Отступление. Несостоявшиеся защитники
Речь пойдет о тех людях, которые одиннадцать лет подряд клялись в случае чего поднять в защиту монархии народные массы. В организации которых охранным отделением, полицией и Николаем II лично было вбухано огромное количество денег. Я имею в виду Великий и Ужасный "Союз русского народа" и подобные ему организации, которые носят общее название "черносотенцы".
В нынешнее время самые глупые из национал-патриотов пытаются реабилитировать "союзников" (так себя называли черносотенцы). Дескать, ничего плохого эти ребята не делали. И реабилитаторы правы. "Союзники" ничего не делали. Вообще.
Если спросить людей: кто такие черносотенцы, 99 человек из 100 ответит - это те, кто устраивал еврейские погромы. Что, вообще-то, неверно. Основные еврейские погромы проходили на юге России летом и осенью 1905 года, а "Союз русского народа" (СРН) возник только в декабре того же года. 21 ноября был создан его Главный Совет, председателем которого стал А. И. Дубровин. То есть за летние погромы данная организация отвечать никак не может.
Между тем, как писал министр юстиции И. Г. Щегловитов: "Правительство возлагало на правые организации величайшие надежды, усматривая в них опору существующего порядка…"
Начало было, казалось бы, веселое и многообещающее. СРН провел ряд многотысячных митингов в поддержку государя императора.
В 1906 году начали возникать "союзные" дружины, призванные бороться с революционерами. Правда, толку от них было… Единственное достижение упомянутых дружин - убийство 18 июля 1906 года боевиками СРН депутата Государственной Думы М. Я. Герценштейна. Заметим - убитый был членом партии кадетов. Это очень характерно. Не большевика и не эсера убили. По той причине, что революционеры могли очень сурово отомстить, а кадеты являлись типично интеллигентской партией…
Да вышло все как-то гнусно. Нашли для убийства какую-то шпану, которая чуть ли не на следующий день после "дела" разболтала о нем в кабаке. Убийцам обещали за "работу" деньги, которые так и не заплатили, но не в том дело. По сравнению с развеселыми левыми боевиками это выглядит как-то жалко.
Со спадом революции дело пошло еще хуже. СРН начал раскалываться. 8 ноября 1908 года В. М. Пуришкевич создал новую организацию - "Русский народный союз имени Михаила Архангела". В конце концов "союзники" выпихнули и отца-основателя - в августе 1912 года был зарегистрирован устав "Всероссийского дубровинского союза русского народа".
Идейные разногласия между этими группировками трудно различить даже в большую лупу. Главная причина расколов - личные амбиции и, что еще важнее - деньги не могли поделить.
Государь император Николай II очень хорошо понимал, что отделен от народа массой чиновников, и сильно по этому поводу переживал. В "союзниках" он увидел "настоящий русский народ". Который, значит, свободен от социалистических идей и полностью предан своему Государю. Поэтому финансирование было открыто по полной.
"В отчете за 1915 год "Перечень изданий, лиц и учреждений, которым оказано пособие" состоял из 82 единиц. Сумма выдач составила 1122 тыс. рублей Вот несколько таких выдач. Замысловский получил 5 тыс. рублей, саратовская "Волга" - 13,3 тыс., "Голос Руси" - 100 тыс., "Земщина" - 145 тыс., "Колокол" - 20 тыс., Пуришкевич - 31 тысяч.
20 января царь "высочайше повелел" дополнительно отпустить на субсидирование правой печати 300 тыс. руб."
(А. Аврех, историк)
Деньги шли хорошие - а результаты деятельности СРН и прочих правых организаций не вдохновляли. Вот что пишет А. В. Герасимов, начальник Охранного отделения:
"Я немедленно отправил телеграфный запрос во все жандармские и Охранные отделения с просьбой дать точную справку об организациях СРН и специально о лицах, которые подписали названные телеграммы. Ответы были получены более из 100 пунктов. В большинстве они были просто убийственны для СРН. Состав отделов и подотделов СРН обычно не превышал 10–20 человек. Руководителями были часто люди опороченные, проворовавшиеся чиновники или исправники, выгнанные за взятки со службы; некоторые до настоящего времени состояли под судом и следствием".
