Непреклонность Рафаэля вынудила их прислушаться к его мнению и отступиться от своего решения. Ричард повел себя по-другому: он дразнил их, предостерегая, что в этом неравном бою – все на одного – именно они могут оказаться в опасности.
Ричард не стал их разоблачать, и Рафаэль заявил, что был прав насчет этого человека. Но Нумар подозревал, что Ричард не сделал этого только потому, что считал Рафаэля своим младшим братом, ради которого он мог пойти на убийство или пожертвовать собственной жизнью, поэтому он не рискнул бы отправить его ко дну вместе с остальными. Нумар не хотел связываться с этим чудовищем. Но ему пришлось пойти на сотрудничество с ним, когда он начал создавать корпорацию "Черный замок".
Будучи человеком практичным, Нумар понимал, что только Ричард обладает умом, способностями и силой, необходимыми для создания чего-то несокрушимого. Его собственной сферой были военная разведка, шпионаж и борьба с терроризмом, поэтому ему приходилось решать политические и криминальные проблемы, с которыми сталкивалась корпорация их масштаба и уровня. А Ричард был первоклассным специалистом в области безопасности, который работал с ежедневными угрозами и вопросами безопасности в реальном мире и киберпространстве, которые могли развалить любой бизнес.
Так они стали партнерами. Но их личная неприязнь никуда не делась. Они навсегда останутся по разные стороны баррикад.
– Я должен был помнить, что ты родился в стране, где кровная месть передается по наследству и ее пестуют как своеобразный источник чести и доблести, – с иронией продолжил Ричард. – Кажется, ты не можешь быть другим. Это заложено в твоих генах.
Обычно Нумар бросался в контратаку, но сейчас не мог себе этого позволить. Он хотел кое-что получить от своего недруга. Ричард это знал, и на его лице играла дьявольская усмешка. Одну руку он спрятал в карман брюк, а в другой держал кожаный кейс. Казалось, он не собирается вручать его Нумару.
– Вижу, ты поселился в месте, подходящем для твоего будущего высокого положения, пока не займешь королевский трон Сараи. И даже успел заполучить местную принцессу.
Нумар еле сдержался, чтобы не наброситься на Ричарда.
– Поначалу я думал, что ты соблазнил ее, чтобы разрушить свадебные планы Хасана, – продолжил Ричард, – и попросил моей помощи, чтобы спасти финансовые активы Зафраны, лишив Хасана власти над этим королевством, и хорошенечко проучить его, прежде чем разделаешься с ним. Но ты продолжил свой любовный роман, и до меня дошло, что теперь в твоих планах сделать так, чтобы и она, и ее отец оказались в долгу перед тобой. Оказывается, одного трона Сараи тебе мало, ты планируешь захватить еще и трон Зафраны. А она – твоя путевка в этот мир.
Это было выше его сил.
– Оставь свои домыслы при себе, Кобра, – с силой схватил его за руку Нумар, – и думать забудь о Дженан.
– Господи, Призрак, только не ты! – удивленно воскликнул Ричард.
Нумар в точности знал, что его противник имел в виду. Когда-то давно Нумар и его собратья решили, что никогда в их сердце не вспыхнет любовь, но тем не менее двое из них не устояли перед этим чувством. Рафаэль женился на дочери человека, который, как он считал до этого, продал его в Организацию, а Райден женился на женщине, которая была послана с целью разоблачить его.
– Если не брать во внимание меня самого, я считал тебя последним человеком, способным влюбиться.
Если Ричард ожидал, что Нумар начнет отнекиваться и признает свое чувство к Дженан слабостью, он сильно заблуждался.
Нумар на самом деле полюбил Дженан. Она стала его продолжением, самой важной частью его существа, без которой он просто погибнет. Раньше ему бы и в голову не пришло, что он может от кого-то зависеть. Нумар выстроил свою жизнь, основываясь на абсолютной самодостаточности. Если бы умер кто-то из его собратьев, вряд ли он стал бы убиваться от горя. Но с Дженан все обстояло по-другому. Он не представлял себе жизни без этой женщины.
