Исходя из всего этого, ей не было никакого смысла брать отпуск. Да она и не хотела уезжать из Лондона теперь, когда сможет часто посещать мать, тем более что та этого очень ждет. Если бы только не было так одиноко в коттедже…
Миссис Мэдден с сочувствием и пониманием отнеслась к просьбе Юнис. Она достала из кассы несколько фунтовых банкнотов и попросила девушку передать от нее цветы, когда она пойдет к матери в следующий раз. Юнис собиралась в клинику в пятницу вечером, а потом в воскресенье днем, после двух. Она отнесет матери несколько веток сирени, красивой и душистой. Они обе всегда любили сирень. Жаль, что им не удалось вырастить ее в своем небольшом садике за домом. Мать как-то пыталась посадить куст, лет пять назад, но он не принялся. А вот пионы и настурция росли очень хорошо на маленькой клумбе.
Джанис Элдерли была такой же заботливой, как и миссис Мэдден. Она очень любила Юнис и никогда не помыкала ею, хотя была старше и значительно опытнее, работая в магазине уже около десяти лет. Иногда, когда Юнис обслуживала посетителя, а Джанис была свободна, она подходила, тихо стояла в сторонке, внимательно слушала, как та обсуждает с ним книгу стихов Кристофера Фрая или Уистена Хью Одена, и одобрительно улыбалась, видя, что покупателю доставляет удовольствие беседовать с Юнис о литературных достоинствах того или иного автора.
Как Юнис случайно узнала через пару недель после устройства на работу, у Джанис была неудачная помолвка, она поссорилась со своим женихом, тот отправился в плавание на торговом судне и вскоре женился на португальской девушке в одном из зарубежных портов. Джанис жила со старой тетушкой и, по словам миссис Мэдден, работала на нее как рабыня. Юнис жалела девушку, тем более что та была такой порядочной, скромной и добродушной. Для мужчины, умеющего ценить в женщине подобные достоинства, она могла бы стать прекрасной женой. Юнис надеялась, что когда-нибудь такой человек войдет в их магазин и они с Джанис найдут друг друга. И на этот раз у Джанис все будет хорошо. Она заслужила это.
После ленча на некоторое время в магазине стало оживленнее, но потом все вновь замерло, и время потянулось невыносимо медленно. Но это даже радовало Юнис - ей хотелось, чтобы день как можно дольше не заканчивался. Ведь вскоре ей придется встать в очередь на автобус, затем выйти из него, перейти улицу и направиться к своему коттеджу. В мрачных сумерках лондонских улиц, окна домов которых плотно задернуты занавесками, она ощущает себя такой покинутой и одинокой! Потом Юнис вытащит из сумочки ключ, вставит его в замок и откроет дверь. В доме начнет что-то скрипеть и вздыхать, как будто притаившиеся внутри призраки предупреждают друг друга, что сейчас им следует спрятаться и затихнуть, потому что пришел смертный. Юнис знала, что они будут наблюдать за ней отовсюду весь долгий вечер, пока наконец она не отправится спать и не выключит свет. Нет, они были не злыми. Это были воспоминания о тех прекрасных днях, что остались в прошлом после болезни матери. Но они превратились в призраков, потому что, вероятнее всего, больше уже не повторятся и останутся лишь в памяти.
Миссис Мэдден собиралась взять отпуск в следующий понедельник. Она со своей сестрой, тоже вдовой, решила отправиться в Испанию и посмотреть Гибралтар. Юнис завидовала им - она видела фотографии в туристических проспектах и журналах и ей так хотелось, чтобы мать выздоровела и у них было достаточно денег на подобное путешествие вдвоем. Как это было бы замечательно!
Миссис Мэдден попрощалась с девушками и ушла домой. В магазине было тихо и пусто. Джанис подошла к Юнис и со вздохом сняла очки в металлической оправе.
- Хозяйка сказала, что мы можем закрыть в пять, Юнис. Я просто боюсь этих тянущихся дней, а ты?
- Да, я тоже. Лучше, когда ты занят. Но только не так, как на прошлой неделе, когда не было времени даже словом переброситься, только успевали заворачивать книги и принимать деньги. - Юнис улыбнулась.
