ГЛАВА ВТОРАЯ
Молли переделала кучу дел: просушила матрац, вымыла пол в коттедже, отдраила ванную комнату, и все это время ее ни на секунду не покидали мысли о новом постояльце.
Кто он такой? Откуда приехал? Судя по слабому акценту, вероятней всего, он живет где-нибудь в Южной Африке или Австралии. Почему-то его лицо казалось ей очень знакомым. Хотя они раньше никогда не встречались. Молли бы не смогла забыть такую встречу.
В конце концов ей надоело гадать, и она решила пригласить нового жильца на чашечку чаю. Они расположились на уютной веранде с видом на море, и она начала свои расспросы:
- Если не ошибаюсь, ты приехал издалека?
Он выдержал небольшую паузу.
- Вообще-то я родом отсюда. Но давно не был в этих краях.
- И что же заставило тебя вернуться? - не унималась Молли.
Горькая усмешка исказила его губы.
- Свадьба отца. Он женится через пару недель.
И тут ее осенило. Она вдруг вспомнила, отчего его лицо показалось ей знакомым. Черт возьми, почему она раньше не догадалась?
- Ты - Дэвид Колдвел! - воскликнула Молли.
Он пристально посмотрел на нее.
- Верно. Должно быть, ты знаешь мою сестру.
- Нет. Но я знаю Джорджа. А Лиз, невеста твоего отца, - моя подруга. Я иногда помогаю ей вести уроки по искусству.
- Она преподаватель?
- Художница. А ты разве не знал?
Ей показалось, что Дэвиду вдруг стало неудобно, оттого что он не знал столь важных подробностей об избраннице своего отца. Конечно, ей не стоило вмешиваться, но сказанного не воротишь.
- Прости, - быстро добавила она. - Ты вовсе не обязан знать.
Он сухо пожал плечами.
- Вообще-то следовало бы, - буркнул он и отвернулся, не в силах выдерживать ее взгляд. Чувство вины пронзило его в самое сердце. - В моей жизни произошли кое-какие события, когда они объявили о помолвке. Возможно, я не придал новости слишком большого значения.
Усилием воли Молли заставила себе не задавать вопросов о тех событиях, из-за которых он совсем позабыл об отце. Это тебя не касается, сказала она себе. Однако ее вечное любопытство искало удовлетворения. Проблемы с женщиной? Хотя вряд ли. Он не похож на мужчину, у которого возникают проблемы с женщинами, скорее у них с ним. Наверняка сначала он дарит им роскошные букеты, чтобы вскоре упорхнуть, как бабочка, с новой очаровательной блондинкой.
По крайней мере он не будет приставать к ней. Нищая замухрышка из Йоксбурга наверняка не заинтересует такого красавца и везунчика.
Из разговоров с Лиз Молли знала, что сын Джорджа является совладельцем нескольких отелей и бутиков класса люкс в Квинсленде. В свободное время он занимается дайвингом и бороздит океан на собственной яхте. Сеть мелких морщин вокруг его бездонных голубых глаз свидетельствовала о том, что он не любит носить солнцезащитные очки даже на ярком австралийском солнце. Его роскошное накачанное тело было покрыто ровным загаром, и она могла держать пари...
Нет! Сейчас же прекрати! Не думай об этом!
И только сейчас до нее дошло, что Дэвид Колдвел, крупный бизнесмен и владелец элитной недвижимости, остановился в ее доме. Точнее, в коттедже, который вот-вот развалится.
О боже, ей хотелось умереть от стыда.
- А теперь расскажи мне о себе, - предложил Дэвид, прерывая ход ее мыслей.
- Обо мне? - повторила Молли, стараясь собраться.
- Откуда ты здесь взялась? Ты ведь не местная. Осмелюсь предположить, что вы с Чарли живете вдвоем. Судя по тому, что всю работу по дому тебе приходится делать самой, я могу сделать вывод, что у тебя нет мужа. Ты разведена, я угадал?
