Нечто подобное он говорил Роми прежде, но она никогда не придавала этому значения. Теперь она понимала, как это было важно для Максвелла. Ей было проще понять, почему он нарушил свои принципы и предложил ей стать его женой.
– Мне нравится тебя доводить, – сказала она.
Он тихо и чувственно рассмеялся:
– Я не сомневаюсь.
Максвелл поднялся с кровати и снял остатки одежды. Роми ему не помогала. Еще год назад она поняла, что он любит все контролировать. А сейчас, из-за неопытности, она просто не хотела сделать что-нибудь невпопад.
Он не лег в кровать, когда разделся, а горделиво встал в полный рост, чтобы Роми хорошенько его рассмотрела. Он словно знал, что она обожает на него смотреть. Вероятно, так и было, потому что год назад Максвелл выучил ее желания.
Считается, что женщины от природы красивее мужчин. Роми не понимала, кто придумал такую теорию. Разглядывая Максвелла, она изнывала от желания прикоснуться к нему.
Ей нравился его высокий рост, мускулистость и самоуверенность, с какой он демонстрировал свое обнаженное тело.
Вскоре этот человек овладеет ею, и она впервые узнает, что такое интимная близость. Роми запретила себе бояться и решила наслаждаться каждым мгновением.
– Ты пожираешь меня глазами, милая, – заметил он.
– Ты красавец. – Никакое другое определение не подходило для прекрасно сложенного, обнаженного Максвелла Блэка.
– И это говорит богиня, лежащая в моей постели? – Он низко и чувственно рассмеялся.
– Вряд ли я богиня.
– Ты воспламеняешь мои чувства, – произнес он без тени сарказма или нахальства.
Роми перевернулась на бок, лицом к Максвеллу, и подперла голову рукой:
– Довольно поэтичное заявление для бизнес-магната.
Она согнула одну ногу в колене и изящно положила ее на другую ногу, изображая богиню.
В его серых глазах читалось одобрение:
– Я думал, мы договорились, что я царь корпорации.
– А цари поэтичны в постели? – спросила она.
– Я, по-видимому, поэтичен.
Она не сомневалась, что в теле расчетливого и жестокого магната живет душа поэта.
Роми провела рукой по своему бедру и ноге:
– Ты вернешься в постель?
– Ты хочешь меня подразнить? – произнес он.
– Да, если это скорее толкнет тебя в мои объятия. – Ей нравилось смотреть на Максвелла, но она жаждала к нему прикоснуться.
– Знаешь, говорят…
– Что нужно быть осторожней со своими желаниями, – подытожила она.
Максвелл плавно улегся на кровать:
– Потому что они могут сбыться.
Он прижался к ее плечу так, что Роми упала на спину, раздвинул ей ноги и решительно опустился поверх нее. Оба замерли, едва переводя дыхание…
Максвелл опустил голову – их лбы соприкоснулись, а прерывистое дыхание смешивалось.
– Я так хочу тебя, что готов поглотить тебя целиком, – сказал он.
– О, да. Пожалуйста. – Она желала близости с ним сильнее, чем была готова себе в этом признаться.
Поцелуй Максвелла был ненасытным, властным и невыносимо сладострастным. Несмотря на вспыхнувшую страсть, Роми не могла ответить ему с той же жаждой. Желание поглотило ее, она с вожделением ласкала разгоряченное тело Максвелла. Она касалась Максвелла руками, сильнее распаляясь от жара его тела. Чем дольше она его ласкала, тем больше ей хотелось к нему прикасаться.
Он удерживал ее голову руками, целуя с нарастающей жадностью и откровенностью. Мир вокруг них исчез. Их губы и языки соприкасались в чувственном порыве страсти.
В какой-то момент он схватил ее за запястья и потянул ее руки вверх, удерживая их над ее головой. А потом он снова принялся ласкать ее, сильнее распаляя ее желание. Он замечал каждый ее вздох и вздрагивание, слышал каждый стон.