- Ужасно. А теперь до середины сентября будет полное затишье. Так всегда. - Джанис протерла стекла очков и вновь водрузила их на нос. - Думаю, надо заняться библиотекой. Некоторые читатели держат книги Флемминга слишком долго, и те, что записаны в очереди на них, начинают жаловаться. Знаешь, наверное, им следует отправить по почте напоминания… А ты сама не хотела бы попасть в какое-нибудь захватывающее приключение, о которых писал мистер Флемминг?
- Боюсь, что нет, - мягко засмеялась Юнис. - Я никогда не хотела быть суперсыщиком или одной из покинутых подружек мистера Бонда.
- Я тоже.
Джанис аккуратно расправила юбку и медленно направилась в библиотечный отдел. Сев за стол, она начала разбирать списки читателей, но внезапно хихикнула и на удивление весело, что не соответствовало ее характеру, воскликнула:
- Но только представь себе - высокий, темноволосый красавец незнакомец неожиданно встречает тебя и увлекает за собой в смертельную опасность! Разве не захватывающе?
- Я довольно подозрительна к высоким, темноволосым, красивым незнакомцам и совершенно не питаю интереса к смертельным опасностям, - рассудительно ответила Юнис, убирая на полку томик поэм Суинберна, который кто-то из покупателей оставил на прилавке.
Джанис покраснела и робко сказала:
- О, прости, Юнис, что я упомянула смертельную опасность, зная, как ты беспокоишься о своей бедной маме. Надеюсь, она скоро поправится.
- Не знаю, Джанис. Правда, не знаю. Когда плохое сердце, ни в чем нельзя быть уверенным. Доктор Эндикотт сказал, что у нее плохое кровообращение к тому же. Маме придется остаться в клинике, пока ей не станет лучше. Но спасибо за твое пожелание. Вы с миссис Мэдден всегда так внимательны и чутки. Я вам очень благодарна. - Юнис вздохнула.
- Ты часто видишься с ней, Юнис?
- Да, раза три в неделю. Там разрешаются частые посещения. Я бы могла ходить к ней и каждый день, но ей противопоказано лишнее волнение. Я так скучаю по ней.
- Я знаю, как плохо быть вдали от того, о ком беспокоишься, - тихо и задумчиво сказала Джанис. Она вновь занялась алфавитными списками, быстро делая карандашом пометки на листе бумаги.
Юнис убедилась, что все книги аккуратно расставлены по местам, и взглянула на часы на стене. Стрелки показывали без десяти минут пять.
- Вот и все! - победоносно воскликнула Джанис. - Шесть человек держат Флемминга недели по две. Сначала я им позвоню. Но это завтра, а теперь можно закрываться. Что скажешь, Юнис? Вечером ты опять пойдешь навестить свою маму?
Юнис покачала головой:
- Нет, в пятницу. Отнесу ей цветы от миссис Мэдден. Скорее всего, сирень, если смогу найти. Мама ее любит.
- Может, она хотела бы почитать что-нибудь? Любовные романы или детективы? - предложила Джанис.
- Ей больше нравятся исторические романы, - с грустной улыбкой ответила Юнис. - Но обязательно содержательные. Например, такие, как в серии "Человек железной воли" Джулса Ромейна.
- Я не читала, - призналась Джанис. - Знаешь, Юнис, я начала замечать, как меняются вкусы читателей. И это здорово. Я не устаю повторять миссис Мэдден, что, несмотря на свою молодость, ты знаешь книги гораздо лучше, чем я.
- Не льсти мне, Джанис. Ты здесь работаешь почти десять лет и отлично знаешь весь ассортимент.
- Знаю, но что внутри - нет. Во всяком случае, так досконально, как ты. Это факт. Разве ты не замечала, как я подхожу послушать, о чем ты говоришь с покупателями, когда обсуждаешь с ними книги? Мне интересно, и я уже многому у тебя научилась. Ладно, давай закрывать. О боже, там еще один покупатель! Надо же ему было дождаться последней минуты!
