- Ты ведь не оставишь меня, правда? - спросила она.
- Нет.
Келли приобняла Арно и Рэндалла.
- Вы двое - самые лучшие парни, которых я встретила в Нью-Йорке. Если не считать моего кузена Джонатана, и этого ненормального Микки, и этого тихого, унылого Дэвида, который напоминает парней у меня дома.
Она задрыгала ногами и засмеялась.
- Я в середине следующей недели поеду в Саут Бич; там открывается моя выставка, и надо пообщаться с прессой, - сказал Рэндалл Келли. - Поедешь со мной?
- Она уже пообещала, что будет со мной, - быстро сказал Арно.
- Ух ты! - воскликнула Келли. - Саут Бич, вместе с вами обоими! Это будет самая крутая поездка за всю мою жизнь.
Арно и Рэндалл посмотрели друг на друга, скрестив руки на груди.
- Поедем завтракать во "Флорент", - предложил Рэндалл.
- Отлично, мне нравится это место, - согласился Арно.
- Классно! - сказала Келли.
Рэндалл засмеялся, Арно его смех показался раздражающим, и он взглянул на Келли, чтобы понять, разделяет ли она его мнение. Но Келли уже направилась за Рэндаллом к лестнице.
Арно вскочил и поспешил следом.
УЖАСНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Милое тихое воскресное утро
В воскресенье около полудня я в одиночестве пил кофе на кухне и просматривал толстый воскресный выпуск "Нью-Йорк тайме". Ненавижу воскресный "Тайме". Он весит килограмма три, и в нем масса нелепостей и вранья. До того как отец переехал в Лондон, мы обычно читали его вместе, и он отмечал все сомнительные, с его точки зрения, места в газете, касалось ли это бизнеса или любой другой сферы жизни.
Это было несколько утомительно, но забавно. Так что я позвонил ему, чтобы поговорить о нелепостях, которые печатают в газете, но его не было дома, или он не брал трубку.
Тут я набрел на особенно смешной раздел - "Мужская мода". Я знал, что умру со смеху от нелепых нарядов, которые эти придурки называют модой. Я отложил газету и решил обзвонить всех и выяснить, что с ними произошло накануне.
Начал с Арно; он взял трубку, видимо полагая, что звонит кто-то другой.
- Я на тебя сердит, что ты вчера не пришел, да к тому же завлек мою маленькую, невинную кузину и занимался с ней бог знает чем.
- Остынь, Джонатан, - сказал Арно. - Я только что вернулся домой, и уже выслушал нотации от своей мамы.
- Неужели? Ну и спросила тебя мама, как далеко у тебя зашло с моей кузиной? А ты видел, как Дэвид плакал по ящику прошлым вечером? Наверно, он узнал про тебя и Аманду - Может, он просто расстроился из-за игры.
- Да уж, лучше для тебя, чтобы Аманда не сказала ему, чем вы с ней занимались.
- Ты прав, - согласился Арно.
- Так что там с моей кузиной?
- А что, собственно, тебя беспокоит?
Я хмыкнул, поняв, что, во-первых, я не должен ее ревновать, потому что она моя кузина; во-вторых, Арно развлекался с Амандой и, возможно, поломал ее отношения с Дэвидом, нарушив тем самым наше единственное соглашение, заключенное еще в пятом классе. Сумею ли я сохранить нашу компанию, если Дэвид узнает, как поступил Арно? Возможно, Пэтч смог бы помирить нас, но где его черти носят? Я понятия не имел.
- Как ты мог так поступить с Дэвидом?
- Спроси Аманду Это была ее идея, и поверь мне, что я сожалею об этом.
- Хм, - пробормотал я.
- Послушай, ты ведь не скажешь Дэвиду, правда? - спросил Арно.
- Нет, - сухо сказал я. - Это бы его убило.
Мы повесили трубки.
Потом я позвонил Дэвиду, но он не ответил. Я позвонил Микки, с тем же результатом. Так что я сдался.
Вероятность того, что Микки знает, где его мобильник, так же мала, как хорошая пара ботинок в разделе мужской моды в "Нью-Йорк тайме".
