- Я была бы рада этому, - выдохнула та, - но ты не знаешь, какие требования босс предъявляет к своим
сотрудникам, и это лишь замедлит работу.
- Верно, - немного расстроено кивнула она, - мне жаль, что от меня так мало проку.
- Не переживай, - улыбаясь, завертела головой Элис, - я занимаюсь этим практически еженедельно, поэтому должна успеть до того, как раздастся "грозный крик".
- Мистер Бейкер так часто увольняет своих работников? – Опешила Эбигейл. – Но почему?
- Ты ведь уже успела узнать его характер, верно? - Тихо спросила она. – И должна понимать, какое
наказание последует за малейший проступок, способный затормозить или остановить работу в
компании.
- Но ведь все эти люди работают на него, - констатировала Эбигейл, оглядывая толпу, которая, в этот
самый момент напоминала ей рабочих муравьев, трудившихся на благо своей королевы. – Неужели еще
никто не уходил отсюда по доброй воле?
- Я знаю, тебе будет трудно поверить в то, что я сейчас скажу, - начала Элис, - я и сама ни за что не
поверила бы, если бы лично это не испытала. Но это место словно бермудский треугольник: тот, кто
однажды попадает в его стены, уже не возвращается обратно. Не по собственному желанию.
- Не могу представить, чтобы это было правдой, - тихо ответила Эбигейл, - но звучит жутковато.
- Ты тоже почувствуешь это, - уголки губ Элис слегка приподнялись. – Это место крадет сердце
каждого, кто сюда приходит, как и его хозяин.
Эбигейл только хотела ответить, заверив Элис, что к ней это уж точно не относится, как неожиданный
удар двери о стену заставил её вздрогнуть и резко развернуться. Девушка рядом с ней подскочила со
своего места, а во всем офисе мгновенно образовалась просто идеальная тишина. Эбби даже показалось, что всей этой суеты не было и в помине.
- Ну вот, - услышала она взволнованный шепот, - вулкан проснулся.
Эбби подняла свои глаза наверх и увидела причину столь разительной перемены. Всего в нескольких
шагах от неё, излучая мощнейшую бурю эмоций, стоял человек, еще недавно спасший ей жизнь. Он
был абсолютно спокоен, только вот его глаза метали сильнейшие молнии, не заметить которые,
наверное, не смог ни один человек в зале.
Кажется, сейчас будет самое настоящее извержение.
- Что для вас работа здесь: развлечение или серьезное дело? - Громко спросил он. Сотрудники стояли, заведя дрожащие руки за спину и виновато опустив глаза вниз. - Мой стол прогибается под
бесчисленным количеством анкет, но я нанимаю лишь тех, кто, по моему мнению, способен принести
компании пользу, и в числе этих людей, по воле случая, оказались все вы. Вы, как лучшие. Как
избранные. Так почему, сидя у себя в кабинете и занимаясь важными делами, я вынужден слушать этот
непрекращающийся гул, которому не должно быть места в моем офисе? Почему я вынужден
прерываться и тратить свое время, напоминая вам всем о том, что для успешной и продуктивной работы
от своих сотрудников мне нужны лишь две вещи: тишина и исполнительность? Каждому из вас
прекрасно известно, что договор с "Diamond Construction" не является пожизненным, и вы вправе
разорвать его, когда пожелаете. Но пока вы здесь и являетесь работниками этого офиса, я хочу, чтобы
соблюдение правил этой компании было для вас превыше всего остального. Превыше сна, еды и даже
вашей семьи. В противном случае я не вижу смысла держать здесь любого из вас.
Дарен замолчал, позволяя всем этим людям обдумать то, что он только что сказал, а затем, когда
времени для этого уже было отдано достаточно, резко развернулся. Эбби замерла, когда его взгляд
остановился прямо на ней. Он смотрел на неё так, словно видел впервые или пытался вспомнить, кто
она такая. Возможно, он и правда успел забыть её, ведь вряд ли такой человек, как Дарен Бейкер станет
держать в своей голове кого-то вроде неё. Но все же…
- Элис, - громко сказал он, заставляя обеих девушек моментально подпрыгнуть, - скажи Полу и Холли, чтобы зашли ко мне.
- Да, сэр, - она потянулась к телефонной трубке, а Дарен, еще на мгновение задержав на Эбигейл свой
взгляд, быстрым шагом пересек порог своего кабинета и закрыл за собой дверь.
Эбби ещё долго размышляла над тем, что сказала ей Элис, сидя за небольшим столиком в маленькой
комнатке, скорее похожей на чулан, и поедая карандаш – вредная привычка, но что поделать.
