- Жалко бабу. Даже если и был у нее какой хахаль… Самоубийства мужа она явно не ожидала. Зачем живому-то человеку жизнь портить, все мы не без греха.
- А эта Рая не удивилась, что супруг пишет завещание, в сорок четыре-то года? - Дэн достал листик и принялся что-то записывать.
- Их разве поймешь? Они все там у этого Раевского со сдвигом. Раевская-старшая говорит, что смерть - это неминуемое завершение жизни, посему завещание рано или поздно писать надо, так какая разница когда. Мне тоже завещание написать посоветовала.
- Добрая женщина, - усмехнулся Дэн.
- Все говорят, мол, на Раевского часто нападали краткосрочные депрессии. Близкие действительно могли не удивиться. А вообще-то жена Раевского того, йогонутая, то бишь йогой увлеченная, с ней общаться невозможно…
- Хорошенькое дельце. А Владиславу ты зачем в психушку отправил? Она вроде йогой не увлекалась…
- Так ей может там помогли бы… Я ее вообще к себе не вызывал, ты сам ее привел. Толку от нее… Живет от покойника отдельно… Представь, на второй секунде разговора она полностью перестает владеть собой, руки трясутся, в глазах слезы. Несет какой-то бред, будто эту смерть ее отец сам придумал, а она, Владислава, ему помогала, и что это никакое не самоубийство, а самый что ни на есть рок судьбы. Я ей мягко намекаю, мол, арестовывать "роки судьбы" не обучен, а она вдруг начинает кричать, что мы все подкуплены. Аллочка, секретарша наша новая, попыталась Владиславу за дверь вывести, так эта ненормальная в нее пепельницей запустила. В общем, там такое было - пришлось врачей вызывать. Она одного из них так за руку кусанула.
- Да уж, Владка у нас девчонка с характером. Она уже, вроде бы, дома… Давай-ка, садись в мой дрышпак, съездим ее навестим.
- Что? Сейчас?
- Ну, старик, ты как первый день в органах.
Разговор продолжали уже в машине.
- Послушай! - Деркач понимал, что в этой жизни он больше ничего не понимает, - От сунутого в ванну к человеку электропровода не умирают! То есть, как гласит статистика, смерть наступает только в двух случаях из десяти! Убийца не мог быть уверен в летальном исходе!
- Значит, у нас везучий убийца. Раевский и Журавель - именно те два случая.
- Да, но по телу Раевского хоть было видно, что парня током пришибло… А тут - прямо великолепно выглядящий труп, - Деркач никак не мог сложить в голове стройную картину.
- Ты не некрофил часом, Викторович? Что это тебя внешний вид покойников так возбуждает?
- Дурак! - беззлобно огрызнулся Деркач, - Может Журавля уже потом в ванну оттащили?
- Вскрытие покажет. А вообще-то, все мрачно. Журавель жил один, никто не знает, что с ним происходило вечером. Все следы и отпечатки тщательно стерты. Единственное - на раме обнаружены следы взлома.
Дэн замолчал и стал напряженно следить за дорогой. Деркач решил сменить тему.
- Слушай, Дэн. Сколько с тобой езжу, никак понять не могу… На кой тебе эта пачка "Примы"? Ты ж вроде приличные сигареты куришь? - следователь взял в руки отвратительную измятую пачку "Примы" без фильтра еще доперестроечного года выпуска.
- Это талисман, - гордо отозвался Дэн, - Она еще отцовская. Батя ею от гаишников защищался.
- Это как?
- Легко. Гаишник видит дешевую машину, водитель которой такую гадость курит. Значит, взять с этого водителя нечего. Гаищник брезгливо отворачивается, а "Запорожец" спокойно проезжает. Вот у нас с тех пор и повелось, что пачка "Примы" - талисман, приносящий удачу в пути…
С каждой ступенькой крутой лестницы, ведущей на веранду к Владиславе Раевской, неловкость и досада Деркача все нарастали. Через несколько секунд после нажатия Дэном кнопки дверного звонка, за стеклом веранды появилась настороженная Влада, поправляющая на ходу ярко-желтый коротенький халатик. Миниатюрная ладная фигурка, короткая стрижка со спадающей на глаза челкой, плавные, но по-мальчишески быстрые движения… На секунду напряженный взгляд девушки воткнулся в измученные и выцветшие глаза Деркача. "Она меня не впустит", - пронеслось в мыслях следователя, - "И поделом мне". Но Влада отодвинула дверную задвижку и легким кивком головы пригласила гостей в комнату. В квартире пахло крепким чаем.
