- В половине восьмого.
- А как же мой багаж?
- Его перегрузят на самолет до Сан-Антонио.
- А таможня?
- Таможня на Сан-Антонио.
- Понятно. Еще раз большое спасибо.
Селина изобразила на лице свою самую чарующую улыбку, но ответной реакции не последовало. Служащий отработал тяжелую ночную смену и не собирался делать над собой усилие, проявляя любезность.
Она отошла от стойки и присела на скамью. Все тело у нее ныло, но сонливости не было и в помине - сказывалось нервное напряжение. Самолет из Лондона вылетел в два часа ночи; весь полет она сидела, глядя в темноту и уговаривая себя решать проблемы по мере их поступления. Сначала Барселона. Потом Сан-Антонио. Таможня, паспорта. Такси. Нет ничего сложного в том, чтобы найти такси. А дальше Кала-Фуэрте. Городок наверняка небольшой. "Где тут живет англичанин Джордж Дайер?" - спросит она, и ей объяснят, как добраться до Каса Барко, а там она найдет его.
Гроза застала самолет над Пиренеями. Капитан сделал объявление для пассажиров, всех разбудили и попросили пристегнуть ремни. Самолет дрожал и подпрыгивал, карабкался вверх, потом проваливался вниз. Некоторых пассажиров тошнило. Селина, крепко сжав веки, сдерживала тошноту, правда, с большим трудом.
Когда они уже снижались над Барселоной, в самолет попала молния - искры заструились с кончиков крыльев как елочная мишура. Стоило им пробиться сквозь облака, как по корпусу ударил ливень. Посадку осложнял боковой ветер, по полосе бежали потоки дождя, и она вся блестела в свете прожекторов. Шасси коснулось асфальта, поднимая гигантские фонтаны воды, и когда самолет наконец остановился и заглушил моторы, по салону пронесся вздох облегчения.
Было очень странно прилететь куда-то, зная, что в аэропорту тебя никто не встречает. Обычно там стоял шофер в униформе, а у входа дожидалась большая комфортабельная машина. Или это могла быть Агнес, спешившая набросить на Селину теплый плед. Кто-то другой всегда занимался багажом, разбирался с необходимыми формальностями. Но сейчас она была сама по себе. Одна в Испании, Барселоне, в марте месяце, в шесть часов утра. Только она, Селина.
Когда стрелки часов подобрались к семи, она прошла в бар и заказала чашку кофе, расплатившись за нее несколькими песетами, которыми запаслась по настоянию предусмотрительного клерка из банка. Кофе, хотя и не очень вкусный, оказался достаточно горячим, и она сидела, отпивая из чашки и поглядывая на свое отражение в зеркале за стойкой бара. На ней было коричневое платье из джерси и легкое пальто цвета пшеницы, волосы Селина перехватила шелковым шарфом, который соскользнул вниз и лежал у нее на шее. Такой наряд миссис Брюс называла одеждой для поездок. У нее были свои четко определенные представления о такой одежде. Джерси не мнется, что очень удобно, пальто в поездке обязательно. Обувь должна быть изящной, но на устойчивом каблуке, потому что иногда приходится долго идти по продуваемому ветром полю аэропорта до самолета, сумка - достаточно большая, вместительная. Несмотря на неразбериху, царившую в голове, Селина по привычке соблюла все эти требования. К сожалению, это мало чем ей помогло. Вид у нее был растерзанный, утомленный. Она боялась летать, так что, даже нарядившись как опытная путешественница, все равно такой не стала и всю дорогу тряслась, представляя себе, как разобьется самолет или у нее украдут паспорт.
Самолет до Сан-Антонио оказался совсем маленьким - он выглядел хрупким, словно детская игрушка. "Только не это", - подумала Селина, шагая к нему по полю, над которым ветер носил крепкий запах керосина, а грязь из луж брызгала на ее туфли. Пассажиров было немного; они с мрачным видом карабкались по трапу, словно разделяя ее опасения. Пристегнув ремень, Селина получила от стюардессы приторную карамельку и начала рассасывать ее, словно та могла волшебным образом перебить отвратительную вонь, стоявшую в салоне. Вонь никуда не делась, но самолет, слава богу, не разбился.