- Нет, - сухо возразила Молли. Она почему-то почувствовала себя жутко уязвимой, словно этот незнакомец мог смотреть прямо ей в душу и видеть там грустную и одинокую женщину, которой она, в сущности, и являлась.
- Что тогда? - не унимался Дэвид.
- Я вдова, - с неохотой призналась Молли. - Я приехала сюда после смерти мужа.
Дэвид почувствовал себя неловко.
- Прости. Я лишь предположил...
- Все в порядке. Многие так думают. И если говорить откровенно, это меня вполне устраивает. Правда... почему-то, если женщина разведена, общество относится к этому нормально. А вот молодая вдова, напротив, вызывает различного рода унизительные предположения. Большинство людей в округе относятся ко мне как-то настороженно, словно я сделана из стекла и могу разбиться, если они скажут что-то грубое. А мужчины вообще напуганы. Разумеется, черная вдова не принесет им ничего хорошего.
- Ты не права. - Он снова горько усмехнулся. - Просто многие не любят общаться с несчастными людьми, боясь тем самым заразиться. Именно поэтому...
Дэвид не договорил и отвернулся. Но прежде она заметила, как его губы исказила гримаса. Молли воспользовалась минутной паузой и снова перевела разговор на него:
- А почему ты так мало общаешься со своими родственниками и даже сейчас избегаешь встречи с ними?
- Я вовсе не избегаю.
- Тогда почему ты не остановился у них? Всем известно, что у твоей сестры огромный дом, да и дом твоего отца не маленький. По-моему, там тебе было бы гораздо комфортней. Номер в приличном отеле тоже гораздо предпочтительнее дряхлого, полуразвалившегося коттеджа. Разве нет?
- Знаешь, в Австралии вот уже много лет я живу в гостиничном номере. И ты не представляешь, как порой мне хочется тихого семейного уюта.
- А разве этого нет в доме твоих родственников?
- Ты всегда была такой занудой?
- Нет. Иногда я бываю белой и пушистой.
Молли ждала, затаив дыхание, и наконец-то его губы растянулись в простой, без горечи, улыбке, а во взгляде исчезла напряженность.
- Ты так похожа на Джорджию. Такая же настойчивая, любопытная и способная, если надо, горы свернуть...
Она усмехнулась и встала. Сам того не понимая, он затронул ее больное место.
- О, только не я. Я бросила эти попытки много лет назад, когда позволила врачам отключить моего мужа от аппарата искусственного дыхания.
С этими словами Молли быстро сошла с террасы. Но прежде он заметил, как слезы наполнили ее бездонные глаза.
Черт. Он опять опростоволосился.
Дэвид едва удержался, чтобы не броситься за ней. Он медленно встал и выглянул в сад. Чарли тут же подбежал и поднял на него взгляд, полный надежды.
- Не хочешь поиграть со мной в футбол? - предложил мальчик, и простой невинный вопрос заставил сердце Дэвида замереть.
- Извини, приятель, - пробормотал он с грустной усмешкой. - Из меня никудышный игрок. Кроме того, я как раз собирался помочь твоей маме на кухне.
И, отвернувшись, чтобы не видеть разочарования в детских глазах, Дэвид поплелся на кухню. Молли возилась с грязной посудой.
- Ты мог бы поиграть с ним, - упрекнула она с болью в голосе. - Или по крайней мере пообещать поиграть в другой раз, вместо того чтобы просто отвернуться и уйти.
Дэвид тяжело вздохнул и встретился с ней взглядом.
- Я не могу играть в футбол.
- Разве? Никто не ждет от тебя, что ты будешь играть как Дэвид Бэкхем! Ты мог бы пару минут погонять с ним мячик. Или столь важной персоне не пристало заниматься такой ерундой?
- Дело не в этом, - возразил он, стараясь держать себя в руках. - Я больше не могу играть в футбол. Вместо левой ступни у меня искусственный протез.
Тарелка выскользнула у нее из рук. Молли резко повернулась и уставилась на него. Краска прилила к ее щекам, а в глазах застыл неподдельный шок.
- О, Дэвид... я не... Твой отец ничего не говорил...
- Они не знают.
