Приказ Орлова был, скорее всего, подготовлен при помощи Грейга, ибо по его началу видно, что писал человек, знакомый с морским делом. К приказу была приложена диспозиция (расположение судов в боевом строю). Совет флагманов традиционно разделил эскадру на авангард (корабли "Европа", "Святой Евстафий", "Три Святителя" и фрегат "Святой Николай"), кордебаталию (корабли "Святой Ианнуарий", "Трех Иерархов", "Ростислав", бомбардирский корабль "Гром" и пакетботы "Почталион" и "Орлов") и арьергард (корабли "Не тронь меня", "Святослав", "Саратов", фрегаты "Панин", "Надежда благополучия" и "Африка"). Авангардом командовал Г. А. Спиридов, центром - граф А. Г. Орлов, при котором советником состоял С. К. Грейг, арьергардом - Д. Эльфинстон; флагманы располагались на средних кораблях своих отрядов. Легким судам следовало укрываться за строем линейных кораблей. Кроме того, был приложен "Ордер вхождения под паруса, когда ветр и другие обстоятельства дозволят" в виде схемы. Такую схему мог нарисовать лишь моряк. Наиболее вероятно, и ее готовил Грейг.
Утром 24 июня, при легком ветре, эскадра выстроилась в боевую линию и пошла на противника. В 11.30 передовой корабль "Европа" приблизился на три кабельтова к неприятелю, турки открыли огонь из всех орудий. Русские не отвечали, исполняя приказ подойти на пистолетный выстрел; только с расстояния 80 саженей (около 170 метров) они дали один за другим три залпа, заставившие передовые турецкие корабли ослабить огонь.
По диспозиции требовалось встать на шпринг, убрав паруса. Но поврежденная "Европа" отвернула с курса, "Святой Евстафий" из-за маловетрия не смог повернуть оверштаг и свалился на турецкий флот. Корабль "Три Святителя", пройдя под огнем, также не смог встать на якорь, прорезал неприятельскую линию, пострадал от турецких выстрелов и вышел на наветренную сторону. Первым кораблем, занявшим свое место по диспозиции, стал "Трех Иерархов". Корабль Грейга расположился вблизи неприятеля и открыл огонь по 100-пушечному кораблю капудан-паши из пушек, ружей и даже пистолетов. Под сокрушительным огнем турки в панике обрубили якорный канат, но забыли шпринг, и Грейг четверть часа расстреливал продольным огнем развернувшийся кормой турецкий корабль.
"Святой Евстафий" сражался с 3 кораблями и шебекой. В жестоком бою капитан А. И. Круз зажег и взял на абордаж неприятельский флагман "Реал-Мустафа", но пламя перекинулось на "Святой Евстафий", и он взорвался от головни, попавшей в крюйт-камеру; за ним взлетел на воздух и "Реал-Мустафа". Горящие обломки осыпали соседние корабли. От Грейга потребовались немалые усилия, чтобы уберечь флагманский корабль от пламени. Посланные с "Трех Иерархов" шлюпки поднимали из воды моряков, уцелевших при гибели "Святого Евстафия".
Вскоре после двух взрывов, около 14.00, под русским огнем турецкие корабли устремились в Чесменскую бухту. Посланный на разведку бомбардирский корабль "Гром" обнаружил, что они беспорядочно сгрудились в глубине бухты, и лишь 4 составляют линию у ее входа. "Гром" до сумерек обстреливал противника, после чего вернулся к эскадре. В то же время Грейг с корабля "Трех Иерархов" обстреливал батарею на южном берегу Чесменской бухты, а пакетбот "Почталион" держался под парусами у днищ взорванных кораблей, не допуская турок поднимать с них орудия.
В семнадцатом часу на борту "Трех Иерархов" граф А. Г. Орлов собрал военный совет флагманов и командиров. Бегство вражеского флота еще не стало полной победой. Турки сохранили большую часть сил и могли получить подкрепления из Дарданелл, а до подхода подмоги располагали кораблями и батареями на берегу, чтобы упорно сопротивляться нападению. В этих условиях русское командование решило истребить турецкий флот. В приказе от 25 июня 1770 года командующий писал.
