения:
- Я сожалею, что невольно испугал вас. Извините меня за это. Я отец Бена, миссис Форвенд… Теодор Зауер.
- Дороти Форвенд, - автоматически поправила его Долли. С тех пор как Майкл ушел от нее, она не любила этот титул "миссис", как, впрочем, и фамилию, оставшуюся от мужа.
- Вы звонили в дверной звонок? - спросила она в большей степени для того, чтобы дать себе время подумать, о чем еще она могла бы его спросить.
- А как же! Но мне было трудно соревноваться с вашим проигрывателем, - добавил Тед, удивляясь, почему ее глаза все время меняют цвет и становятся то серыми, то голубыми. - Вы знаете, вам бы следовало закрывать дверь на замок.
- Я забыла об этом, - кротко ответила она. - Я раньше жила в деревне.
Почему Роберт не предупредил ее, что отец Бена такой привлекательный мужчина? Тед Зауер не был классически красив, как Майкл. Но Майкл был красив и безволен, за его броской внешностью не было ни глубины, ни силы. В Теде же чувствовались индивидуальность и надежность уверенного в себе человека. У него были пронзительные серые глаза под темными и густыми, как и его волосы, ресницами и сильное, прекрасно сложенное тело. И было в нем еще что-то такое, что приводило ее в трепет: некий жизненный магнетизм буквально исходил из него, заполняя всю комнату и обволакивая ее.
- Вы всегда позволяете коту сидеть на столе? - полюбопытствовал Тед. - Я думал, что медсестры должны придерживаться правил гигиены.
- Вы всегда так критичны? - парировала она, пытаясь как-то противостоять его притяжению и с ужасом сознавая, что мальчики, конечно же, все видят, слышат, а может быть, что-то и понимают.
- Если мой сын проводит время в вашем доме, то я предпочел бы, чтобы вы закрывали дверь на замок, - сказал он с интонацией наставника, чем еще больше разозлил ее.
Обычно она любила встречи с новыми людьми, но сейчас ей было не по себе: слишком значительным был шок от знакомства. С другой стороны, ей не хотелось с первой встречи портить отношения с отцом Бена, лучшего друга ее сына.
- В этом есть здравый смысл, - сдержалась Долли, устанавливая поднос с печеньем на подставку. Затем она взяла кусок бумаги, встала на колени и начала собирать с пола осколки разбитого стакана.
- Я помогу, - сказал Бен, осознавая косвенную вину за случившееся.
Пока они прибирали, Теду представилась возможность внимательнее рассмотреть Долли. Его взгляд не мог оторваться от глубокого выреза маечки, от ее полных грудей и ложбинки, разделяющей их. У нее были длинные пальцы, и солнечные лучи путались сейчас в ее волосах.
- Мы опоздали на прием к дантисту, Бен. Я пытался дозвониться сюда, но все время было занято, - сказал Тед.
- Я думаю, что это Шуман сорвал трубку с телефона, - ответила Долли. - Он любит, когда она качается на проводе.
Бен виновато опустил голову:
- Я забыл о дантисте.
- Спасибо вам, миссис Форвенд, за то, что вы присмотрели за моим сыном сегодня днем, и за то, что перебинтовали ему колени вчера. Очень профессиональная работа.
- С вас причитается, - шутливо ответила Долли, поднимаясь с колен.
Это было сказано так удачно и к месту, что Тед улыбнулся.
- За мною дело не станет.
- Я предпочитаю, когда меня называют просто Долли, - добавила она и тоже улыбнулась.
Видимо, нужно было что-то сказать для приличия, однако Тед, изменив правилам хорошего тона, не стал продолжать беседу и, попрощавшись, вышел из комнаты, буксируя за собой Бена. Долли увидела из окна, как от дома отъезжает черный блестящий "мерседес". Именно такой она и представляла машину этого респектабельного, непроницаемого мужчины, одетого в безупречно строгий костюм. Она была удивлена тем, что у такого человека может быть такой простой сын.
Может, он не такой, каким кажется поначалу? Проще, душевнее? Тогда почему он так бестактно оборвал разговор?
Ответа на вопросы, вертевшиеся в ее голове, не было. Мягко ступая босыми ногами по деревянному полу, она пошла закрывать входную дверь.
2
Школьное собрание проходило вечером в четверг с половины седьмого до восьми. Долли пришла на собрание в простенькой прямой блузке-тунике и короткой юбке, белокурые волосы ее спадали на плечи. Она только что сменилась с дежурства, отработав ночную смену, и ей хотелось сегодня лечь спать пораньше. У нее не было желания встретиться с Тедом Зауером после так странно оборванного разговора с ним, но она и не увидела его здесь.
Долли с удовольствием поговорила с учителем Роберта - привлекательным молодым мужчиной, с которым она уже встречалась как-то раз. Его звали Пауэлс. Ей было приятно, что в комнате все мужчины посматривают на нее с интересом.
В разговоре учитель с тонкостью десятитонного грузовика отметил, что недавно развелся. Долли никак не отреагировала на это сообщение, заметно огорчив этим мистера Пауэлса. Тут она увидела вошедшего Теда Зауера. Точно так же, как она была объектом пристального внимания мужчин, так и Тед как магнит притягивал к себе взоры присутствующих в комнате женщин.
- Вы не хотели бы посмотреть наш новый математический класс, миссис Форвенд? - спросил мистер Пауэлс, приглашая ее старомодным галантным жестом.
