– В Оклахоме нет вулканов, – шутливо возразила она.
– Зато неподалеку от Сиэтла есть. Ты, наверное, будешь в восторге от них.
Кейт обвела взглядом маленькую уютную гостиную, привычный диванчик и кресла с поблекшей обивкой, старый кофейный столик из дуба, на который Джошуа любил класть ноги, когда смотрел телевизор. Так не хотелось расставаться с тем уютом, который они с Филис медленно и постепенно наводили. Со всем тем, что ей было необходимо для того, чтобы ощутить основательность и прочность бытия. Чтобы пустить корни.
– Обойдусь и без восторгов, – упрямо сказала Кейт. – Я останусь здесь.
* * *
– Снова отказала? – спросил Энтони Лински, когда Ной положил телефонную трубку. – Какая упрямая дамочка. Ты уверен, что она настолько нужна тебе?
– Да, очень. – Ной сел на краешек стола. – Мне сейчас не хватает только одного – системы "доставки" лекарства сквозь защитную оболочку гена, чтобы лекарство поступало строго по назначению, не вызывая шока. А она как раз и занималась этим все последние годы. Судя по всему, она уже сделала открытие или стоит на его пороге.
– Я точно так же, как и ты, читал ее последнюю статью в медицинском журнале. Но, на мой взгляд, это пока всего лишь умозрительные рассуждений.
– А ты считаешь, что она начнет описывать все в мельчайших подробностях до того, как открытие будет запатентовано?
– Тогда зачем она вообще взялась писать на эту тему?
– Воодушевление. И я пережил его вместе с ней, пока читал статью. То же самое чувство я испытал три года назад, когда понял, что получил RU-2. Ей необходимо излить восторг, поговорить хоть с кем-то на эту тему. А поговорить невозможно.
Тони скептически поинтересовался:
– Откуда ты знаешь? Ты ведь ни разу не встречался с ней?
Ной выдвинул верхний ящик стола, вынул папку и раскрыл ее.
– Благодаря "зарисовкам" твоего детектива Барлоу нетрудно представить, что она из себя представляет. – Ной посмотрел на фотографии, приложенные к небольшому отчету. Коротко остриженные пепельные волосы обрамляли лицо, которое являло собой сочетание двух совершенно противоположных качеств: силы и беззащитности. Решительная линия подбородка, большой рот, выглядевший довольно чувственным, широко расставленные большие карие глаза смотрели прямо перед собой. – Но разговор прошел не зря. Кое-что новое я для себя почерпнул из него. В отчете ничего не сказано о свекрови, что осталась жить вместе с бывшей невесткой.
– Барлоу знает свое дело. Наверное, он решил, что тебе в первую очередь требуются сведения о ее деловых качествах. – Тони раскрыл досье и перелистал его. – И собрал все что можно. Дочь ныне покойного Роберта Мэрдока – врача-терапевта. Она была своего рода вундеркиндом: досрочно – в шестнадцать лет – закончила колледж, а уже в двадцать два – медицинский институт. Защитила степень по тематике, связанной с генетикой. Работала в лаборатории Бреланда в Оклахоме, а затем перешла в Центр по генетическим исследованиям. Они предложили ей значительно меньшую зарплату, чем на первой работе, но зато по контракту ей разрешалось, пользуясь оборудованием лаборатории, вести свои собственные исследования в свободное от работы время. Разведена. Воспитывает девятилетнего сына.
– Я знал об этом еще до того, как просмотрел досье. Эти данные приводятся и в журнальной статье, где даются сведения об авторе, – ответил Ной. – А вот то, что она сохранила хорошие отношения со свекровью, которая помогает ей воспитывать сына, – об этом здесь ни слова не говорится.
– Но что добавляет эта строчка к ее данным? Ничего существенного.
– Нет, эта весьма существенная деталь, поскольку свидетельствует о том, что Кейт Денби старается свить уютное гнездышко для своей семьи.
Тони иронически заметил:
– Гнездышко, из которого ты собираешься ее выдернуть и спалить, чтобы она не смогла туда вернуться?
Насмешливая улыбка пробежала по лицу Ноя.