"Это место крадет сердце каждого, кто сюда приходит, как и его хозяин", - эти слова застряли в её
голове и ни на минуту не выходили из ее мыслей. Она не понимала, как человек настолько
властолюбивый и жестокосердечный может вот так просто завоевывать любовь и уважение абсолютно
всех, кто работает на него. Разве такое вообще возможно? Разве, когда кто-то обращается с тобой, как с
вещью, которую можно просто взять и выкинуть за малейший, даже самый невинный проступок, ты
хочешь остаться рядом с ним? Разве, когда этот же человек запугивает тебя настолько, что ты
забываешь есть, пить, спать, да и просто жить, у тебя не появляется совершенно никакого желания
уйти? Как эти бедняги имеют силы и главное желание работать в подчинении такого человека? Эбби
выдохнула и покачала головой. Нет, она абсолютно точно этого не понимает.
Заставив мысли об этом деспоте наконец отойти на задний план, Эбигейл целиком сосредоточилась на
разработке плана. Она сама выбрала этот "кабинет", заверив Элис, что работать в тихом и полутемном
месте ей будет намного комфортнее, чем сидеть в светлом зале перед Его кабинетом и без конца
напрягаться от одной лишь мысли о том, что Он вот-вот снова взорвется. Как только её новоиспеченная
знакомая не пыталась её отговорить, Эбби все равно стояла на своем. В чем - в чем, а вот в упрямстве с
ней точно никто не смог бы соревноваться.
Спустя несколько часов непрерывной работы, разработок различных вариантов декора и оформления
"коктейля", Эбигейл решила, что для начала этого будет достаточно. Ей нужно было показать
наработки той вычурной блондинке, которая не вызвала у неё совершенно никакой симпатии, и если та
одобрит, - на что она очень сильно рассчитывала, - заканчивать, как говорится с теорией и переходить
к практике. Пока что Эбби смутно представляла себе, как именно управится со всем сама, потому что
для такого объема работы нужно как минимум человек пять помощников, а затем еще несколько
официантов для самого приема, которые смогли бы помочь в разносе угощений и шампанского. Насчет
второго она не сильно переживала, а вот над первым еще предстояло подумать.
- Элис, ты не видела мисс Тревис? – Спросила Эбби, подходя к её столу. – А то у неё свет в кабинете не
горит.
- Она уехала по поручению мистера Бейкера. Телефон отключила, - подняла на неё глаза Элис. - А что, у тебя к ней какой-то вопрос?
- Я сделала наработки, - ответила Эбигейл, указывая на папку в своих руках, - хотела показать их, чтобы
понять, что оставить, а что убрать.
- Боюсь, что сегодня у тебя не получится посвятить кого-либо в свои идеи, - её голос наполнился
искренним сочувствием, - сомневаюсь, что мисс Тревис успеет вернуться до конца рабочего дня.
Мистер Бейкер и мистер МакЭвой так же уехали на деловую встречу.
- Нет-нет-нет, как же так? Я должна закончить план до сегодняшнего вечера, ведь еще столько всего
необходимо сделать, а времени остается все меньше. Без одобрения кого-либо из руководства я просто
не смогу продолжать работу…
- Эбби…
- …нужно ведь еще найти помощников для декораций и купить все необходимое в магазинах…
- Эбигейл…
- … я не справлюсь, я не успею, и меня уволят…
- Послушай меня…
- … Господи, я разочарую Гарри….
- Да послушай же ты! – Не выдержала Элис, вынудив Эбигейл подпрыгнуть. – Прекрати паниковать,
ладно? Успокойся и сядь, - она подвела её к стулу. - С чего ты взяла, что не справишься?
- Но ведь если никто не посмотрит предварительный план… я же совсем не умею… а если я допустила
серьезную ошибку? Если сделала что-то не так? Боже, все пропало, - застонала она, закрывая лицо
ладонями.
- И ничего не пропало.
- Правда? – Оживилась Эбби, поднимая взгляд вверх. – Ты сможешь связаться с мисс Тревис?
- Нет, но даже если бы я и связалась с ней, то сомневаюсь, что она приехала бы сюда, чтобы посмотреть
на твой план.
- Ты права, - согласилась Эбби, вновь поникнув. - И теперь все действительно пропало.
- Нет, - завертела головой Элис, опускаясь рядом с ней на корточки, - ведь ты не позволишь этому
случиться, верно? - Заметив напротив себя недоуменный взгляд, она разъяснила: - возьми все в свои
руки. Доверься фантазии. Пусть твои идеи будут исходить из самой глубины сердца. Ведь что бы ты не
сделала, главное, что это будет искренне.
- И ты правда считаешь, что у меня все получится? - После недолгого молчания спросила она.
- Уверена в этом. Я знаю тебя не так давно, но за это короткое время поняла, что у тебя есть то, что
никогда не позволит тебе так легко сдаться.
- Что?