- Кофе, чай? - весело подмигивая Владиславе, поинтересовался появившийся вдруг на пороге кухни рыжеволосый улыбчивый парень, излишне, как показалось Дэну, атлетического телосложения. Дэн вспомнил, что видел этого парня однажды у Глюка и подозрительно прищурился.
- Мы при исполнении, - ответил вконец растерявшийся Деркач, потом опомнился и сказал привычным тоном человека, которому знакома вседозволенность, - нам бы хотелось поговорить с Владиславой Раевской наедине.
Брови Влады стремительно взметнулись вверх.
- Говорите при нем, - безапелляционным тоном изрекла девушка.
Рыжеволосый успокаивающе провел рукой по коротким, слегка всклокоченным волосам Владиславы.
- Я могу и выйти, солнце.
Дэн перестал подозрительно щуриться, осознав, что у Ани Оголюк этот парень явно оказался лишь благодаря его отношениям с Владиславой.
- Коть, останься, - девушка мягко взяла друга за руку, - Он никуда не уйдет, - Влада грустно улыбнулась Дэну, - все равно потом придется все ему пересказывать, а то, о чем вы говорите, редко бывает приятно воспроизводить.
Дэн мягко попросил Деркача смириться.
- Убит Геннадий Журавель.
Влада вздрогнула и, на секунду прикрыв глаза, сжала кулаки. Костя положил руки на плечи девушки.
- Убит в собственной ванной, таким же способом, как и ваш отец.
- Значит, не самоубийство, - Влада мрачно усмехнулась.
- Возможно и нет… Простите, вы тогда… Ну, вы говорили что-то о фактах, свидетельствующих, что Раевский был убит. Конечно, неловко, но не могли бы вы повторить, - Деркач явно растерял все навыки ведения беседы.
В глазах Владиславы мелькнули сумасшедшинки. Следователь предусмотрительно пододвинул пепельницу ближе к себе.
- Я рада, что ко мне, наконец, начинают прислушиваться.
- Влада, не иронизируй, - неожиданно резко оборвал девушку Костя.
Владислава бросила на друга очень удивленный взгляд. Потом вдруг оживилась и начала говорить.
- Ну, вообще-то, я тоже не очень много знаю. Я уже говорила, - девушка тяжело вздохнула, - я звонила отцу накануне его смерти, спрашивала, как его убьют, чтобы подстроить самоубийство. Он описал мне все это…
Деркачу снова захотелось вызвать врачей.
- Вывод? - продолжала девушка, - Зная, что я его пойму неправильно, он выбрал бы другой способ самоубийства. А раз все случилось так, как мы придумали, значит это не он. В смысле его… Осталось только выяснить, кто, и откуда он узнал про мой роман.
- Влада, - Костя решил вмешаться, - давай я все объясню по-человечески.
Следователям этот парень показался вдруг единственным нормальным человеком на свете.
Владислава посмотрела на гостей, как на полных тупиц, и, закурив, устало произнесла:
- Не надо, Коть, я сама… - девушка набрала полную грудь воздуха и очень медленно, как маленьким детям, принялась объяснять все еще раз. - Понимаете, я по профессии литератор. Пишу заказные статьи для журналов. В общем, грустно этим заниматься, но платят неплохо, - Деркачу самому захотелось в психушку, - а тут я решила написать полнометражный роман, что-нибудь такое, необычное. Понимаете, чтоб не от меня, а из жизни… Но вокруг было очень мало ярких событий, вот я и решила собирать с миру по нитке. С отца, например, его собственную смерть собиралась снять, - Влада обвела слушателей глазами, окончательно убедилась в их непонятливости и вяло, одними губами, прошептала, - Коть, принеси, пожалуйста, из моей тумбочки кассету с надписью "из жизни", - после чего зачем-то полезла за холодильник. - У меня магнитофон вчера сюда свалился… Сейчас достану. Эх, нет худа без добра. Если бы не вы, в жизни бы магнитофон доставать не полезла.
