Я едва взглянула на нее. В данной ситуации мне было не до нее. Но она кричала мне:
- Ой, Керенса, Джо велел мне быстрей ехать и сказать вам, потому что вы уж точно будете волноваться. Карлион-то, он у своего дяди.
Я чуть не упала в обморок от облегчения.
- Он минут пятнадцать, как пришел. Все чего-то лепетал про то, что дядя Джо нужен его пони. Джо велел сейчас же скакать и сказать вам, где он есть, Он сказал, что иначе вас от беспокойства удар хватит.
Джонни стоял со мной рядом.
- Ох, Джонни! - вскрикнула я, потому что видела, что он счастлив не меньше, чем я.
Я бросилась к нему в объятия, и мы крепко прижались друг к другу.
Никогда я не чувствовала себя такой близкой мужу, как в этот момент.
Уже через час Джо привез Карлиона обратно в аббатство. Карлион стоял в двуколке рядом с Джо; тот разрешил ему держать вместе с ним вожжи, так что Карлиону казалось, что он сам правит двуколкой. Я редко видела его таким счастливым.
Джо тоже был счастлив. Он любил детей и очень хотел иметь собственного сына; пока же не было никаких признаков, что Эсси собирается произвести его на свет.
- Мама! - позвал Карлион, как только увидел меня. - Дядя Джо приехал лечить Карпони.
Карпони - это было имя, которое он придумал для своего пони, образованное от слов "Карлион" и "пони". Он придумывал свои особые имена для всего, что любил.
Я стояла около двуколки, смотрела на него, и душа моя была полна благодарности за то, что я вижу его живым и невредимым. Я едва могла сдержать слезы.
Джо понял, что я чувствую.
- Я послал Эсси сразу, как только мальчик пришел, - ласково сказал он, - зная, что ты будешь переживать.
- Спасибо, Джо, - живо ответила я.
- Ты уже настоящий маленький мужчина… сам правил моей двуколкой. Ну, а что дальше?
- Сам правил двуколкой, - радостно повторил Карлион. - Теперь пойдем лечить Карпони, дядя Джо.
- Да, по-моему надо пойти посмотреть, что там с этим маленьким пони.
Карлион сказал:
- Мы его быстро вылечим, да, дядя Джо?
- Это уж наверняка.
Между ними был дух товарищества, что меня тревожило. Я вовсе не хотела, чтобы будущий сэр Карлион водил слишком тесную дружбу с ветеринаром. Он должен признавать его как своего дядю, это правда, но им не следует встречаться слишком часто. Если бы Джо был врачом, все было бы по-другому.
Я забрала Карлиона из двуколки и взяла на руки.
- Дорогой мой, - сказала я, - в следующий раз никуда не уходи, не сказав нам.
Счастливое выражение исчезло с его лица. Должно быть, Джо говорил ему, как: я беспокоилась. Он обвил руками мою шею и тихо сказал:
- В следующий раз скажу.
Как он мил! Мне неприятно было видеть, что он так дружен с Джо, и в то же время я была рада. Ведь это мой родной брат, который был когда-то мне очень дорог - да и сейчас тоже, хотя я и разочаровалась в нем.
Я смотрела, как Джо идет на конюшню. Его хромота всегда заставляла меня смягчаться по отношению к нему, постоянно напоминая мне о той ночи, когда Ким принес его к нам в дом; так или иначе душа у меня болела, но не о прошлом. Разве могла я после всех моих успехов хотеть вернуться назад? Было только страстное желание узнать, что теперь делает Ким.
Джо осмотрел пони.
- Не так уж у него и плохи дела, по-моему.
Джо задумчиво почесал в голове.
- По-моему тоже, не так уж у него и плохи дела, - повторил Карлион, почесав затылок.
- Ничего такого, что нам было бы не по силам. Карлион улыбнулся. Глаза его с обожанием смотрели на дядю Джо.
Обед в тот вечер вряд ли удался. За весь день я так и не смогла поговорить с Джонни о счетах за вино и вспомнила о них, когда мы уже сидели за столом.
