Страшное это ощущение – быть покинутым. Прошло много месяцев, но, вспоминая об Орландо, размышляя, насколько неприглядно все вышло, я все еще жутко страдала. Если бы я была в состоянии помочь другой девушке избежать той же участи, сделать так, чтобы расставание прошло для нее не столь болезненно,– это было бы прекрасно.
– Я имею в виду, если она вообще не ваша девушка, тогда вам лучше прямо с ней поговорить, и…
Из трубки послышался тяжкий вздох.
– Да нет, вы не понимаете. Я пытался с ней разговаривать. Но она решила, что мы будем встречаться, и все тут. Ничего не желает слышать. А теперь…
Голос прервался.
– Ясно,– сказала я.
Мужчины порой сами не знают, чего хотят. Я посмотрела в ежедневник: почти вся следующая неделя была занята.
– Может быть, придете ко мне в офис и мы все подробно обсудим? Я могу принять вас в среду после обеда.
– Нет-нет. Дело слишком срочное. Мне хотелось, чтобы вы помогли отшить ее сегодня же.
– Тогда приезжайте сейчас.
– Да! – воскликнул клиент.– Я как раз возле агентства. Можно зайти?
Я выглянула в окно и увидела внизу парня, нервно переминавшегося с ноги на ногу. Косметолог из салона красоты, вышедший покурить, смотрел на него, как работник автосервиса на безнадежно помятый "воксхолл".
Почему бы и нет, подумала я. По-видимому, не девушка ему нужна, а хороший выговор.
– Да, входите,– сказала я, поправляя парик и надевая скинутые туфли.
– Вы ничего не утаиваете, Брайан? – спросила я, строго глядя на клиента.– Совсем ничего?
Брайан Биркетт покачал головой с несчастным видом.
– Знаю, надо было предупредить ее в самом начале. То есть тот вечер был, конечно, чудесным и все такое… и потом: я поступил не по-джентльменски, воспользовавшись случаем… но я и подумать не мог, что все закончится… вот так.
Его голос, дрожащий от волнения, оборвался.
Я надела на авторучку колпачок и поправила на носу очки. Чего-то Брайан все-таки не дого-варивал, но признаваться в этом упорно не желал.
– Говорите, вы впервые встретились с ней одиннадцать месяцев назад? И все это время пытаетесь прекратить отношения?
Брайан снова кивнул и сделал глоток кофе.
– Она просто не желает от меня отцепляться. Не слушает ни единого моего слова, знай себе разглагольствует о том, в какую школу пойдут наши дети.
– Понятно.
Что ж, обычная история. На моей памяти множество пар начинали со случайных поцелуйчиков на вечере встречи выпускников, а заканчивали списком необходимых для свадьбы вещей, причем даже почти ничего не помнили из того, что происходило с ними все это время. Во всяком случае, женихам память отказывала.
Более того, знавала я и немало девиц, которые не гнушались никакими способами, чтобы присосаться как пиявка к какому-нибудь парню, в особенности мягкотелому, типа того, что ежился сейчас передо мной.
Ему явно недоставало самоуважения. Впрочем, мне ли его судить?..
– Вы поможете мне? – с мольбой произнес Брайан.– Попробуете с ней побеседовать?
Я взглянула на него. Было очевидно, что женщины для этого парня оставались полной загадкой. Чтобы постичь их тайну, ему непременно требовалась помощь: матери, сестры, няньки… или моя. По-моему, его такой расклад вполне устраивал. Во всяком случае, на человека, который испытывает удовольствие от преодоления трудностей, он никак не походил.
– Я предпочитаю действовать, Брайан,– как можно мягче сказала я.– Когда незамедлительно переходишь к делу, экономишь массу сил и времени.
К тому времени как я успокоила Брайана – а он умял целую тарелку имбирного печенья – было почти четыре часа, поэтому я попросила его довезти меня до Уэст-Кенсингтона, откуда могла добраться домой на такси.
– Не возражаете? – спросила я, кладя сумку с платьем в багажник машины.