Через мгновение комнату пронзили звуки веселого голоса Владиславы, двухнедельной давности.
- Папик, привет!
- О, возвращение блудной дочери! Соизволила - таки позвонить? - не менее жизнерадостно ответил покойник, - Какие проблемы?
- Опять ничего не пишется… Помоги, а… Смотри, тебя должны убить, подстроив все под самоубийство. Я способ не могу придумать.
- Меня заморят голодом! Я умру от отсутствия мяса в потребляемой пище, - не задумываясь, прокричал покойник, - твоя мачеха будет главным убийцей…
- Не мели чепухи! Рая не может тебя убить, потому что убивать тебя будет совсем другой человек. И потом, Рая абсолютно права, мясо в больших количествах вредно для организма. Ой, подожди, у меня тут курочка в гриле подгорает…
Покойник с дочерью весело рассмеялись.
- Да вообще, по йоговской философии жить вредно, от этого умирают.
- Ладно, не отходи от темы. Так какой вид смерти ты предпочитаешь?
- Меня задушат… Повесят… Застрелят… Ой, знаю. В детстве я ненавидел своего учителя пения и, мечтая сжить его со свету, придумал для этого великолепный способ… - и тут покойник проявил дюжий дар предвиденья, поведав дочери абсолютно достоверную картину своей собственной смерти.
- Пап, ты садист! - восторженно прокричала Влада.
- Не стоит благодарности.
Совершенно серьезным тоном Раевский добавил:
- Лад, ты б зашла как - нибудь… Есть серьезная тема для разговора.
- Не издевайся, у меня работа! На следующей недельке, может, объявлюсь.
Чайник громко хлопал крышкой в наступившей на Владиной кухне тишине.
- А следующей недельки так и не наступило, - прошептала девушка, - он был убит через день. А мне надо теперь как-то жить дальше, - в глазах Влады появились было слезы, но она усилием воли загнала их обратно.
- Спасибо, вы очень помогли следствию, - солгал Деркач, поспешно засовывая кассету себе в карман.
- Сядьте, - Влада вдруг вскочила и перешла на крик, - неужели вы не понимаете… Я должна знать… Поговорите со мной обо всем этом…
- Успокойся, - Костя усадил девушку на место, - людям работать надо, а ты…
И парень очень ловко и вежливо выпроводил гостей за дверь веранды. Несколько секунд Владислава пристально смотрела в окно.
- Знаешь, Коть, ты вдруг стал взрослым…
- Да перестань ты, я тут, можно сказать, крайне дипломатично веду переговоры, а ты…
- Вот я и говорю, вырос. Скажи, а я правда сумасшедшая?
- Не больше, чем обычно… Я имею в виду и до всех этих трагедий, - голос Костика предательски подрагивал. Явно призванная успокоить, фальшь его интонации заставила Владиславу нервно вздрогнуть.
- Вот только не надо мне врать! - девушка насупилась.
- Ладка, - Костик замялся, после чего резко, на одном дыхании, выпалил, - Ладка, одно твое слово и я никуда не поеду.
Владислава поморщилась.
- А если это слово будет матерным? Коть, не смей. Я уже говорила тебе, ты действительно частично гениален. Тебе место именно в Москве, и ничто не должно быть в ущерб твоей работе. "Ведущий дизайнер престижного журнала" - хорошо ведь звучит, а?
Тирада девушки достигла нужной цели. Костик всегда был очень тщеславен.
- Ну, в общем, ты права. Тогда, айда со мной, а? Дождя ведь, как известно, хватит на всех…
- Нет. Ты же знаешь, для меня жизнь заканчивается за перевалом. Я слишком люблю этот город и не могу никуда уезжать.
- Вы с Глюком говорите об Ялте абсолютно одинаково.
По лицу Владиславы пробежала тень.
- Не напоминай, я очень переживаю из-за Аньки.
