- А почему бы мне так не думать?
- Судя по тому, что я видел сегодня за ланчем, у вас нет ни малейшего шанса. Виктор - марионетка в руках отца.
- Я не Виктор!
- Но ты потратила всю жизнь, стараясь угодить отцу, и до сих пор у тебя ничего не получилось. Неужели ты веришь, что еще несколько недель смогут что-то изменить?
- Не в этом дело. Я должна сделать усилие. Для моих дедушки и бабушки семья означает все.
- Она и для меня все, Стефани. Иметь детей, наблюдать, как сын делает свои первые неустойчивые шаги к моим протянутым рукам, как малютка-дочка цепляется ручонкой за мой палец, чувствовать, как сердце разрывается от любви и гордости за них. Если так случится, это будут мои самые ценные достижения.
Стефани вздрогнула, будто от удара, и снова в ее красивых глазах промелькнули страх и боль.
- Не надо! - попросила она.
- Скажи мне, что тебя так сильно беспокоит, cara, - Матео взял в ладони ее лицо. - Я чувствую, что здесь скрывается нечто больше, чем просто желание удовлетворить просьбу синьоры Анны.
По ее щеке скатилась слеза, потом еще одна.
- Это… из-за дедушки. Он очень болен и, наверное, это его последнее лето… Вот та причина, по которой я не могу нарушить обещание и не быть здесь.
- Так вот в чем дело! - воскликнул Матео. - Ах, Стефани, как трагично, что такой прекрасный человек должен подкупать своих детей любить друг друга.
- Значит, ты понимаешь?
- Si. И я восхищаюсь твоей преданностью, твоей готовностью исполнить ее желание. Но не отвергай моего приглашения сразу, потому что я не верю, что дедушка захотел бы, чтобы ты отказалась от возможности обрести свое счастье. Нам дана возможность и было бы глупо ею не воспользоваться.
Он сделал все, что мог, а остальное зависело от нее.
- Даже если бы я согласилась уехать с тобой, - Стефани задумчиво посмотрела на него, - я не смогла бы уехать на целую неделю. Это было бы нечестно и по отношению к Саймону, и по отношению к бабушке и дедушке.
- Тогда давай проведем вместе всего пару дней, - предложил Матео, чувствуя, что ее позиция изменилась. - Этого вполне достаточно для тебя, чтобы узнать кое-что о том, какой я на самом деле, и для нас, чтобы решить, хотим ли мы продолжать наши отношения.
- Дай мне подумать, - заколебалась Стефани.
- Я только об этом и прошу. - Матео поцеловал ее в губы.
Одно прикосновение, - и затухающие искры улегшейся страсти снова занялись огнем. Он хотел запечатлеть в памяти ее вкус, прикосновение гладкой кожи, запах ее волос. Но ночь была на исходе, и ему не хотелось еще раз наскоро соединить их голодные тела. Когда они снова займутся любовью, это будет долго и замечательно. Поэтому Матео неохотно вылез из кровати и натянул шорты.
- Хватит мучить меня, - улыбнулся он. - Пора отвести тебя домой.
Стефани села, прижав к груди простыню.
- Я и не думала, что так много времени! Сказала, что скоро приду, а я здесь уже больше двух часов. Подай мне, пожалуйста, одежду!
Он поднял ее платье и трусики и рассмеялся, когда она, покраснев, попросила:
- Отвернись, Матео. Не надо смотреть, как я одеваюсь.
Очарованный ее противоречиями - скромная и чистая, с одной стороны, а с другой - искушенная и вызывающе соблазнительная, - он сообщил:
- Я подожду тебя внизу, а потом провожу.
- Лучше не надо, - покачала головой Стефани.
Ему не хотелось отпускать ее. Матео не понимал, почему так быстро поддался силам ее чар, но чувствовал, что это не просто сексуальное влечение. Может быть, это любовь? Время покажет.