- Я уверен, что миссис Форвенд больше бы заинтересовала футбольная экипировка, - прервал мистера Пауэлса его школьный начальник, так же, видимо, неравнодушный к чарам красивой женщины.
- Извините меня, - сказала Долли, обращаясь к обоим. - Я хотела бы побеседовать с учительницей музыки Роберта. Она сейчас разговаривает с мистером Зауером.
Улыбнувшись своим понимающе переглянувшимся собеседникам, она направилась через комнату к группе женщин, окруживших Теодора Зауера. Тед был одет в светлые брюки и стильную вельветовую рубашку бежевого цвета. Для него это была повседневная одежда, в которой он чувствовал себя свободно. Долли улыбнулась ему довольно прохладно и сказала:
- Добрый вечер, мистер Зауер. - Она выжидающе смотрела на Теда.
Он извинился перед окружившими его женщинами и, взяв Долли под локоть, отошел с ней в сторону.
- Я вижу, у вас те же проблемы, что и у меня, - сказал Тед.
- А вы добавили еще одну, - ответила она, недвусмысленно намекая на то, что ей не хотелось бы его видеть сегодня на собрании.
- О чем вы говорите? Ведь мы познакомились только вчера, и я никак не мог успеть осложнить вашу жизнь.
- Вы считаете, что мне это угрожает? - спросила Долли с легким испугом.
Тед окинул ее взглядом сверху вниз, на мгновение задержавшись на ее стройных ножках в красивых туфельках.
- Я бы сказал, что очень даже может быть, - вымолвил он, выдержав паузу.
Долли не была глупа и прекрасно понимала, что он хочет сказать. Рука Теда с излишней силой сжимала ее локоть.
- Но тем не менее я не собираюсь отсюда уезжать, - сказала она торжествующе, ведь ей удалось пробить брешь в его безразличии, и перевела взгляд на его руку, все еще сжимавшую ее локоть.
Извинившись, Тед отпустил ее. Находясь так близко от Долли, как это позволяла ситуация, Тед заметил, что она была не только красива, но обаятельна и женственна. От нее так и веяло изысканной чувственностью.
Лицо Долли и ее грациозное тело казались одновременно и недоступно далекими, и притягательно влекущими.
На кухне в ее доме Тед так и не рассмотрел, какими же были ее глаза: голубыми или серыми? И только сейчас он увидел, что их цвет меняется от голубого к серому и обратно. Теперь он, как за день до этого Долли, испытывал подобие какого-то шока, что, видимо, как-то отразилось на его лице.
- Вы недолюбливаете меня за что-то? - спросила его Долли, заметив, как потемнели его глаза.
Он поднял глаза. Женщины, которые пытались навязаться, всегда сладко улыбались ему. Долли не улыбалась. И он почувствовал необходимость защититься от ее чар и обаяния.
- А вы, однако, проницательны…
Не дожидаясь того, чтобы Тед заметил, как его слова обидели ее, и не делая паузы, Долли, словно не слыша его резкости, сказала спокойным голосом:
- Меня очень беспокоит то, что Роберт с трудом приспосабливается к городу и к новой школе, и я очень рада тому, что он и Бен стали друзьями. Но я думаю, что наши отношения не должны плохо влиять на дружбу мальчиков.
- Я полагаю, в наших силах свести встречи к минимуму, - сказал Тед и увидел, как искра гнева зажглась в ее глазах.
- Я с вами совершенно согласна.
- Тогда, я думаю, мы поняли друг друга, - сухо ответил он. - Ах, вот как раз освободилась учительница Бена. Я должен поговорить с ней об ужасном стиле письма моего сына. До свидания, миссис Форвенд.
Долли проводила его взглядом. Он ведь неглупый человек и уже знает, что она не любит, когда ее называют миссис Форвенд. Тогда что же это: просто обмолвка или намеренный укол?
Она продолжала обдумывать разговор между ними. В прошлую встречу с Тедом, она отметила его как наиболее привлекательного мужчину из всех, кого она когда-либо знала. Теперь она осознала, что привлекательный - это не то слово, которым можно было бы его описать. Скорее, можно было бы сказать, что он был роковым мужчиной. Так же явно, как если бы Тед все еще стоял перед ней, она видела его узкое лицо, бездонные серые глаза, резко очерченные губы, ямочку на подбородке…
Долли осмотрелась по сторонам в поисках учительницы музыки.
Внутри у нее будто что-то взорвалось. В душе она ругала себя: неужели ты, Долли Форвенд, такая дура, чтобы потерять голову от встречи со смазливым мужиком, или все уроки тебе не впрок? Да, наверно, прав этот высокомерный сноб - им следует встречаться как можно реже. А может быть, лучше вообще не встречаться?
Она увидела учительницу музыки и, улыбаясь, подошла к ней. Полтора часа спустя Долли и Роберт, наконец-то освободившись от встреч с учителями, ушли домой. Она легла спать рано и проснулась на следующий день в восхитительном настроении от того, что следующие два дня были выходными. На улице светило солнышко и пели птицы… Все было замечательно.
После того как Роберт ушел в школу, Долли взяла чашечку с кофе и села на крыльцо, подставляя лицо утреннему солнцу. Сейчас она была довольна жизнью. Я правильно сделала, что переехала в город, думала Долли. Решиться на это было нелегко. Оставить знакомых, работу, старый дом в деревне, где она жила во время своего замужества.