– Злостная клевета. Я весьма бережно отношусь к ней… ради себя. И вряд ли стану… "выдергивать" из гнезда, как ты выражаешься. Единственный способ, что я могу себе позволить, – его убеждение. Или, скажем так: настойчивое внушение.
– Посмотрим, – сухо отозвался Тони. – Мне-то известно, насколько ты нетерпелив.
Улыбка Ноя угасла:
– Ты прав, черт тебя побери.
– А ты рассказал ей о том проекте, над которым предлагаешь работать?
– Как я могу рисковать? Вот когда я заполучу ее… – Он нахмурился. – А время бежит, как песок…
– И даже быстрее. – Тони помолчал. – За мной шли по пятам почти до самого Лондона.
Ной выругался:
– Ты уверен?
– Более чем. Но ты ведь заранее предупредил меня и ждал чего-то в этом роде.
– Ждал. Но не так скоро. Мне бы хотелось, чтобы все работы уже были на стадии завершения. – В голосе его прозвучали тревожные нотки. – Проклятье, я еще не готов. Ты не выяснил, кто им платит?
Тони покачал головой:
– Послушай, я ведь юрист, а не гадалка.
– Вижу. Вчера мне звонил Реймонд Огден.
Тони слегка присвистнул:
– Вот это да! Владелец одной из самых громадных фармацевтических компаний…
Ной кивнул:
– И человек, не брезгующий самыми грязными методами в достижении своих целей.
– Откуда ты знаешь?
– Он пытался прибрать к рукам мою компанию шесть лет назад. – Ной криво усмехнулся. – Каких только выгод он не сулил акционерам, если они передадут нашу компанию под крыло другой, которая начнет выпуск нашей продукции.
– Но ни черта у него не вышло?
– Нет. Он передумал.
Тони не стал спрашивать, а к каким способам прибег Ной для того, чтобы Реймонд "передумал". Всем было известно, как он ревниво относился к независимости своей компании.
– Значит, теперь он не опасен?
– Наша компания слишком мала, чтобы пробуждать у него такой уж большой аппетит, но…
– Но? – уточнил Тони. – Сейчас все изменится?
– Да. И это означает, что тебе придется выйти из игры.
– Что?
– То, что ты слышал. Я не хочу впутывать тебя в эту историю.
– Не слишком ли ты его переоцениваешь? И к тому же, я еще не успел съездить в Вашингтон. Скорее всего Огден еще ни о чем толком не пронюхал. Просто пробует на зуб.
– Надеюсь.
Тони удивленно посмотрел на собеседника. Надежда – это слово не из лексикона Ноя Смита. Он предпочитал действовать смело и даже рискованно, но добиваться удачи. Как пират XX века. Неуверенность в его голосе и опасения – это что-то новенькое и необычное. Но и полученный им RU-2 – тоже необычен. Ной вел свои дерзкие исследования под большим секретом. Всегда был предельно осторожен, внимателен и никогда не терял бдительности.
– Похоже, ты и в самом деле очень обеспокоен. – Тони помолчал, прежде чем решился задать вопрос, который не позволял себе задать в последние десять месяцев. – А что из себя все-таки представляет этот RU-2?
Ной покачал головой:
– Тебе не стоит соваться в это.
– Я бы не стал расспрашивать только из любопытства. Мы с тобой дружим уже шестнадцать лет, а последние шесть лет я к тому же являюсь твоим адвокатом. Мне кажется, я заслужил твое доверие, Ной.
– Мой адвокат не должен задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать. – Он посмотрел ему в глаза. – И мой друг тоже должен верить, когда я говорю, что ему следует держаться от этого подальше. Слишком опасная это штука.
– Не преувеличивай.
– Еще раз говорю тебе: это крайне опасно, – повторил Ной. – Постарайся не вникать в это, Тони.
– Не думаю, что Огден налетит на меня с дубинкой в темной аллее, чтобы выколотить нужные сведения.
– Лично сам, нет. Зачем это ему? Но он может нанять кого угодно для такого дела.
Тони покачал головой:
– Мне кажется, что Огден не придает твоему RU-2 такого большого значения, как тебе кажется. У него и без того хватает забот.