Дойдя до калитки, Стефани пожала ему руку. Это было смешно, но удивительно трогательно, если вспомнить об их недавней близости.
- Спокойной ночи, Матео. Спасибо за все.
- Спокойной ночи, Стефани. Буду ждать от тебя известий. Следующий шаг твой.
* * *
Как только женщина оказалась за пределами его магнитного поля, стало ясно, что она лишилась рассудка. Что она натворила?! Она думает, что может провести с ним пару дней?
Стефани покачала головой: какой же она оказалась глупой, что снова позволила соблазнить себя! А слепая вера Матео в презервативы? Много же он знал! Иногда презервативы тоже подводят. И Саймон был прямым доказательством этого!
Ругая себя на чем свет стоит, Стефани тихо прошла через сад. Слава богу, никто ее не ждал. Проскользнув в свою комнату, она подумала, принять ванну или душ, но побоялась, что шум воды выдаст ее позднее возвращение. Поэтому Стефани скользнула в кровать и погасила свет, все еще ощущая на теле запах Матео и секса.
В голове вертелись картины прошедшего дня. Но все затмевал образ Матео, его темные от страсти глаза, чувственные губы.
Стефани попыталась отогнать воспоминания. Да, Матео действительно изменился. Раньше он действовал по принципу "не хочешь - не надо", и, когда она не смогла оправдать его самолюбивых ожиданий, он просто оставил ее. Он ничего, не обсуждал, ни разу не намекнул, что у них может быть совместное будущее. Наоборот, ясно давал понять, что у них летний роман, и если она все-таки влюбилась в него, то сама виновата. Она знала правила с самого начала.
Но сегодня мужчина был нежным, терпимым, добрым. Он очень изменился. Этого нового Матео она могла бы полюбить, как только может женщина: сильно, бесповоротно. Снова бы доверилась ему всем сердцем. Доверила бы ему своего сына. Но… все равно не рассказала бы ему правды.
* * *
- Хорошо провела вчера время? - поинтересовалась мама, когда Стефани вышла к завтраку.
- Да, спасибо, - как можно небрежнее заметила она, ловя любопытный взгляд бабушки. - Я очень… мило провела время. - Боже, что она говорит?
- Я рада за тебя, - улыбнулась мать. - Тебе надо чаще развлекаться. Саймон не доставил никакого беспокойства, и я с огромным удовольствием снова присмотрю за ним.
- Вряд ли буду просить тебя об этом, мама, но спасибо за предложение.
В течение дня, правда, она пересмотрела свое заявление. Стефани хотела снова увидеть его. Но не для того, чтобы предаться безудержному сексу, а чтобы разумно и спокойно обсудить, стоит ли продолжать отношения, когда их сопровождает так много препятствий. В конце концов, сидя за чаем с бабушкой и мамой, Стефани заявила:
- Если ты точно не возражаешь, я бы снова отлучилась сегодня.
- Рада за тебя! - ответила Вивьен. - Расстояние очень сказывается на отношениях, и вам с Матео нужно больше быть вместе.
- Ты знаешь обо мне и Матео? - Стефани открыла рот от изумления.
- Не удивляйся так, моя дорогая, - мягко промолвила бабушка. - Да, твоя мать знает. И отец тоже знал бы, если бы видел немного дальше своего аристократического носа. Знаешь ли ты, что твое лицо начинает сиять как новогодняя елка, как только упоминается имя Матео.
- Все не совсем так, как ты думаешь, - попыталась оправдаться Стефани. - На самом деле мы не так… близки.
- Не надо перед нами притворяться, дорогая, и не волнуйся - твоя тайна останется тайной. - Вивьен легонько похлопала ее по плечу. - Но, прошу тебя, не веди себя так, как я. Не дай своим мечтам высохнуть и умереть лишь потому, что тебе не хватает смелости осуществить их.
- Ты никогда не говорила так раньше, мама!
