Коул только пожал плечами. Он прекрасно относился к Винес, но у него не было ни малейшего желания вмешиваться в ее личные дела. Ничего, кроме вреда, это все равно принести не могло - Коул знал это по собственному опыту.
- У нас даже интересы общие, - с горячностью продолжала Винес. - Лаки считает, что мы - идеальная пара. Билли - звезда, как и я, так что…
"Да, он - звезда, - хотелось сказать Коулу. - И вокруг него вертится столько поклонниц, что устоять просто невозможно, так что рано или поздно парень обязательно начнет тебе изменять. Не будь такой наивной, Винес!"
Но он, разумеется, промолчал. Это было не его дело.
14
- Ты видел Макс, перед тем как она уехала? - спросила Лаки, входя в обращенный окнами к бассейну кабинет мужа.
Но Ленни разговаривал с кем-то по телефону, поэтому он только отмахнулся от нее.
- Не смей на меня махать! - разозлилась Лаки. - Я тебе не муха!
- Подожди секунду, - сказал Ленни в телефон и, сдерживая смех, нажал на аппарате кнопку "Удерживать". - Муха? - переспросил он. - Ты сказала - муха?
- Именно так я и сказала, - ответила Лаки и, не выдержав, улыбнулась. - Иногда мне приходится проявлять изобретательность, чтобы привлечь твое внимание.
- Я разговаривал со студией.
- Студия может подождать, - решительно заявила Лаки, присаживаясь на край его рабочего стола. - Я спрашиваю, ты видел Макс сегодня утром?
- Нет.
- Ее машины нет в гараже, а телефонного номера она так и не оставила.
- Позвони ей на мобильник, - посоветовал Ленни, слегка пожимая плечами, и вернулся к своему разговору.
"Гм-м… - думала Лаки, возвращаясь в кухню. - Можно подумать, у меня только и забот, что беспокоиться об этой невозможной девчонке, которая удрала из дома тайком".
Ленни был прав, конечно. Она действительно могла позвонить Макс на мобильный телефон. Ей это просто не пришло в голову - до того она рассердилась на дочь, которая не только не оставила номера телефона в Биг-Беар, но даже не попрощалась. Правда, подобная безответственность была вполне в характере Макс, но сегодня был особый случай. В воскресенье они собирались отмечать день рождения Джино, и Лаки хотела быть абсолютно уверенной, что дочь успеет вернуться. Правда, Макс обещала быть дома уже в воскресенье утром, но полагаться на ее слова не стоило. В последнее время она была как весенний ветерок - переменчива и непредсказуема.
Что поделать, шестнадцать лет - опасный возраст. Лаки хорошо помнила себя в эту пору. В шестнадцать лет человек считает себя бессмертным и думает, что весь мир принадлежит исключительно ему, что остальные (особенно родители) - тупые идиоты и что он может безнаказанно творить что вздумается.
Впрочем, от этого возраста у Лаки остались, пожалуй, самые приятные воспоминания, потому что уже в семнадцать Джино выдал ее замуж за Крейвена Ричмонда, а она была еще слишком молода и наивна, и не знала, что может сказать "нет".
Лаки пока не собиралась выдавать Макс замуж, однако присматривать за ней было необходимо. И в случае чего - натягивать поводья. Она твердо решила, что, когда хлопоты, связанные с днем рождения отца и открытием отеля будут позади, она постарается посвящать дочери больше времени. Ей предстояло, в частности, убедить Макс, что, если она хочет поступить в колледж, бросать школу нельзя. Титаническая задача, если вдуматься… Правда, сама Лаки в колледже не училась, а добилась многого, однако ей хотелось, чтобы дочь пользовалась всеми преимуществами, которые дает человеку систематическое образование.
Пока она так размышляла, к ней приблизился Филипп. Очень точный и аккуратный, он достался Лаки вместе с домом, и хотя она предпочла бы, чтобы его манеры не были не столь официальными, она мирилась с его присутствием, ибо управляющий обладал редким талантом содержать огромный дом в идеальном порядке. А сейчас, когда приезжали гости и на носу были и вечеринка в честь Джино, и торжественное открытие "Ключей", его умение все организовывать и планировать были особенно кстати.
- Миссис Голден! - произнес Филипп официально.
- Что, Филипп? - живо откликнулась Лаки.
- Вам письмо, миссис Голден. Доставлено с посыльным, - ответил он и, слегка поклонившись, протянул ей конверт.