Тем не менее погода все еще была плохая, и Сан-Антонио они увидели только при заходе на посадку. Сначала за окнами промелькнули облака, напоминавшие клубы серой шерсти. Потом дождь, а дальше, внезапно, поля, крыши домов, мельница, несколько сосен, кирпичного цвета земля - и все блестит под дождем. Аэропорт построили недавно, выровняв почву бульдозерами под посадочную полосу, и сейчас она превратилась в разливанное море рыжей грязи. Самолет остановился, и двое механиков вручную подкатили к люку трап. На них были желтые рабочие комбинезоны, до колен заляпанные глиной. Задерживаться в салоне никому не хотелось. Пассажиры сошли по трапу и осторожно, обходя лужи, двинулись к зданию аэропорта.
Сан-Антонио пах хвоей, влажными смолистыми соснами. Дождь внезапно прекратился. Потеплело, ветерок ласкал щеки. Здесь не было гор с заснеженными пиками, только ласковое море вокруг. Наконец-то она на Сан-Антонио. Путешествие завершилось, и она по-прежнему жива. Селина сняла с головы шарф, и ее волосы заплескались на ветру.
К паспортному контролю выстроилась очередь. Рядом с ней стояли полицейские, словно ожидая нападения банды. Все они были при оружии - очевидно, не из декоративных соображений. Пограничник работал очень медленно, одновременно поддерживая оживленную беседу с коллегой. Беседа была темпераментной, обе стороны так и сыпали аргументами, и пограничник весьма неохотно прерывался, чтобы скрупулезно, страницу за страницей, изучить иностранный паспорт. Селина стояла в очереди третьей, однако ей пришлось прождать десять минут, прежде чем он шлепнул на страничку штамп ENTRADA и вернул паспорт.
Неуверенным голосом она спросила:
- А багаж?
Пограничник не понял или сделал вид, что не понял, и махнул рукой, чтобы она отошла от окошка. Она вернула паспорт в свою вместительную сумку и отправилась на поиски багажа. В небольшом аэропорту Сан-Антонио оказалось неожиданно много народу: в девять тридцать самолет из Барселоны летел обратно в Испанию, и на него собралось множество пассажиров. Они стояли семьями; дети хныкали, мамаши громогласно уговаривали их помолчать. Отцы семейств торговались с носильщиками, становились в очередь за билетами и посадочными талонами. Влюбленные крепко держались за руки, никак не решаясь расстаться, и мешали проходить всем остальным. Из-за высоких потолков в зале стоял оглушительный шум.
"Извините, - бормотала Селина, пробираясь сквозь толпу. - Извините, простите, пожалуйста". Часть пассажиров, прилетевших тем же рейсом, что и Селина, стояла под табличкой ADUANA, и она решила присоединиться к ним. "Прошу прощения, - она споткнулась о громадную корзину и едва не сбила с ног карапуза в вязаном желтом свитере. - Извините, пожалуйста".
Багаж был доставлен, вручную поднят на кое-как сколоченный прилавок, разобран, досмотрен - при этом некоторые чемоданы приходилось открывать - и наконец с согласия таможенника отдан хозяевам.
Чемодан Селины так и не появился. Он был ярко-синий с белой полосой, пропустить такой было невозможно; прождав, казалось, целую вечность, Селина поняла, что больше багажа не будет, что все ее спутники, один за другим, уже разъехались и она осталась одна.
Таможенник, который до сих пор старательно делал вид, что не замечает ее, теперь уперся кулаками в бока и уставился на Селину, выразительно подняв брови.
- Мой чемодан, - сказала она. - Где…
- No hablo Inglese.
- Чемодан… Вы говорите по-английски?
Другой таможенник сделал шаг вперед.
- Он сказал "нет".
- А вы говорите по-английски?
Он театрально пожал плечами, намекая, что возможно, в самом крайнем случае, сможет припомнить несколько слов.
- Мой чемодан. Мой багаж. - В отчаянии она перешла на французский. - Mon bagage.
- Нету?
- Нет.
