- А что плохого? Прокатишься в Нижний, красивый город, между прочим. Погуляешь, в ресторан сходишь. Там, наверняка, тоже есть стрип-бары, - попыталась я его успокоить, но не удержалась и со смеха прыснула. - Тебе ведь не интересны студенческие вечеринки. И мы друг другу поможем. Ты папке одолжение сделаешь, а я проведу вечер в Нижнем. Без присмотра, - добавила я весомо. - Чтобы ты не подсылал за мной никого.
- И не мечтай, я с тебя глаз не спущу.
Мне захотелось его придушить, но всё равно:
- Ты один лучше, чем несколько незнакомых парней, с которыми я не смогу договориться, или вообще не поехать.
- Ты так хочешь поехать? - чуть позже спросила Ника.
Я удивилась.
- Конечно, хочу!
Она рассмеялась.
- Из-за того парня?
- Ника, он сам меня пригласил. И он мне очень нравится, он на самом деле классный.
- Это хорошо.
Я прижала к себе подушку, на Веронику посмотрела более серьёзно.
- А ты должна сделать так, чтобы папка не передумал за эти два дня. Я и так, на жертвы иду.
- Это ты о Генке?
- Ну да. Не понимаю, почему мне нельзя поехать одной. Все едут на автобусе, понимаешь, сколько людей будет? А я на машине да ещё с бугаём за спиной! И ведь папа не верит, когда я ему говорю, что Генка меня задирает.
- Он верит, но всерьёз не принимает. Даже когда я с Генкой ругаюсь, это считается нормой. Твой отец считает себя главой стаи, он старше нас всех, а мы, по его разумению, все в игрушки играем, так как молоды и неразумны.
Я откинулась на диванные подушки.
- И меня это злит, - сказала я.
- Не обращай на него внимания, - посоветовала Ника. Я не совсем представляла, как это можно сделать, попросту не замечать Генку с его въедливостью, габаритами и наглостью, но делать нечего, поехать-то хочется. И радовалась я этой поездке, как ребёнок. Два следующих дня словно на крыльях летала, уговорила Верку ехать со мной на машине, а не на автобусе со всеми, нужно же мне с кем-то говорить те несколько часов, что мы в дороге проведём? А с Завьяловым я разговаривать не собираюсь, он, видите ли, на меня обиделся за то, что я втянула его в свои амурные дела. Он, конечно, выразился не так, про любовь ни слова не сказал, но обозвал меня девчонкой, которая никак не вырастет.
- А что, по-твоему, я сделать должна? - заинтересовалась я тогда, а Генка противно усмехнулся.
- Вырасти. Пора бы уже. А не ездить за ним на всякую ерунду, которая тебя совершенно не интересует.
Я машину обошла, на открытую дверцу облокотилась и на Генку посмотрела. Он занимался тем, что по очереди вытаскивал из бардачка вещи, разглядывал и засовывал их обратно. Для чего он это делал - непонятно, но выглядел занятым и увлечённым.
- Вот с чего ты взял, что мне не интересно?
Он хмыкнул.
- Ты просто никогда себя со стороны не видела на всех этих студенческих сборищах. - Генка глаза на меня поднял. - В следующий раз бери с собой журнальчик. Или Фаю.
Я обиделась, и дверь с силой захлопнула.
- Много бы ты понимал!
Он лишь плечами пожал и вернулся к наведению порядка в бардачке. Я же направилась к подъезду, правда, оглянулась разок, так, для порядка. Не знаю, чего ждала, но Завьялов вслед мне не додумался посмотреть. А я, оказавшись в папкиной квартире, тут же к зеркалу бросилась, принялась себя разглядывать. То, что Генка упрямо повторяет, будто я девчонка и ещё не выросла, здорово раздражало. Я сама уже давно не считала себя подростком, и кроме Завьялова мне никто таких слов не говорил. А он насмешничал и издевался. Я тёмные волосы за ухо заправила, губы облизала и приняла эффектную позу. Кажется, придётся кое-кому доказать, что он ошибается.