Лаки небрежно вскрыла конверт и достала уже знакомую открытку от Картье, на которой были написаны от руки те же самые слова.
"Умри, красотка!"
"Интересно, что же это такое? - задумалась Лаки. - Ни даты, ничего… Довольно глупо".
- Ты не видел, кто ее принес? - спросила она, открывая холодильник и доставая бутылочку "7-Ап".
- Нет, миссис Голден. Она лежала в почтовом ящике вместе с остальной корреспонденцией, но я уверен, что ее принес посыльный.
"Умри, красотка!"… Это напоминало название нового фильма или хеппенинга в только что открывшемся клубе для избранных. Похоже, голливудские агенты по рекламе год от года становятся все изобретательнее.
В этот момент раздался телефонный звонок, который отвлек Лаки от дальнейших размышлений о происхождении странной открытки. Засунув ее под стопку брошюр с рекламой, Лаки взяла трубку. Звонил Алекс Вудс.
- Привет, Лаки, - сказал он. - Мы с тобой давненько не разговаривали, вот я и решил напомнить о себе.
- Привет, Алекс, как дела?! - обрадованно воскликнула Лаки. Она прекрасно знала, что Алекс влюблен в нее, но это обстоятельство не мешало ей обрадоваться звонку старого друга.
- Отлично. Снимаю очередной шедевр.
- Я знаю, - ответила Лаки и сделала глоток газировки из бутылочки. - Как продвигаются съемки?
- Превосходно. А как поживает наш отель?
- Все идет по плану. Я собрала отличную команду, так что откроемся вовремя. Ты приедешь?
- Конечно. Когда я вкладываю во что-то деньги, мне всегда бывает любопытно узнать, на что же я их потратил.
- О-о, ты останешься доволен, я уверена. "Ключи" будут украшением Лас-Вегаса - это я тебе обещаю.
- Я в этом и не сомневался. Все, за что ты берешься, в конце концов приносит баснословные барыши.
- Попытаюсь до этого дожить.
- Куда ты денешься?
- Ну ладно, хватит комплиментов. Ленни сказал мне, что вы двое звонили друг другу, но никак не могли застать…
- Ты и сама знаешь, как это бывает. Конец съемок, полная запарка, все носятся, как сумасшедшие, и ни у кого нет ни минутки свободной.
- Да, я еще помню, как это бывает, - подтвердила Лаки, испытав мимолетный приступ ностальгии по тем временам, когда она тоже была продюсером.
- Надо будет нам с тобой снять что-нибудь еще, - предложил Алекс.
- Да, конечно. Обязательно. Когда у меня будет свободное время, - саркастически хмыкнула Лаки.
- Мы могли бы добиться оглушительного успеха. Как тогда.
- Как там Билли? - спросила Лаки, меняя тему. - Справляется?
- Ненавижу чертовых актеришек! - зло буркнул Алекс. - Как только они чего-то добьются, с ними уже никакого сладу нет.
- Я знаю, но ведь ты не сможешь снимать фильмы без актеров, - резонно возразила Лаки, гадая, что еще натворил Билли.
- Существует и анимационное кино, - сказал он.
- Верно! - Лаки рассмеялась. - Могу представить, какие мультфильмы будет снимать знаменитый Алекс Вудс. Очаровательные розовые свинки, беленькие овечки и прочие милые зверюшки, которые лупят друг друга бейсбольными битами так, что мозги летят во все стороны, или еще что-то в этом роде. Это будет то еще зрелище!..
- Я вижу - ты неплохо меня изучила.
- Да, Алекс, неплохо.
- Как насчет того, чтобы пообедать вместе?
- Я думала - ты ужасно занят на съемках.
- Так оно и есть, но я подумал… Может быть, ты выберешь время и заедешь на площадку? Я договорюсь, чтобы нам накрыли столик в моем трейлере.
- Отлично. Ты, я и Ленни, договорились? - быстро сказала Лаки.
Последовала продолжительная пауза, потом Алекс сказал:
- Когда я говорил "вместе", я имел в виду только нас двоих.
Лаки вздохнула:
- Слава богу, я знаю, когда не надо воспринимать тебя всерьез.
- Это почему?
- Потому что в противном случае мне пришлось бы сказать Ленни, что ты ко мне клеишься. И он был бы вынужден надрать тебе задницу.
- Как драматично! Только я сомневаюсь, что у твоего Ленни хватит пороху надрать мне задницу. У меня сложилось впечатление, что в вашей семье именно ты носишь штаны.