Я сидел, вертя на столе телефон и раздумывая, что мне делать. Затем я открыл газету и стал рассматривать фотографии мужчин в уродливых деловых костюмах и белых официальных рубашках, как это принято на Уолл-стрит.
Тут я услышал посторонний звук и вспомнил, что у нас в доме гости. В кухню вошла Келли. Сказать, что она неуверенно держалась на ногах, значит, ничего не сказать. Она ухватилась за стол, как тонущий хватается за борт лодки.
- Тебе что-нибудь нужно? - спросил я, стараясь придать себе суровый вид.
Но это у меня плохо получилось. Несмотря на похмелье, она выглядела весьма привлекательно и сексуально. Ее губы были припухшими, в розовой помаде, волосы растрепаны, но не как после сна, а как после веселой вечеринки.
- Пойду лягу, - сказала она. - Где мама?
- Они обе пошли по магазинам.
- Очень удачно.
- Да. Долго веселились?
- Только что пришла.
- Ты готова к завтрашнему собеседованию в университете Барнард? Кофе хочешь?
Я налил дымящегося кофе и протянул ей. Она потянулась за чашкой, ей понадобились две руки, чтобы удержать ее. Для этого пришлось оторвать их от стола.
Тут запах кофе достиг носа Келли, она уронила чашку, и ее мгновенно и обильно вырвало, прямо на наш кухонный кафель. Затем она рухнула бесформенной грудой из светлых волос, косметики и поношенных туфель на высоком каблуке. Так она и уснула, в один момент.
Между Микки и его отцом иногда возникают разногласия
- Что с тобой случилось? - спросил Рикардо Пардо своего сына Микки.
Его помощники как раз заканчивали разгружать черный фургон "Мерседес", который он пригнал в город. Отец смотрел на сына со смешанным выражением гордости и неудовольствия. Микки молча стоял перед ним в черном купальном халате.
- Мне что, надо повторить свой вопрос?
Микки подумал, не соврать ли ему, но ложь всегда выводила его отца из себя. Рикардо смотрел на сына.
Они были примерно одного роста и очень похожи, только у Рикардо был заметный живот и густая, черная с проседью борода, спускавшаяся на грудь.
- Я слезал крыши в доме Пэтча, чтобы добраться до Филиппы, и упал, - признался он.
- Что-что? - резко спросил Рикардо.
Двое его помощников, разгружавших коробки с банками краски, испуганно попятились.
- Что слышал, - ответил Микки.
- Привет, милый, - сказала его мама Люси, которая только что приехала на собственном "Мерседесе" из Монтока. Она была красивой женщиной - бывшая модель из Венесуэлы. То, что Микки унаследовал черты обоих родителей - грубоватую внешность отца и красоту матери, - производило забавное впечатление.
- Как Филиппа, дорогой? - спросила мама.
- Ее отец не позволяет мне встречаться с ней.
- Знаешь, сынок, если общение с твоими приятелями чуть тебя не убило, то, может, стоит его прекратить? - заметил отец.
- Что ты сказал?
- Что слышал, mijito desobediente!
- Ты с ума сошел, отец!
- Chiflado? Ты так думаешь? А я думаю, что больше не должно быть никакой Филиппы. Я согласен с Джексоном Фрэди. И хватит выставлять нашу семью на посмешище.
Рикардо и Микки обменялись сердитыми взглядами, потом Микки устремился в свою спальню и хлопнул дверью. Он бросился на кровать, точнее, туда, где, как он полагал, находилась кровать. Однако когда он почувствовал соприкосновение твердого пола со своим локтем, то вспомнил, что накануне, находясь в некоторой эйфории от обезболивающих лекарств, он сделал перестановку в комнате, а все ковры и прочие мягкие вещи задвинул в угол.
- О-о-о, - простонал он.
ОТ ШКОЛЬНОЙ НЕДЕЛИ НИКУДА НЕ ДЕТЬСЯ
Для Дэвида и Аманды все кончено
В понедельник Дэвид уныло брел из школы после уроков. Весь день он ходил так низко повесив голову, что учитель спросил его, не сломал ли он себе шею.
Дэвид договорился встретиться с Амандой в "Серебряных шпорах". Он планировал прийти туда пораньше и заказать себе молочный клубничный коктейль, надеясь, что это немного подсластит его жизнь.
- Эй, плакса! - насмешливо крикнул ему кто-то.
- Эй, все расступитесь перед самым чувствительным человеком на свете! - крикнул другой.
Дэвид оттолкнул парня с дороги, даже не взглянув на него. Парни из школьной хоккейной команды, конечно же, смотрели игру "Рейнджеров" с "Флаерсами" и все видели. А ребята из его баскетбольной команды и не думали защищать его. Все это происшествие было более чем неприятно. Вся школа знает об этом и не скоре забудет.
По пути в ресторан он позвонил Джонатану. Это был третий номер, записанный в его мобильнике - после матери и Аманды. Джонатан взял трубку.
- Ты готов выслушать мой совет? - спросил Джонатан после того, как Дэвид рассказал ему, что сделала Аманда.
Конечно, это сильно отличалось от того, что Джонатан видел собственными глазами.
- Готов.
- Порви с ней, прежде чем она порвет с тобой.
- Почему? - спросил Дэвид.
Он остановился посреди Бликер-стрит, и водитель такси обругал его на фарси, который Дэвид немного понимал, потому что прошлым летом с родителями ездил в Иран. Поэтому он извинился на фарси, и шофер сказал, что все в порядке.
- Она обманывает тебя.
- Но я люблю ее.
- Послушай, ты должен быть сильным.
- Должен?
Дэвид уже подходил к ресторану, и вывеска в виде серебряных шпор маячила перед ним подобно огромным серьгам Аманды.
- Пошли ее к черту.
- Ни за что!
- Это единственный выход, - успел сказать Джонатан, прежде чем Дэвид отключился.
Дэвид увидел Аманду, входившую в ресторан с мрачным выражением на лице. Она была такая маленькая. Дэвид тряхнул головой. У них могло быть все хорошо. Он вздохнул и толкнул дверь.
- Что будешь брать? опросил он, садясь рядом с ней.
Вид у обоих был несчастный.
- Пиццу с сыром, ветчиной и томатами, - сказала Аманда.
Она всегда заказывала что-то подобное, а потом, съев пару кусочков, отодвигала тарелку. Они сидели недалеко от двери, которая постоянно открывалась и закрывалась, впуская холодный воздух. Им было зябко. Подошла официантка и положила меню.
Они смотрели друг на друга, и Дэвид думал о том же, о чем всегда: какая она красивая с ее длинными светлыми волосами и пронзительными зелеными глазами.
- Кто это был? - спросил Дэвид.
- Я не хочу об этом говорить, - сказала Аманда. - Я не уверена, что это что-нибудь значило. Может, значило, может, нет.
- Я больше не хочу тебя видеть.
- Что? - спросила она.
- То, что слышала. Ты обманула меня, я не могу тебе верить. Все кончено.
Он поднялся и почувствовал слабость в ногах. Но он понимал, что совет Джонатана верный.
- Дэвид, подожди.
- Не могу. Я знаю, в том, что произошло, никто не виноват, но я не могу больше тебя видеть.
- Ты поступаешь неразумно.
Ее голос дрогнул, что было для нее несвойственно.
Может, он ей действительно не безразличен? Раньше он никогда не осмеливался в это поверить. А теперь было слишком поздно.
Аманда тоже встала.
- Пошла ты на,.. - сказал Дэвид. - Я тебя любил.
Потом он вышел из ресторана, прочь от нее и быстро зашагал к западу, к своему дому, пытаясь не думать о том, что сделал.
Моя кузина - плохой человек?
- Ну и как все прошло? - спросил я.
Я стоял в дверях бывшей комнаты моего старшего брата. Келли бродила по комнате и складывала вещи в небольшую сумку.
- Как прошло что?
- Твое собеседование у Барнарда, дурочка.
- Ах, это.
Келли повернулась и улыбнулась своей озорной, сладкой улыбочкой. При этом она увлеченно жевала жвачку и выдула пузырь.
- Это был полный отстой. Мы главным образом говорили об искусстве.
- Об искусстве?
- Да, что происходит на сцене в этом городе, какие есть молодые крутые артисты, что можно ожидать в будущем и все такое.
- Ты не шутишь?
Моя мама вместе с матерью Келли уехали на ранчо в Беркшире на вторник, среду и четверг. Так что мы были в доме одни.
- Ты разбираешься в искусстве? - спросил я.
- Не очень. Но я быстро учусь.
Она уложила еще несколько вещей в кожаную сумку моего брата.
- Послушай, я через несколько часов улетаю в Саут Бич с Рэндаллом Одди. Прикроешь меня, если мать позвонит? Скажи ей, что мой мобильник разрядился или что я в ванной и не хочу брать трубку, чтобы меня не ударило током.
Я почувствовал, что у меня отвисла челюсть.
- Ты думаешь, это слабая отговорка? - спросила она. - Тогда скажи ей, что я полюбила молодого безумно талантливого художника и решила отказаться от своего будущего, чтобы стать его музой.
- Постой, разве не Арно пригласил тебя туда?
- Да, он там тоже будет. Возможно, я буду с ним.
Он еще не знает, но он все для меня сделает.
Она надевала браслеты, которых было слишком много. Потом осмотрела свою рубашку и, видимо, решила ее переменить. Я не двинулся с места. Она пожала плечами и сняла рубашку, оставшись в черном кружевном лифчике.
- Не напрягайся. Мы ведь родственники. В любом случае, я иногда встречаю людей, которые сразу западают на меня. Есть у меня такая способность.
Я отвернулся, чтобы не глазеть на нее.
- Сомневаюсь, что он что-то сделает для тебя, - сказал я. - И он не запал на тебя сразу, как только увидел. Через час после того, как вы познакомились, он развлекался в ванной с Амандой Харрисон Дойчманн.
- Неужели? - сказала Келли. - Значит, он из тех парней, кто развлекается с подружкой своего приятеля? Очень интересно.
- Я пошутил, - быстро сказал я. - Ты права. Арно сделает для тебя все.
Келли улыбнулась мне:
- О да.
- Келли, не говори никому то, что я тебе сейчас сказал. Я не должен был этого говорить.
- О, ты можешь положиться на меня. А теперь не мог бы ты выйти отсюда. Мне нужно переодеться, чтобы я выглядела во время поездки потрясающе.
- Проклятье, - сказал я, покачав головой.
Дьявол действительно может принимать любое обличье.
Я вышел и закрыл за собой дверь. Медленно спустился вниз и укрылся в своей комнате. Тут зазвонил мой телефон.
- Мне скучно, - сказала Лиза.
- Мне тоже. Абсолютно ничего не происходит.
- Действительно. Не хочешь пройтись со мной в Other Music", купить диски?
- Значит ли это, что наши отношения снова наладились?
- Забудь, что было вчера, - сказала Лиза. - С тобой у нас уже все закончилось. А еще мне надо читать "Мадам Бовари" на французском, но сейчас мне этого делать не хочется. Поэтому давай встретимся.
Я не был уверен, что верю Лизе. Но я пошел на встречу с ней, не попрощавшись с моей кузиной, которая в это время с кем-то говорила по телефону, рассказывая, как она любит искусство и кино. О Господи!
Скоро она уже будет давать советы режиссерам.
- Есть какие-нибудь хорошие новости? - спросила Лиза, когда мы вышли на Бродвей и оказались в толпе туристов и студентов.
- Нет, - быстро ответил я.
Мы вошли в "Other Music" и направились в отдел "IN". Иногда я заглядываю в отдел "OUT", потому что он круче; там бывает всякая всячина, о которой никто не узнает ближайшие три месяца, но сейчас у меня не было на это сил.
- Как ты узнаешь, что кто-то действительно плохой человек? - спросил я.
В зале играли новые веши. "Flaming Ups?" - и я начал про себя напевать.
Лиза улыбнулась. Она смотрела все, что было у "Cat Power". Чен Маршалл был ее любимым певцом, а "Cat Power" ее любимой группой.
- С тех пор как я стала старшеклассницей, я много раз задавала себе этот вопрос, - сказала она.
- И какой у тебя ответ?
- Если тебе лгут, это не искренний человек. Все остальное - ерунда.