- Характер, - с полуулыбкой ответила Элис. – Твое упорство, Эбби. Ты единственная, кто, зная нрав
мистера Бейкера, осмеливается что-то возразить Ему. Ты не боишься быть честной и открытой. А свет, который исходит от тебя, невозможно не замечать.
- Откуда ты знаешь, что я возражала Ему? – Удивленно спросила она. – Ведь о том, что случилось за
теми дверьми никто не… - Эбби заметила ее улыбку, а затем понимающе кивнула. – Оо… кажется, и
здесь любят подслушивать, я права?
- Просто он так кричал, - виновато посмотрела на неё Элис, - я хотела убедиться, что все в порядке.
Надеюсь, ты не злишься на меня, - поспешно спросила она.
- Нет, не злюсь. Не понимаю только, почему он не выгнал меня, - задумалась Эбигейл. – Если никто
здесь не может сказать и слова против, если уволить человека совсем ничего ему не стоит… почему он
стерпел то, как я повела себя с ним?
- Не знаю, - честно ответила она. - Но одно могу сказать наверняка: у всего, что делает Дарен Бейкер, всегда есть своя цель. И ты узнаешь о ней. Это лишь вопрос времени.
Глава 6
У всего, что делает Дарен Бейкер, всегда есть своя цель.
Любое решение, принимаемое им как начальником, братом, другом или партнером, рождается в его
голове не просто так, а лишь после тщательно составленного плана. Так было всегда. Точнее, так было
до вчерашнего дня. Он сам не знал, какого черта натворил, когда предоставил этой девчонке
возможность работать на него, да еще и самолично доверил организацию приема, имеющего для него
большое значение. Почему он просто не уволил её? Почему стерпел то, как она разговаривала с ним?
Ведь никому и никогда он не позволял относиться к себе подобным образом. Так почему же эта
сумасбродная упрямица стала исключением?
С самого утра, как только Эбигейл переступила порог офиса, он больше уже не смог сосредоточиться на
работе. Стоило ему услышать её голос в приемной, как у него мгновенно сорвало крышу. И все, чего
ему хотелось сделать в последующие секунды, сводилось лишь к одному – увидеть её. Это
неконтролируемое желание завладело им так сильно, что пальцы сами непроизвольно сжимались в
кулаки, заставляя его до боли стискивать зубы. Он никогда еще не испытывал ничего подобного, и то
чувство слабости, которое он ощущал по её вине не просто приводило его в ярость, а попросту сводило
с ума. Его совершенно не раздражал еле слышный из его кабинета гул, но когда он понял, что больше
просто не в состоянии сдерживать поток внезапно нахлынувших на него чувств, то воспользовался этим
как предлогом для того, чтобы выйти наружу и просто мельком посмотреть ей в глаза. Ему не пришлось
притворяться разъяренным, ведь злость внутри него действительно кипела с невероятной силой, но
потому контролировать свои эмоции становилось еще труднее. Особенно после того, как он увидел её.
Стало ли ему легче? Да черта с два! Это дьявольское влечение лишь усилилось.
Недолго думая, Дарен отправил Холли на место будущего строительства, зная, что она проведет там
почти весь день, а затем сказал Элис, что они с Полом едут на очень важную встречу и не вернутся до
завтрашнего дня. Его друг ни о чем его не спрашивал. Ни когда они ехали в машине, ни когда Дарен
попросил его поехать к нему домой и побыть с Элейн, ни даже когда сказал, что вернется только утром.
Пол просто кивал так, словно понимал причину его "побега", ведь именно этим он сейчас и занимался.
Он бежал.
Спустя несколько часов Дарен уже мчался по степи, чувствуя, как все его мысли уносятся прочь. Как он
становится совершенно иным человеком. Пусть и всего на мгновение.
С нужной силой он ударил бок лошади стременем, а затем дернул поводья и погнал коня еще быстрее.
Это ощущение свободы, которое он испытывал, каждый раз забираясь в седло, невозможно было
описать словами. Ведь разве можно было заставить человека прочувствовать это, если его пальцы
никогда ранее не сжимали кожаный ремень? Если он никогда не сидел в седле, не падал на землю и не
гнал свою лошадь галопом? Это было бы совсем как пытаться объяснить атеисту, что Бог существует –
он никогда не поймет того, чего ни разу в жизни не испытывал.
Слегка откинувшись назад и натянув поводья, Дарен стал замедлять ход, заставляя лошадь из галопа
перейти к движению рысью. Вороной мустанг тряхнул головой, но послушно зашагал вперед.
Окончательно остановившись, хозяин коня спрыгнул вниз, не забывая благодарно коснуться ладонью
его гладкой шеи. Довольно фыркнув в ответ, скакун слегка лягнул землю ногой и медленно склонил
свою голову вниз. Дарен прижался лбом к прохладной бархатистой щеке и прикрыл глаза, осторожно
поглаживая черную холку5 животного. На какое-то короткое мгновение он позволил себе почувствовать
что-то, существование чего категорически отрицал за пределами этого места. Привязанность. Близость.