За новым платьем я отправилась уже на следующий день, и не одна, позвала с собой Нику и Фаю. Уж они могут дать дельный совет и помогут мне избавиться от тех крох неуверенности, которые во мне зародились.
- Всё зависит от того, зачем ты туда едешь, - сказала Ника, разглядывая платья, которые я выбрала. Потом на меня взглянула вопросительно. - Зачем?
Я слегка покраснела, занервничала и попыталась придумать что-то достойное в ответ.
- А то ты сама не понимаешь, - вмешалась Фая. - Возьмём вот эти два.
- Вот эти? - Ника посмотрела в сомнении. - Это же студенческий вечер! Не знаю…
- Она же туда не ради пива и танцулек едет, а с определённой целью!
- Вот именно, - согласилась я. - Цель у меня есть. Только мне нужно одно платье, на вечер. А туфли под него я у Ники возьму. Ты последние купила, как раз подходят по цвету.
Ника едва заметно сдвинула брови, но возражать не стала, хотя и было заметно, что ей очень хотелось. И вот в субботу я проснулась в предчувствии чего-то невероятного, было понятно, что этот день принесёт много перемен, очень надеюсь, что приятных.
Верка приехала к моему дому на такси. Завьялов уже был здесь, расхаживал взад-вперёд перед машиной и с кем-то по телефону разговаривал, вот уже минут десять. Снова выглядел недовольным и на меня посматривал с явным укором. Ехать ему не хотелось, но меня это нисколько не волновало, поэтому и на взгляды его я никак не реагировала. А вот Верка, увидев его, кивнула в знак приветствия в некоторой прострации.
- Здрасьте.
Генка на неё оглянулся и телефон, наконец, выключил.
- Не здоровайся с ним, - сказала я подруге. - Садись в машину.
Сумку с её вещами Генка положил в багажник, а когда за руль сел, на нас с Веркой, устроившихся на заднем сидении даже не взглянул. Мы выехали на дорогу, и тогда я уже громко поинтересовалась у подруги:
- Ты журналы взяла?
Верка взглянула на меня в удивлении.
- А ты просила?
- Ладно, - махнула я рукой, на Генкин стриженный затылок посмотрела, и громко и выразительно проговорила: - Я взяла "Cosmopolitan", будем читать вслух. Я вчера листала и видела там отличный тест, про парней… Вот: "Что я о нём думаю?".
Верка ко мне приблизилась и, понизив голос, спросила:
- Ты про Лёшку будешь отвечать?
Я снова глянула на затылок Завьялова.
- Конечно.
Я достала ручку, и мы принялись за дело. Каждый вопрос я с выражением читала вслух, а потом принималась рассуждать. Вот только в голове был почему-то не любимый Лёшка, а негромко посмеивающийся с водительского сидения Завьялов. Наверное, поэтому и результат получился со знаком минус. Не очень-то хорошо я думала о человеке, чьё имя крутилось в моей голове, что и не удивительно, злилась я на Генку жутко. А вот Верка, которая этого не знала, сильно удивилась в итоге. Но спрашивать ни о чём не стала, в присутствии Завьялова она отчего-то смущалась и вспыхивала, если случалось с ним взглядом встретиться в зеркале заднего вида.
- А сколько ему лет? - спросила меня подружка, когда мы остановились на заправке, и Генка из машины вышел.
- Кому? - не сразу поняла я.
А Верка пальцем на водительское место ткнула.
- А, Завьялову… - Я потёрла кончик носа. - Двадцать девять, кажется. А что?
- Ничего. Просто он симпатичный.
Я посмотрела в изумлении.
- Ты серьёзно? Генка - симпатичный?
- А ты думаешь, нет?
Я растерялась немного от её вопроса. Что я думаю?
- Я думаю, что у него гадкий характер. А я ненавижу таких мужчин. Даже если они симпатичные, как ты говоришь.
- Про характер его я ничего не знаю.
- Вот именно!