– А если для всей компании Огдена мой RU-2 – это все равно, что атомная бомба для Хиросимы? Может быть, это сравнение поможет тебе понять существо дела?
Тони улыбнулся:
– Ты шутишь. Ты не… – Но тут он осознал, насколько серьезно прозвучал голос Ноя. И каким холодом повеяло от него. – А у тебя случаем не развилась мания преследования?
– Нет. Просто осторожность. И хочу, чтобы ты устранился ради своей же безопасности. – В голосе Ноя прозвучали резкие и грубоватые нотки. – До сих пор я позволял тебе помогать мне, потому что ты единственный, кому я мог довериться. Но теперь ты должен выйти из игры. Вскоре, как только эти акулы пронюхают про RU-2, типчики вроде Огдена раскроют свои зубастые пасти.
– А что они могут пронюхать?
Ной промолчал в ответ.
Тони понял, что больше ничего не сможет добиться от друга.
– Ты всегда был эгоистом, черт тебя побери, – улыбнулся он. – После Гренады мы не поймали ни одной акулы. А теперь ты хочешь поймать их всех сам.
Ной расслабился:
– Постараюсь уплыть от них раньше, чем они успеют сообразить, что я в воде…
– Навряд ли. Ты всегда поднимаешь такой шум.
– Ну ладно, посмотрим. Ты пока отправляйся в горы на недельку, а я тем временем выясню, чем занимается Огден. – Ной открыл стол, вытащил ключ с колечком и протянул его Тони. – Я снял для тебя домик в Сьера Мадрес. Адрес на кольце. Не говори ни единой душе, куда ты едешь. Даже своей секретарше. Хорошо?
– Как скажешь. – Тони встал. – Ну что ж, попробую отдохнуть, коли так получилось. Воспользуюсь твоим предложением. Я привез на подпись несколько контрактов из Амстердама. Они будут готовы к понедельнику, и тогда в конце недели я смогу спокойно уехать.
– Нет, уезжай в среду.
– Хорошо, хорошо. Надеюсь, ты позовешь, если я понадоблюсь?
– Громко и отчетливо, – усмехнулся Ной, когда Тони уже направлялся к двери. – Кстати. – Брови его задумчиво сошлись у переносицы. – Свяжись с Сетом. Попроси его приехать.
– Он не захочет.
– Попроси.
– Господи! Зачем тебе наемники? Ведь это не война.
– Пока еще нет.
– Его, может быть, уже и нет в живых. Он не проявлялся последние пять лет.
– Восемь месяцев назад он был жив. Мы с ним провели вместе недельку в Кадро, плавая в Карибском заливе. Тони широко раскрытыми глазами посмотрел на него:
– Ты ни разу и словом не обмолвился об этом.
– Еще одно доказательство того, что я далеко не обо всем рассказываю тебе.
– Похоже, что ты вообще ничего не рассказываешь.
Ной улыбнулся:
– Ты недоволен, что я не пригласил и тебя тоже? Но вы с таким трудом переносите друг друга.
– Потому что он постоянно старается подколоть меня.
– Что верно, то верно. Похоже, его раздражает твоя нынешняя работа. Он терпеть не может юристов.
– Да, конечно, он предпочитает водиться с контрабандистами, убийцами и подобными им отбросами общества, – поморщившись, заметил Тони.
– Отбросами общества, – повторил его слова Ной. – И откуда ты только выкопал это словечко?
– Оно приходит мне на ум, как только речь заходит о Сете.
– Попробуй употребить его в присутствии Сета, когда вы встретитесь.
– У меня нет желания встречаться с ним. И, черт возьми, я понятия не имею, где его искать.
– В Южной Америке.
– Большое спасибо, теперь мне гораздо проще найти его, – еще более ироничным тоном заметил Тони.
– Отель "Эстабан" в Колумбии, город Вента. Направь записку на имя Мануэля Карреры. Напиши ему: "Время пришло". Сет мне нужен немедленно, Тони. Пожалуйста, не мешкай.
– Попытаюсь, – нехотя отозвался он. – Ты отказываешься от моей помощи, черт подери. Но не боишься, что Сет сунет голову прямо в петлю.