- Откуда вы прилететь? - "Р" у него звучало раскатисто, "прррилететь".
- Из Барселоны. А туда из Лондона.
- О! - это прозвучало так, словно она сообщила ему какое-то страшное известие. Он повернулся к первому таможеннику, и они затараторили на испанском; разговор, напоминавший дробь кастаньет, вполне мог касаться каких-то их личных дел. Селина в отчаянии гадала, не обмениваются ли они сейчас семейными новостями. Затем мужчина, говоривший по-английски, опять пожал плечами и обернулся назад к Селине.
- Пойду узнаю, - сказал он.
Мужчина исчез. Селина ждала. Первый таможенник стал ковырять в зубах. Где-то заплакал ребенок. Вдобавок ко всем ее бедам динамик внезапно разразился бравурной музыкой, которой обычно сопровождается бой быков. Через десять минут второй таможенник вернулся, ведя с собой стюарда с ее рейса.
С любезной улыбкой, словно оказывая ей невесть какую услугу, стюард сообщил:
- Ваш багаж потерялся.
- Потерялся! - Селина была в отчаянии.
- Мы думаем, он в Мадриде.
- В Мадриде? Но что ему делать в Мадриде?
- К сожалению, в Барселоне его могли положить не в ту тележку… мы так думаем. Из Барселоны в то же время вылетал рейс на Мадрид. Мы думаем, ваш чемодан в Мадриде.
- Но на нем был ярлычок "Сан-Антонио". Его наклеили еще в Лондоне.
Услышав про Лондон, таможенник издал еще одно опечаленное "о!". Селина чувствовала, что готова его ударить.
- Мне очень жаль, - вступил стюард. - Мы свяжемся с Мадридом и попросим отправить ваш чемодан на Сан-Антонио.
- Сколько времени это займет?
- Вообще, я не говорил, что чемодан обязательно в Мадриде, - затараторил стюард, опасаясь брать на себя какую-либо ответственность. - Это еще надо уточнить.
- А сколько надо времени, чтобы уточнить?
- Не могу сказать. Часа три-четыре.
Три-четыре часа! Не будь Селина так зла, она наверняка бы расплакалась.
- Но я не могу столько ждать.
- Тогда вам лучше будет уехать и вернуться позже. Например, завтра, чтобы узнать, не прибыл ли ваш багаж. Из Мадрида.
- А позвонить нельзя? По телефону.
Они восприняли ее слова как шутку. Таможенник, осклабившись, сообщил:
- Сеньорита, на весь остров всего пара телефонов.
- Значит, мне надо завтра приехать в аэропорт и узнать, не прибыл ли мой чемодан.
- Или послезавтра, - сказа стюард с видом человека, фонтанирующего гениальными идеями.
Селина сделала последнюю попытку.
- Но там все мои вещи!
- Мне очень жаль.
Он продолжал улыбаться ей. Селина чувствовала себя так, будто она тонет. Она переводила взгляд с одного лица на другое, постепенно осознавая, что никто не собирается ей помогать. Она никому не нужна. Она одна и должна выпутываться самостоятельно. Дрогнувшим голосом Селина спросила:
- Здесь можно найти такси?
- Ну конечно. На улице. Там сколько угодно такси.
На самом деле их было четыре. Быстро вспотев в своем пшеничного цвета дорожном пальто, Селина направилась к машинам. Стоило водителям ее заметить, как они дружно загудели в клаксоны и начали размахивать руками, потом повскакали с сидений и с криками "сеньорита!" стали наперебой предлагать свои услуги, при этом стараясь оттеснить Селину каждый к своему такси.
Она громко спросила:
- Кто-нибудь из вас говорит по-английски?
- Sí. Sí. Sí.
- Мне надо в Кала-Фуэрте.
- Кала-Фуэрте, sí.
- Вы знаете, где Кала-Фуэрте?
- Sí. Sí, - отвечали все хором.
- Неужели никто не говорит по-английски?..
- Я, - откликнулся один голос. - Я говорю.