- Удар ниже пояса, Алекс.
- Я просто сказал, что мне так кажется.
- Поверь мне, Ленни настоящий мужчина.
После этих ее слов в разговоре снова возникла короткая пауза, в продолжение которой Лаки пыталась решить, что у него на уме. Алекс то и дело предпринимал попытки остаться с ней наедине, но Лаки каждый раз удавалось отшутиться. Она очень любила Алекса как друга и не хотела его терять. Правда, однажды - только однажды, когда она считала, что Ленни погиб - она все же переспала с ним, но это случилось только один раз, и было так давно, что этот случай вполне можно было не считать. Она почти забыла о той единственной ночи, но Алекс не забыл.
- Ты приедешь к нам в воскресенье на день рождения Джино? - спросила она, первой нарушив молчание.
- Конечно. Разве я могу пропустить такое событие?
- Надеюсь, ты возьмешь с собой Линг?
- Думаешь, стоит?
- Не спрашивай об этом меня, спроси себя. В конце концов, она твоя подруга, тебе и решать. Кстати, ты не собираешься оформить ваши отношения официально? По-моему, уже пора…
- Слушай, извини, но мне нужно бежать, - вдруг оборвал разговор Алекс. - Увидимся в воскресенье.
И он дал отбой.
"Правильно, Алекс, - мысленно одобрила его Лаки. - Не будем касаться твоей личной жизни". Ей очень хотелось, чтобы Алекс наконец нашел свою единственную женщину, потому что, хотя он жил с Линг уже почти два года, их отношения - все, что не имело отношения к постели, - оставляли желать лучшего. Лаки казалось - как только Алекс найдет такую женщину, многое в его жизни войдет в нормальную колею. Пока же, встречаясь с ним и даже разговаривая по телефону, она часто чувствовала себя неловко: ведь она так и не рассказала Ленни о том, что произошло между ней и Алексом. С одной стороны, ей хотелось, чтобы Ленни и Алекс остались друзьями, а с другой - она просто не знала, какой реакции ждать от мужа. Ленни, конечно, был самым лучшим и все такое, но…
Одним словом, ситуация была слишком сложной, и Лаки решила об этом не думать, во всяком случае - не сейчас. У нее и без того хватало неотложных дел, и первым в списке стоял день рождения отца.
15
В пятницу утром Бобби и Бриджит встретились на небольшом частном аэродроме в Нью-Йорке, где стоял самолет Станислопулосов. Бриджит и Бобби пользовались им нечасто - самолет принадлежал компании, и обычно на нем летали в Европу исполнительные директора и члены правления. Тем не менее и тот и другая знали, что машина будет в их распоряжении, когда бы она им ни понадобилась.
Сегодня они летели в Лос-Анджелес.
Только когда они встретились в зале ожидания, Бриджит сообразила, что не видела Бобби почти год.
- Вы только посмотрите на него! - воскликнула она. - Да ты же настоящий красавчик!
Бобби действительно был очень хорош собой. Как и Лаки, он был высоким, со смуглой кожей, черными, как смоль, волосами и черными глазами, в которых как будто горел огонь. От покойного отца Димитрия Станислопулоса ему достались прямой греческий нос, мужественный подбородок и прямая осанка, придававшая ему уверенный и властный вид. Бобби, таким образом, вобрал в себя лучшие черты двух семейств и мог без труда претендовать на звание мужчины года, а то и десятилетия.
- Так-то ты разговариваешь с родным дядей! - пошутил Бобби, с удовольствием разглядывая свою очаровательную племянницу.
- О, извини, дядя Бобби! - промолвила Бриджит с легкой улыбкой. Сама она была натуральной блондинкой - красивой, как девушка с обложки глянцевого журнала. - Я слышала, твой клуб процветает. Молодчина!
- Процветает. - Бобби кивнул. - В прошлом месяце о нас писали в журнале "Нью-Йорк". Кстати, почему ты ни разу у меня не побывала?
- Я завязала с клубной сценой вскоре после того, как оставила карьеру модели, - объяснила Бриджит. - Это не для меня. Слишком много сексуально озабоченных мужчин бродит вокруг.
- И все равно ты должна хоть разок появиться у меня в клубе, - сказал Бобби, которому очень хотелось похвастаться своей роскошной племянницей. - Я за тобой присмотрю. Обещаю, ты получишь удовольствие.