"Всем видимо расположение Турецкого флота, который, по вчерашнему сражению, пришел здесь с Анатолии к своему городу Ефесу или, по голландской карте, именуемому Сисьме, и стоит у онаго в бухте от нас на SO, в тесном и непорядочном стоянии; что некоторые носами к нам, к NW, а четыре корабля носами к NO, а к нам бортами, несколько их в тесноте стоят за своими к берегу, так, как в куче; всех же мы их ныне считаем: кораблей линейных четырнадцать, фрегатов два, шебек шесть; наше ж дело должно быть решительное, чтобы оной флот победить и разорить, не продолжая времени, без чего здесь, в Архипелаге, не можем мы к дальным победам иметь свободные руки; и для того, с общего совету, положено и определяется: к наступающей ныне ночи приуготовиться, а после полуночи вступить в точное исполнение; а именно: приуготовленные четыре брандерские судна, на которых командиры господа: Дугдаль, Ильин, Макензи, князь Гагарин, да корабли "Европа", "Ростислав", "Не тронь меня", "Саратов", фрегаты "Надежда" и "Африка", на которых кто командиры всем известно, и вся сия эскадра и бомбандирский корабль "Гром" вручаются господину бригадиру и флота капитану Грейгу, у которого и быть всем означенным кораблям, фрегатам и бомбандирскому и брандерным судам, для нижеписанного исполнения, в команде; и на котором корабле разсудит поднять он, господин Грейг, брейд-вымпел, то остается в его соизволении, а исполнять надлежит нижеследующее".
Средством уничтожения противника избрали брандеры. Во второй половине XVIII века использование этого оружия считали уже варварством и анахронизмом: слишком оно зависело от ветра. Но против мусульман, да еще стеснившихся в глубине бухты, брандеры могли оказаться действенным оружием, особенно в сочетании с артиллерийским огнем. Приказ предписывал:
"1) Господину Грейгу расположиться и в настоящее время изготовиться, как ветер и его благосмотрение будет, под парусами, а для усыпления неприятеля, лучше бы на завозах, только б время не потерять, и все конечно ко всему точному исполнению около полуночи подойти к Турецкому флоту, и в таком разстоянии, чтоб не только нижнего дека, но и верхние пушки могли быть действенными; стать на якорь на шпрынге и разсуждается, как ныне Турецкий флот стоит, подойти бы.
2) Брандерным судам места назначаются только на первое время, чтоб они до настоящего дела были от неприятеля далее и безвредны; а дело оных состоит, ежели ж если Господь Бог поможет в том, дабы они, пришед в неприятельский флот, оной зажгли; и для того вы, господин Грейг, не должны оных в неприятельский флот послать до того времени, когда усмотрите, что оные точно свое дело исполнить могут; и сие разсуждаете таким образом, буде теперешний ветер не отменится, то лучше от Остовой части к берегу подошед, с неприятелем сцепиться; буде ветер отменится с другой стороны, то лучше к Вестовой части и назначить брандерных командиров еще сегодня, засветло, с которыми кому сцепиться и зажечь, и как наилучше усмотреть, не мешая один другому, дабы вместо больших кораблей не сцепиться и не зажечь шебеки или подобнаго тому судна, которое не может быть так полезно, как сожжены будут большие корабли, в чем наша и победа быть может.
3) Извольте приказать брандерам в неприятельский флот идти, учредив им сигнал, а именно: с бомбандирского корабля выпалить из обеих гаубиц, не помешкав единою за другою, и также и из обеих мортир бомбами, не помешкав же; а пред тем самому пустить с корабля, где вы будете, три ракеты, которые, хотя и с излишеством, взять с корабля "Святослава"; ибо излишество в ракетах вам может служить и для других, учреждаемых от вас сигналов.