Это был шофер четвертого такси. Пока его коллеги пытались привлечь внимание Селины, он ждал, спокойно докуривая сигару. Теперь он бросил пахучий окурок на землю, раздавил его каблуком и двинулся вперед. Внешность у него была весьма приметная. На Селину шел настоящий гигант огромного роста и такой же толщины. На нем была голубая рубашка, расстегнутый ворот обнажал загорелую волосатую грудь. Брюки поддерживал кожаный ремень с замысловатым узором, а голову покрывала сдвинутая на затылок соломенная шляпа вроде тех, которые туристы привозят домой из путешествия. Несмотря на ранний час, он был в солнечных очках, черные усы, топорщившиеся под носом, намекали на некоторые донжуанские наклонности. Вид у таксиста был настолько злодейский, что Селина невольно отступила назад.
- Я говорю по-английски, - с сильным американским акцентом произнес он. - Работал в Испании на американцев. На военно-воздушной базе. И говорю по-английски.
- О… Отлично… - Вне всякого сомнения, любой из оставшихся трех таксистов, пускай они и не знали английского, был лучше этого головореза.
Он и не подумал обратить внимание на ее колебания.
- Куда вам ехать?
- В… в Кала-Фуэрте. Но, мне кажется…
- Я вас отвезу. Шестьсот песет.
- О, ну что же…
Она с надеждой обвела глазами остальных водителей, однако их энтузиазм мгновенно иссяк. Один вообще вернулся к своей машине и сейчас протирал обрывком тряпки ветровое стекло.
Селина повернулась к великану в соломенной шляпе. Он осклабился, демонстрируя гнилые зубы. Она нервно сглотнула и произнесла:
- Хорошо. Шестьсот песет.
- Где ваш багаж?
- Потерялся. В аэропорту, в Барселоне.
- Плохо.
- Наверное, попал в другой самолет. В аэропорту все выяснят, и я получу его завтра или через день. Но сейчас мне надо в Кала-Фуэрте, понимаете, и я…
Что-то в лице великана заставило ее замолчать. Он не мигая глазел на сумочку Селины. Она тоже посмотрела туда и поняла, что с сумкой что-то не так. Обе ручки были целы, но в боку зияла дыра, напоминавшая открытый рот. Кто-то разрезал сумку бритвой. И самое страшное - не было ее кошелька!
Таксиста звали Тони. Он представился ей и взял на себя обязанности переводчика во время долгой изнурительной беседы с полицейскими.
Да, сеньориту обокрали. Утром, в толпе в аэропорту. Вор разрезал сумочку бритвой. Пропало все, что было внутри.
А паспорт?
Нет, паспорт на месте. Но пропали деньги - и песеты и английские деньги, - дорожные чеки и обратный билет до Лондона.
Полицейские сосредоточенно изучали сумочку Селины.
Сеньорита ничего не почувствовала?
Ничего. Что она могла почувствовать в такой давке?
Выглядит так, будто сумку разрезали бритвой.
Так и есть. У вора была бритва.
А как, вы говорите, зовут сеньориту?
Мисс Селина Брюс, из Лондона, путешествует по британскому паспорту.
А где мисс Брюс остановилась на Сан-Антонио?
Я… Селина запнулась, но поняла, что другого выхода нет. В Каса Барко, Кала-Фуэрте.
Какого цвета был кошелек? Сколько точно в нем было денег? Дорожные чеки были подписаны?
Слабым голосом она отвечала на вопросы. Стрелки на часах показали десять, половину одиннадцатого, одиннадцать… Сбывались ее самые худшие ожидания. Чемодан потерялся, деньги у нее украли. И она пока так и не добралась до Кала-Фуэрте.
Наконец все закончилось. Полицейский собрал в стопку бумаги и встал из-за стола. Селина поблагодарила его и протянула руку для рукопожатия. Он, казалось, приятно удивился, но до улыбки так и не снизошел.
Вместе Селина и Тони пересекли опустевшие залы аэропорта, через стеклянные двери вышли на улицу и остановились лицом друг к другу. Свое пальто Селина перебросила через руку, потому что в нем было слишком жарко; она смотрела на таксиста, ожидая, что тот сделает первый шаг.
Тони снял темные очки.
Она сказала:
- Мне все равно нужно в Кала-Фуэрте.