При первой же встрече Нумар осознал, что она создана только для него. После той первой ночи, когда они предъявили права друг на друга, это чувство только росло и крепло.
Их близость в постели и вне ее росла в геометрической прогрессии. Дженан открыто демонстрировала чувства, которые он в ней вызывал. Но она ни разу прямо не сказала, что любит его. Нумар тоже не признавался ей в любви, хотя называл ее "моя любовь", "сердце мое", "душа моя", и с его стороны эти слова не были лишены смысла. Но с ее уст он не услышал в ответ ни одного похожего слова.
Перед самым приездом Ричарда с Нумаром произошло нечто ужасное. Он понял, что не смог бы выдержать ее признание в любви. Только не сейчас, когда его план еще не осуществлен и он не сказал Дженан всей правды…
– Неужели я прав? – с иронией поинтересовался Ричард. – Ты собираешься стать одним из тех, которые отключаются, стоит им подумать о своей возлюбленной?
– Я же попросил не трогать Дженан, – сухо ответил Нумар.
– Да ладно. У тебя есть способ заставить меня не делать этого?
– Если тебе дороги твои собственные семейные тайны, ты закроешь свой рот, отдашь мне этот кейс и уберешься ко всем чертям.
– Уйти и не посмотреть твой дом, этот дворец из "Тысячи и одной ночи"?
– Кобра, я ведь могу забрать его у трупа.
Ричард неприятно захохотал.
– Спасибо, Призрак, но я умру как-нибудь в другой день. – Он приподнял кейс и прижал его к груди. – Я летел сюда целых пятнадцать часов. Разве я не заслужил того, чтобы ты предложил мне хотя бы выпить?
– Нет. Дай мне эти чертовы документы.
– Вот так просто? Я ничего не получаю взамен.
– Получишь. Я тебе должен кое-что. Можешь забрать это в любое время.
– Заберу прямо сейчас. Я хочу выпить.
Нумар закипел от ярости. Он мог бы превратить Ричарда в кровавое месиво. Но, поскольку они были с ним на равных, Ричард мог сделать с ним то же самое. А Нумар не хотел, чтобы Дженан увидела его раненого и окровавленного. Ее сердце все еще болело при виде его шрамов, и он не хотел лишний раз огорчать ее. Поэтому нужно постараться избежать насилия.
– И я хочу увидеть то волшебное создание, которое сумело поставить тебя на колени, – добавил Ричард.
Нумар уже было смирился с мыслью, что ему придется угостить своего непрошеного гостя напитком, но, услышав его последние слова, передумал.
– Ты можешь просить все что угодно, равное по цене тому, что я собираюсь получить от тебя. Все, что касается Дженан, бесценно и никогда не будет предметом обсуждения ни с тобой, ни с кем-нибудь еще. Теперь я не дам тебе и глотка воды, даже если ты будешь умирать от жажды. Поэтому можешь забыть об этом и убираться к черту.
Ричард переместил кейс за спину.
– Ты ведь знаешь, что я от своего не отступлю. И я никуда не уйду. Что ты мне сделаешь? Убьешь? Ты хотел этого на протяжении последних двадцати пяти лет.
– Если не будет другого способа избавиться от тебя.
Глаза Ричарда зажглись дьявольским огнем, и он с вызовом посмотрел на Нумара, у которого все внутри сжалось от готовности к финальному сражению, мысль о котором сжигала его с пятнадцати лет. Тут вдалеке послышался шум.
Это возвращалась на вертолете Дженан.
Нумар бросился по ступенькам на вертолетную площадку.
– Спасибо вертолету, спас, – насмешливо бросил Ричард Нумару. – Тебя.
Нумар остановился там, где обычно ждал Дженан, не спуская глаз с приземляющегося вертолета. Ричард подошел и встал рядом.
– Кажется, это твоя любимая. Я вовремя и все-таки встречусь с ней.