Платье Эмери в целом подходило, можно было взять его за основу и просто немного подогнать по ее фигуре. Времени на него я все равно потратила немало; если Эмери об этом задумается, то вдруг почувствует угрызения совести? В конце концов, чего только не случается в жизни.
По дороге я узнала некоторые подробности невеселой истории Брайана и Камиллы. Невеселой – потому что он пробовал улизнуть от подруги немыслимое количество раз и потому что она тотчас пресекала каждую его попытку. Я уже стала подумывать, что же за скрытые дарования таятся в этом человеке и почему Камилла держится за него так цепко.
– Никогда не слышала, чтобы при расставании с девушкой прибегали к помощи "Федерал экспресс",– пробормотала я задумчиво.
– Я хотел, чтобы она наверняка получила это чертово письмо,– проскулил Брайан.– Пока меня вовсе нет в стране. Даже представить не мог, что за него распишется ее сосед по квартире, а письмо пролежит целых пять месяцев под "Желтыми страницами".
Я согласилась, что рассеянные соседи могут послужить серьезной помехой в отношениях.
Мою корреспонденцию Нельсон, слава богу, передавал мне с невиданной аккуратностью. В осо-бенности счета, которые следовало немедленно оплатить.
Мы подъехали к дому Брайана, и внезапно он стал белым как полотно.
– А, черт, черт! Вон ее машина, в самом конце улицы,– на грани истерики забормотал он.
– Хорошо,– спокойно сказала я.– Так и быть, сейчас поговорю с Камиллой, а вы пока…
– Я не про Камиллу,– прошептал Брайан, от страха уже не белый, а какой-то зеленый.– Про ее мать.
Я резко повернулась к нему:
– Брайан! Хватить водить меня за нос. Что еще вы мне не рассказали?
– Предполагается, что мы объявим о помолвке,– пролепетал Брайан.– Сегодня. В присутствии ее матери. Камилла хочет испечь пирожные, мы должны поговорить о свадьбе, и все такое… Не представляю! Черт, черт, черт!
– Почему вы не упомянули о помолвке с самого начала? – сердито спросила я.
– Боялся произносить это слово вслух, чтобы оно не стало реальностью! – провыл Брайан.
– Только без паники,– велела я.– Положитесь на меня.
Мы были уже в доме, когда мать Камиллы втиснула машину в удивительно узкое пространство и заглушила мотор. С удобного места наблюдения – из-за оконной шторки в спальне Брайана – я увидела появившуюся со стороны пассажирского сиденья Камиллу.
Я знала этот тип девиц. Их было видимо-не– видимо на различных сборищах любителей верховой езды, куда меня таскала Аллегра: такие если во время скачек сломают руку, не остановятся, а помчатся вперед, сжимая поводья в зубах.
– Милый! – закричала Камилла.– Мы здесь!
Брайан затравленно посмотрел на меня.
Я взъерошила его волосы, расстегнула на рубашке верхние шесть пуговиц и неправильно их застегнула.
– Что вы…– испуганно начал он.
Я прижала палец к губам, потом расстегнула ему ремень на брюках, коснулась его шеи губами, оставляя на ней светло-розовый помадный след.
И отшатнулась, когда Брайан обхватил меня и вознамерился поцеловать по-настоящему.
– Нет!..– прошипела я, отталкивая его.
Брайан посмотрел на меня разочарованно.
Что за народ некоторые мужчины! Не упускают ни единой возможности!
– Идите вниз и прикиньтесь растерянным,– распорядилась я.– Предложите им чаю.
"Ведите себя так, будто нервничаете",– чуть было не добавила я, но в этом совете Брайан явно не нуждался.
Он уже выходил, когда я дернула его за ремень, и бедняга чуть не упал с лестницы, поправляя его.
Сначала я думала просто сыграть роль другой женщины, но если то, что Брайан успел мне рассказать о Камилле, соответствует действительности, прибегнуть стоило к мерам посерьезнее. Это выходило за рамки, однако…
Я с трудом сняла с себя юбку и блузку, засунула их в сумку, потом влезла в платье Эмери, слишком для меня маленькое, но со шнуровкой, благодаря которой на вдохе мне удалось втиснуть в лиф даже свой пышный бюст. Я взглянула на себя в зеркало. Завязать шнурки не было возможности, поэтому из-под платья выглядывал лифчик.