Непонятно почему, но я разозлилась на подружку. С чего она вдруг решила, что Завьялов симпатичный? Да он ни слова ей ещё не сказал, кажется, вообще старается сделать вид, что нас с Веркой в машине нет. Я уже пару часов разглядываю его бетонный затылок и сильную шею, а ему хоть бы хны, не чувствует. Руль крутит и на дорогу смотрит, а если с его стороны и слышен какой-то звук, то это непременно смех. Меня на самом деле злит, что он считает меня девчонкой, да к тому же глупой. Ведь сам сказал, что я Лёшке не пара. Видите ли, не слишком умна для Прохорова, ведь тот, можно сказать, что отличник. Можно подумать, Генка шибко умный. Только и умеет, что зазнаваться.
Приехав в Нижний Новгород, мы немного поплутали по узким улицам, пытаясь отыскать общежитие местного технического ВУЗа, где должны были на ночь остановиться приехавшие с визитом студенты из нашего города. Нам нужно было высадить Верку, которая ночевать тоже останется тут. А мы с Генкой в гостиницу поедем, правда, я не знаю в какую, это Завьялов решит. Подъехали мы как раз следом за автобусом, Генка вышел из машины, чтобы достать из багажника сумку с вещами подружки, а я пыталась высмотреть в толпе студентов Лёшку, а когда увидела его, выглянула в окно и рукой ему замахала. Он разулыбался и к машине подошёл, правда, на Завьялова косился с опаской.
- Привет.
Я улыбнулась шире.
- Привет.
- Нормально доехали?
- Да, всё в порядке. А вы?
Он кивнул и снова на Генку посмотрел. Руки в карманы джинсов сунул и ко мне наклонился.
- После выступления здесь праздновать будем. Ты придёшь?
- Праздновать? Уверены в победе?
- Главное, не победа, - усмехнулся он.
- Наверное, ты прав, - сказала я и посмотрела на Завьялова, который стоял в нескольких шагах от нас и курил.
- Так ты придёшь?
Уверенно кивнула.
- Конечно. - А когда Завьялов в машину сел, и мы выехали на дорогу, я ему намекнула на то, что после окончания КВНа праздник не закончится.
- Об этом мы не договаривались! - тут же начал возникать Генка, а я бессильно откинулась на сидении.
- Разве? Кажется, я тебе говорила, почему я выбрала тебя в сопровождающие!
- А я не помню, что обрадовался!
- Ой, да ладно. - Я подалась вперёд и облокотилась на спинку его сидения. - Я ненадолго. Но ты же сам понимаешь, что мне нужно там быть. Для чего-то я сюда приехала.
Он явно хотел что-то ответить, но сдержался, я только заметила, как напряглись вены на его шее, так как сидела совсем рядом, и поэтому ещё раз поразилась тому, что некоторых Бог создаёт, давая им всего с лихвой. Генкину силищу можно на троих спокойно поделить, так же, как рост, ширину плеч и глубокий голос. Хотя, голос мне его нравится, глубокий такой, с налётом ленцы и насмешливости, он только иногда начинает басить, когда злится или кто-то испытывает его терпение.
- У тебя будет час, - наконец, сказал он. А я и этому обрадовалась.
- Хорошо. Я не буду создавать тебе проблем, обещаю.
- Очень на это надеюсь.
Номера в гостинице мы сняли быстро, уже через полчаса я зашла в однокомнатный люкс, огляделась, и порадовалась широкой кровати: не люблю узкие постели, наверное, во сне я верчусь и брыкаюсь, есть у меня такое подозрение, которое, правда, проверить я пока не смогла. До начала студенческого фестиваля оставалось чуть больше двух часов. Совсем мало для того, чтобы привести себя в порядок. Ведь надо разобрать вещи, принять ванну, наложить на лицо специальную тонизирующую маску, и за это время немного отдохнуть. А потом уже макияж, одеться, перед зеркалом покрутиться, удостовериться, что ничего не забыла и выгляжу прекрасно. Обычно, на все эти мероприятия у меня уходит не меньше четырёх часов, а тут два!
Когда я сидела в кресле с маской на лице и, можно сказать, медитировала, мечтая о сегодняшнем вечере, в дверь номера коротко постучали и почти тут же она открылась. И уже после этого я вспомнила, что её не заперла. Папка бы сейчас непременно пожурил меня: как дома, ей-богу!.. А в номер заглянул Генка, со скучающим видом, а как меня увидел, тут же рассмеялся.