Она машинально поднесла мыльные руки ко рту.
- Не знают? О, Дэвид, почему?
Он пожал плечами.
- С отцом случился инфаркт всего лишь за пару дней до моего несчастного случая. Мне казалось, что это не слишком подходящее время для того, чтобы сообщать ему такие новости.
- Так ты... обманывал их все это время?
- Ну, это была не совсем ложь. Я сказал, что сломал ногу. У меня действительно был серьезный перелом. Только в прошлом году я принял решение об ампутации. Именно поэтому почти ничего не знаю о Лиз. Я лежал в больнице и готовился к операции, когда они объявили о помолвке.
Молли пристально смотрела на него. В ее глазах застыл ужас.
- Как же ты теперь им скажешь?
- Понятия не имею.
Она схватила полотенце и вытерла лицо, а потом снова принялась мыть посуду, так сильно оттирая тарелки, словно хотела очистить их от всей боли и несправедливости в этом мире.
- Молли, все в порядке, - произнес Дэвид, видя ее волнение. - Мне сейчас намного легче.
- Как ты можешь так говорить?! - поразилась она.
- Представь себе, так оно и есть. По крайней мере сейчас я могу двигать ногой. Я провел два года, скитаясь по больницам и соглашаясь на многочисленные операции, лишь бы спасти ногу. Врачи заменили мне часть голеностопного сустава, но это не помогло. Ничто не могло унять боль, которая с каждым днем становилась все сильнее. В конце концов мне все надоело, и я решился на ампутацию. И это было самое правильное решение, которое я когда-либо принимал. Сейчас я могу двигаться - и вести привычный образ жизни. Жизни без постоянной боли.
Молли кивнула и сглотнула ком, который все это время стоял у нее в горле.
- Когда произошел несчастный случай? И как?
- Почти три года назад, в мае. Нога попала в гребной винт...
Он не договорил. В данный момент ему меньше всего хотелось переживать эту трагедию заново.
- Я совсем недавно снова научился ходить, но играть в футбол... не знаю, по-моему, еще рановато...
Молли резко повернулась к нему. В ее глазах по-прежнему сквозила боль.
- Мне правда очень жаль. Я так много о тебе слышала, и все разговоры сводились к тому, что ты очень активный. Должно быть, тебе действительно пришлось несладко.
Дэвид постарался выдавить улыбку.
- Это уж точно. Невозможность пошевелить ногой почти свела меня с ума. Но сейчас мне гораздо легче. Я столько всего могу: бегать, плавать и нырять, могу водить автомобиль, работать в саду, и, что самое замечательное, это больше не причиняет мне никаких страданий.
Их взгляды встретились, и, слегка кивнув головой, она улыбнулась.
- Ну и отлично.
- Просто...
Она резко подняла голову, желая услышать продолжение.
- Что?..
- Не говори им. Я имею в виду, моим родственникам. Прошу тебя. Я не хочу, чтобы вокруг этого поднималась ненужная суета. Возможно, после свадьбы я сам все расскажу.
У нее появилась морщинка на переносице, а пухленькие губки надулись.
- Я не имею привычки обсуждать проблемы других людей.
Дэвид кивнул.
- Спасибо. - Он потер затылок и взглянул на часы. - Послушай, я знаю, что еще слишком рано, но я очень устал. Мне бы хотелось лечь спать пораньше. Если не возражаешь, я пойду.
Молли нахмурилась.
- Ты уверен? А как же ужин?
Он покачал головой, и у нее снова появилась морщинка на переносице.
- Давай я хотя бы приготовлю тебе пару бутербродов или еще что-нибудь легкое. Ты так много работал.
У него в животе заурчало, и он усмехнулся.
- При мысли о бутербродах у меня слюнки потекли. А пока ты будешь с ними возиться, я разберу свои вещи...
Молли появилась в коттедже несколько минут спустя. При виде горячего чая и бутербродов с сыром у него во рту пересохло.
- Пахнет потрясающе. Ставь сюда. - Он указал на маленький столик в центре комнаты. - У меня зверский аппетит. Я одним махом разделаюсь с ними. Спасибо тебе, Молли.