Хорошо еще, что я надела сегодня новый, дорогой. Правда, черный, не совсем подходящий к свадебному платью. Сквозь прозрачную юбку проглядывали резинки чулок, и в целом я смотрелась как лишенная комплексов роковая женщина.
Растрепав карамельные волосы Милочки, я медленно пошла вниз.
Из гостиной слышались упреки и жалобы, отчего мое сочувствие к Брайану лишь удвоилось. Я начала понимать, почему он предпочел бы жить один в собственном вымышленном мире, нежели сталкиваться снова и снова с проблемами реальной жизни.
– Таким дешевым блеском для губ пользуются последние шлюхи! – кричала Камилла.–Ты весь в этой дряни! Свинья! Другая на моем месте сию секунду исчезла бы отсюда, оставила бы тебя ей!
Последовало короткое затишье, прервавшееся диким воплем.
– Но об этом и не мечтай! Никуда я не уйду, пока ты не поклянешься, что больше ни разу в жизни не взглянешь ни на одну другую женщину! Сядь! А ты куда собралась, мама? Вернись на место!
Я положила сумку у двери, чтобы не забыть ее, если придется срочно уносить ноги, и вплыла в гостиную.
Камилла и ее мать, увидев меня, буквально остолбенели.
Я сделала вид, будто не замечаю их.
– Брайан, дорогой, произошла маленькая неприятность, но я подумала, что будет лучше, если ты… Ой, здравствуйте! Вы из агентства по организации свадеб? – спросила я.
– Нет! – выдохнула мать Камиллы.– Нет, мы…
– Прошу прощения,– пробормотала я, прикрывая рукой грудь. По пути сюда я надела на бе-зымянный палец колечко, и сейчас Камилла смотрела прямо на него.– Еще раз извините. У нас не первая свадьба. Хочу, чтобы на этот раз платье было совсем другое.
– Никакой первой свадьбы не было…– ошеломленно пробормотала Камилла.
Я улыбнулась и укоризненно покачала головой.
– Мы с Брайаном поженились в Таиланде, правда, дорогой? И решили, что, когда я рожу ребенка, устроим еще одну свадьбу – такую, о какой я мечтала всю жизнь. Мне пришлось задержаться за границей, и мы страшно переживали. Но теперь я здесь, и мечты обещают сбыться! Все идет замечательно, верно, дорогой? У нас повторяется период ухаживаний.
С этими словами я нежно обняла Брайана. Он тоже обнял меня. Рука его дрожала.
– Почему ты молчишь, мой милый? – проворковала я.– Язык проглотил?
– И не только язык! – заорала Камилла, внезапно выйдя из транса.
Я почувствовала облегчение, когда ее мать с тяжелым вздохом откинулась на спинку дивана. Она выглядела так, будто в молодости всерьез увлекалась лакроссом; если бы ее охватила ярость, мне пришлось бы плохо.
– Неужели он?– Нет, не может быть. – Я строго взглянула на Брайана, потом улыбнулась и сни-сходительно пригрозила ему пальцем– Ты ведь не взялся за старое, правда, дорогой? Не сделал, как тогда, предложение другой женщине?
– А вот и сделал! – Я заметила, что в глазах Камиллы нет слез, лишь пылает дикая злоба.– И почему вы, черт возьми, так спокойно об этом говорите?
Я улыбнулась так, как подобает терпеливой супруге члена парламента, и выразила всем своим видом готовность простить.
– Брак – та же работа, в семейной жизни постоянно сталкиваешься с проблемами, которые требуют решения, вы согласны? Не огорчайся, дорогой, ты не первый, кого уличили в мальчишестве. Хоть это и нехорошо, Брайан!
Камилла пробормотала нечто нечленораздельное. Ее лицо исказилось, и мне показалось, она от отчаяния вот-вот разрыдается.
– Может, выпьете чашку сладкого чая, миссис, э-э?..– спросила я, слегка поклонившись ее матери, которая, взглянув на мою полуголую грудь, тотчас отвернулась.– Вы, наверно, сильно перенервничали.