Феддеры были не очень интересной парой. Джеймсу Феддеру было под шестьдесят, а его жена на несколько лет моложе. У меня не было с ними ничего общего.
Меллиора ужинала с нами, хотя я и не пригласила лишнего мужчину, ибо Феддеры были у нас из-за того, что Джеймс хотел поговорить с Джонни о делах. После обеда мужчины остались за столом, чтобы поговорить за портвейном.
Я обрадовалась, когда Меллиора, миссис Феддер и я смогли уйти в гостиную, хотя мне этот вечер казался очень нудным, и я обрадовалась еще больше, когда Феддерам пришло время уезжать.
День был утомительный; сначала эта неожиданность со счетами, потом исчезновение Карлиона и в завершение всего обед, который нисколько не воодушевлял.
В спальне я решила заговорить с мужем о счетах.
Он выглядит усталым, подумала я, но дело нельзя дольше откладывать: это слишком важно.
- Хаггети меня встревожил, Джонни, - начала я. - Сегодня он предъявил два счета от винных торговцев. Говорит, они больше не будут поставлять нам вино, пока их счета не будут оплачены.
Джонни пожал плечами.
- Это… это оскорбление, - сказала я.
Он зевнул, показывая безразличие, которого, как я подозревала, он вовсе не испытывал.
- Моя дорогая Керенса, такие люди, как мы, не чувствуют себя обязанными оплачивать счета, как только их предъявят.
- Значит, такие люди, как ты, привыкли, что торговцы отказывают им в поставках?
- Ты преувеличиваешь.
- Я знаю это непосредственно от самого Хаггети. Такого не случалось, когда здесь был Джастин.
- Когда здесь был Джастин, случались всякие вещи, которых не случается теперь. Например, жены загадочно падали с лестницы и разбивались насмерть.
Он менял тему; я сама любила этот способ оправдываться, когда чувствовала за собой вину. Точно так же делал и он.
- Счета нужно оплатить, Джонни.
- Чем?
- Деньгами.
Он пожал плечами.
- Найди их, и я оплачу счета.
- Мы не сможем принимать гостей, если не будем угощать их вином.
- Хаггети должен найти кого-нибудь, кто будет нам делать поставки.
- Чтобы счетов стало еще больше?
- У тебя мышление деревенской девчонки. Керенса.
- Я этому рада, если это означает привычку платить по счетам.
- Ох, не говори ты мне о деньгах.
- Джонни, скажи мне откровенно: у нас что, затруднения… финансовые затруднения?
- Ну, с деньгами всегда были проблемы.
- Неужели? И при Джастине были?
- При Джастине все было организовано просто идеально. Он был таким умным во всех отношениях!.. Только ум его и доконал.
- Джонни, я хочу знать все.
- Все знать - значит простить, - с готовностью процитировал он.
- У нас нет денег?
- Да!
- И что ты предпринимаешь по этому поводу?
- Молюсь и надеюсь на чудо.
- Джонни, насколько плохи наши дела?
- Не знаю.
- Но мы выпутаемся?
- Мы всегда выпутывались.
- Мне нужно разобраться со всеми этими делами… в ближайшее время.
- В ближайшее время?
Внезапно мне в голову пришла одна мысль.
- Ты не просил денег у Феддеров?
Он рассмеялся:
- Ты попала пальцем в небо, милая женушка. Феддер ищет какого-нибудь доброго друга, который пришел бы ему на помощь. Сегодня он ошибся адресом.
- Он хотел взять у тебя взаймы?
Джонни кивнул.
- И что ты сказал?
- О, я дал ему пустой чек и предложил не стесняться.
В банке у нас так много денег, что я не пожалею каких-нибудь нескольких тысяч.
- Джонни… нет, ты серьезно.
- А серьезно, Керенса, я сказал ему, что сам на мели. Шахта Феддера истощается в любом случае. Поддерживать ее и пытаться не стоит.
- Шахта, - сказала я. - Ну конечно же, шахта!
Он уставился на меня.
- Я знаю, нам это не понравится, но если это единственный выход… и если там есть олово, как люди говорят..