Ему вторит С. П. Белецкий, директор Департамента полиции: "Результаты проверки были неутешительны; деятельность означенных организаций выражалась главным образом в форме участия в церковных торжествах и посылке телеграмм царю и отдельным министрам, сами же организации в большинстве распались, большинство деятелей осталось старых, новых идейных работников почти не прибавилось".
Собственно, единственное, в чем преуспели "союзники", - это в издании многочисленных газет, которых, как правило, никто не читал, кроме самих авторов. Зато там платили очень хорошие гонорары. Недаром среди дореволюционных акул пера термин "черносотенный журналист" означал не "реакционера", а беспринципного халтурщика, который пишет что угодно, лишь бы гонорар платили.
На самом-то деле рекламу "союзникам" создавали прежде всего либералы, которые визжали как резаные от любого залихватского высказывания черносотенцев. "Союзникам" либеральные вопли были тоже выгодны - именно благодаря им черносотенцы выглядели крутыми и ужасными. В биологии такое положение дел называется симбиозом. Самый близкий нам пример такого взаимовыгодного сотрудничества: в сегодняшней России "борцов с русским фашизмом" куда больше, чем этих самых фашистов. Борцы получают гранты на свою борьбу, горстка "фашистов" - неслабую рекламу, и всем хорошо…
Разумеется, лидеры правых понимали, что дело идет как-то вкось. Понимали они и другое - что на страну накатывается революция, и допустить того не хотели. Не все лидеры правых организаций являлись циничными прожирателями государственных денег, и в 1915 году была сделана попытка реанимировать ультраправое движение, и даже созван съезд монархических организаций, проходивший в Москве с 21 по 23 ноября 1915 года.
Все выглядело очень серьезно. На съезде присутствовали два митрополита (из трех): петроградский и московский, а кроме них, все наличные ультраправые члены Думы и Государственного совета. Однако все равно получилось не очень хорошо. Дело в том, что в черносотенных организациях было много людей, которые придерживались такой идеологии: "мы за царя, но против чиновников". Это отметил даже В. И. Ленин, который русских националистов очень не любил. В статье "О черносотенстве" в сентябре 1913 г. он писал: "В нашем черносотенстве есть одна чрезвычайно оригинальная и чрезвычайно важная черта, на которую обращено недостаточно внимания. Это - темный мужицкий демократизм, самый грубый, но и самый глубокий". А руководство-то занимало куда более лояльную позицию. Так что среди "союзников" давно тлел конфликт.
В итоге, хотя съезд и не закончился скандалом и расколом, все равно образовалась оппозиция, которая провела 26 ноября в Нижнем Новгороде свой съезд. У них был такой план: дойти до императора и объяснить, что именно они настоящие патриоты… Фактически это был очередной раскол.
Политические организации раскалываются по-разному. Одна схема - как это случилось с большевиками и меньшевиками, а позже, с левыми и правыми эсерами, - когда сторонники разных течений в той или иной пропорции расходятся по новым структурам. Но бывает и по-иному. Когда после раскола большинство активистов говорит: "А пошли вы все…" - и исчезает в никуда.
С "союзниками" именно так и вышло. Ну надоела им эта грызня! От ультраправых организаций остался только фасад, за которым уже ничего и никого не было. Но тем не менее до самого конца, до Февраля, лидеры черносотенцев в многочисленных телеграммах и "адресах" уверяли Николая II, что народ за него, что все как один, что народ его в трудную минуту поддержит.
Итог? Никто из "союзников" императора не поддержал! Ни один человек! Страшная "черная сотня" оказалась бумажным тигром. Больше ее никто в истории не видел. Точнее, считается, что некоторое время после запрещения в марте 1917 года "союзники" находились в подполье, но никто не может сказать, что они там делали. Скорее всего - собирались и ругали власть.
В время Гражданской войны некоторые деятели в белом тылу издавали газеты "союзного" направления. Так ведь болтать - не мешки таскать. И уж тем более - не с винтовкой в бой идти. Все попытки создать монархические отряды, предпринимавшиеся, к примеру, при Колчаке генералом М. К. Дитерихсом, выглядели очень жалко. Хотя шума было много.