4) На все четыре брандера командирами определены от вас назначенные, а к тому сие дополняется: излишнее число людей на брандерах не только не нужно, но и не надлежит иметь, и для того весьма довольно иметь, с проводными людьми, по одной десятивесельной шлюпке, которая всю составляет при командире команду; да по одному надежному, определенному от господина цейхмейстера Ганнибала, артиллеристу, который бы, по приказанию брандерного командира, сцепясь с неприятельским кораблем, зажег брандер и в таком действии, чтобы оной загорелся, и неприятельский корабль, не отцепясь от него точно жжег; а командиру и артиллеристу и людям на шлюпке уехать к нам. Когда флот неприятельский сожгут, обещается брандерным командирам и их командам Ея Императорскаго Величества Высочайшая милость к перемене чинов и в награждении деньгами.
5) Господину Грейгу сделать расположение, когда брандеры, для сожжения неприятельского флота, подойдут, чтоб оных охранять и от определенной со эскадры и бомбандирского пальбою их не побить, и им в зажжении помешательства не сделать; а когда зажгут, то жестокою пальбою и протчей неприятельский флот привести в его беспорядке к тому, дабы один от другого загорался, и напоследок принуждены бы были стать на мель и раззориться.
6) Шлюпки на брандеры определяются с кораблей: к Дугдалю - с "Трех Иерархов", к Макензи - с "Святослава", а на другие два - с "Ианнуария" и "Трех Святителей", куда которая от господина Грейга назначается".
Приказ подписал граф Алексей Орлов, но очевидно, что готовил его специалист, хорошо знавший морское дело, скорее всего, именно тот, которому и предстояло его осуществить, то есть Грейг.
Фельдцейхмейстер И. А. Ганнибал получил приказ переоборудовать в брандеры четыре греческих торговых судна. Пока готовили брандеры, граф Орлов послал Грейга на бомбардирском корабле "Гром" обстреливать неприятельские корабли. Моряку следовало брандерами вызвать пожары на турецких кораблях и довершить их разгром артиллерией. Замысел основывали на внезапности. Однако события пошли не по плану.
Грейг поднял брейд-вымпел на корабле "Ростислав". В ночь на 26 июня лунный свет позволял наблюдать за теснившимися в бухте судами. В 23.00 зажженный фонарь на мачте "Ростислава" запросил командиров кораблей о готовности; после утвердительных сигналов флагман приказал идти на неприятеля.
По диспозиции Грейга первым следовало выступить фрегату "Надежда благополучия", но он задержался, и около 23.30 адмирал Спиридов приказал начать сражение командиру "Европы" Ф. А. Клокачеву. Тот повиновался приказу начальника авангарда. В первом часу "Европа" приблизилась к противнику и вступила в перестрелку с флотом и береговыми батареями. Через полчаса к "Европе" присоединились "Ростислав", "Не тронь меня", 2 фрегата, во втором часу подтянулись остальные. Вскоре русский снаряд поджег один из турецких кораблей; от него стали загораться соседние. Появилась возможность, раз уж бой пошел не по плану, отказаться от опасной атаки брандеров и бранд-скугелями истребить противника. Не могло и речи быть о внезапности. Однако именно после первого пожара на турецком корабле Грейг приказал брандерам идти в атаку на вражеский флот. Сигнал был дан тремя ракетами с "Ростислава". Видимо, флагман намеревался все же полностью выполнить принятый план; кроме того, не исключено, что он хотел уменьшить таким образом расход снарядов, запас которых можно было пополнять лишь из далекой России.
Атака брандеров началась успешно, ибо турки решили, что идущие к ним русские сдаются, и прекратили огонь. Вскоре они опомнились и выслали гребные суда, которые атаковали брандер Дугдаля и заставили его экипаж спасаться вплавь. Брандер Макензи сцепился с уже горевшим кораблем. Лишь лейтенанту Дмитрию Ильину удалось создать новый очаг пожара. Гагарину с его брандером целей в огненной бухте не нашлось.