Он сжал губы; глаза его сверкали.
- Что ты такое мелешь, - спросил он.
- Но если это единственный выход… - начала я.
Он оборвал меня.
- Ты… - сказал он так тихо, что я едва расслышала. - Ты мне предлагаешь такое! Ты что это вообразила? - Он взял меня за плечи и грубо встряхнул. - Кто ты такая, чтобы считать, что можешь хозяйничать в аббатстве?
На мгновение глаза его стали такими жестокими, что я подумала, он меня ненавидит.
- Открыть шахту! - продолжал он. - Когда ты не хуже меня знаешь…
Он поднял руку; он был так зол, что я решила, будто он собирается меня ударить.
Затем он резко отвернулся.
Он лежал на одном краю кровати, я на другом.
Я знала, что он не спал до самого утра. Это был странный, беспокойный день, его события не выходили у меня из головы. Я видела миссис Роулт и миссис Солт, стоящих передо мной; Хаггети с винными счетами; Карлиона, едущего рядом с Джо, держащего в пухлых милых пальчиках вожжи, и я видела Джонни с белым от гнева лицом.
Скверный день, думала я. День, когда разбудили духов, день, когда открыли шкафы и вынули старые скелеты, которые лучше было бы не тревожить.
С этой поры кончилась моя спокойная жизнь. Мое внимание было сосредоточено на Джонни, потому что я вдруг ясно поняла, что он не способен вести дела имения и что его неумелое хозяйствование может отразиться на будущем Карлиона.
В делах я смыслила мало, зато узнала, как легко неискушенные люди могут попасть в беду. Я отправилась навестить бабушку, взяв с собой Карлиона. Сын обрадовался, узнав, куда мы едем. Я сама правила маленькой двуколкой, которой пользовалась для таких коротких поездок, и Карлион стоял впереди меня, держа в руках вожжи, как он это делал с Джо. Он всю дорогу болтал о своем дяде Джо. Дядя Джо говорит, что лошади способны чувствовать так же, как и люди. Дядя Джо говорит, что все животные понимают, о чем мы разговариваем, так что нужно быть осторожнее, чтобы не обидеть их…
Мне следовало радоваться, что я подарила ему дядю, которого он обожал.
Эсси вышла встретить нас - как всегда, немного смущаясь. Она проводила нас в комнату бабушки. Бабушка была в постели; по ее словам, это был не лучший ее день.
Черные волосы были заплетены в две косы, и она выглядела старше своих лет; казалось, бабушка была не на месте в доме Поллентов, хотя я знала, что Эсси приложила все старания к тому, чтобы та чувствовала себя как дома. Комната с аккуратными занавесками из канифаса и накрахмаленное покрывало были не для нее; и от нее исходил дух некоего смирения, как будто, думала я с тревогой, она пришла сюда в ожидании своего конца.
Карлион вскарабкался на кровать, чтобы обнять бабушку, и несколько минут она с ним разговаривала. Он был покорно вежлив в ее объятиях, сосредоточенно следя за ее губами, но я знала, что ему очень хочется побыть с Джо. Эсси сказала Джо, что мы здесь, и, когда он появился в дверях, Карлион спрыгнул с кровати и бросился к моему брату. Джо подхватил его на руки и поднял над головой.
- Ну что, пришел помогать, да?
- Да, дядя Джо, пришел помогать.
- Ну, мне надо сходить к фермеру Пенгастеру нынче утром. Там у него одна лошадка… Я-то думаю, там всего и дела-то, что попользовать ее отрубями. А ты как думаешь, напарник?
Карлион склонил голову набок.
- Да, и я думаю, что ее нужно просто попользовать отрубями, напарник.
- А как ты думаешь, не съездить ли тебе со мной взглянуть на нее? Я скажу тете Эсси, чтоб она завернула пирогов на случай, если нам захочется червячка заморить.
Карлион стоял, засунув руки в карман и перенеся свой вес на одну ногу, как Джо; он сутулил плечи, что, как я знала, было у него признаком радости.