- Боже ты мой. Ты так пойдёшь?
- Очень смешно, - медленно проговорила я, почти не шевеля губами, оттого, что кожу стянуло подсыхающей маской. Голову так и держала на подголовнике кресла, глаза снова закрыла, но поторопилась запахнуть полы халата, который распахнулся почти до бёдер.
- Зря. Очень, знаешь ли, выразительно.
- Господи, какие мы слова знаем. Ты чего пришёл?
- Вообще-то, обед. Мы в ресторан идём?
- Я - нет. Мне некогда.
- Будешь голодать? - Генка в номер прошёл, и дверь за собой захлопнул. Я услышала очередной смешок. - Представляю себе это свидание: он тебя целует, а у тебя от голода в животе урчит.
Я глаза открыла и поискала ими что-нибудь подходящее, чтобы в этого идиота кинуть.
- Завьялов, ты что такой злой?
- Нормальный я. Просто голодный. Пойдём в ресторан, Вась.
- Я же сказала, что не пойду. А ты иди.
Он в задумчивости хмыкнул.
- Ты тут будешь?
Я удивилась его вопросу, а после на своё лицо указала.
- А ты сам, как думаешь?
Он всё-таки улыбнулся.
- Ну ладно. Я верю.
Он к двери направился, а я в спину ему проговорила:
- Принеси мне бутерброд! И чай закажи! А лучше сок! Грейпфрутовый. Но скажи, чтобы обязательно свежевыжатый, а не из пакета! Из пакета я не пью.
Завьялов медленно повернулся ко мне, посмотрел так серьёзно, размышлял о чём-то, а затем головой качнул, очень весомо так. Меня это впечатлило, и я непонимающе переспросила:
- Что?
- Да так, ничего, - проговорил он невыразительным тоном и из номера вышел.
Заказ мне принесли минут через двадцать, горничная, а не Генка, естественно, а вот когда Завьялов вновь появился в моём номере, выглядел он каким-то настороженным, словно уже морально готовил себя к неприятностям. А увидев меня, и вовсе скис, что мне совсем уж не понравилось. Я бросила на себя быстрый взгляд в зеркало, проверяя всё ли у меня на месте, на платье посмотрела, на макияж, на причёску, даже к туфлям Ники на своих ногах взгляд опустила, а когда поняла, что придраться не к чему, руку в бок упёрла.
- Что не так?
Я стерпела его взгляд. Завьялов осмотрел меня с ног до головы, но никакого проблеска удовольствия от моего внешнего вида в его глазах я не заметила. Но, в конце концов, головой качнул.
- Ничего. Пойдём? - Он открыл передо мной дверь. Я вышла, не спуская с Генки глаз, а у лифта не утерпела и всё-таки спросила:
- Как я выгляжу?
Он помедлил с ответом, но после его губы тронула улыбка.
- Ты же знаешь. Выглядишь отлично.
Завьялов был серьёзен и поэтому я его поблагодарила.
- Спасибо.
Я почувствовала душевный подъём после его слов, и когда мы шли по холлу гостиницы, заметила, что мужчины оборачиваются мне вслед, и разулыбалась. Генка дверь на улицу мне придержал, и тихо поинтересовался:
- Тебе это нравится, да?
- Можно подумать, что кому-то не нравится.
Я на самом деле выглядела замечательно. Платье идеально подходило мне, не добавляло лет, оттеняло цвет глаз, и не кричало о том, сколько оно стоит. Всё было продумано, и к предстоящему вечеру я была готова, о Лёшке думала, так хотелось, чтобы он меня оценил, и бояться перестал. Ведь чувствовалось, что боится, хотя, наверное, я не совсем правильно выразилась, и боится он не меня, ко мне его тянет, а вот всё, что меня окружает, его настораживает. Поэтому мне так хотелось произвести на него впечатление, чтобы он понял, что я самая красивая, самая весёлая… Да вообще, очень хочется, чтобы кто-то сказал: "Ты самая-самая!..". Глупая мечта, наверное. Наивная и детская. Но и глупые мечты иногда тоже достойны того, чтобы их осуществляли.