- Потому что мне всегда хотелось любой ценой сохранить мир. Только недавно я поняла, что это мне очень дорого стоило. Если ты, Стефани, не будешь бороться за то, что тебе нужно, ты тоже закончишь, как я - окажешься слишком старой, чтобы что-нибудь исправить.
- Пока ты дышишь, Вивьен, ты не старая, - живо заметила Анна. - Брюс стал ленивым и самодовольным, но в этом есть и твоя вина: ты легко разрешила ему высокомерно с тобой обращаться. Возможно, если бы ты вела себя по-другому, сейчас Стефани не пришлось бы хранить свою любовную связь в тайне.
- Это совсем не связь, бабушка, - возразила Стефани.
- Называй это как угодно, милая девочка, но я все вижу. У нас с твоим дедушкой любовь длится почти семьдесят лет. Сможешь ли ты сказать то же самое, когда будешь в моем возрасте?
Стефани знала ответ на бабушкин вопрос. Матео жил в ее сердце все эти десять лет, и, похоже, будет в нем вечно. Нужно посмотреть правде в глаза. Острая боль от любви к нему, которая со временем стала притупляться, возобновилась с удвоенной силой, как и жгучее желание, не оставлявшее ее ни на секунду.
Она желала быть с Матео, слушать его, смотреть на него, прикасаться, лежать в его объятиях, принимать своим телом, делить с ним мысли, мечты… список был бесконечным. Плохо, что все ее желания отравлены страхом.
- Так ты пойдешь сегодня вечером? - Мать лукаво смотрела на нее.
- Да, - ответила Стефани, - пойду.
Увидеться с ним в последний раз. Объяснить, что у них не может быть будущего. Попрощаться. Все это весомые причины. Разумные причины.
Глава восьмая
Стефани сразу поняла, что он ждет ее. Во дворе у калитки горел керосиновый фонарь. Она прошла в гостиную, освещаемую лишь свечами. На кофейном столике в ведерке со льдом охлаждалось вино. Матео оделся не так, как обычно. На нем были льняные брюки и белая хлопчатобумажная рубашка. Ее подвернутые рукава резко оттеняли загар.
- Я рад, что ты пришла. - Он поднялся ей навстречу.
- Я пришла только поговорить, - предупредила она.
- Конечно.
Матео обнял ее. Знакомое возбуждение овладело ею, и женщине отчаянно захотелось, чтобы он ее поцеловал.
- Я серьезно говорю, Матео, - задыхаясь, промолвила Стефани и высвободилась из его объятий. - Я действительно хочу только поговорить.
- О чем?
- О нас и о причинах, из-за которых мы не можем так продолжать.
- О каких точно?
- Хотя бы об этой - каждый раз, как у нас есть возможность, мы бросаемся друг на друга, как голодные собаки.
- Голодные собаки? - Матео поднял брови в молчаливом упреке. - Это так ты описываешь нашу любовь?
- Ну, не совсем.
- Тогда как?
- Ну, было очень мило, но…
- Мило?
- Больше, чем мило, - торопливо поправилась она. - Я буду с тобой честной, Матео. Для меня было бы очень просто сегодня снова лечь с тобой в кровать. Но я не стану этого делать, потому что это неудобно, неразумно.
- Неудобно? - Мужчина в недоумении уставился на нее. - Стефани, cara, неудобными бывают ботинки, разумны правильные вложения, а также хорошая диета и занятия спортом. Но я не подозревал, что занятия любовью подпадают под эту категорию. Я всегда понимал это как незабываемое, приятное и даже, иногда, ни с чем не сравнимое действо. Но в тот день или ночь, когда я стану смотреть на это как на нечто разумное, я уйду в ближайший монастырь и дам пожизненный обет целомудрия.
- Возможно, "разумно" не слишком подходящее слово, - признала Стефани. - Наверное, мне следовало сказать "целесообразно". Нецелесообразно, чтобы мы вступали в половую близость.
Матео какое-то мгновение продолжал смотреть на нее, а потом расхохотался. В этот момент де Лука был просто неотразим, поэтому Стефани строго сказала:
- Я не шучу, Матео. Нереально полагать, что мы сможем закрыть десятилетнюю брешь в отношениях, если бросимся в кровать.
- А как же ты предлагаешь сделать это?
- В том-то все и дело. Мы не сможем. Если бы мы жили близко друг от друга и делали бы это постепенно.
- И разумно.
- Да, - с вызовом подхватила она. - Смейся, сколько хочешь, но иногда требуется благоразумие.
- Согласен, Стефани, ты абсолютно права.
- Действительно сейчас лучше все закончить, пока кто-нибудь из нас слишком не увлекся.
- В самом деле! - согласился Матео, милостиво решив не уточнять, кто.
- В конце концов, мы прожили десять лет, не давая друг другу о себе знать, а сейчас в течение нескольких дней совсем забыли о причинах, из-за которых у нас не сложилось в первый раз, и продолжили с того места, на котором остановились.
- Совершенно верно.
- В нашем возрасте непростительно повторять ошибки.
- Совершенно непростительно, - согласился он.
- Ну вот, теперь, когда мы все прояснили, можно закрыть дверь в прошлое и расстаться друзьями.
- Можно? - Матео усмехнулся. - Кого ты хочешь убедить, Стефани? Меня или себя?
- Тебя, конечно!
- Но для этого вовсе не надо было приходить сюда. Вчера я дал ясно понять, что следующий шаг твой, поэтому сегодня тебе ничего не надо было делать. Я бы понял.
- Я подумала, что лучше поговорить с глазу на глаз.
- Согласен, о'кей. Ты сделала то, зачем пришла. - Он положил руку ей на талию, повернул ее и бесцеремонно выставил во двор. - Спасибо и спокойной ночи!
Чувствуя себя совершенно несчастной, Стефани дошла до калитки и в нерешительности остановилась.
- Что-то не так, Стефани?
Она обернулась. Матео стоял, прислонившись к двери. До чего же он красив!
- Да, - чуть не плача, произнесла женщина, - все то же, что и вчера: я не хочу уходить.
* * *
На следующий день на виллу пришла Коринна в белой блузке и широкой пышной юбке с рисунком из алых роз и королевских синих васильков. Она была безупречно красива.
- Я пришла повидать вас, Стефани. Можем ли мы где-нибудь поговорить наедине? - Не дожидаясь ответа, Коринна направилась в сад.
Стефани, которая все еще витала в облаках, похолодела от дурного предчувствия и последовала за нею.
- Итак, - без вступления начала Коринна, усевшись на скамью, - вы с Матео бываете вместе, si?
Стефани присела рядом, чувствуя себя в светло-зеленом сарафане блеклым мотыльком рядом с роскошной экзотической бабочкой. Коринна сочетала в себе сильную волю, абсолютную непобедимость и красоту. Вот бы Стефани хоть часть ее достоинств.
- Бываем, - призналась она, чувствуя себя крайне неуютно.
- И он вам нравится? - Коринна проницательно смотрела на нее. - Вам очень нравится Матео?
- Да. - Стефани и не думала отрицать явное.
- И вы не хотите сделать ему больно?
- Нет, - недоумевая, ответила она. - А почему вы думаете иначе?
- Матео сказал мне, что вы уезжаете вместе на уикэнд, - продолжила Коринна, не обращая внимания на вопрос. - Вы уезжаете завтра днем к нему домой в Тоскану и вернетесь только в понедельник утром.
- Верно. - Стефани вдруг снова почувствовала себя девчонкой и, не собираясь оправдываться, смело встретила взгляд женщины. - К чему вы клоните, Коринна? Вы завидуете?
Женщина закрыла глаза и горько усмехнулась.
- О, я действительно завидую! Я завидую вашей молодости, Стефани.
Стефани молчала, не зная, что ответить, и вообще, нужен ли ответ. Через минуту Коринна продолжила:
- Если бы я была моложе, я тут же вышла бы за него замуж. Но мне сорок восемь, я уже не могу родить, а Матео нужна жена, которая могла бы подарить ему сына. - Она открыла глаза и прямо посмотрела на Стефани. - Вы согласны, что у него должен быть сын, Стефани? Что преступно лишать его этого права?
У Стефани пересохло во рту и на мгновение остановилось сердце. Она отчетливо вспомнила, как внимательно рассматривала Коринна Саймона. Такой светленький, но такой знакомый. С такой кожей он мог бы сойти за итальянца.
- Что вы хотите сказать? - с трудом выдавила Стефани. - К сожалению, я не понимаю.
Коринна открыла сумку и достала выцветшую от времени фотографию. Протянув ее, жестко спросила:
- Может быть, это поможет понять, cara!
Стефани почувствовала, что кровь застыла в жилах. На нее смотрел Саймон а возрасте полутора лет. Вернее, не совсем Саймон. Это, без сомнения, была девочка - в длинном платьице, украшенном тонким кружевом, с ленточкой в коротких светлых волосах. Да и время было другое. Остальное - глаза, ямочки на щеках и даже улыбка - все было, как у ее сына.
- Где вы это взяли? - спросила Стефани, заметив, что у нее дрожат руки.
- Из старого альбома. Он был в сундуке вместе с памятными вещами. Когда вы приходили ко мне на ланч, я сразу заметила сходство. Это фотография бабушки Матео по отцу.
- Я вам не верю! Матео совсем не похож на нее.
- Вы правы. Он пошел в итальянскую родню. Но его бабушка швейцарка. Голубоглазая блондинка. Точно как ваш Саймон. Необыкновенное сходство, вы так не считаете?
Онемев от страха, Стефани посмотрела на Коринну.
- Что вы собираетесь делать?
- Вы признаете, что Саймон - сын Матео?
Обессилевшая, уставшая лгать и загнанная в угол, Стефани совсем упала духом.
- Вы не оставили мне иного выбора.
- Тогда, моя дорогая, возникает вопрос, что вы собираетесь делать? Матео узнает правду, в этом вы можете быть уверены. Но я думаю, будет лучше, если вы сами ее откроете.
- Как, Коринна? - Глаза Стефани наполнились слезами. - Как мне сделать это, не разрушив того, что уже есть? Или вы надеетесь именно на это - что он уйдет от меня и снова станет вашим?
Коринна забрала фотографию и крепко сжала дрожащие руки Стефани.
- Послушайте меня, cara, - мягко сказала она. - Я вам не враг, и я не имею ни малейшего желания вставать между вами и Матео.
- Но вы все равно сделаете это!
- Если надо, сделаю. - Коринна вздохнула и снова сжала руки Стефани. - Вы мне нравитесь, Стефани. Я сочувствую вам и не стану притворяться, что вам легко будет выполнить свою задачу. Но если вы заставите меня выбрать чью-то сторону, я выберу сторону Матео. Мы с ним знаем друг друга с того времени, когда детьми проводили лето здесь, на Ишиа. Я прежде всего предана ему. Знаю, как он почитает семью, как надеется однажды обрести свою собственную. Пожалуйста, не просите меня предать его, скрыв от него правду о ребенке, отцом которого он является.
- Но мы только что нашли друг друга! - воскликнула молодая женщина. - Только начали восстанавливать отношения!
Достав платок, Коринна осторожно вытерла слезы Стефани.
- Вы любите его, моя дорогая?
- Да, - рыдая, ответила она. - Я всегда его любила.
- Так сильно, что простили бы его, если вдруг узнали, что у него ребенок от другой женщины?
Стефани чуть подумала, а затем твердо произнесла:
- Я бы все простила, что бы он ни сделал.
- Тогда положитесь на него, он будет так же благороден. Матео - хороший человек, справедливый.
Стефани знала, что это так. Но Матео не святой, он не все может вынести, и никакие доводы не смогут сгладить ее обман.