- Но у вас нет денег.
- Вам заплатят, обещаю. Когда мы доберемся до Кала-Фуэрте… мой… мой отец заплатит за меня.
Тони нахмурил густые брови.
- Ваш отец? Он живет здесь? Почему же вы не сказали?
- Это ничего не меняет. Мы… мы все равно не смогли бы связаться с ним.
- Ваш отец живет в Кала-Фуэрте?
- Да. В доме под названием Каса Барко. Я уверена, что мы найдем его там и он вам заплатит.
Тони недоверчиво, подозрительно смерил ее взглядом.
- Вы же не бросите меня здесь! У меня даже нет обратного билета до Лондона.
Некоторое время он глядел мимо нее, потом вытащил из кармана сигареты. По его лицу невозможно было сказать, что он думает.
- Вы же сказали, что меня отвезете, - настаивала Селина. - А я прослежу, чтобы вам заплатили. Обещаю.
Тони закурил, потом выпустил изо рта облако дыма, сверля Селину своими чернющими глазами. Несмотря на бледность и встревоженное выражение лица, было видно, что девушка из богатых. Разрезанная сумочка была из крокодиловой кожи, туфли тоже кожаные и явно дорогие. Шелковый шарф, пальто и платье из тонкой шерсти. Тони приметил, что на шее у нее поблескивает золотая цепочка, на руке - золотые часики. Запах денег витал в воздухе; пускай не в сумке, но они у нее точно имелись. В марте туристов не так много, а это дело еще может выгореть. И вообще, эта девчушка, эта молоденькая Inglesa, вряд ли смогла бы обмануть хоть кого-нибудь.
Решение было принято.
- Ладно, - вымолвил наконец Тони. - Поехали.
4
Размякнув от собственной доброты, Тони сделался более разговорчивым.
- Еще пять лет назад Сан-Антонио был совсем бедным. Из Испании сюда ходил всего один кораблик два раза в неделю, да и тот паршивый. Потом построили аэропорт, чтобы к нам могли приезжать туристы, и летом их тут тьма-тьмущая, так что жизнь на острове изменилась к лучшему.
Селина подумала, что кое-какие усовершенствования не повредили бы и местным дорогам. Та, по которой они ехали, была совсем разбита, колеса грузовиков проложили на ней глубокие колеи, и автомобиль Тони прыгал и раскачивался словно корабль на волнах. Дорога вилась между низких каменных изгородей, по сельской местности, поделенной на небольшие фермерские угодья. Почва там была скудная, каменистая; палящее солнце выбелило приземистые постройки до цвета речного песка. Женщины, работавшие на полях, были одеты в черные юбки по щиколотку, волосы убраны под черные платки. Мужчины в выгоревших синих комбинезонах вспахивали неподатливую землю или тряслись в деревянных тележках, запряженных парой мулов. Повсюду паслись козы, дорогу перебегали верткие куры, у колодцев, вырытых в миле или около того один от другого, лошади с шорами на глазах терпеливо крутили водяные колеса, и вода из гремучих ведер лилась в оросительные каналы.
Заметив это, Селина удивилась:
- Вчера же был дождь!
- Первый за несколько месяцев. Воды нам вечно не хватает. Рек тут нет, только ручьи. Солнце уже жаркое, и земля быстро пересыхает.
- Вчера ночью я попала в грозу на самолете над Пиренеями.
- Над Средиземным морем грозы ходят уже несколько дней.
- А в марте здесь всегда такая погода?
- Нет, обычно в марте тепло. - Словно в подтверждение его слов солнечный свет внезапно пробился через облака, окутав округу золотистым сиянием.
- Вон там, - продолжал Тони, - город Сан-Антонио. Собор на холме очень старый, кстати, это одновременно крепость.
- Крепость?
- Да, чтобы обороняться от нападений. Финикийцев, пиратов или мавров. Мавры несколько веков правили на Сан-Антонио.
Город светлым пятном выделялся на фоне бирюзового моря. Вверх по холму карабкались белоснежные домики, над ними возвышались башни и шпили собора.
- Мы не проедем через Сан-Антонио?