Вот только, кажется, не в этот вечер. Не смотря на то, что Лёшка, конечно же, оценил мои старания и первая улыбка, которую он мне подарил, была достаточно глупая, какой и должна была быть, но во всём остальном мои ожидания не оправдались. Он не схватил меня за руку, чтобы показать, что я его девушка, не держался рядом, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что это именно ему так повезло, не представлял меня своим друзьям и знакомым из Нижнего Новгорода. Я, признаться, от такого малодушия растерялась. Никак не могла понять, что я не так сделала, почему он от меня сбежал. Села в кресло, до которого он меня проводил, натянуто улыбнулась, наблюдая за тем, как бегают его глаза, и вдруг почувствовала, что от обиды мне расплакаться хочется. Это странно, но я, при своём умении легко сходиться с людьми, общаться, со своими возможностями, в институте оказалась белой вороной, к которой все относились с настороженностью. Даже парни, самые отъявленные бабники, меня предпочитали стороной обходить. Нет, они с удовольствием болтали со мной, приглашали в кафе и в клуб, даже флиртовали помаленьку, но за целый год ни один не попытался сблизиться со мной или хотя бы на свидание пригласить. Когда в школе училась, я отбоя не знала от поклонников, и с одноклассниками встречалась, и с молодыми людьми постарше, все за мной ухаживали, и я уверена была, что в институте у меня никаких проблем не будет, а тут вдруг такое. Меня все обходили стороной, только Верка со мной дружила, да и то, ко мне домой она никогда не приходила, даже когда я её звала. И я бы не сказала, что я так сильно изменилась за последний год, но окружающие, явно, сошли с ума.
Я закинула ногу на ногу и по сторонам огляделась. Лёшка убежал за кулисы, готовиться к своему выходу, а я осталась, вроде, среди своих, но в то же время одна. Люди вокруг общались, смеялись, время от времени аплодировали, подбадривая квнщиков, и торопя начало выступления. Я тоже аплодировала, к разговорам прислушивалась, даже улыбнулась пару раз, когда меня всё-таки попытались втянуть во всеобщее веселье, а сама украдкой посматривала на девушек вокруг, на то, как они выглядят. И склонялась к мнению, что Прохоров хоть и умный, но дурак. Или слепой. Получается, что мне ради него не стоило бегать полдня по магазинам, покупать это платье, готовиться к сегодняшнему вечеру, да и вообще ехать сюда. Никому это не нужно.
Какой-то парень пробирался по узкому проходу между сидениями, дошёл до меня и остановился, устремив взгляд на мои коленки. Я глаза на молодого человека подняла, но медлила и не меняла позу, чтобы его пропустить. Уж слишком много огня было в его взгляде, на губах расплылась улыбка, а потом ещё и подмигнул, когда смог оторваться от созерцания моих ног и поднял глаза к моему лицу.
- Привет.
Я натянуто улыбнулась.
- Привет, - сказала я в ответ, а потом всё-таки сдвинулась чуть в сторону, когда заметила за плечом паренька появившуюся хмурую глыбу. Завьялов слегка толкнул зазевавшегося молодого человека в плечо.
- Куда смотришь?
Тот испуганно оглянулся.
- Никуда.
- Вот и шагай.
Молодой человек протиснулся мимо меня и, не оглядываясь, пошёл прочь. А я на Генку снисходительно взглянула.
- Это было так ненавязчиво, - похвалила его я.
- Я старался. - Завьялов сел в соседнее со мной кресло и принялся ёрзать. - Это надолго?
- Понятия не имею.
Он, наконец, устроился поудобнее и расслабился.
- Надеюсь, это будет хотя бы смешно.
Я улыбнулась в сторону.
- Если ты будешь смеяться, разрешу тебе пригласить меня в цирк, - пообещала я, и тут же была удостоена презрительного взгляда.
- Ночами теперь спать не буду, буду мечтать об этом дне.