Преданность. Присутствие всего этого в его жизни всегда было, есть и будет недопустимым, непозволительным и запретным.
Конь фыркнул и топнул ногой, заставляя Дарена встретиться с ним взглядом – понимающим,
осмысленным, человечным. Он смотрел так, словно проникал в самую глубь души, знал все его мысли, страхи и желания. Иногда Дарену казалось, что этот жеребец видел в нем совершенно другого человека.
5 Холка – место на позвоночнике лошади между её лопатками.
Не того, кем его видели окружающие. Не того, каковым ему хотелось предстать перед миром. А того, кем он был много лет назад. Того, кого он изо всех сил старался в себе уничтожить.
- Ты тоже не сможешь этого изменить, - тихо сказал Дарен, сжимая своими пальцами поводья, - я
именно такой, каким меня все видят и другим уже никогда не буду.
Конь снова фыркнул, при этом протестующе тряхнув головой.
- Иногда наши желания не совпадают с реальностью жизни, Ахига, - прошептал Дарен, заглядывая в
темные проникновенные глаза. – Иногда все, что ты можешь сделать – просто принять.
Он осторожно провел своей ладонью по его шее, чувствуя, как мустанг успокаивается от его
прикосновений.
- Он всегда относился к тебе не так, как к остальным, - знакомый голос заставил уголки губ Дарена на
мгновение дернуться. - С того самого дня, как ты помог ему появиться на свет, ты стал для него Наги
Танка6, которого он почитал. – Он немного помолчал, а затем Дарен увидел, как Кваху встал рядом с
ним, коснувшись скул Ахига. - Глаза говорят вещи, которые не может сказать язык. И я вижу в его
глазах преданность, силу которой не каждый человек сможет объять.
- Там, где я родился, люди никогда не смогут называться Лакота Ойате7, - тихо сказал он.
- Когда человек удаляется от природы, его сердце превращается в камень, - после небольшой паузы
сказал Кваху, продолжая гладить Ахига. – Вы живете в мире, где властвуют Гордыня, Зависть и Гнев. И
вы сами создали такой мир. Вы станете Лакота Ойате, когда будете готовы измениться, - его взгляд, наконец, переместился на Дарена, - когда будете нуждаться в ином мире.
- Этого никогда не произойдет, - покачал головой он. - Корни человеческого порока ушли слишком
глубоко в землю. Невозможно представить, чтобы миллиарды людей в одночасье изменили свою жизнь.
- Указывать людям путь недостаточно, нужно вести их по нему.
Дарен слабо усмехнулся, дергая коня за поводья.
- Одному человеку не под силу создать мир заново.
- Но под силу положить этому начало, - спокойно ответил индеец, смотря куда-то вдаль. Они шли молча
почти до самого поселения, потому что Дарен не посмел проронить больше ни слова. Перед Кваху -
вождем племени Сиу8 - преклоняли колено все, кого ему самому только доводилось видеть. Его
мудрость почиталась другими народами, а доброта и справедливость становились примером. Он был
легендой в любой точке мира, потому что абсолютно в каждого вселял надежду и веру в себя. Кваху
был способен поменять жизнь кого угодно: изменить его ценности и убеждения, наставить на
правильный путь, помочь понять, кем он может являться и в чем его предназначение. Но за многие годы
успешных попыток, мысли лишь одного единственного человека изменить ему так и не удалось.
Да и вряд ли когда-либо удастся.
- Прежде чем ты начнешь говорить, я хочу спросить тебя, - неожиданно начал Кваху, - мне нужно знать, помнит ли воин духа Чевеио мои уроки?
- Он помнит все Ваши уроки, - уверенно ответил Дарен, - и никогда не позволит себе забыть ни одного
из них.
- Тогда почему же мой самый главный урок не отложился в твоей памяти? Я всегда говорил, что это
место было, есть и останется твоим домом, а мы всегда будем твоей семьей. Где бы ты ни находился и
какими бы ни были твои мысли. Так разве для того, чтобы захотеть остаться в доме своей семьи, нужно
просить разрешения?
Кваху повернулся и пристально посмотрел Дарену в глаза, словно именно в этот самый момент умело
считывал с них ответ. Считывал причину его приезда. Он понимал его, наверное, лучше, чем кто бы то
ни было, и способен был разглядеть в нем то, что было сокрыто от всех остальных. Он мог знать все его
мысли и поступки, считать, что его Чевеио поступает неправильно, но никогда не позволял ему
почувствовать свое негодование или разочарование.
6 Наги Танка – на языке индейцев Сиу означает "Великий дух".