Глава 2
Роковая война
И хоть мы не знали, в чем фокус,
В чем штука,
Какая нам выгода
И барыш,
Но мы задержали движенье фон Клука,
Зашедшего правым плечом на Париж!
И хоть нами не было знамо и слыхано
Про рейнскую сталь, цеппелины и газ,
Но мы опрокинули план фон Шлиффена
Как мы о нем, знавшего мало о нас.
Мы видели скупо за дымкою сизой,
Подставив тела под ревущую медь.
Но снятые с фронта двенадцать дивизий.
Позволили Франции уцелеть.
(Николай Асеев)
Армия… является олицетворением государственного строя - а война является экзаменом государственного строя и армии. Если эти оба фактора не соответствуют настроению и нуждам народных масс, то они на экзамене провалятся.
(Генерал А. Я. Слащев-Крымский)
Начало войны многие представители власти встретили с облегчением. Потому что обстановка в стране к августу 1914 года полностью подтверждала тезис "всех не перевешаешь". Социальное напряжение, сбитое столыпинскими "усмирениями", снова начало быстро расти.
Надо сказать, что власти всеми силами этому способствовали. Примером может служить знаменитый "ленский расстрел", шокировавший всю страну. И дело было не только в самом факте абсолютно бессмысленной жестокости. В конце-то концов, прямой вины центральной власти тут не было. Но на обсуждении этих событий в Государственной Думе министр внутренних дел А. А. Макаров изрек знаменитые слова: "Так было, так будет!"
Тем более что столыпинская реформа с треском провалилась, а ничего другого правительство предложить не могло. В общем, градус социального напряжения начал вновь приближаться к критическому.
Тяжкие последствия героизма
Говорится: "Имейте хорошую голову, а хвосты всегда можно будет приделать", но эти-то головы, т. е. кадры, были уничтожены неумело веденными боями начала войны. На сцене появилась масса резервных частей, наскоро сформированных с объявлением мобилизации, командирами полков которых благодаря указанной выше системе аттестаций часто оказывались лица, совершенно непригодные к этой должности (были и такие, которые с трудом читали карты).
(Генерал А. Я. Слащев-Крымский)
Но тут грянула война. Ее начало ознаменовалось мощным всплеском патриотических настроений, не только в "обществе", но и среди народа. Так, от желающих пойти воевать добровольцами в первые месяцы отбою не было. Кое-где в прессе войну стали уже называть Второй Отечественной.
Но все это продолжалось недолго. Энтузиазм стал быстро угасать - и к середине 1915 года полностью сошел на нет. Маятник начал движение в другую сторону.
И дело отнюдь не в том, что воевала русская армия, мягко говоря, не слишком удачно. В 1941–1942 годах обстановка на фронтах была неизмеримо хуже, а с патриотизмом было все хорошо. Дело в другом.
Как сказал Фридрих Ницше, "человек, который знает, ЗАЧЕМ жить, выдержит любое КАК". По отношению к русским людям это вдвойне верно. А тут на вопрос: "Ради чего мы воюем?" ни власть, ни разнообразная оппозиция, в подавляющем большинстве поддержавшая войну (исключением являлись маловлиятельные тогда большевики), не смогла дать внятный ответ. Геополитические рассуждения о черноморских проливах могли сойти для образованных, но народ подобные объяснения решительно не понимал. Да и у образованных возникали вопросы: если нам нужны проливы, так зачем мы наступаем то в Восточной Пруссии, то в Галиции, а не в Турции? Турецкий же фронт был второстепенным театром военных действий. Бои местного значения шли в Закавказье, где русские взяли несколько крепостей. (Кстати, у военных имелись планы большого наступления в Турции и десанта в Константинополь. Но когда командующий Черноморским флотом адмирал Колчак собрался их реализовывать, было уже поздно.)
Подчеркну - анализ реальных причин и целей войны находится за рамками этой книги. Кто и зачем втянул Россию в мировую бойню, кто в ней виноват - в данном случае не слишком существенно. Важно, что людей не сумели убедить, что эта война необходима и справедлива. Характерно, что за весь военный период не было создано ни одного эффектного агитационного плаката - хотя уж чего-чего, а хороших художников было в то время в России гораздо больше, чем требовалось. Но вот не сумели. По бездарности военной пропаганды Российскую империю можно было сравнить только лишь с Австро-Венгрией. Обе страны рухнули.