Действительно, маленький колокольчик над дверью звякнул, объявляя о его появлении. Юнис быстро кивнула Джанис, дав знать, что сама обслужит его.
Вошедший был высокий, черноволосый, с высоким умным лбом. Он почти презрительно огляделся вокруг, поджал губы и остановился, ожидая, когда к нему почтительно подойдут. Затем одной рукой в перчатке снял шляпу, а другую сунул в карман легкого пальто.
- Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр? - спросила Юнис, подходя к нему.
- Э-э-э… возможно, мисс. Прошу прощения, что побеспокоил вас почти перед закрытием. Но я не займу много времени. Может, у вас и нет того, что мне нужно.
- У нас, сэр, очень хороший ассортимент как публицистической, так и биографической литературы. Есть научные книги, беллетристика. Если того, что вам нужно, еще нет в продаже, мы сможем заказать для вас, и вы получите книгу через пару дней. Так что же вы ищете?
- Что-нибудь об Оливере Кромвеле. Я хотел бы хорошенько узнать о нем и о том периоде истории.
В глубине магазина Джанис, которая уже успела надеть шляпу и пальто, воздела глаза к потолку. Бесцельные покупатели, как этот, могли отнять очень много времени.
- Дайте подумать… - Юнис сосредоточенно нахмурилась. - Это период войны между Карлом I и Кромвелем, примерно 1642 год.
- Боже правый! Да вы прекрасно осведомлены, мисс! - Черноволосый покупатель прищурился, со слабым интересом разглядывая девушку.
- Это все, что я помню из уроков истории в школе, сэр. Если память мне не изменяет, в 1642 году король поднял свой штандарт в Ноттингеме и встал во главе армии, а парламент занял Лондон, и Кромвель принял командование армией парламента.
- Вы правы, мисс. Но мне не хотелось бы вас задерживать после закрытия.
- Я могу задержаться, сэр. - Она повернулась к Джанис: - Джанис, почему бы тебе не пойти домой? Я сама все закрою.
Джанис просияла:
- Правда, Юнис? Мы с тетей собирались сегодня вечером в кино и…
- Конечно, иди, я закрою. А завтра утром приду пораньше с ключами, - заверила ее Юнис.
- Ты ангел! Я отплачу тебе за это когда-нибудь. Ладно, Юнис, до завтра. До свидания, сэр. - Джанис удостоила высокого мужчину кивком и приятной улыбкой, и колокольчик на двери звякнул, оповещая о ее уходе.
- Значит, вас зовут Юнис? Очень необычное имя. Не помню, чтобы я слышал его с тех пор, как прочитал в детстве "Камо грядеши".
Покупатель улыбнулся, утратив при этом нетерпеливо-высокомерный вид, и Юнис подумала, что, когда улыбается, он выглядит как мальчишка.
- Да, я тоже помню. Она была рабыней Петрония и не хотела, чтобы ее забрали от него, так, кажется?
- У вас удивительная память на книги. Это, без сомнения, объясняет, почему вы работаете здесь. О, простите, я сказал, что не задержу вас надолго. Вы, вероятно, хотите поскорее уйти домой, как и другая девушка.
- Все в порядке, сэр, - печально улыбнувшись, заверила его Юнис. - У меня на вечер, в отличие от Джанис, ничего не намечено.
- Очень любезно с вашей стороны. Я чувствую, что вы любите книги и покупателей, в них нуждающихся, гораздо больше, чем ваша подружка, которая только что ушла. Но я могу прийти завтра, если вас это больше устроит.
- Давайте приступим к поискам, сэр. Позвольте мне только посмотреть, что у нас есть… Вот роман о нем и его биография. Думаю, в биографии значительно больше исторических сведений.
- Да, конечно. Все, что я о нем помню со школы - это то, что его называли Железнобоким. Когда он умер, разразился сильнейший шторм, и суеверные люди говорили, что это дьявол заявляет свои права на его душу.
- Это было в 1658 году. Его сын, Ричард, стал после него лордом-протектором почти на год, до возвращения Карла II на трон.