Джо смотрел на меня, и глаза его светились от удовольствия. Я могла сказать только одно.
- Только ты сегодня же привезешь его домой, Джо.
Джо кивнул.
- Скорей всего, нам будет по пути. Мне надо заглянуть на конюшню в аббатстве…
Карлион вдруг засмеялся.
- Пора идти, напарник, - сказал он. - День нынче трудный.
Когда они ушли, а Эсси тоже пошла собирать им пироги в дорогу, бабушка сказала мне:
- Приятно видеть их вместе, - она засмеялась. - Но ты так не думаешь, любушка. Твой брат теперь тебе не ровня.
- Нет, бабушка, неправда…
- Тебе ведь не по душе видеть, что малыш играет в ветеринара? А Джо так счастлив с ним, да и он счастлив с Джо! Я верю, что у Джо когда-нибудь будет сын, но до этого, любушка, не жадничай, поделись с ним. Вспомни, как ты любила своего брата. Вспомни, как ты собиралась добиться для него самого лучшего, как и для себя. Ты рождена для любви, Керенса, девочка моя; ты отдаешься ей всем сердцем и душой. И хорошо, что ты все делаешь в полную силу, хорошо, ведь тогда ты делаешь это, как надо. И мальчик стоит твоей преданности; но только не пытайся насильно заставлять его, девочка. Не делай этого.
- Я никогда не буду заставлять его что-то делать.
Она положила свою руку на мою.
- Внучка, ты и я понимаем друг друга. Я знаю, как ты мыслишь, потому что сама мыслю так же. У тебя душа не на месте. Ты пришла ко мне поговорить.
- Я пришла навестить тебя, бабушка. Тебе здесь хорошо?
- У меня старые кости. Они скрипят, любушка. Когда я наклоняюсь, собирая мои травы, у меня плохо сгибаются суставы. Я уже не молода. Слишком стара, чтобы жить одна, говорят мне. Моя жизнь закончена; теперь мне для счастья нужна лишь удобная постель, куда я могла бы положить свои старые кости.
- Не говори так, бабушка.
- Незачем закрывать глаза на правду. Скажи-ка, что привело тебя сюда, о чем бы ты хотела поговорить со своей старой бабушкой?
- О Джонни.
- А! - глаза ее, казалось, заволокла пелена. Такое часто бывало, когда я говорила о своем замужестве. Она была довольна, что моя мечта осуществилась, что я стала хозяйкой аббатства, но я чувствовала, что ей хотелось бы, чтобы произошло это как-то иначе.
- Боюсь, что он транжирит деньги… деньги, которые должны принадлежать Карлиону.
- Не заглядывай слишком далеко вперед, любушка. Есть ведь еще кое-кто.
- Джастин. Он безопасен… пока.
- Почему ты так уверена? Вдруг он захочет жениться.
- Если бы он думал о женитьбе, он уже сказал бы об этом. Он редко пишет Меллиоре, а когда все же пишет, то о женитьбе не упоминает.
- Мне очень жаль дочку священника. Она была добра к тебе. - Бабушка смотрела на меня, но я не могла встретиться с ней взглядом. Даже ей я не сказала, что я сделала в тот день, когда нашла Джудит у подножия лестницы.
- А вы с Джонни? - спросила она. - У вас в отношениях разрыв?
- Иногда я чувствую, что слишком мало знаю о Джонни.
- Немногие из нас - как бы мы ни были близки - могут заглянуть глубоко в чужую душу.
Я спросила себя, может, она знает мою тайну? Способны ли ей помочь в этом ее особые силы. Я быстро сказала:
- Что мне делать, бабушка? Я должна помешать ему транжирить деньги и сберечь наследство Карлиона.
- Ты можешь заставить его сделать так, как ты скажешь, Керенса?
- Не уверена.