- Не за что. Послушай, Дэвид, ты уверен, что тебе будет комфортно здесь? А если тебе захочется выпить воды или еще что-нибудь?
- Я встану и приду в дом, - сказал он и заметил, как на ее лице появилась озабоченная морщинка.
- Не разговаривай со мной, как с безмозглым ребенком! - упрекнула она. - Меня беспокоят ступеньки.
- Ну что ж, мне придется надеть протез.
- Но ведь это же неудобно.
Он усмехнулся.
- Да, Молли, неудобно. Но в этой жизни много неудобств. В конце концов и к этому можно привыкнуть. Кроме того, здесь есть ванная комната на случай, если мне захочется пить. А сейчас, если тебе больше ничего не нужно, мне бы хотелось отдохнуть.
Его слова подействовали на нее как холодный душ. Она быстро кивнула.
- Как скажешь. Мы с Чарли сходим за рыбой, которую оставил для нас Боб.
Молли расправила плечи и отвернулась, стараясь скрыть обиженный взгляд. Дэвид вдруг почувствовал себя последним негодяем. Но он слишком устал, чтобы как-то сгладить ситуацию, поэтому просто позволил ей уйти.
Несколько минут спустя в доме воцарилась мертвая тишина. Дэвид растянулся на кровати. По крайней мере сегодня он сможет как следует выспаться. Но стоило ему закрыть глаза, как перед ним тут же вставал образ Молли. О боже, она с таким сочувствием и болью смотрела на него, а он вместо благодарности практически велел ей убираться куда подальше.
Черт. Завтра придется попросить у нее прощения.
Он устроился поудобнее и глубоко вздохнул. Впервые за несколько часов ему удалось вытянуть ногу. Тело ныло, а голова гудела из-за разницы во времени.
Дэвид немного поворочался и понял, что, несмотря на усталость, ему вряд ли удастся быстро заснуть. Он снова поправил подушку и, перевернувшись на спину, уставился в окно. На кухне горел свет. Должно быть, она готовит рыбу, подумал он, сожалея о том, что отказался от ужина. Черт возьми, а ведь сейчас он мог бы сидеть с ней и Чарли и получать удовольствие от свежевыловленной рыбы, вместо того чтобы лежать здесь и тупо смотреть в потолок.
Ему почему-то стало интересно, в котором часу она ложится спать. Он снова вспомнил соблазнительную впадинку на ее груди и почувствовал, как у него засосало под ложечкой, но уже не от голода.
Дурак. Сумасшедший. Какого черта он забивает себе голову ерундой?!
Разве такая женщина захочет его? Вряд ли. Особенно после того, как узнала о его недостатке. Он видел жалость в ее глазах, видел, как она смотрела на его ноги, когда он рассказал ей.
Он видел это и раньше. Селия смотрела на него точно так же, когда впервые после аварии увидела его ногу.
Нет. Он не опустится до жалости к себе. Это глупое, бесполезное, разрушительное чувство, и он не поддастся унынию из-за того, что первая женщина, которая за многие годы вызвала его интерес, отвернулась, узнав о его неполноценности.
О боже, он ненавидел это слово.
Ненавидел все, что оно под собой подразумевало.
Ему вдруг стало любопытно, что подумает отец, когда узнает, что сын, которого он так любит и которым так гордится, наконец-то вернулся домой. Но вернулся инвалидом.
Черт.
Дэвид повернулся к окну и увидел свет на втором этаже. В спальне Молли?
Да. Она задернула занавески. Ее соблазнительный силуэт заставил его до боли хотеть того, чего он никогда не получит. Молли Блайт - женщина твердых правил. Она живет в гармонии с собой и с окружающим миром и вряд ли захочет путаться с мужчиной, который физически и морально несовершенен, который даже не может признаться собственному отцу в том, что его жизнь превратилась в настоящий кошмар.
Дэвид снова сощурился от боли. Но на этот раз боль была не физической, и избавиться от нее будет гораздо сложнее. Поэтому он просто лежал, слушая рокот морских волн, и сам не заметил, как заснул.