Нумар подозрительно посмотрел на своего собеседника:
– Так ты специально подгадал время, чтобы перехватить ее?
– Черт возьми, Призрак, да ты еще в худшем состоянии, чем я предполагал. – Брови Ричарда удивленно поползли вверх. – Как я мог знать, когда она прилетит? Или она появляется здесь в определенное время?
– Ты узнаешь все, что хочешь узнать.
– Это правда, но только если я хочу узнать. Несколько минут назад я даже не подозревал, как много эта женщина значит для тебя. И для чего мне, как ты говоришь, перехватывать ее?
Это звучало разумно. Возможно, Нумар просто становился чрезмерно подозрительным.
Но это никогда не было излишним. И с таким человеком, как Ричард, всегда приходилось быть настороже. Он давно мог догадаться о чувствах Нумара по отношению к Дженан и приехать сюда, замышляя что-то недоброе.
Нумар схватил своего противника за грудки и посмотрел ему прямо в глаза:
– Послушай, Кобра, если ты выйдешь за рамки дозволенного, я сотру тебя в порошок. Я в долгу перед тобой за то, что ты достал оригиналы подписанных документов, лишающих Хасана прав на последние акции и облигации Зафраны, но ты прилетел сюда только потому, что настоял, что эти бумаги слишком важны, чтобы передавать их с посыльным. Мне следовало понять, что ты едешь сюда не потому, что тебя заботят эти самые документы или мои планы.
– Нет? Так почему же я вообще взялся помогать тебе? Можно было просто послать тебя куда подальше.
– Ты хочешь сказать, что тебе не все равно? Умру я или останусь в живых? Кобра, не забывай, речь идет о нас с тобой.
– Как будто ты когда-нибудь позволял мне забыть об этом, – вздохнул Ричард. – Но я также не забываю, что когда-то мы были лучшими друзьями.
– Да, пока ты не донес на меня, что я планирую побег, чтобы заслужить расположение своего начальства. Я до сих пор ношу на своем теле шрамы, которые достались мне на протяжении тех двух месяцев, когда меня пытали, и я был на волоске от смерти.
Свершилось. Наконец он высказал то, что так долго мучило его.
– Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему я это сделал? – пристально посмотрел на него Ричард.
– Нет. Я уже знал ответ. Кобра, ты сознательно выбрал путь монстра. И ты не изменился.
– Ты тоже не менялся, пока не появилась принцесса аль-Гамди.
– Не думай, что любовь к ней превратила меня в домашнего зверька. Когда у хищника появляется пара, он становится еще более смертельно опасным.
– И еще более уязвимым.
Нумар не успел ответить. Дверь вертолета открылась, оттуда выпрыгнула Дженан и бросилась к нему. Позабыв о Ричарде, он поспешил ей навстречу.
Его сердце забилось от радости. Нумар любовался огненными волосами Джен, в которых играли лучи заходящего солнца, золотым огнем отражавшимся в ее глазах. Он жил, чтобы видеть эту улыбку, чувствовать это тело, вся она стала смыслом его жизни.
Вдруг выражение ее лица изменилось, а шаги замедлились. Она заметила чужака.
Нумар подошел к ней и заключил ее в свои объятия.
– Кто это? – вопросительно посмотрела на него Дженан.
– Ричард Грейвс, – выдавил Нумар. – Мой партнер.
– Он ведь не из братства "Черного замка"?
У Нумара похолодело внутри. Каждый раз, когда Дженан упоминала кого-нибудь из его собратьев или делала какое-то замечание, в точности отражавшее истину, которую он скрывал от нее, Нумар едва сдерживался, чтобы не выложить всю правду. Своим бесхитростным чутьем она догадывалась, что он сказал ей далеко не все.
Но Дженан принимала его таким, как есть, и это давало надежду, что она не бросит его, когда вскроется вся правда.
– Нет, он не из наших, – покачал головой Нумар.
– Я думала, что "Черный замок" – это партнерство исключительно между тобой и теми, кого ты считаешь своими собратьями.
– К сожалению, Ричард – исключение из этого правила.