- Чего?
- Понимаешь… Она мне поверила… Попросила Дэна подвести меня к следователю… А я, я там такое устроила. Мне теперь просто стыдно показываться Глюку на глаза.
- Ты что, серьезно? - Костик рассмеялся, - Глюк прекрасно понимает, что ты была не в себе…
- Наверняка, - Влада предпочитала ни с кем не обсуждать свои отношения с подругой.
- Послушай, я был у нее, она очень за тебя переживает, - Костику было крайне важно помирить девушек.
Владислава промолчала.
- А ты не боишься одиночества?
- Коть, не атакуй. Того, что всосали с молоком матери, не боятся.
Влада поправила вечно спадающий с плеч халат, скрестила руки на груди и, зашагав по комнате, принялась, немного переигрывая, фантазировать.
- Коть, ты просто обязан ехать в свою Москву. Ведь должно же у меня быть место, куда я смогу сбежать, если станет совсем худо.
- Это как? - насмешливо спросил Костя.
- Худо? Ну, когда воспаленный закат моей ветхой судьбы застучит в двери слишком настойчиво. Когда мое невоплощенное, помирая от голода, начнет грызть меня изнутри. Когда мир окончательно рухнет… Тогда я полечу в столицу России. Измотанная и уставшая, не поощренная ни косметикой, ни излишним вниманием, моя физиономия, однажды утром, замаячит в твоем офисе, а ты к тому времени будешь владельцем собственного журнала. Уборщица укажет мне на табличку "Посторонним вход воспрещен"
- Нет! - с улыбкой закричал Костик, - там будет приписка "всем, кроме Ладки"
- Да, но тебя-то там пока еще не будет. И я, голодная и несчастная, пойду скитаться по столице. А ты в это время проснешься в уютной квартирке своей хорошенькой секретарши и, шлепнув ее по вполне аппетитным ягодицам, отправишься в ванную.
- Фу, какая пошлость.
- А по-моему вполне романтично… Ты явишься в офис в районе двенадцати…
- И мне тут же отдадут твою записку.
- С содержанием "Ну и где ты шляешься?!"
- Я подниму на ноги всех-всех и немедленно найду тебя.
- Мы будем бежать друг другу навстречу, и прохожие будут крутить пальцами у висков.
- Я забросаю тебя цветами. Наши взгляды встретятся и…
- И я наконец произнесу три заветные слова: "Вам нужны журналисты?"
- А я отвечу: "Нет. Нам нужна одна журналистка - ты".
- И мы будем работать долго и счастливо и уволимся в один день. Коть, время… Ты опоздаешь в свою Москву. Я мигом оденусь и подброшу тебя на автовокзал.
Ехали молча. Владина "Хонда-джаз" вовсю доказывала свои преимущества по сравнению с большими автомобилями, лихо обгоняя всех на поворотах. Сезон уже прошел, и толпы предлагающих квартиры ялтинцев больше не бросались на окружающих. На вокзале было непривычно спокойно.
- Ну… Вот и все… Пока, Коть.
- Ты звони, ладно?
- Конечно, - Лада заглянула в ставшие вдруг совсем янтарными глаза Константина и одними губами прошептала, - удачи тебе.
Костик молча вышел из машины и побрел к автобусу.
- Котька, стой, - Влада бежала к нему мимо ошарашенно присвистывающих таксистов и удивленно глядящих лоточников. Поцелуй, которым она наградила друга, сорвал бурные аплодисменты.
- Владка… Я обязательно еще приеду… а может…
Влада быстро перекрестила Костика, круто развернулась и, опустошенная, отправилась к машине. Слезы неистовым потоком топтались по ее щекам. Вот и все, Владислава осталась совсем одна…
Наемный убийца, наблюдавший последнюю сцену, чертыхнулся про себя, когда Владина "Хонда" невероятно быстро ускорилась и скрылась за поворотом, прежде чем он успел завести свою тачку.