Только в исходе четвертого часа, когда стрельба прекратилась, а турецкие корабли один за другим взрывались, разбрасывая горящие головни, русские корабли отошли от Чесмы, чтобы самим не загореться. Грейг, отправив свой отряд к Орлову, сам с "Ростислава" наблюдал за результатами сражения. В журнале он записал: "Это одна из самых решительных побед, которые только можно найти в морских летописях всех наций, древних и новейших".
Из пламени удалось вывести лишь корабль "Родос" и 5 галер. С остальными к утру было покончено. Из 15 тысяч турок спаслось не более 4 тысяч, отступление которых вызвало на берегу панику и бегство жителей. До 6 часов утра на рейде гремели взрывы. Ю. В. Долгоруков, с Грейгом и Орловыми на шлюпке ходивший по бухте, отмечал, что путь преграждала масса плававших в воде трупов. Сам Грейг записал в журнале:
"Легче вообразить, чем описать ужас, остолбенение и замешательство, овладевшие неприятелем. Турки прекратили всякое сопротивление, даже на тех судах, которые еще не загорелись… Целые команды, в страхе и отчаянии, кидались в воду, поверхность бухты была покрыта великим множеством несчастных, спасавшихся и топивших один другого… Страх турок был до того велик, что они не только оставляли суда… и прибрежные батареи, но даже бежали из замка и города Чесмы, оставленных уж гарнизоном и жителями".
Еще в первом донесении Императрице граф Орлов отмечал "искусного и неутомимого Грейга". 28 июня 1770 года во всеподданнейшем донесении генерал сообщал о достоинствах, заслугах капитана бригадирского ранга и предлагал передать ему командование эскадрой Эльфинстона.
Екатерина II высоко оценила успех. Грейга за участие в истреблении турецкого флота при Чесме Императрица по указу от 22 сентября 1770 года наградила орденом Святого Георгия II степени. Грейг стал первым моряком, удостоенным столь высокой награды. В 1770 году ему было пожаловано российское потомственное дворянство и подвиг отражен в гербе: на голубом щите три раскрытые ладони, над щитом - рыцарский шлем с дворянской короной, а над ними поднятая рука в латах, держащая меч. Изображение окружала лента с девизом "Рази верно".
Архипелаг
Одержав победу, следовало избрать для флота базу, из которой корабли могли выходить для боевых действий. Эльфинстон получил задачу крейсировать у Тенедоса и блокировать Дарданеллы. 28 июня он с 3 линейными кораблями, 2 фрегатами и вспомогательным судном вышел из Чесмы, чтобы контролировать линию полуостров Галлиполи - остров Имброс - остров Тенедос - побережье Малой Азии. Под прикрытием Эльфинстона главные силы графа А. Г. Орлова (3 линейных, бомбардирский корабли, 3 фрегата и несколько вспомогательных судов) должны были овладеть островом Лемнос и сделать его главным опорным пунктом. Эскадра Орлова 5 июля выступила и 15 июля прибыла в порт Мудро (Мудрос). Лемнос изобиловал провиантом и располагался недалеко от Дарданелл. На следующий день эскадру посетила делегация турок во главе с комендантом крепости, но переговоры окончились безуспешно. Оставив в Мудро несколько малых судов, Орлов направился к крепости Пелари и 18 июля прибыл к цели. 19 июля к нему присоединился Спиридов с тремя кораблями и фрегатом. 20 июля "Гром" начал обстрел Пелари. 21 июля свезли десант (650 албанцев, 1200 славян) и, для демонстрации численности, часть матросов с эскадры. Из выгруженной осадной и корабельной артиллерии против крепости устроили четыре батареи. 22 июля "Ростислав" открыл огонь вместе с береговыми батареями, 23 июля присоединился "Святой Ианнуарий". Неприятель вел с крепости сильный ответный огонь. Началась осада. В ней участвовал и контр-адмирал Грейг. 31 августа он поднял флаг на корабле "Трех Иерархов" в заливе Святого Антония.