- Поразительно! Такая память мне очень пригодилась бы в моей профессии, должен вам сказать. - Мужчина широко улыбнулся, и Юнис подумала, улыбка делает его довольно привлекательным.
- Вы писатель, сэр?
Он покачал головой и улыбнулся еще шире:
- Ничего такого великого. Я просто оратор, барристер, моя обязанность - выступать в суде и произносить проникновенные речи, которые должны заставить присяжных вынести вердикт в пользу моего клиента. Но знаете ли, они почему-то не всегда это делают.
Юнис подошла к нему с книгой, которую достала с полки:
- Вот что я нашла, сэр. Это книга Бернема "Кромвель и Республика". Есть еще несколько книг по истории Стюартов, которые тоже могут дать вам материал о Кромвеле.
- Этой одной будет вполне достаточно, спасибо. Я беру ее. Сколько я вам должен?
- Два фунта восемь шиллингов, сэр. Завернуть?
- Нет-нет, я так возьму. - Он надел шляпу, вытащил из внутреннего кармана пальто бумажник и протянул ей три фунтовых банкнота.
- Я сейчас принесу вам сдачу, сэр.
Мужчина с загадочной улыбкой наблюдал за девушкой. Когда она вернулась от кассы, он внезапно спросил:
- Я знаю, что это звучит ужасно нахально, но не позволите ли мне пригласить вас на ужин? Возможно, вы смогли бы помочь мне с Кромвелем?
Юнис подняла голову и огромными глазами посмотрела на него. Ее нежные бледные щеки окрасились румянцем.
- Право, я… - начала она, захваченная врасплох его предложением, но ничуть не оскорбленная. Мужчина смотрел на нее совсем не так, как тот толстяк в автобусе, когда она ехала домой в тот ужасный день.
- Кстати, я не представился. - Он вытащил из бумажника визитку и протянул Юнис. - Мое имя - Питер Хендон. И я посчитаю за честь, если вы позволите поужинать с вами в "Симпсонз". Это наименьшее, чем я могу отблагодарить вас за вашу любезность и потраченное на меня время.
Юнис взглянула на карточку, потом снова подняла глаза на мужчину. Он улыбался, и ее губы тоже невольно растянулись в улыбке.
- Это очень мило с вашей стороны, мистер Хендон, хотя вы и не доставили мне никакого беспокойства. Я с удовольствием поужинаю с вами. О, пока не забыла, - вот ваша сдача.
Глава 7
Прежде чем взять такси, Питер Хендон попросил разрешения воспользоваться телефоном в магазине, чтобы заказать столик в ресторане "Симпсонз". Юнис начала сомневаться, подходит ли ее скромное голубое платье для самого фешенебельного в Лондоне ресторана.
Она запинаясь сказала об этом Питеру Хендону, пока тот помогал ей сесть в такси, но его реакция вполне успокоила ее. Он фыркнул и заявил, что она выглядит очаровательно и что современные герцоги и герцогини уже приучились к скромности и простоте. Тем не менее, как любой женщине, независимо от ее общественного положения, Юнис хотелось в свой первый подобный выход быть в каком-нибудь вечернем наряде, например в платье из серебристой ламе. Для нее даже поездка в такси с этим безукоризненно одетым незнакомцем, чопорно сидевшим на почтительном расстоянии от нее, сама по себе была событием.
Машина проехала по Фаррингтон-роуд, повернула на Флит-стрит, а оттуда - в знаменитый Стренд. Питер Хендон вышел из машины и вежливо помог выйти девушке. Юнис вспыхнула, почувствовав себя в этот момент важной леди.
Туман уже начинал окутывать Трафальгар-сквер с его огромной статуей лорда Нельсона, и фонари Стренд призрачно мерцали в темноте. Простое платье или нет, сказала себе Юнис, но провести вечер в обществе преуспевающего адвоката гораздо лучше, чем возвращаться одной в пустой маленький коттедж на Бергойн-стрит и готовить для себя скудный ужин, а затем, свернувшись в кресле с книгой, пытаться ускорить медленно ползущие часы, мечтая, чтобы быстрее наступило время отправляться спать.