* * *
Он знал, что вряд ли когда-либо теперь будет чувствовать себя в безопасности. Удачливый бизнесмен, он был командным игроком до мозга костей, и часто раньше, еще в безоблачные времена, любил говорить: "Да, наша четверка - самая сильная из когда- либо виденных мною команд… Олежка - он голова, ведущая самую верную ценовую политику, разработчик глобальных идей, четко чувствующий ситуацию на рынке. Гера - прирожденный коммерсант, он знает, где и как нужно делать закупки, договариваясь с поставщиками об очень серьезных скидках. Леша - это бумажная крыса, знающая все о прошлых, настоящих и даже будущих законах этой страны и умеющая тонко и корректно обходить их…". Тут Андрей Яковлевич Юворский, один из четырех соучредителей фирмы "For you", владеющей сетью крупнейших на южном берегу Крыма ресторанов, делал обычно эффектную паузу, слегка кивал своим грузным черепом и сурово продолжал - "И, наконец, я. Я знаю все о вкусах клиентов. Каждой клеткой своего не столь уж худого живота я безошибочно чувствую, что стоит включать в меню, какую музыку нужно крутить в данное время суток и во что должны быть одеты официантки, дабы навсегда отбить у клиентов охоту заходить в какие-либо другие рестораны, кроме наших". Изо дня в день повторял Юворский этот монолог жене, любовнице, партнерам по теннису. И вот все рухнуло. Когда о смерти слышишь из телевизора или читаешь в газетах, воспринимаешь ее, как нечто естественное, неотделимое от нынешних смутных времен. Истинный страх смерти приходит только при непосредственном приближении трагедии. Юворский боялся и даже не скрывал этого. Он вообще старался никогда ничего не скрывать. Не от неумения, просто из принципа, он слыл человеком прямым.
- Дюш, тут Алексей на проводе, - жена Андрея Яковлевича, миниатюрная и всегда спокойная пышненькая блондинка, принесла телефонную трубку.
- Что еще случилось, - как всегда грубо спросил Юворский.
- У меня была милиция, - голос Анина, четвертого соучредителя "For you", пискляво подрагивал.
- Странно, а я их присутствием награжден не был. Может они что-то знают, может есть факты, указывающие на твою причастность к убийствам?
- Да подожди ты! Нам надо поговорить, определиться, понимаешь…
- Жду.
Через несколько минут бледный и явно взбешенный Алексей Анин уже парковался возле небольшого особнячка г-на Юворского. Едва кивнув жене коллеги, Анин принялся говорить.
- Они все спрашивают о каких-то мелочах… Они сволочи… Попомни мои слова, они не убийства расследуют, они под фирму копают. Я ж юрист, я такие вещи за версту чую…
- Сядь. Успокойся, - на правах старшего по возрасту, Юворский мог себе позволить прикрикнуть на коллегу, - Выпьешь?
- Не до этого сейчас, Дюш, - Анин отмахнулся, - Я же вижу… Нам хотят перекрыть кислород на рынке. Я им про убийства, а они: "Покажите-ка все отчетности за последний год". Нас задушат штрафами…
- Знаешь, - Юровский задумчиво посмотрел сквозь Анина, - впервые в жизни мне не до бизнеса. Олежка и Гера убиты… Понимаешь?
- Это, конечно, трагично, но…
- Я не из сочувствующих. Понимаешь, по городу рыщет маньяк - убийца. Уничтожать он предпочитает тех, кто принадлежит к руководству "For you". Кто будет следующий? Ты или я? Кто открыл этот дурацкий охотничий сезон?
- Да, - Анин протер очки, - Я знаю, знаю, это ужасно. Но надо же как-то работать дальше. Олежке не понравилось бы, что после его смерти мы плюнули на дела фирмы.
- А ты не боишься принимать ванную? - глаза Юворского стали вдруг двумя маленькими горящими щелочками, - от меня уже, наверное, воняет. Не могу заставить себя приблизиться к душевой, вдруг теперь моя очередь умирать…
Воцарилась тишина, отчетливо стало слышно, как Анин мелко барабанит кончиками пальцев по журнальному столику.
- Ладно, - Юворский моментально собрался и успокоился, - лирическое отступление закончено. Что там по делам фирмы? Насколько я осведомлен, с бухгалтерией все было чисто…