Мы подошли к секции "French Decadence" и заметили, как парень в черной кожаной куртке прячет диск "Interpol". Я знал его, это был девятиклассник из школы, где учится Дэвид, Адам Риккенбахер, не самый приятный тип. Пару раз я видел его в доме Пэтча, и он мне не понравился. Сейчас он уже прибирал диск "Sonic Youth".
Я кивнул ему, он кивнул в ответ. Поосторожней, маленький придурок.
- Так что же ты делаешь, если кто-то тебе врет? - спросил я.
- Попробуй доверять хотя бы нескольким людям, и держи пальцы скрещенными, чтобы не ошибиться, - ответила она.
- Как бы мне хотелось, чтобы моя кузина вернулась к себе в Сент-Луис, - сказал я. - Она меня раздражает.
- Мне тоже хотелось бы, чтобы она была подальше. Но может, мы не будем говорить о ней?
- А о чем тогда?
Я посмотрел на нее и понял, что она хочет говорить о нас. Мне нечего было сказать.
- Я слышала, что Дэвид порвал с Амандой, - сказала она.
- -Правда?
- Поэтому я теперь хочу быть с ним. Собственно, я позвонила и встретилась с тобой, чтобы узнать, не возражаешь ли ты?
"Нет, поскольку ты не Флэн", - подумал я. И тут же понял, как сильно меня тянет к Флэн, хотя я и обещал себе не связываться с ней; и еще мне был неприятен этот разговор с Лизой, которая, наверно, сама прочла это на моем лице. Я был так смущен своей вспышкой эмоций, что уставился в пол; у меня дрожали руки.
Тут завыла тревожная сирена, и несколько здоровых, коротко постриженных сотрудников магазина кинулись за Адамом Риккенбахером.
- Похоже, этот парень нашел себе приключения, - заметила Лиза.
- Мне не нужно никаких приключений, дайте передохнуть, - сказал я.
- Обещаю, что с этих пор не буду тебя беспокоить.
- Ты ведь на самом деле не будешь вместе с Дэвидом?
- Нет, - ответила Лиза. - На мой вкус, он слишком мягкий.
Мы вышли из магазина.
Микки встречается со своей запретной Филиппой
- Ты не самый чувствительный парень на свете, - сказал Микки Дэвиду.
Какое-то мгновение оба пристально смотрели друг на друга, потом Микки рассмеялся. Был вечер вторника, и они стояли перед домом Филиппы Фрэди.
- Я хочу сказать, что все это довольно забавно, - сказал Микки. - Есть люди, которые мечтают, чтобы их такими считали. Так что если посмотреть с другой стороны, то это круто.
- Чего мы тут стоим? - спросил Дэвид.
Вид у него был подавленный.
- Филиппа сказала, что подаст мне знак из своей комнаты, если с ней все в порядке, - объяснил Микки.
- Какой знак?
- Она появится в окне без рубашки.
- Так ведь я тоже ее увижу.
- Закрой глаза.
Оба замолчали, уставившись на окна третьего этажа. Дэвид прикрыл глаза руками, однако подсматривал сквозь пальцы. Микки знал об этом, но это его не беспокоило. Его и Филиппу не заботило, если люди видят их голыми.
- Как Аманда? - спросил Микки.
- Джонатан сказал мне, чтобы я порвал с ней.
Я так и сделал.
- А если бы он сказал тебе…
- Спрыгнуть с десятого этажа? Нет, умник, я бы позвал тебя, чтобы ты это сделал.
- Ты ведь по-прежнему очень любишь ее?
- Да. Но теперь она со мной не разговаривает.
- Как давно?
Дэвид взглянул на часы. Микки не спускал глаз с окна. Собственно, его никогда не интересовала Аманда. У него была Филиппа, и между ними существовало неудержимое влечение.
- Теперь уже тридцать часов, - сказал Дэвид.
Он взглянул на Микки. Тот не появлялся в школе уже два дня и сейчас находился в совершенной эйфории, как будто в его тело вселились какие-то счастливые инопланетяне.
- Что с тобой? - спросил Дэвид.
- И получил знак.
Дэвид быстро поднял голову, но уже ничего не увидел.