– Максвелл? – выдохнула она, не зная, о чем именно просит.
Он приподнялся над ней. Черт побери, она не об этом его просила! Она попыталась дотянуться до него, но он по-прежнему удерживал ее запястья.
Роми разочарованно захныкала:
– Что ты делаешь?
– Я хочу подарить тебе удовольствие, о котором ты не смела даже мечтать, – произнес он.
– Я уверена, ты его уже подарил.
– Я хочу большего. А ты, дорогая?
– Ты знаешь, что я хочу.
– Тогда ты должна мне довериться…
Роми открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Максвелл отпустил ее руки и отошел от кровати.
Отвернувшись, он открыл ящик шкафа из темного дерева. Он повернулся к Роми, держа в руке нечто из небесно-голубой ткани.
– Что это? – спросила она хриплым от страсти голосом.
Максвелл тряхнул рукой, и Роми увидела перед собой два длинных шарфа из тончайшего шелка.
Глава 8
– Я купил их несколько месяцев назад, – задумчиво ответил Макс. – Я должен был уже тогда догадаться.
– Догадаться о чем? – спросила Роми.
– О том, что не смогу тебя забыть.
Роми прикусила нижнюю губу:
– Хм, для чего нужны шарфы?
– Для твоего удовольствия, – ответил он.
– Ты хочешь меня связать? – Ей не следовало удивляться. Максвелл уже подарил ей не сравнимое ни с чем удовольствие.
Заметив ее нерешительность, он убедительно произнес:
– Только твои руки.
– Не сегодня. – Она не понимала почему, но была уверена, что эти шарфы должны олицетворять полное взаимное доверие, которого между ними еще нет.
Максвелл отшатнулся, будто ее слова потрясли его или даже причинили боль:
– Год назад тебе очень нравилось, когда я контролировал ситуацию.
– Да, – согласилась она.
Роми даже не пыталась отрицать, что испытывала особенно острые сексуальные ощущения от его внимания. Но к связыванию рук она пока не готова.
На самом деле она не понимала почему. Однажды, когда они встречались год назад, Максвелл связал ее руки за спиной своим галстуком, пока страстно ее ласкал. Роми понравилось.
Он подарил ей ни с чем не сравнимый чувственный восторг.
И все же прямо сейчас она не желает ему уступать.
Он сидел рядом с ней, касаясь шелковыми шарфами ее тела. Роми вздрогнула.
– Год назад ты бы не сомневалась, – произнес он.
– Я знаю. Вероятно, я больше доверяла тебе, пока ты не шантажировал меня здоровьем моего отца и желанием моей лучшей подруги защитить меня от ее отца. – Роми не обвиняла Максвелла, а просто озвучивала факты.
Вероятно, его шантаж беспокоил ее больше, чем она хотела себе в этом признаться. Она не считала Максвелла монстром, но не исключала, что ее ранит его однобокое отношение к жизни.
На самом деле она была уверена, что Максвелл способен ранить ее сердце.
Он опустил шелковые шарфы на ее живот. Ткань была такой тонкой, что казалась невесомой.
Хмурясь, он погладил руками ее тело:
– Одно никак не связано с другим.
– Ты слишком умен и понятлив, чтобы это отрицать, – сказала она.
– Дорогая, твое удовольствие для меня закон. Но я никогда не использовал их с другими женщинами.
Его слова польстили Роми.
– Я не хочу использовать их по другой причине.
– Ты мне не доверяешь?
– Не полностью.
– Ты решила меня наказать.
– Вряд ли.
Несколько секунд он внимательно ее рассматривал, потом решительно сжал в руке шарфы:
– Сегодня обойдемся без них.
– Ладно.
– Сразу говори, если тебе что-то не понравится, – сказал он.
– Я тебе доверяю.
– Я пойму, что ты полностью мне доверяешь, когда позволишь мне связать твои руки этими шарфами, – обиженно заявил он.
Она кивнула. У нее внезапно пересохло в горле, она не смогла произнести ни слова.