Гарнизон Пелари уже склонялся к капитуляции, когда 25 сентября появились значительные турецкие войска, высадившиеся на острове, и русским пришлось эвакуироваться. Причиной прорыва турок из Дарданелл явились действия Эльфинстона. Контр-адмирал отправился к графу Орлову для объяснений (видимо, о возможности взять Дарданеллы) на корабле "Святослав", который по пути налетел на скалы. Для его спасения с блокадной линии потребовалось снять еще несколько крейсеров, что и позволило туркам провести 22 транспортных судна под прикрытием галер и доставить крупные подкрепления (до 5 тысяч человек) на Лемнос.
Так как овладеть Лемносом не удалось, пришлось избрать более удаленный от Дарданелл остров Парос. 15 октября эскадра прибыла в порт Ауза. После занятия Пароса корабли распределили по портам Ауза и Трио, часть отправили на ремонт в Италию. С 4 декабря 1770 года порт Ауза стал главной базой флота, в которой были устроены укрепления, адмиралтейство, склады, лагерь для сухопутных войск, размещены запасы леса, привезенные Спиридовым с острова Тассо (Тасос). 25 декабря сюда же прибыла эскадра адмирала Арфа, доставившая из России подкрепления.
13 ноября Орлов отправился на корабле "Трех Иерархов" в Ливорно лечиться, оставив командовать адмирала Г. А. Спиридова. С ним в Ливорно отправился и Грейг. Цели они достигли 26 ноября. Орлов 4 марта 1771 года прибыл в Санкт-Петербург, где отстоял свой план операций в Архипелаге на 1771 год. Видимо, Грейг ждал его в Ливорно, выполняя особые поручения и поддерживая связь со Спиридовым. В частности, 19 августа 1771 года Адмиралтейств-коллегия слушала рапорт Грейга от 31 мая 1771 года о принятых Орловым на службу английских офицерах. Скорее всего, именно Грейг занимался набором моряков.
Кампания 1771 года на Средиземном море начиналась благоприятно. В январе жители более двадцати пяти островов Архипелага объявили о вступлении в подданство России и стали поддержкой эскадры. Внимание турецкого правительства отвлекло восстание Али-бея в Египте. Первоначально русские моряки ограничивались тем, что эскадра, стоявшая южнее Имброса, осуществляла блокаду Дарданелл, высылая ближе к проливу отряды фрегатов. Когда появился слух о выходе турок из пролива, им навстречу выступила эскадра Спиридова.
28 июня граф А. Г. Орлов и С. К. Грейг на корабле "Трех Иерархов" прибыли в порт Трио. С их возвращением боевые действия активизировались. 1 августа главные силы Орлова (семь линейных, один бомбардирский корабли, шесть фрегатов, несколько вспомогательных судов) направились к Негропонту (остров Эвбея). На выходе из порта Трио отделилась эскадра Спиридова. Орлов 16 августа высадил десант на Негропонте в районе Ксилохорион; пока русские грузили продовольствие на корабли, отряд кораблей Базбаля ("Всеволод", "Северный Орел" и бомбардирское судно) высадил десант при деревне Лимни и отправился для отвлечения внимания турок обстреливать крепость Халкиду (Негропонт); туда же после присоединения Спиридова отправились и главные силы. При бомбардировке Негропонта участвовал и Грейг. Обстрел Халкиды и угроза высадки заставили турок стянуть к крепости все силы, что способствовало безопасности при уничтожении складов и погрузке провизии на суда.
28 августа эскадры графа А. Г. Орлова и Спиридова соединились в заливе Волос и 2 сентября пришли к острову Тассо. Через несколько дней пришли из Аузы восемь фрегатов и транспорты с войсками. Решив разрушить большие склады провизии у Орифанто на Румелийском берегу Турции, Орлов с главными силами прибыл к городу Кавалло. Два дня корабли обстреливали крепость, заставив турок укрыться за ее стенами и ослабить оборону других пунктов. 8 сентября главнокомандующий отправил отряд контр-адмирала Грейга для захвата турецких складов. В донесении от 19 сентября 1771 года он сообщал: