На этот раз она отслеживала каждое его движение:
– Я думала, ты принесешь его на ужин завтра.
– Принесу, если потребуется. – Он не верил, что после прошлой ночи Роми ему откажет.
Максвелл хорошо разбирался в людях и редко ошибался по их поводу. Но он никак не мог понять, что у Роми на уме. Она руководствовалась непонятными ему правилами. И все-таки он почти на сто процентов уверен в положительном результате.
С одной стороны, есть вероятность, что она забеременела.
С другой стороны, она хотела, чтобы он стал ее первым мужчиной. Для нее это был поступок беспрецедентной важности.
Они расположились за столом, и экономка, миссис Кей, почти сразу подала им салат.
– Как прошел твой день? – спросил Максвелл, кладя салфетку на колени.
Она, не колеблясь, откровенно рассказала о телефонном разговоре с Джереми Арчером:
– Он такой бездушный, – сказала она.
– Он бизнесмен до мозга костей.
Роми взмахнула вилкой, словно отмахиваясь от его слов:
– Кое-кто говорит о тебе то же самое, но ты не похож на него.
– Ты так считаешь? – спросил он, удивленный ее наблюдением.
У него и Джереми Арчера много общего. Хотя Максвелл успешнее в бизнесе, чем Арчер. Максвелл всегда поступает по-своему, ему наплевать на мнения старых богачей Сан-Франциско.
Выражение лица Роми стало непримиримым.
– Ты не сделал бы собственную дочь пешкой в своих деловых играх.
– Нет. – Он не понимал, как Роми догадалась, что он никогда не пойдет на такой шаг. Максвелл покачал головой.
– Что?
– Ты для меня загадка, – признался он. – Но когда-нибудь я тебя пойму.
– Желаю удачи! Я сама не всегда знаю, почему думаю или поступаю так или эдак. – Она подмигнула ему и усмехнулась.
– Мы с Арчером делаем все, что нам нужно, чтобы получить желаемое, – произнес Максвелл.
– Нет. Ты уже признался, что не использовал бы своего ребенка, добиваясь цели. Ты делаешь то, что считаешь целесообразным, и максимально контролируешь ситуацию.
Похоже, Роми понимает его слишком хорошо.
– Что-то контролировать легко, а что-то сложно, – сообщил он.
– Ты имеешь в виду людей?
– Да. – Людей вроде Роми.
– Как я? – сказала она, повторяя его мысли.
– Как ты.
– Хорошо. Я не смогла бы выйти за тебя, если бы ты не был со мной откровенен.
Максвелл никогда не считал свою неспособность контролировать Роми неким преимуществом. Но оказалось, что это все-таки преимущество. Рядом с Рамо-ной Грейсон он должен менять многие свои привычки.
Ему пришлось признать, что он получает удовольствие от ее несговорчивости и упрямства.
Несмотря ни на что он знал, что она обдумала его предложение, и хотел слышать ее ответ.
– Какое решение ты приняла? – спросил Максвелл.
– Я откажусь от должности директора ГЭП, – ответила она.
Угу. На поставленный вопрос она не ответила.
– Что такое ГЭП?
– Группа экологической помощи.
– А почему ты хочешь отказаться от должности?
Роми ответила не сразу. Она поела и отпила австралийского вина.
– Мы с Мэдди открываем чартерную школу для детей, – произнесла она.
– Я об этом не знал. – Максвелл огорчился.
– Виктор обещал купить нам здание в качестве свадебного подарка для Мэдди. С доходов от ее трастового фонда и благодаря моему наследству от Грейсонов и сбережениям мы сможем открыть школу, а потом найдем постоянного спонсора.
– Мне казалось, тебе нравится защищать окружающую среду. – Максвелл не скрывал раздражения по поводу того, что Виктор помогает Роми и ее названой сестре осуществить их мечту.
– И еще мне нравится заниматься детьми. Я смогу улучшить мир для будущих поколений, не так ли?
Максвелл не был в этом уверен, но ему нравилось ее мировоззрение.
– Я под впечатлением.
– Спасибо.
– Моя компания будет ежегодно переводить половину средств, предназначенных на благотворительность, в вашу школу. – Он мгновенно принял решение.
Роми ахнула:
– Это… – Она потеряла дар речи.
– Около трех миллионов долларов в год. – Такой доход гораздо лучше и выгоднее купленного здания под школу.
– Я не знаю, что сказать.
– Соглашайся.
– Ты сделал так потому, что я выхожу за тебя замуж? – спросила она.
Максвелл не понимал, то ли его спонсорское предложение разочаровало, то ли расстроило Роми. Он не знал, что и думать о ее внезапном умении скрывать от него эмоции. Ему снова невдомек, что творится у нее на душе.
Он покачал головой, мгновенно принимая решение и ввязываясь в азартную игру.
– Нет, Роми. Меня тоже беспокоит жизнь будущих поколений, – искренне ответил он.
Она вгляделась в его лицо, словно не поверила тому, что услышала.
Он вопросительно поднял бровь:
– Ты хочешь, чтобы я дал тебе письменные гарантии, прежде чем ты ответишь на мое предложение?
– Нет. – Она опустила голову, потому что миссис Кей принесла новые блюда. Когда экономка ушла, Роми взглянула на Максвелла: – Я тебе верю.
Пусть Роми притворяется в обратном, она по-настоящему верит Максвеллу.
– Спасибо, – мягко произнесла она, но посмотрела на него с вызовом.
Он был в восторге от ее непримиримости.
– Всегда к твоим услугам, – ответил он. – Мой помощник по вопросам благотворительности свяжется с тобой на следующей неделе.
– На самом деле у нас полно бумажной работы. Нужно оформлять разрешения и тому подобное, прежде чем открыть некоммерческую организацию.
– Я могу порекомендовать тебе своего специалиста.
– Мэдди хочет привлечь юристов из своего трастового фонда.
– Вам намного выгоднее работать с юристом, который не берет за услуги полторы тысячи в час. – Богатые адвокаты Сан-Франциско не работали на общественных началах, а требовали за свои услуги в три раза больше квалифицированных юристов из корпораций, у которых была не менее престижная клиентура.
– Согласна.
– Я пришлю тебе контактную информацию фирмы. Я дам им знать, что ты позвонишь.
– Я поговорю об этом с Мэдди, когда она вернется из свадебного путешествия.
– Они в Палм-Спрингс? Разве там удастся провести хороший медовый месяц? – Город нравился Максвеллу, но его вряд ли можно было считать экзотическим. Большинство состоятельных бизнесменов отвозят своих жен в более романтичное свадебное путешествие.
– Мэдди обожает этот город.
– В самом деле?
– С ним у нее связаны добрые воспоминания.
– А у тебя?
Роми пожала плечами:
– Палм-Спрингс мне нравится. Мы с Мэдди были там много раз.
Максвелл не понимал, нарочно ли Роми прикидывается бестолковой.
– По-твоему, этот город – идеальное место для медового месяца? – спросил он.
– Не совсем. – На щеках Роми выступил очаровательный румянец.
Максвелл был заинтригован:
– Куда бы ты хотела поехать?
– Например, в Европу.
– Давай, милая, расскажи, о чем ты думаешь, – настаивал Максвелл.
Прикусив губу, Роми вздохнула:
– Я хотела бы, чтобы мы с тобой построили дом вместе с одной из организаций, которые предоставляют дома нуждающимся людям и семьям. Ну, или что-то в этом роде. Чтобы мы могли, вспоминая прошлое, сказать: мы начали нашу совместную жизнь с подарка нуждающейся семье.
Отличная идея. Хотя неожиданная.
– А нельзя просто купить дом для конкретной семьи? – тихо спросил Максвелл, нисколько не волнуясь от ее идеи.
– Но ведь это не одно и то же, да? – сказала Роми и пренебрежительно повела плечами. – Не имеет значения. Я просто размечталась. В любом случае, у нас не будет медового месяца.
– Почему нет? – Он действительно не понимает принципов ее мышления.
Неужели Роми не хочет отправиться в свадебное путешествие?
Она снова пожала плечами и посмотрела на лазанью, от которой отрезала кусочек:
– Я имею в виду, что нас вряд ли назовешь романтичной парой.
Какой бы парой они ни были, им не следует отказываться от медового месяца.
– А Мэдисон и Виктор романтики? – язвительно спросил он.
Роми посмотрела на него резко и с вызовом:
– Да. Я имею в виду, они оба ведут себя так, будто поженились только ради защиты репутации Мэдди и нашей с ней мечты открыть чартерную школу и ради того, чтобы Виктор возглавил компанию "Арчер Интернешнл Холдингс", но на самом деле они безумно влюблены друг в друга.
– Ты уверена, что не преувеличиваешь? – произнес Максвелл. Он заметил, что его старинный друг не выглядел одурманенным любовью на свадебном приеме.
– Нет. В конце концов они все выяснят. А до тех пор ситуация будет немного напряженной. Ну, пока они не примирятся с данностью "ты женился на мне, чтобы получить компанию моего отца", – сказала Роми.
– Может быть, Арчер просто умело играл сваху?
– Я сомневаюсь. – Роми поморщилась. – Он ведь и тебе предлагал заключить сделку.
Роми действительно не нравится Джереми Арчер.
– Мэдисон вышла бы замуж только за Виктора.
– Ее отец этого не знал, – сказала Роми.
– Вероятно, он все-таки об этом знал. – В конце концов, Арчер не идиот.
– Ага, продолжай в это верить.
– Тебя гложет обида? – спросил Максвелл.
Роми удивленно ответила:
– На самом деле я в ярости. И мне потребуется немало времени, чтобы забыть обиду. Я действительно защищаю тех, кого люблю.
– Я заметил.
– Отлично, – сказала она.
– Это твоя замечательная черта. Я тоже оберегаю тех, кто мне небезразличен. – Правда, список таких людей у Максвелла намного короче.
До встречи с Роми он оберегал только одного человека – Наталью Блэк.
Он подумал, что у Роми, вероятно, довольно много друзей, которые вкусили ее ожесточенную преданность, хотя они и не настолько ей близки, как Гарри Грейсон или Мэдисон Бек.
Роми оставила все попытки притвориться, будто она увлечена едой, и серьезно посмотрела на Максвелла в упор красивыми голубыми глазами.
– Жена будет важным человеком в твоей жизни? – спросила она.
Максвелл облегченно вздохнул. Он может признаться в своем желании оберегать дорогого человека, не привязывая к этому свои чувства.
– Естественно, – ответил он.
– По крайней мере до тех пор, пока мы женаты.
Он размышлял над ее несправедливыми словами:
– По-моему, как только мы поженимся, ты всегда будешь одной из первых, кто сможет претендовать на мою защиту.
При условии, что после развода они останутся друзьями. Однако Максвелл всегда расставался с женщинами по-хорошему. Хотя его бесит мысль о том, что Роми может его бросить.
Но вряд ли они должны обсуждать это прямо сейчас.
– Расскажи мне о строительстве домов для нуждающихся на Гаити, – предложил Максвелл.
– На самом деле их можно было построить где угодно, поэтому мы с Мэдди три лета подряд провели в Мексике. Хотя мы всегда говорили, что хотели участвовать в строительстве домов на Гаити.
– Я с трудом представляю двух безумных женщин – Мэдисон Арчер и Роми Грейсон, строящих дома в мексиканской жаре, – сказал он.
– Мы получили незабываемый опыт. Все работали как ломовые лошади, отстраивая эти на самом деле простые жилища за неделю, но семьи нам очень благодарны. А их дети… они невероятные. Мне понравилось работать с ними даже больше, чем на постройке домов.
Это Максвелл вполне может себе представить.
Она улыбнулась, в ее глазах читалось озорство:
– Знаешь, чего не смогу представить я?
– Чего же? – спросил он.
– Тебя, заливающего бетон под гаитянским солнцем, одетого в строительную робу и шляпу.
Этого Максвелл тоже не мог вообразить.
Догадавшись по взгляду, о чем Максвелл думает, она рассмеялась:
– Некоторые строители носят джинсы и футболки с длинными рукавами, но в спецодежде удобнее. Она позволяет воздуху циркулировать.
– Я понял.
– А что скажешь ты?
– Ты о чем? – Он никогда не мечтал построить дом на Гаити, это уж точно.
– Каков, по-твоему, идеальный медовый месяц?
Максвелл ждал этого вопроса, потому что хотел сказать ей правду.
– Я бы поехал в Россию и встретился с семьей, которая отвернулась от моей матери, и рассказал бы о том, какого успеха она добилась без их помощи.
– Могу поспорить, они сожалеют о том, что отвергли ее, и скучают по ней.
– Возможно, но они не пытались выйти с ней на контакт, чтобы сообщить об этом.
Роми нахмурилась:
– Может быть они не знают, где ее разыскивать? Она говорила им, что эмигрирует в США?
– Нет.
– Она изменила фамилию, да?
– Да.
– Значит, найти тебя и ее будет непросто.
Максвелл не желал оправдывать родственников матери:
– Если бы они очень хотели нас разыскать, то разыскали бы.
– Скорее всего, у них нет таких связей и возможностей, как у тебя, – сказала она.
Он больше не желал обсуждать семью своей матери. Более того, он даже не считал их своими родственниками.
– Скажи мне, что ты решила, – произнес Максвелл.
– Я не буду говорить, что мне наплевать на акции Мэдди.
– Но… – Он уже приготовился услышать ее отказ.
Черт побери. Неужели Роми ему откажет? Он не может в это поверить.
Какое-то время она теребила серебряную вилку, глядя на стол перед собой, потом встретилась с Максвеллом взглядом. Ее взгляд был полон решимости.
– И знаешь, как мне важно здоровье моего отца.
– Да.
– Но я не позволю тебе шантажом заставить меня выйти за тебя замуж.
– Я догадался. – Он с трудом сдерживал шквал ругательств.
Протянув руку, Роми взяла футляр с кольцом.
– Поэтому тебе придется смириться с мыслью, что я соглашусь только по одной причине: я не представляю, как проживу без тебя до конца жизни.
Максвелл остолбенел:
– Что?
Взгляд Роми потеплел по непонятной Максвеллу причине.
– Я выйду за тебя замуж.
Его переполнила совершенно неожиданная и очень знакомая паника:
– Я не люблю тебя. И никогда не полюблю. – Проклятье! Почему он мелет такую чушь?
– Поживем-увидим, – сказала Роми.
– И ты с этим смиришься? – не подумав, спросил он.
– Это имеет значение? – произнесла она.
Она должна была задать этот вопрос. Он жаждал заставить ее выйти за него замуж.
Но он не ожидал, что она действительно захочет стать его женой. Максвелл был окончательно сбит с толку.
– Имеет, – кратко ответил он.
– Похоже, ты не обрадовался?
– Мне не нравится, когда меняются правила игры, – сказал он.
– А разве только ты имеешь право их менять?
– Само собой разумеется.
– Я подпишу брачный контракт, – заявила она с таким видом, будто предлагала леденец на палочке плачущему ребенку.
Он нахмурился:
– Да, ты его подпишешь.
Она усмехнулась:
– Тебе стало лучше?
– Мне было хорошо с самого начала. Какими бы ни были твои причины, ты согласилась на мое предложение. – Именно этого он добивался.
– Да.
Вот только непонятно, почему у Максвелла такое ощущение, будто сделка заключена полностью на условиях Роми и именно она добилась того, чего хотела. Она согласилась подписать брачный контракт. Она согласилась выйти за него замуж. Его план сработал. Максвелл получил желаемый результат, но почему-то ему кажется, что его оставили с носом.
Неужели такое чувство возникает у всех, кто решает жениться, а не завести любовницу? Ни одна другая женщина никогда не влияла на планы Максвелла.
Он потягивал вино, почти наслаждаясь тем, что его выбили из седла. Странное чувство. Хотя рядом с такой красоткой, как Роми, которая сводит его с ума в постели, ни о чем жалеть не следует.
– Я сказал твоему отцу, что собираюсь на тебе жениться, – сообщил ей Максвелл.
Роми бросила на Максвелла настороженный взгляд:
– Ты правильно сделал.
– Похоже, он считает, что ты выйдешь замуж только по собственному желанию, – заметил Максвелл.
Роми усмехнулась:
– Он прав.
Впервые в жизни Максвелл потерял дар речи. Роми выбрала его, хотя он не любит ее, как отец любил ее мать. Максвелл не понимал, что происходит. Вероятно, она заранее знает, когда их отношения закончатся.
Возможно, ей очень нравится заниматься с ним сексом.
Может быть, Роми планирует встретить любовь своей жизни после расставания с Максвеллом.
При мысли об этом он разозлился.
Роми протянула ему футляр с кольцом.
Он взял его, вопросительно на нее глядя.
– Я хочу рассказывать нашим детям о том, как их папочка делал мне предложение, – сказала Роми.
Она не ведет себя как женщина, которая планирует найти замену Максвеллу. Тем не менее он не позволит ей думать, что они романтики, верящие в вечную любовь.
– Я не собираюсь преклонять колено, – заявил он.
– Хорошо. – Она смотрела на него с надеждой, ее ярко-голубые глаза сияли.
– Ты уже согласилась выйти за меня замуж.
– Да. – Она вздохнула и выжидающе на него посмотрела. – Ты хочешь, чтобы я сама надела кольцо?
– Нет! – Черт побери. Что только творится у нее в голове?
Лицо Роми прояснилось, и только в этот момент Максвелл понял, что она обижена.
В его голове кружились русские бранные слова.
Встав, Максвелл обошел стол и остановился рядом с Роми. Наклонившись, он схватил спинку ее стула и развернул его так, чтобы она повернулась к нему лицом.
Роми округлила глаза и открыла рот:
– Макс?
– Нужно создать легенду для наших детей. – Русские обожают семейные истории и традиции.
Он опустился на колено, открыл футляр с кольцом и протянул его Роми:
– Ты выйдешь за меня, Рамона Грейсон?
Хотя ее красивые голубые глаза подозрительно заблестели, она быстро кивнула.
– Говори, дорогая. Скажи мне что-нибудь. Ради наших детей. – И ради него, хотя он ни за что в этом не признается.
– Да, Максвелл Блэк, я выйду за тебя замуж, и мне наплевать на кучу бумаг, которые ты называешь брачным контрактом. Я предупреждаю, что тебе будет чертовски нелегко от меня избавиться.
Максвелл не стал с ней спорить. Он достал кольцо из футляра и протянул Роми ладонь. Она без колебаний протянула ему руку, и он надел кольцо ей на палец.
Роми посмотрела на кольцо, сделанное по специальному заказу.
Голубой сапфир в десять карат был такого же оттенка, что и глаза Роми. Вокруг него располагались крупные алмазы, словно олицетворяя кипучую натуру Роми. Драгоценные камни располагались в старинной золотой филигранной оправе в русском стиле.
– Оно красивое, – эмоционально произнесла она.
– Я заказывал его специально для тебя.
– Ты все заранее предусмотрел.
– Да. – Не нужно говорить ей, что ювелиры трудились над кольцом задолго до того, как была заключена брачная сделка с дочерью Джереми Арчера.
– Оно очень большое.
– Но оно тебе идет.
Роми хохотнула:
– Да. Кольцо слишком показное, но мне оно нравится.
– Оно сверкает, как ты.