Склонившись над Роми, он поднял ее руки над головой и спросил:
– Так хорошо? – Она утвердительно кивнула. Он приказал: – Держи их там.
Так или иначе, она согласилась.
Он нежно, но решительно запустил пальцы у нее между ног. Роми задрожала.
Наклонившись, Максвелл глубоко вдохнул:
– Я хочу почувствовать аромат твоего желания.
– Хм, ладно, – практически прошептала она, нисколько не смущаясь того, что происходит.
– Есть специальная восточная практика интимных ласк, – произнес Максвелл. – Я ей обучался.
Роми простонала.
– Я был хорошим учеником. – Его глаза были темными от желания. – Эта практика необходима, чтобы женщина получила огромное удовольствие.
Охнув, шокированная Роми посмотрела на него:
– Ты учился заниматься сексом?
– Не обычным сексом, дорогая, а умопомрачительным сексом.
– Откуда же у царя корпорации свободное время?
– У каждого из нас должно быть хобби, – сказал он. Роми захныкала от нестерпимого желания. – Тсс. – Он принялся ласкать ее живот, в его лице читалась нескрываемая страсть. – В первый раз нельзя торопиться.
Она пробормотала что-то невнятное, когда он коснулся пальцами ее напряженных сосков.
– А ты разрешишь мне привязать тебя шарфами? – вдруг спросила она, с трудом переводя дыхание от его ласк.
Он замер в ответ на ее комментарий и посмотрел на нее сверху вниз с нечитаемым выражением на лице:
– Ни одной из любовниц я не открывался до такой степени.
– А мне откроешься? – спросила она, зная, что его ответ имеет огромное значение, хотя не понимала почему.
– Да. – Их взгляды встретились, лаская друг друга. – Когда-нибудь.
Роми переполнил восторг. Но она знала, что Максвелл может принять его за триумф. Поэтому она просто кивнула и сказала:
– Я думаю, тебе понравится.
– Однажды мы это выясним.
Но не сегодня. Сегодня они будут неторопливо заниматься любовью, и Роми подарит Максвеллу свою невинность.
Он стал жадно ее целовать, его ласки были все нетерпеливее и настойчивее. Роми не подозревала, что может испытыв ать такие чувственные ощущения.
Он опустился на нее, одарив собственническим взглядом:
– Ты моя, дорогая. Ты только моя.
Максвелл не спрашивал, готова ли она, потому что обо всем догадался по ее затуманенному и умоляющему взгляду. Он резко вошел в нее и принялся неторопливо двигаться.
Он занимался с ней любовью осторожно, но страстно. Получая физическое удовольствие, Роми чувствовала, как между ними возникает эмоциональная связь, хотя они не любят друг друга. Словно невидимые нити, создаваемые их интимным актом, выстраивали между ними отношения, прочнее любой романтики.
Их близость была сильнее слов и признаний в любви. Отныне Роми всегда будет чувствовать неразрывную связь с Максвеллом.
Вероятно, так будет потому, что он ее первый мужчина.
Максвелл задвигался быстрее. Их дыхание становилось все прерывистее, на разгоряченных телах блестел пот. Сердце Роми билось так часто и громко, что его биение эхом отражалось в ее ушах.
Вцепившись в его плечи руками, она закричала от нахлынувшего наслаждения. Она почувствовала, как Максвелл замер, стиснув зубы, а потом громко простонал.
Роми пережила самый волнующий момент в жизни. Она ни с кем не была близка до такой степени: ни с семьей, ни с названой сестрой.
– Дорогая. – Максвелл опустился на нее, шепча по-русски у ее волос.
Она с радостью ощущала тяжесть его тела, не заботясь о том, что с трудом переводит дыхание. Она не знала, что он говорит, но слышала в его словах нежность и эмоциональную теплоту.
Спустя время Максвелл приподнялся и, решительно обнимая, опустился рядом с ней.