Крик разбудил ее.
Нет. Не крик. Скорее вопль, непонятный, неразборчивый. Молли встала и выглянула в окно. Крик раздался снова.
И он доносился из коттеджа.
Ее сердце замерло. Она накинула халат и бросилась к коттеджу.
- Дэвид?! С тобой все в порядке?
Послышалось что-то нечленораздельное.
- Дэвид?! - снова позвала Молли.
Тишина. Сквозь щель в занавеске она увидела, что он беспокойно ворочался на кровати. На коже блестели капельки пота. Он снова что-то пробормотал, и когда она подошла ближе, то ясно услышала слова: "Нет! Не дайте ему умереть!"
Его мучил кошмар... Молли не раздумывая ворвалась в коттедж, подбежала к нему и нежно прикоснулась к плечу.
- Дэвид!
Он содрогнулся и резко открыл глаза. Ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Потом он сел и сделал глубокий вдох.
- Прости. Я разбудил тебя?
- Не важно. Тебе снился кошмар.
Он снова сделал нервный вдох и провел рукой по волосам.
- Да. Иногда меня мучают кошмары. Прости.
- Все в порядке. Мне тоже снились кошмары после... смерти Роберта. Днем я забывалась, по ночью... О боже, как же я боялась наступления ночи.
Она присела на край кровати и посмотрела на него.
- Хочешь, я приготовлю тебе чай?
- Посреди ночи? Тебе, должно быть, хочется спать.
- По правде говоря, я часто пью чай по ночам, - призналась она. - Даже сейчас не слишком хорошо сплю. Так что говори, если хочешь.
Его белоснежная улыбка мелькнула в темноте.
- Это было бы здорово, - пробормотал он. - Я сейчас встану.
- Если хочешь, я принесу сюда.
Он усмехнулся.
- Ну уж нет. Я и так причиняю тебе слишком много беспокойства. Я буду на кухне через пару минут.
Молли ничего не оставалось, как послушно выйти из комнаты. Дэвид не заставил себя долго ждать. Совсем скоро он появился на пороге кухни. На нем были потертые джинсы, расстегнутая рубашка открывала загорелую грудь, а на ногах были те же ботинки, в которых он был утром.
Она опустила взгляд на свои ноги, босые и влажные от росы, и подумала: каково это - не иметь возможности больше ходить босиком, чувствовать пальцами траву, морской песок или землю.
Она бы умерла, если бы ей постоянно пришлось ходить в обуви.
- Пройдем в гостиную. Сейчас на террасе прохладно, - предложила она.
- Знаешь, чего бы мне на самом деле хотелось? - мягко спросил он. - Посидеть на балке и послушать рокот морских волн.
Она с трудом смогла отвести взгляд от его обнаженной груди.
- В этом случае тебе нужно потеплее одеться. Там холодно.
- Ничего, не замерзну.
- Похоже, ты забыл о морском бризе в Йоксбурге, - усмехнулась она и направилась к двери.
Молли оказалась права, у моря действительно было прохладно, но в то же время хорошо.
Спокойно. Тихо и безмятежно. Ничто не нарушало тишину, за исключением шума волн.
Дэвид вытянул ноги и вдохнул свежий морской воздух, который тут же напомнил ему о детстве.
- Мне здесь нравится, - признался он. - Я скучал по этим местам.
- Нравится? - недоверчиво переспросила она. - Неужели? По сравнению с солнечным побережьем, коралловыми островами и тропическими морями и рифами, от которых дух захватывает?
- Это все не так впечатляюще, как кажется. Есть что-то особенное и в странах с прохладным климатом, особое очарование в том, как падают желтые листья, как солнце сияет морозным днем, как пробуждается природа весной... И птицы здесь такие разные. Прекрасные, едва уловимые песни птиц. Птицы в Квинсленде такие яркие и громогласные, что порой бывает не по себе. Не пойми меня неправильно, они красивые, но их красота ничто по сравнению с маленьким коричневым крапивником или зябликом, которые лакомятся ягодами...