– К сожалению? – улыбнулась Дженан. – Тем не менее он жив и здоров и даже присутствует в твоей жизни? Он определенно заслуживает внимания. Ты представишь меня?
Нумар заскрежетал зубами. По крайней мере, он предупредил Ричарда, если тот надумает сболтнуть что-нибудь лишнее. Он очень надеялся на благоразумие своего противника, так как не хотелось убивать его на глазах Дженан.
Нумар взял ее под руку и повел знакомиться с мистером Грейвсом.
Ночью Нумар проснулся от толчка: Дженан обвила его руками и тесно прижалась к нему.
После того как ушел Ричард, они несколько часов наслаждались близостью друг друга. Нумара потрясло учтивое поведение Грейвса в присутствии Дженан, но он не оставил мысли разделаться со своим противником. Его преследовало какое-то беспричинное чувство тревоги.
За последние несколько недель он почти привел в исполнение свой методичный план: освободил Дженан из лап Хасана и заставил последнего отказаться от прав на взыскание долгов Зафраны. Ричард привез документы, недостающие для того, чтобы поставить точку в этом деле. Но все шло совсем не так, как предвидел Нумар.
Он появился в этих краях, чтобы вступить в смертельную схватку со своими двоюродными братьями и сестрами, а они оказались дружелюбными и достойными восхищения. Хуже того, с каждой встречей с Наджибом он ощущал все более сильную привязанность к этому человеку. Теперь Нумар сомневался, что будет приемлемым отобрать у него трон, объявив его отца убийцей и тем самым разрушив честь его семьи. Как можно ненавидеть человека, которого больше не считаешь своим врагом?
Но больше всего Нумара заботила мысль о Дженан. Дурное предчувствие, долго не покидавшее его, только усилилось с визитом Ричарда.
Раньше ему и в голову не приходило, что однажды он может пожалеть о том, что не был до конца честен с Дженан и не сказал ей, зачем ему нужен наследник.
Если осуществить оставшуюся часть плана, Дженан раскроет его изначальный замысел. Нумар не сомневался, что она, будучи абсолютно откровенной с ним, почувствует, что ее предали и просто использовали. Нумар не знал, как выбраться из этой тупиковой ситуации.
Оставалось только надеяться, что Дженан не беременна, что вряд ли возможно после того, как они неделями занимались любовью, абсолютно не предохраняясь.
Но если она ничего не говорила, возможно, ничего и нет, потому что Нумар больше не хотел этого ребенка. Он только усложнит и без того запутанную ситуацию и сделает Дженан еще более уязвимой и беззащитной, когда правда всплывет наружу.
Прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, нужно добиться от нее правдивого ответа.
Придя к такому решению, Нумар закрыл глаза и впервые в своей жизни начал молиться. Кому-то или чему-то, что было там, наверху, и могло выслушать его. Он молился, чтобы Дженан не была беременна, и он мог начать все сначала.
Дженан сидела перед зеркалом и расчесывала свои длинные густые волосы, представляя, как ласкает прекрасное тело Нумара, над которым получила абсолютную власть. Она делала с ним все, что хотела, и теряла разум от удовольствия. Нумар, в свою очередь, делал с ней все, что ему заблагорассудится. Это было время упоительной страсти и наслаждения.
Дженан улыбнулась отражению подошедшего к ней Нумара. Его изумрудные глаза в упор смотрели на нее. Он положил руки ей на плечи, и она задрожала в предвкушении новых ласк, хотя понимала, что ей следует остановиться. Дженан пообещала отцу, что вернется во дворец с доказательством того, что с долгами Зафраны и его собственными неприятностями покончено. Благодаря Нумару.
Но отец может подождать еще несколько часов…
– Ты уже… проверяла?
Вопрос Нумара остудил ее разгоряченное тело подобно ведру холодной воды.
Дженан четко понимала смысл вопроса, но у нее не было ответа.
Потому что она не проверяла.
Она избегала этого. Даже теперь, когда ее критические дни задерживались. Дженан боялась, что беременность разрушит их близость.