– Было замечательно, – сказала она, хотя он наверняка понял, что чуть не свел ее с ума.
– Согласен. – Казалось, он немного удивлен собственным признанием.
Роми промолчала и прижалась к нему, желая прильнуть к нему как можно крепче.
– Мы не предохранялись, – произнес он без всякого сожаления, а просто констатируя факт.
– Нет.
– В будущем нам следует быть осторожнее. Но в первый раз между нами не должно было быть никаких преград, – сухо сказал он.
– Я могу забеременеть, – безрадостно заметила она.
– Если ты забеременеешь, тогда родишь. В любом случае, мы поженимся. Если ты не забеременеешь, подождем какое-то время, прежде чем родится первенец.
– Ты считаешь, что должен в одиночку принимать такое решение? – спросила она, ничуть не расстраиваясь. Ей просто стало любопытно.
– Нет. Ты не согласна?
– Нет.
– Я так и думал.
– Что не следует считать согласием на твое крайне нестандартное предложение руки и сердца, – напомнила она.
– Я хорошенько это запомню. – Он перевернул ее на спину и посмотрел на нее сверху вниз, в его глазах снова вспыхнула страсть. – А пока продолжаем проверять нашу физическую совместимость.
Позже Максвелл приготовил ужин. На балконе пент-хауса он поджарил на гриле курицу, отварил рис и обжарил спаржу в оливковом масле с чесноком.
Роми улыбнулась ему, пока они ужинали:
– Я удивлена.
– Тем, что я умею готовить?
– Да. Я уверена, не каждый царь корпорации умеет стряпать еду.
Он пожал плечами:
– Мне не нравится держать персонал в доме. Кроме того, готовка меня успокаивает.
– Я слышала, что такое бывает.
– Разве ты не умеешь готовить?
– Не-а. У нас в доме всегда была экономка.
– У нас ее не было.
Она осторожно придвинулась к нему, наслаждаясь тем, как он машинально прижал ее рукой к себе.
– Похоже, тебя это не беспокоит, – сказала она.
– Нет. Так как я вырос без домашней прислуги, ее постоянное присутствие в доме меня раздражает.
– Неужели ты сам себе стираешь?
Он усмехнулся:
– Нет.
– Я так и подумала.
– Тебе не понравится? – спросил Макс.
– Что?
– Отсутствие постоянной прислуги в доме.
– Тебе будет в тягость готовить еду, если нам не придется ужинать в ресторане? – Она не возражала против того, чтобы прибраться в квартире или застелить собственную постель, что делала нечасто, но готовить еду отказывалась.
– Нет.
– Тогда постоянная прислуга не нужна.
Потом Роми смаковала вкус идеально приготовленной спаржи:
– Я должна пойти на курсы кулинарии. Ты действительно вкусно готовишь. – Может быть, Мэдди согласится учиться на курсах кулинарии вместе с ней.
– Я рад, что тебе нравится. – Ужиная, он сосредоточил внимание на Роми. – Я не жду, что ты научишься готовить. Моя экономка приходит ежедневно и заранее готовит ужин.
– Я это запомню. На тот случай, если решу выйти за тебя замуж.
Максвелл не рассердился, а улыбнулся.
– В браке твоя жизнь сильно изменится и без готовки, – сказал он.
– Кто бы сомневался. – Она бросила на него кокетливый взгляд.
– Я имею в виду не только секс, негодница.
– Разве я говорила о сексе? – Ее щеки вдруг зарделись. Кто бы мог подумать, что Роми будет смущаться после того, как они занимались любовью.
– У тебя очаровательный румянец, – сказал он.
– Мне тебя поблагодарить?
– Ты не оценила мою наблюдательность?
– По-моему, более тактичный человек не обратил бы внимания на мои розовые щеки.
– Тактичность мне чужда.
– В этом я убедилась. – Она потягивала белое вино. – Как же изменится моя жизнь в браке?
– У тебя появятся охранники, – сказал Максвелл.
– Я не уверена, что это нужно.