– Потому что он мастер своего дела. И нет никого, кто бы лучше разбирался в этих делах. – Ной улыбнулся. – Он не адвокат.
Тонн помолчал, стоя у двери, а потом, взглянув на досье, что лежало на столе, спросил:
– Ты так беспокоишься за мою задницу. А как же Кейт Денби?
Выражение лица Ноя тотчас же стало бесстрастным:
– Я не могу себе позволить беспокоиться еще и о ее судьбе.
– Почему?
– Потому что она нужна мне здесь, – просто ответил Ной.
* * *
Тони вышел. Ной закрыл папку с бумагами на Кейт Денби. Почему ему не хотелось, чтобы она смотрела на него со своей фотографии? За последние несколько недель он столько раз вглядывался в это лицо, что оно стало до боли знакомым.
Когда ему наконец удастся убедить ее перебраться сюда, надо будет постараться держаться в отдалении. Хотя это очень непросто, учитывая, насколько тесно им придется работать – бок о бок. Но он слишком хорошо знал себя. Нельзя позволять себе сближаться, нельзя становиться ее другом. Если он будет беспокоиться о Кейт Денби, то под ударом окажется RU-2, а его нельзя ставить под угрозу. Воспользоваться ее услугами можно, но ни в коем случае не стоит принимать ее жизнь слишком близко к сердцу.
Тучи уже начали сгущаться над его головой. Какое-то время он еще может удерживать Огдена на расстоянии. Но рано или поздно противник бросится в атаку.
А он сидит и ждет, когда это произойдет. Ждет, вместо того, чтобы напасть первым. Пытается ускользнуть, вместо того, чтобы самому нанести врагу сокрушительный удар.
Ной поднялся, подошел к окну и посмотрел вниз. Субботний день. Во дворе было совершенно пусто. Ни единой души. Только небольшая группка людей копошилась в западном крыле фабрики, где производилось наибольшее количество выпускаемой ими продукции. Фармацевтическая фирма "Джи энд Си" была не очень большой, но весьма уважаемой. Это дело начал еще его дед, но основное здание фабрики возвел отец. И большое количество людей начали работать здесь еще в те времена, когда Ной был подростком. Ребенком он брал свой пакет с завтраком и съедал его вместе с Полем Макгрегором, который теперь стал его правой рукой. В этом сильно изменившемся мире фабрика сохранила основной костяк работников, являвшихся своеобразным фундаментом.
Но RU-2 способен изменить и это тоже.
Отчего он опять начинает сомневаться? – нетерпеливо обратился к самому себе Ной. – Два года назад ему пришлось сделать мучительный выбор. Очень непростой для него. Когда он понял, какие возможности открывает RU-2.
А теперь уже ничего не изменишь.
RU-2 должен прийти к людям.
Южная Америка Суббота. 25 марта
Сет знал, что это за запах.
Запах, который никогда нельзя вытравить из памяти.
Будь проклят этот Намирез!
Быстрым шагом он шел сквозь завесу дождя к деревне. Судя по тому, насколько сильно ощущался этот запах здесь, в джунглях, ему уже не было нужды прятаться и стараться двигаться без шума.
В селении застыла мертвая тишина.
И повсюду лежали тела людей. Мужчин, женщин, детей.
И повсюду стоял тошнотворный трупный запах. Запах смерти.
Господи! Даже грудные младенцы и те погибли.
Намирез! Грязная лживая скотина!
Какой-то желтовато-рыжий щенок – смесь всевозможных кровей – выполз из-под хижины. Подобравшись ближе, он начал принюхиваться к солдатским ботинкам Сета.
Странно, что Намирез не разделался и с ним тоже.
Проклятый ублюдок.
Венга, Колумбия
– Вы купили у кого-то щенка, сеньор? – покачал головой Мануэль, когда Сет вошел в холл на следующий день. – Какой тощий. Я бы мог раздобыть вам что-нибудь получше.
– Мне он приглянулся, – ответил он, протягивая веревку Мануэлю, на которой он привел щенка. – Покорми его, хорошо? Намирез в городе?