Она также подозревала, что Нумар продолжает настаивать на браке, чтобы дать своему наследнику законное имя, которого у него никогда не было. Он всегда уклонялся от разговоров о прошлом. Дженан не сомневалась, что история его жизни не что иное, как выдумка. У Нумара никогда не было семьи, а его детство оказалось слишком ужасным, чтобы делиться воспоминаниями о нем.
Дженан была готова на все ради него, но ей казалась невыносимой сама мысль, что он женится на ней не из любви, а по какой-то другой причине.
Нумар оказался таким скрытным. Не зная его прошлого, она не могла представить, что ожидает их в будущем. Поэтому она страшилась что-либо менять в настоящем, которое могло оказаться под угрозой из-за ее беременности.
– Ничего нет, – соврала Дженан, и ей показалось, что в ее сердце вонзили кинжал.
Его глаза вспыхнули, и он судорожно сжал ее плечи.
Она не могла поверить происходящему.
Нумар почувствовал облегчение от того, что она не беременна.
Это потрясло ее до глубины души.
Дженан могла объяснить такое поведение только тем, что он передумал насчет ребенка. Он больше не хотел наследника.
По крайней мере, от нее.
Нумар не мог поверить, что такое возможно, что после всего, что он наделал в этой жизни, судьба предоставляла ему второй шанс.
Но это случилось.
Дженан не беременна.
Эта новость почти сбивала его с ног, чего не смогла сделать ни одна пуля. Прошел час, как Дженан улетела обратно в Зафрану, а Нумар все еще не мог прийти в себя.
Такой поворот событий давал ему время, чтобы все хорошенько обдумать. Нумар решил, что расскажет всю правду Дженан и предоставит ей право самой решать, рожать ему наследника или нет. Он хотел, чтобы она осталась с ним по доброй воле, а не из принуждения.
Это все, чего он теперь хотел. И ему не было никакого дела до трона Зафраны или Сараи. Нумар больше не беспокоился о том, чтобы отомстить дяде за смерть своего отца и за свои злоключения. Вся боль, страдания и мучения вдруг куда-то исчезли, и Нумару показалось, что все это произошло с другим человеком, с кем-то, кого больше не существовало.
Он стал новым человеком и любил Дженан всем своим сердцем, которое она сотворила внутри его. Нумар очень надеялся, что его любимая простит ему этот ужасный обман. Теперь только она имела для него значение.
Что до остального, его планы совершенно изменились. Оставался нерешенным вопрос с Хасаном. Нумар не мог позволить, чтобы этот недостойный человек правил его родной страной. Только теперь придется искать другие пути, как решить эту проблему и не причинить вреда остальным членам семьи Хасана… и его собственной семьи. После этого он сможет рассказать всю правду Дженан.
Вдруг его посетила еще одна мысль.
Он больше не сможет заниматься любовью с Дженан!
Хотя существовала возможность, что он не может быть отцом, раз она до сих пор не забеременела, Нумар не смог бы продолжать близкие отношения и не предохраняться. Ни о каком ребенке не могла идти речь, пока не будут решены все проблемы. А как объяснить Дженан внезапно возникшую необходимость в предохранении?
Единственный выход – полностью исключить близость. Думать об этом невыносимо, но это цена, которую придется заплатить за свои ошибки, пока он не исправит их и не расскажет обо всем Дженан.
Нумар мог только продолжать молиться, чтобы Дженан не отвернулась от него и дала ему еще один шанс.
От этого шанса зависела его жизнь.
– Нумар сегодня придет?
Услышав голос сестры, Джен вздрогнула и вышла из оцепенения, с которым рассматривала свое отражение в зеркале. Фейза и Зинат стояли на пороге ее спальни и вопросительно смотрели на нее. Если бы не они, ее пребывание в королевском дворце в частности и в Зафране в целом было бы просто невыносимым.
– Нет, не придет, – покачала головой Дженан. Она боялась, что он никогда теперь не придет.