- Спасибо, дядя Бобби, - с улыбкой отвечала Бриджит. - С удовольствием принимаю твое приглашение.
"Какая она красавица! - подумал Бобби. - И как жаль, что мы с ней родственники. Я мог бы с ходу назвать с десяток парней, которые не колеблясь дали бы отрезать себе левое яйцо за одну только возможность… Э-эх!"
- Самолет готов? - спросила Бриджит.
- Все готово, - ответил он, подхватывая на плечо ее дорожную сумку.
- Тогда идем, - сказала она, вставая.
- Идем, - согласился Бобби и взял ее под руку.
И они вместе направились к самолету.
* * *
Примерно в то же самое время Джино-старший сидел на переднем пассажирском сиденье своего новенького "Кадиллака". Машину вела его жена Пейдж. Ей было на двадцать лет меньше, чем Джино, и она все еще была полна энергии - так по крайней мере казалось ему самому. Джино прекрасно понимал, как ему повезло с женой. Другой такой жены - более деятельной, верной, готовой прийти на помощь - нельзя было и желать. Кроме того, даже сейчас - в семьдесят с лишним - Пейдж оставалась весьма привлекательной женщиной, сохранив густые огненно-рыжие волосы, которые она лишь немного подкрашивала, и стройную, миниатюрную фигуру, достойную если не Афродиты, то Артемиды. Пожалуй, он сделал правильный выбор, когда бросил свою третью жену, Сьюзен Мартино, и женился на ее лучшей подруге. Правда, их брак тоже нельзя было назвать безоблачным - ведь совершенных людей нет. Джино до сих пор помнил, как застал Пейдж в постели с другой женщиной, но это случилось уже очень давно. Да и кто он такой, чтобы судить и тем более осуждать? Ведь его собственное прошлое тоже нельзя было назвать безупречным.
Ах, сколько женщин, сколько сладостных воспоминаний!..
Теперь Джино был стар. По-настоящему стар - все-таки девяносто пять не шутка. Порой это казалось невероятным и самому Джино, который привык считать себя сорокалетним. О, господи! Глядеть на себя в зеркало и видеть там старческое, почти чужое лицо было не слишком приятно, однако не смотреть на себя каждое утро было, пожалуй, еще хуже. В конце концов, он пережил всех - и Энцо Боннатти, и Пинки Банана, и Малыша Джейка - всех стариков, с которыми когда-то начинал. В его жизни были и тюрьма, и сердечный приступ, и смерть сына, и несколько покушений, и смерть первой жены Марии, которую он любил без памяти, и многое, многое другое. Он все перенес и дотянул до девяносто пяти. И не просто дотянул - несмотря на столь солидный возраст, Джино все еще был полон энергии, хотя, по совести сказать, тело все чаще его подводило. Да что там - порой он чувствовал себя так, словно вот-вот начнет разваливаться на куски. Колени едва сгибались, руки были поражены артритом, поясницу по утрам ломило, зрение слабело, а хуже всего было то, что у него пропала эрекция. Впрочем, это была не самая серьезная проблема, поскольку он уже несколько лет не испытывал желания заняться сексом. Куда неприятнее было сознавать, что лихой парень Джино-Таран, гроза и любимец женщин, окончательно сошел со сцены, что его больше нет. С другой стороны, не ему было жаловаться на судьбу, ведь за свою жизнь Джино знал столько женщин, что и не перечесть. Вот только Пейдж он сочувствовал - старушке, должно быть, очень не хватало их совместного ритуала, который за многие проведенные вместе годы должен был войти ей в плоть и кровь. Она, конечно, не жаловалась - не такова была Пейдж, и все же Джино продолжал ее жалеть.
- Скорей бы увидеть детей! - вздохнул он и откинулся на спинку сиденья. - Они там, наверное, совсем с ног сбились - готовят мне праздник.
- Пристегни ремень, - посоветовала Пейдж. - Если мы во что-нибудь врежемся, ты можешь вылететь через лобовое стекло.
- Подумаешь!.. - отозвался Джино и внезапно сильно закашлялся. Отдышавшись и вытерев с глаз выступившие слезы, он добавил: - Через пару дней мне стукнет девяносто пять, черт побери! Думаешь, ремень безопасности меня спасет?
- Джино, пожалуйста, не спорь, - проговорила Пейдж. - Будь благоразумен.
- Это когда я был благоразумен? - ухмыльнулся Джино. - Не дождетесь!