Мануэль кивнул:
– В задней комнате. Сержант Римильон тоже здесь. Он у себя. – И подал Сету листок. – Вам записка. Мистер Лински просит вас немедленно связаться с ним.
– Потом. – Сет скомкал бумагу и сунул к себе в карман. – Позвони в полицию, а сержанту Римильону скажи, что я прошу его спуститься в вестибюль. Заправь бак у вертолета.
– Вы куда-то собираетесь?
– Да, – Сет обошел стойку и открыл дверь задней комнаты.
Намирез стоял у стола. Взглянув на вошедшего, он улыбнулся:
– А, Дрейкин! Как все отлично складывается. Ты сделал все, как обещал.
– Зато ты не выполнил своего обещания, – ответил Сет, вынимая пистолет из кобуры. – Я же предупреждал. Никаких карательных мер, – и выстрелил точно в центр лба.
* * *
– И что нам теперь делать? – выкрикнул Римильон, пытаясь не отставать от Сета, бежавшего к вертолету. – Ты убил его?
– Да, – Сет запрыгнул в геликоптер и поставил щенка на пол рядом с собой. – Расформируй людей и пусть расходятся к чертям. Напарникам Намиреза не понравится, что его вывели из игры.
Римильон витиевато выругался:
– Неужто нельзя было не обращать внимания на то, что случилось с селением? Как мы теперь выкрутимся? Полицейским было выгодно оставить его живым.
– Но все вышло иначе, – Сет пристегнул ремни. – Расплатись с людьми, и пусть они побыстрее сматываются отсюда. Я свяжусь потом с тобой. – Он захлопнул дверцу, и вертолет взмыл вверх.
Сет не разворачивал листок бумаги до тех пор, пока не покинул пределы Колумбии я не приземлился в аэропорту Каракаса. В записке было только одно короткое предложение и номер телефона:
"Ной сказал, что время пришло".
Сет ждал чего-то в этом роде. Ной уже не раз оговаривался, что вскоре ему понадобятся услуги Сета. Еще одна война. Но в другом месте.
Господи, как же он устал от всего этого!
Правда, здесь все иначе. Эту войну будет вести сам Ной. А Ной принадлежит к чистоплюям. Может быть, все будет не так отвратительно.
Щенок, лежавший у его ног, заскулил.
Сет взглянул вниз и увидел, что тот пустил лужу. Шум и тряска испугали малыша. А Сет знал, что такое страх. Правда, к нему можно привыкнуть, но он никогда не исчезает.
Наклонившись, он потрепал щенка по голове:
– Полегче, дружок. Не бойся! Скоро мы прилетим. – Конечно, ему не следовало брать с собой этого щенка. Надо было бы оставить его Мануэлю. Тот вполне мог бы позаботиться о нем.
Но Сет давно перестал доверять кому бы то ни было. Если щенок пережил такой ад, то он должен жить. Теперь эта дворняжка будет мотаться за ним, создавая массу неудобств.
Хорошо бы, если это были самые серьезные из всех возможных неудобств. Ной считает, что вполне готов к тому, чтобы вступить на тропу войны. Хотя после Гренады у него не было никакой практики. И мозги его повернуты не в ту сторону, что у вояк.
Но эта война навязана Ною, а не ему. Может, и неплохо – позволить себе хоть раз расслабиться, посидеть не за рулем, а на заднем сиденье.
Если только удастся. В последнее время ему пришлось нелегко. И напряжение достигло предела…
Щенок попытался подняться на лапы.
– Прости, что взял тебя с собой. Теперь ты уж никогда не увидишь, как птицы в джунглях перелетают с ветки на ветку. Будешь таскаться по всему миру со мной, – сказал он.
А куда в следующий раз забросит его судьба?.. В пустыню, куда-нибудь на остров или в горы? Все места, где ему приходилось бывать, сливались в какое-то одно туманное пятно. Только люди менялись. Но и их лица тоже постепенно выцветали.
Исключая, конечно, такие, как у сукина сына Намиреза. И такие, как у чистоплюя Ноя.
Но именно из-за чистоплюйства Ноя его следовало бы послать ко всем чертям вместе с этим RU-2.