Удивительно, но играть подобную роль мне почти понравилось. Я впервые в жизни служила источником раздора, не стремилась внести гармонию и не сглаживала углы.
К счастью, и мать невесты наконец-то очнулась.
– Камилла! По-моему, нам следует срочно уйти! Пока в нас осталась хоть капля достоинства…
Произнося эти слова, она многозначительно смотрела на меня.
– Мне очень жаль,– сказала я, протягивая руку.– Брайан, скажи же хоть что-нибудь.
– Простите,– промямлил он, по-видимому все еще пребывая в состоянии шока.
Камилла пролетела мимо него, не говоря ни слова.
Когда они вышли, до меня донесся голос ее матери:
– Опять двадцать пять, Кэмми! И когда все это кончится?
– До свидания! – крикнула я им вслед
Мое сердце стучало так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди.
– Как вам пришло все это в голову? – шепотом спросил Брайан.– Вы не предупредили меня, что будете действовать столь решительно.
Вытянув голову, он проверял, действительно ли Камилла покинула дом.
– Просто пришло, и все,– тоже шепотом ответила я.
– Отлично сыграно,– похвалил Брайан.– У меня нет слов.
– Она ушла,– прошептала я.– По-моему, можно говорить в полный голос.
Тяжело дыша от волнения, мы подошли к окну и проследили, как "вольво" отъехал от дома и скрылся из виду.
Внезапно осознав, что Брайан стоит слишком близко, я отступила на шаг в сторону.
– Просто здорово,– сказал несостоявшийся жених, на этот раз более учтиво.– Может, поужинаем как-нибудь вместе?
– Я бы на вашем месте какое-то время понаслаждалась одиночеством,– серьезным тоном ответила я.– Мне надо переодеться. Без свидетелей.
Пришлось в буквальном смысле вытолкнуть его из комнаты.
Как нередко происходит в жизни, влезть в платье Эмери оказалось намного проще, чем снять его. К тому же по прошествии определенного времени я лишалась способности ощущать себя Милочкой и мечтала поскорее уйти от Брайана, чтобы отправиться домой. С великим трудом высвободив одну руку, я уже подумывала, не порвать ли мне боковой шов, чтобы избавиться от платья, когда зазвонил телефон.
– Алло? – произнесла я как можно более деловито, хоть и стояла почти голая.
– Это Джонатан. Где вы сейчас?
– Вообще-то на встрече с клиентом Даже отвечать не должна была.
– Простите,– сказал Райли, не выражая голосом и капли сожаления.– Но у меня срочное дело. Необходимо ваше присутствие на одном мероприятии. Сегодня вечером. После работы. Сможете?
Я не без труда взглянула на часы. Половина пятого. Нельсон сказал, что на ужин будет форель, по телевизору сегодня шла уйма сериалов, и еще я мечтала принять теплую ванну…
– Пожалуйста,– попросил Джонатан, переступая через грань обычной сдержанности.
– Хорошо, хорошо,– ответила я, не в состоянии сопротивляться.
Глава 13
Джонатан, стоя у двери "Оксо тауэр", смотрел на часы с таким видом, будто он был тайным агентом, ожидающим дальнейших распоряжений.
Лицо его казалось более бесстрастным, чем обычно. Когда я приблизилась, он приветствовал меня быстрым кивком и улыбкой, которая даже не коснулась глаз. В свете солнца, прогревавшего лондонский воздух, кожа Джонатана казалась бледнее, чем на самом деле.
– Добрый вечер! – воскликнула я весело. – Прекрасно выглядите. Приобрели новый костюм?
Джонатан проворчал что-то себе под нос. Это поразило меня: он был прекрасно воспитан и на комплимент всегда отвечал комплиментом.
– Почему вы так поздно? – требовательно спросил Райли, проводя рукой по искрившимся на солнце волосам.– Я жду вас целых полчаса. А это еще что такое?
Он указал рукой на сумку с недошитым подвенечным платьем. Она была весьма компактна, но заполнена до предела, так что белая материя даже выглядывала наружу.