Он безрадостно улыбнулся:
– У меня иное мнение.
– Я не смогу присутствовать и тем более выступать на митинге за снижение выбросов диоксида углерода с кучей охранников за спиной, – произнесла она.
– Ты можешь одеть их в футболки с лозунгами в защиту окружающей среды. Охранники будут сопровождать тебя повсюду, пока ты находишься вдали от дома. – Он говорил так, словно решил приставить к ней охрану немедленно.
Она нахмурилась:
– А почему вчера вечером с нами в машине не было здоровенного охранника, вооруженного до зубов?
– Было два высококвалифицированных профессиональных агента личной безопасности, которые ехали в автомобиле позади нас. Они припарковались в конце дороги.
– Ох. Они были на вечеринке?
– Нет. Виктор организовал охрану мероприятия. У моих охранников было два часа свободного времени. Хотя они не покидали территорию отеля.
– Ох. Твою мать тоже охраняют?
– У моей матери есть личный телохранитель.
– Наталья не согласится на кучу охранников, да?
Максвелл красноречиво нахмурился.
– Почему ты не приставишь ко мне одного телохранителя?
– Я предпочитаю, чтобы тебя охраняли двое, пока ты вдали от дома.
– Зачем так бестолково тратить деньги? – спросила она.
– По-твоему, будет лучше, если я за плачу выкуп в десять миллионов долларов?
– Чтобы вернуть меня? – произнесла она. Макс просто на нее посмотрел. – Я знаю, что ты все равно поступишь по-своему.
– Ты заночуешь у меня. – Он посмотрел на ее одежду, вернее, на то, что было на ней надето.
Роми была в одной из его рубашек. Шелк цвета бургундского вина мягко ласкал кожу, Роми было приятно носить рубашку Максвелла.
Роми надела ее до того, как Макс начал готовить. Если он сказал про рубашку сейчас, значит, он в самом деле не хочет говорить о том, что заплатит смехотворно большую сумму, чтобы вернуть Роми.
Глава 9
После ужина Роми отправила Джереми Арчеру текстовое сообщение, спрашивая, в какое время можно позвонить ему на следующий день.
Вероятно, он перенаправил сообщение своему секретарю-администратору, потому что тот прислал Роми ответ с указанием времени для телефонного звонка.
Роми невольно подумала, как бы ее отец отреагировал на сообщение от Мэдди. Во-первых, Мэдди не пришлось бы планировать телефонный звонок даже в те дни, когда Гарри работал в "Грейсон Энтерпрайзиз" полный рабочий день.
Во-вторых, если бы отец Роми был очень занят, он написал бы об этом и сам назначил время звонка.
Вопреки всему Роми предпочла бы иметь такого отца, как Гарри Грейсон, а не Джереми Арчер, даже если первый злоупотреблял алкоголем.
Теплые руки коснулись ее живота, а мускулистая грудь Макса прижалась к спине Роми:
– О чем ты думаешь? – Она ответила. – Для тебя это в самом деле важно? – Он казался удивленным.
Она повернулась в его объятиях:
– Воспитание ребенка это не только выделение денег на лучшие школы и полезную еду.
– Я согласен, – сказал Максвелл.
– Отлично.
– Моя мать хороший тому пример.
– Ну, возможно, ты не поверишь, но то же самое я могу сказать о своем отце.
– Я не стал бы обесценивать твои детские воспоминания только потому, что твой отец в последние годы прикладывается к бутылке.
– Спасибо. – Она улыбнулась. – Значит, мы договорились, что родители должны быть внимательны к своим детям.
– Да.
– Мой отец совершил серьезную работу, воспитывая меня без матери.
– А моя мать проделала выдающуюся работу без участия моего "донора спермы", – сухо сказал Максвелл.
– Если у нас родятся дети, мы с тобой будем вместе их воспитывать.
– Однозначно.
– Даже если мы разведемся, – уточнила она.
Он крепче прижал ее к себе:
– Особенно в этом случае.