Надо сказать, что две мировые войны, при всем их различии, имеют и очень много общего. И если говорить о нашей стране, то сравнение получается отнюдь не в пользу Российской империи.
Первая мировая была, пожалуй, рекордной в истории по количеству принципиально новых видов вооружений, появившихся непосредственно во время военных действий. Тут даже следующей Великой войне с ней не сравняться. Танки, минометы, отравляющие вещества, бомбардировочная авиация (и, соответственно, зенитная артиллерия) - и так далее. Зато такие традиционные рода войск, как кавалерия, оказались совершенно бесполезными. Соответственно менялась и тактика.
Ни российская промышленность, ни российские генералы оказались к этому совершенно не готовы. За годы войны в нашей стране не было произведено ни одного танка. Ни одного ручного пулемета. Самолетов (кроме упоминавшихся двух десятков штук "Ильи Муромца") - тоже не производили. Самолеты поставляли союзники, которые, разумеется, втюхивали старье.
Вот и получалось… К примеру, капитан лейб-гвардии Семеновского полка Степанов в своих мемуарах описывает такой эпизод. В 1916 году, вернувшись из госпиталя на фронт, он видит милую картину: над нашими позициями кружат десятки немецких самолетов. А с нашей стороны - только четыре зенитки, с которыми никто не умеет обращаться. Во Второй мировой такое бывало в 1941 году - но не в 1943-м…
В начале войны не хватало даже винтовок. Существуют интереснейшие воспоминания генерала В. Г. Федорова (того самого, создавшего знаменитый автомат). Будучи работником Артиллерийского комитета, он в 1914 году мотался по всему миру, закупая винтовки. Причем покупалось все - включая французские однозарядные винтовки Бердана (известные как берданки) времен франко-прусской войны.
Катастрофически не хватало снарядов - а ведь Первая мировая война была, пожалуй, самой "артиллерийской" из всех. В конце концов с винтовками и снарядами разобрались - да так, что их хватило на всю Гражданскую войну. Но вот с тяжелой артиллерией так и остались проблемы. Спасибо его высочеству великому князю Сергею Михайловичу, из-за которого у нас не было тяжелых орудий!
Прибавьте к этому то, что далеко не все генералы вовремя поняли: эта война в корне отличается от предыдущих. Лихие атаки в ней бесполезны. В итоге сплошь и рядом солдат гнали без артиллерийской подготовки под свинцовый шквал.
"В батальонной колонне с разомкнутыми рядами, в ногу, с офицерами на местах, поверху, прыгая через окопы, и опять попадая в ногу, шел 2-ой батальон Преображенского полка. Шел как на ученьи. Люди валились десятками, остальные смыкались и держали равнение и ногу. Правда, для ружейного и пулеметного огня было еще слишком далеко, но и под серьезной артиллерийской пальбой только исключительно хорошая воинская часть была способна так итти.
Впереди батальона, на уставной дистанции, шел небольшого роста крепкий полковник, с темной бородкой, Кутепов. За ним шел адъютант, мой петербургский знакомый Володя Дейтрих. Шли прямо на нас. От времени до времени Кутепов на ходу поворачивался и подсчитывал: "левой, левой!".
Похоже было не на поле сражения, а на учебное поле в лагерях под Красным Селом. Зрелище было импозантное".
(Ю. В. Степанов)
Как вы, наверное, догадались, описанная "маршировка" закончилась полным пшиком.
В таких атаках офицеры шли впереди - иначе солдат просто было не поднять. И первыми гибли. В результате к 1917 году в строю осталось лишь пять (!) процентов офицеров, получивших звания до начала войны - то есть кадровых. Для сравнения: в германской армии их осталось 20 %, хотя немцы тоже никогда трусами не были. На смену выбитым кадровым офицерам приходили выпускники школ прапорщиков, куда направляли призванных студентов и прочих представителей интеллигенции, да и вообще всех, кто имел среднее образование. (Потом, правда, стали направлять в них и наиболее способных унтер-офицеров.)