Я набрала полные легкие воздуха и посчитала до десяти, чтобы не нагрубить. Позволять ему распоряжаться мной, как работниками "Дин и Дэниелс", я не намеревалась. Об этом условии мы, в конце концов, не договаривались.
– Позвольте напомнить, Джонатан: вы позвонили слишком поздно, причем в тот момент, когда я была занята. Я приехала, как только смогла. К сожалению, с небольшим багажом.
Джонатан фыркнул.
– Я в дамскую комнату,– сказала я строго.– Немного приведу себя в порядок и вернусь. И мы продолжим беседу. Договорились?
Впервые за все это время я осмелилась отплатить ему той же монетой: ответить деловитой жесткостью на жесткость. Точнее, его манера вести себя в первый раз показалась мне непозволительной.
Несколько мгновений Джонатан выглядел так, словно собирался наорать на меня. Настроение у него определенно было в сто раз хуже, чем у меня. Но я не отвела взгляда, и через секунду-другую на лице моего клиента отразилось нечто похожее на стыд.
– Хорошо,– сказал он, потирая щеку, на которой пробивались темно-медные щетинки.– Простите.
– Буду через две минуты.
Я спокойно направилась в туалет, ощущая на коже городскую пыль. Для первых прохладных дней лета моя одежда еще подходила; к жаре же, чтобы оставаться элегантной Милочкой, следовало купить что-то новое.
Благополучно добравшись до туалета, я ополоснула руки холодной водой, подтянула чулки, поправила парик, брызнула духами на себя и в туфли. Припудрила нос, заново накрасила губы, проверила, не прилипло ли что к зубам, сделала глубокий вдох и пошла назад – совершенно другая женщина.
На сей раз Джонатан встретил меня словами извинения.
– Послушайте, не сердитесь,– проговорил он, часто моргая.– Я вел себя непростительно дерзко… Наверное, стоит вам все рассказать. Люди, с которыми мы встречаемся,– наши старые друзья, мои и Синди. Они приехали в Лондон на несколько дней, позвонили сегодня утром, спросили, сможем ли мы увидеться. Я хотел связаться с вами раньше, но не сумел – до самого обеда был занят, и…
Он умолк и пожал плечами. Я заметила, как напряжено его лицо, как углубились морщинки у рта и глаз. С ним творилось нечто страшное. А ведь грубости я никогда от него не видела; жесткость – да, порой чрезмерную холодность, но о правилах хорошего тона Джонатан не забывал никогда.
– Сказать по правде, я чуть не ответил им, что не смогу выкроить время, но вдруг почувствовал себя так, будто попал в засаду,– смущаясь, пояснил он.
– Понимаю,– произнесла я.– Больше не извиняйтесь,– и потрепала его по руке;– Не хотите тоже освежиться?
Пошарив в сумке, я достала спрей "Рескью ремиди". Джонатан улыбнулся. Очень устало.
– Помогает?
– Мне – да. Брызгаешь на язык один раз и оживаешь. Два – и можешь сдавать экзамены на водительские права.
Джонатан брызнул трижды и зажмурил глаза.
– Спасибо,– прохрипел он.
– Итак, поехали!
Пока мы поднимались в лифте, Джонатан коротко рассказал о своих друзьях.
– Зовут их Курт и Бонни Хегель. Юристы. Бонни знает Синди со студенческих времен, в Нью-Йорке мы жили в соседних домах. Люди они неплохие, но защищали всегда исключительно Синди, понимаете? Оба бредят Англией: Бонни убеждена, что сумеет восстановить генеалогическое древо своей семьи со времен "Мэйфлауэра". Я очень в этом сомневаюсь, но не вступайте с ней в спор, ладно?
– Конечно,– согласилась я.– Обо мне им известно?
– Нет.
– А с Синди они по-прежнему общаются?
– Постоянно.
– Ясно.
Я с удовольствием расспросила бы о Синди побольше, но момент был совсем неподходящий.
Джонатан плотнее сжал губы, на лбу у него запульсировала какая-то жилка. Наверное, ему казалось, что он прекрасно маскирует чудовищное волнение, но я-то прекрасно все видела.