- Ага! - Это прозвучало, как протяжный вздох. - Я беспокоюсь за тебя, Керенса. Иногда просыпаюсь в этой своей комнате, и все мне кажется таким странным ночью. Я беспокоюсь за тебя. Все думаю об этом твоем замужестве. Скажи-ка мне, Керенса, если б ты могла вернуться… если б ты снова стала девушкой и перед тобой встал выбор, что бы ты предпочла? В одиночку пробиваться в жизни, гувернанткой или компаньонкой - ведь ты у меня образованная, - и свободу, или же аббатство и замужество, без которого туда не попасть?
Я в изумлении повернулась к ней. Бросить аббатство, мое положение, мою гордость, мое достоинство… моего сына, наконец! И все ради того, чтобы быть старшей прислугой в чьем-то чужом доме! Мне не нужно было обдумывать свой ответ на этот вопрос. Мое замужество не дало мне всего, на что обычно надеются, выходя замуж; Джонни не был идеальным мужем, а я никогда, ни раньше, ни теперь, не любила его; но мне не пришлось раздумывать ни секунды.
- Когда я вышла замуж за Джонни, я сделала правильный выбор, - сказала я и добавила: - Для себя.
Губы бабушки тронула медленная улыбка.
- Теперь я за тебя спокойна, - сказала она. - За тебя больше нечего волноваться, любушка. И чего я сомневалась? Ты знала, чего хочешь, еще когда была совсем малышкой. А эта новая беда? Не беспокойся. Вот увидишь, все будет хорошо. Ты еще заставишь мистера Джонни Сент-Ларнстона плясать под свою дудку.
После этого разговора с бабушкой мне стало легче. Я возвращалась в аббатство одна, убеждая себя, что добьюсь того, чтобы Джонни разделил бремя управления имением со мной. Я узнаю, насколько мы увязли в долгах. Что же касается легкой вспышки интереса у Карлиона к Джо и его работе, то у всех детей бывают такие увлечения; с возрастом, когда он начнет ходить в школу, а потом в университет, оно пройдет.
Надеть поводок на Джонни оказалось делом нелегким. Когда я пыталась обсуждать с ним дела, он принимал насмешливый тон; и в то же время я чувствовала что-то нервозное в его поведении и поняла, что в глубине души он обеспокоен.
- Что ты предлагаешь сделать? - спросил он. - Помахать твоей ведьминской палочкой?
Я ответила, что хотела бы точно знать, как обстоят дела, и что мы могли бы посоветоваться.
- Не советы нам нужны, милая женушка, а деньги.
- Наверное, мы могли бы сократить расходы.
- Блестящая идея. Ты и начни.
- Мы начнем оба. Давай прикинем, на чем мы могли бы экономить.
Он положил руки мне на плечи.
- Маленькая умница! - потом нахмурился. - Будь только еще умнее, любовь моя, и не суй свой нос в мои дела.
- Но, Джонни… я твоя жена.
- Положение, которого ты добилась за счет взяток и подкупа.
- Что?
Он громко рассмеялся.
- Ты забавляешь меня, Керенса. Я никогда не видел, чтобы так входили в роль. Ну прямо хозяйка поместья. Даже моя мать не напускала на себя вид этакой важной дамы. Я уверен, что твое место при королевском дворе - мы здесь, в Сент-Ларнстоне, слишком просты для тебя.
- Мы можем говорить серьезно?
- Именно этого я и хочу. Я прошу тебя не лезть не в свое дело.
- Джонни, если есть какой-то выход, я хочу найти его. Нужно подумать о будущем Карлиона.
Тут он встряхнул меня.
- Предупреждаю тебя, Керенса: мне не нужны твои советы, не нужна твоя помощь.
- Но ведь это касается нас обоих.
Он оттолкнул меня и удалился.
У меня было неприятное ощущение, что не только недостаток денег беспокоил Джонни. Он не хотел довериться мне; временами у меня создавалось впечатление, что он меня ненавидит; но я твердо решила все узнать.
Бывали дни, когда он уезжал после ленча в Плимут и не возвращался до позднего вечера. Другая женщина? У меня внезапно мелькнуло подозрение, что это она его губит; лично мне было все равно, но я беспокоилась за Карлиона.
Джонни был беспечным человеком; иногда он забывал запереть свой письменный стол.