Но вместе с тем внезапно она ощутила угрызения совести. Какое право она имеет развлекаться, когда мать, безнадежно больная, лежит одна в своей палате? Но Юнис оживилась, подумав, как в пятницу, когда придет навестить мать, расскажет ей приукрашенную подробностями забавную историю о своем приключении и этим хоть немного развлечет ее. Мать всего дважды в жизни ужинала в "Симпсонз". В первый раз сразу после медового месяца, а во второй - за год до гибели отца Юнис на фронте. Тогда они, как рассказывала мать, нанимали на этот вечер приходящую няню. Ну а для самой Юнис это первый раз. Будет что вспомнить.
Одетый в ливрею швейцар поклонился ей, и девушка вспыхнула от удовольствия. Юнис вовсе не была снобом по натуре, но ей приятно польстило такое почтительное отношение, тем более что рядом с ней шел самый красивый мужчина, когда-либо встреченный ею в жизни. И это удивительно поднимало ее в собственных глазах.
Питер Хендон назвал свое имя подбежавшему к ним метрдотелю, и тот, тоже поклонившись, проводил их к столику у стены и, отодвинув стул, помог девушке сесть. Юнис чувствовала себя как дебютантка из аристократической семьи или как утонченная леди из лондонского высшего света.
Метрдотель подал Юнис меню, украшенное пышными завитушками, и сделал знак официанту, который принес еще одно меню для Питера Хендона и остановился в ожидании их заказа. Юнис с благоговейным страхом осматривала красно-черное убранство огромного зала с высоким потолком. Мягкий гул голосов, слабый звон столового серебра и хрусталя, величественные движения официантов с моржовыми усами - непривычная и волнующая атмосфера. На мгновение Юнис вообразила себя юной титулованной особой, ужинающей с самым видным и желанным холостяком во всей Англии. Ее фантазии прервал официант, предупредительно склонившийся к ней. Она тихо хихикнула и приступила к изучению меню.
- Позвольте мне порекомендовать традиционное для среды блюдо, - сказал Питер Хендон, наклонившись к ней через стол. - Вареная говяжья вырезка с морковью и клецками.
Юнис с сомнением посмотрела на перечень блюд. Чувствуя ее нерешительность, он быстро добавил:
- Многие, конечно, приходят в "Симпсонз" ради ростбифа или жареного седла барашка с овощами к желе из красной смородины. Не так ли, Сомс?
- Совершенно верно, сэр. Но, осмелюсь заметить, мисс, для праздничного ужина я не стал бы заказывать традиционное блюдо. О, оно восхитительно, не сомневайтесь! - Официант поспешно огляделся и, убедившись, что метрдотеля поблизости нет, продолжил: - Однако это блюдо не для праздника.
- Спасибо за поддержку, Сомс. - Питер Хендон засмеялся.
Юнис глубоко вздохнула.
- Тогда, думаю, ростбиф, - решила она.
- Отлично, мисс. Еще овощи и салат, конечно. Не хотите ли начать с супа?
- Да, было бы хорошо. Если можно, ячменный.
- Ясно, мисс. А вы, сэр?
- То же самое, Сомс. Да, и вина к мясу. Хорошего австралийского бургундского, если у вас есть.
- Я… я никогда… - начала взволнованно Юнис, но, тут же осознав чудовищность такого признания в подобном ресторане, смущенно замолчала.
- Оно совсем не пьянит, - весело проинформировал ее Питер Хендон, - и лишь поможет оценить по достоинству те великолепные блюда, что Сомс нам скоро принесет. Хорошо?
Официант почтительно склонил голову:
- Я не смог бы сказать лучше, сэр. - Он взял у них меню, степенно поблагодарил и удалился с величественным видом.
Питер Хендон, словно развлекаясь, пристально разглядывал девушку. Затем отодвинул на край стола книгу об Оливере Кромвеле и сказал:
- Знаете, я ужасно невоспитанный человек - даже не спросил, как ваша фамилия.
- Портер. И я ее ненавижу. Когда я была еще ребенком, мне постоянно дарили кружки.